Не знаю, что там насчет проблем, а слухи возникли. И не просто возникли, а росли и множились, точно тараканы за холодильником. А Запольский, временно самоустранившись от дел, закрылся в кабинете и там и сидел. Пускай. Сама разберусь. Раздав народу задания на день – странно, но никто особо не удивился очередной перемене власти, – я попросила Толика зайти. Если сплетни все равно ходят, то следовало бы узнать, кто и о чем говорит.
– А ты, мать, неплохо устроилась, как я погляжу. – По обыкновению, Бамбр был весел и доволен жизнью. – Зачем, Марья-свет-искусница, кликала? В ножки поклониться прикажешь али работою наградишь? Давай, не стесняйся. Твой конек-горбунок все вынесет, все сделает…
– Перестань! И не делай вид, будто не знаешь, что произошло.
– Не буду, – пообещал Толик и уселся на стол. – С каких это пор ты слухами интересоваться начала?
– Вот с этих самых. Вообще, откуда они узнали?!
– Ну, ты, мать, и вопросы задаешь. Откуда. Да если б ведал – обогатился бы. Интересует, что говорят?
– Интересует.
– Лады. Только, чур, не нервничать.
– А есть из-за чего?
– Сама решишь, – усмехнулся Бамбр. – Короче, Лапочку пришили, а твоего бывшего за это самое дело арестовали…
– Это я и без тебя знаю.
– Ага, всезнайка ты наша, а ведаешь ли про то, что пришили девочку аккурат в квартире Георгия Алексеевича, да так, что он ни слухом, ни духом? Будто бы дома его не было. Версии все излагать?
– Все излагай, – приказала я.
– Ну, большинство сходится на том, что Эллочку пристукнул Гошик. Некоторые полагают, будто это ты.
– Я?
– Ты, мать, ты. И не надо смотреть на меня большими удивленными глазами. Причины были? Были.
– Какие причины? – Несмотря на данное обещание, я начала нервничать. Я убила Лапочку! Это ведь надо додуматься до такого!
– Сама посуди. Ты у нас кто? Бывшая супруга. Разошлись вы с Баюном не так чтобы мирно, и любить ты его продолжаешь, а Элка, можно сказать, заняла твое законное место. Это первая причина.
– Есть еще и вторая?
– Есть, – довольно усмехнулся Толик. – Лапочка тебя откровенно из фирмы выживала…
– Она меня не…
– Успокойся, мать. Я ж тебе излагаю, что народ думает, а ты в крик бросаешься. Ментам свою невиновность доказывать будешь, а не мне. Мне это неинтересно, я и так знаю – туфта все. Третью версию слушать будешь?
– Буду.
– Вот… Самая, на мой взгляд, интересная версия. – Толик нагнулся и зашептал: – Эллочку пришил Хромой Дьявол. Нет, я серьезно.
– А за что?
– Где-то год назад у них роман был. Он ее и на работу привозил, и с работы… увозил. Цветы, сережки, то да се. А когда Гошка с тобой развелся, девочка не растерялась и быстренько приоритеты поменяла…
– Кто там поменял приоритеты?
Мы с Бамбром отпрянули друг от друга, будто подростки, которых родители застали целующимися. Дамиан усмехнулся. Вот тебе и живой пример народной мудрости – «помяни черта, он и появится».
– Так о чем беседа? – поинтересовался Пыляев, глядя Толику в глаза.
Тот стушевался, сполз со стола и пробормотал:
– О работе… – Врет и не краснеет. Хотя нет, уши у нашего Бамбра полыхали, как маков цвет, да и сам он походил на пионера-отличника, застигнутого директором школы при добавлении к портрету вождя буденовских усов веселенького фиолетового цвета. Меня как-то раз и поймали за подобным занятием. Впрочем, неважно, выглядела я в тот момент не лучше Толика. Да и чувствовала себя соответственно.
– О работе, – подтвердила я. – Все, Алексин, свободен.
Бамбр, воспользовавшись подсказкой, моментально испарился.
– Значит, о работе разговаривали? – еще раз уточнил Пыляев.
– Ну, не совсем, – призналась я. – Что с Гошиком?
– Отпустили. Подписку взяли и отпустили.
– Где он сейчас?
– Дома. У меня дома, – уточнил Дамиан. – Отдыхает. Вечером – общий сбор, будем решать.
– Что решать?
– Все, Пигалица. Все. В общем, я зашел предупредить – в семь у меня. Понятно?
– Куда уж понятнее. А ты куда?
– Да так. Дела. Держись, Пигалица! Прорвемся! – Пыляев повернулся, чтобы уйти, когда я, неожиданно для самой себя, выпалила:
– У тебя был роман с Эллой?
Он обернулся. Черт, ну кто меня за язык дергал?
– Выходит, доложили?
– Доложили, но… Толик ни при чем. Я сама просила. Тут все только о Лапочке и говорят. Я думала, что… Они думают, что…
– Не оправдывайся, Пигалица, – поморщился Дамиан, – тебе не идет. Был роман. Признаюсь как на духу. Не убивал я ее, если ты об этом хотела спросить.
– А…
– Бэ. Остальное сегодня в семь. Ясно?
Я кивнула. В семь так в семь.