Тяжела доля юнги, особенно в Рубежье. Во-первых, нет моря. Во-вторых, боцман дрыхнет как сурок – не добудишься. А в-третьих, его самого и два тяжеленных рюкзака нужно спешно утаскивать, что называется, волоком.
Опять пригодилась лопатка. Выкорчевал с ее помощью несколько длинных ветвей кустарника, связал их, как сумел, зафиксировал наставника и его рюкзак, впрягся и поволок по траве как бурлак с картины Репина.
«И тут новобранцев эксплуатируют и в хвост, и в гриву. Прямо ничего не меняется. Как там говорил кот Матроскин – ездовые коты? Вместо отдыха и горячего душа приходится работать тягловой лошадью. Хотя, чего я жалуюсь? Взмок так, словно в бане побывал, а что до отдыха… Говорят же, что смена деятельности – уже и не работа вовсе. Главное копыта не отбросить после такого «отдыха». И ко всему прочему, с самого утра не попалась ни одна полезная скотинка из числа тех, за которые открывают новую ступень развития. Эдак придется все по копилкам рассовывать, а мне за три месяца нужно десятую ступеньку преодолеть».
Перед тем как соорудить волокушу, внимательно осмотрел необычный обрез. В механизме откидывания стволов нашел окровавленный шип, который появлялся при нажатии на рычаг. Хитро придумано: захотел перезарядить оружие – будь любезен, получи порцию снотворного. Хорошо, хоть не яда. Видимо убийства здесь действительно – крайняя мера, а вот кости поломать – запросто. И все только для того, чтобы себе уровень поднять. Еще разглядел специальные патроны в стволах, эдакие шприцы с толстой иглой на конце. Приведя обрез в рабочее состояние, спрятал его в рюкзак. Подумал, что эта вещица стоит немалых денег хотя бы из-за оптики.
Свои часы по совету Кента я нацепил гораздо выше запястья, чтобы из-под рукава ветровки их не было видно. Они, как и мобильник, оценивались в триста упсов, но, если от телефона я в ближайшее время собирался избавиться, то часы продавать не хотел.
«Да, время можно в сети посмотреть, но есть же места, где случаются перебои, а механика всегда на ходу, только заводи вовремя. Опять же, привык я к ним, так и тянет взглянуть».
Похоже, легкая жизнь мне в Рубежье не светила. Да и как по-другому, если первые же шаги в новом мире едва не закончились трагедией. Авария, Лиля в коме… и слишком мало времени, чтобы ее оттуда вытащить.
«Надеюсь, микромеханизмы уже трудятся над ее выздоровлением. Причем эти «трудяги» в составе браслетов были проданы нам до перехода сюда. Неужели кто-то целенаправленно похищает людей? Кент говорил о неких добытчиках. Хотелось думать, они добывают лишь товары. Но как-то же сюда попадают и люди? Взять того же Пашку: рябь в воздухе – и человек исчез. Только не помню у него никакого браслета. Неужели задохнулся? Или его также выбросило к огромному булыжнику? А ведь неплохо придумано! Человек с мобильным пытается найти пропавшую сеть, забирается повыше, а там экран на камне. Ну и как его не потрогать?!»
Пот лил ручьем, мышцы начинали ныть, но я не останавливался, опасаясь, что если устрою привал, то потом не заставлю себя впрячься в волокушу сызнова.
«А почему я решил, что Пашка попал сюда же?! Может этих, как его, параллельных миров вокруг нашего – пруд пруди. Только и ждут, что кто-нибудь зазевается и провалится в дыру…»
Двигался, стараясь придерживаться указанного направления. Только сейчас подумал, что мог бы запросить помощи у сети: в начале пути вызвать стрелку и потом следовать за ней. Теперь оставалось лишь гадать, насколько я отклонился. Вызвал интерфейс, посмотрел время.
«Ого! Полтора часа работаю тягловой лошадкой, и никто дорогу не перешел? Странно. Может Кент выбрал лес, где хищники не водятся? Он же местный».
Скорость движения упала до сорока шагов в минуту – специально измерил. Учитывая, что в направление могла закрасться ошибка, начал подозревать, что тупое упрямство до добра не доведет.
«Пока четвертая ступень не открыта, изнурительный труд по транспортировке груза не может быть учтен в степени развития. Преференции зачислены в копилку физического совершенства», – высветилось перед глазами.
«Хоть чем-то одарили, а то иду, как упрямый осел неизвестно куда, и никакая сволочь даже морковку перед носом не повесит».
Разглядев впереди ручей, наконец остановился, бросил самодельную волокушу и пошел к берегу. Присев у воды, потрогал ее рукой – такая же холодная, как в знакомом пруду.
«Интересно, ее пить можно? – задумался. – Скорее да, чем нет. Вчера не меньше сотни моллюсков сожрал, воды в рот попало немеряно, и – ничего, никакой диареи».
Зачерпнул ладошкой, сделал глоток. Потом зачерпнул двумя. Зубы ломило от холода, но не остановился, пока не утолил жажду.
«А если Кента окунуть лицом в ручей, он проснется? Нет, рисковать не буду. Еще подумает, что я утопить его вздумал. Для начала испробую менее кардинальный способ».
Зачерпнув воду руками, понес к волокуше.
– И снова здравствуйте, – рядом с открытым рюкзаком Кента сидел человек в маске. Судя по пластырям на пальцах – тот самый, кто собирался поломать мне ребра. В руках он держал обрез с оптикой.
– Виделись уже, – мрачно пробурчал я в ответ.
– Ну, так первая встреча не задалась, может сейчас получится?
Его маска скрывала лицо, за исключением глаз и рта.
– Будешь поднимать седьмую ступень? – иронично переспросил я.
– Не надо строить из себя дурака, молодой человек. Тебе ведь сообщили о победе над высокоранговым бойцом?
– Сообщили, – отрицать не стал. – И что с того?
– А высоким считается ранг после воина.
– Уже в курсе, – соврал я, не моргнув глазом, хотя впервые об этом слышал.
– Естественно, у меня сразу возникла масса вопросов к тебе, новик. И первый – почему на тебя объявлена охота?
– На меня?! – от неожиданности я пролил воду на землю.
– Только не говори, что сам не догадался. Если боец в ранге десятника занимается тобой, да еще прикидываясь ополченцем, то резонно предположить, что поиски Кента – лишь ширма.
Теперь мне, конечно, все стало предельно ясно. Ну да, после таких объяснений любой дурак поймет. Осталось показать незнакомцу, что я действительно такой умный, каким он меня считает:
– Догадался, спорить не буду.
– Тогда жду ответа. Кому ты перешел дорогу, парень?
– А тебе оно действительно нужно знать? – небрежно произнес я, расслаблено присев на траву.
Поначалу я еще прикидывал возможность воспользоваться трофейным наганом, но сейчас отбросил эту идею. Если мужик круче Кента, мне ничего не светит, а второй раз уповать на удачу… Она ведь может и обидеться.
– Я не привык, чтобы меня использовали втемную. Даже за большие деньги.
В голове пронеслось много версий, но выбрал, как мне показалось, самую правдоподобную. Сразу озвучивать ее не стал, сначала спросил:
– Скажи – тот, кто устанавливает нам нейросеть, может желать смерти отдельно взятому человеку?
– Желать, думаю, может…, – после небольшой паузы ответил он. – Кстати, ежели не в курсе, мы называем ее системой. Но точно могу утверждать: убить человека она не способна, правила не позволяют.
– Протоколы?
– Можно и так сказать.
– А если через договор?
Шальные мысли по поводу нагана все равно проскакивали, даже начал жалеть, что он в кармане.
– Так ты и есть тот «счастливчик»?! – мужик положил обрез рядом на траву.
– Он самый. И по условию договора должен достичь десятой ступени за три месяца. Иначе – утилизация.
– Добраться до стадии возрождения меньше, чем за год? Это нереально, – махнул он рукой.
– Если мне специально мешать – согласен, нереально. Но раз эта ваша система так засуетилась, значит шанс до встречи с тобой у меня был.
– Забавно, весьма забавно, – покачал он головой. – Ты когда сюда прибыл?
– Третий день пошел.
– И сразу попал на договор? В самом деле, очень странно. Первую ступень взял?
– Почти добрался до четвертой.
– За три дня? – изумленно произнес он. – А вот это уже серьезная заявка. Что ж, может тебе и удастся достичь невозможного, чем черт не шутит? По крайней мере, я мешать не буду, самому теперь интересно.
– Тебе наган вернуть? – спросил я, подозревая, что мы разойдемся миром.
– Это твой трофей, молодой человек. Только учти: стрелять из него самому не стоит.
– Почему?
– Взорвется в руках. Это сюрприз для тех, кто вздумает применить оружие против владельца, не проверив его.
– А в обрезе – для тех, кто соберется проверять?
– Угадал. Для каждого нужен особый подход. Эту игрушку я заберу с собой, – он кивнул на обрез.
– А разве это – не трофей? – понимал, что наглею, но не сдержался.
– Так я не за просто так. Меняемся на один полезный совет и средство пробуждения твоего наставника?
Согласился, не раздумывая. Уж очень не хотелось снова тащить наставника. У меня просто не осталось на это сил.
– Начну с совета, он прост: никогда не принимай очевидных решений. Особенно, если тебя к ним подталкивают.
– Не совсем понятно, но… спасибо, постараюсь ему следовать. Как насчет средства? – меня сейчас больше заботило оно.
– Лови! – он бросил нечто вроде пинг-понгового шарика.
Отвлекся буквально на миг, пытаясь поймать, но десятнику хватило и этого мгновения, чтобы исчезнуть.
«Хоть бы сказал, как это применять!» – мысленно пробурчал я, рассмотрев пузатый пластиковый пузырек.
Резкий запах аммиака снял все вопросы, стоило раскрутить емкость. Поднес к носу наставника.
– Ап-чхи!
Он очнулся:
– Юнга, почему ко мне привязаны какие-то ветки, зарази тебя русалка!?
– Это не ветки, а волокуша. И не она к тебе, а ты к ней привязан. Зачем? Чтобы не свалился при транспортировке.
Пока я отвязывал Кента, он молча что-то прокручивал в голове, наверное, пытался восстановить события. Когда поднялся, спросил:
– Где тот обрез, просквози его гарпун!?
– Я обменял его на нашатырный спирт, чтобы тебя разбудить, – спокойно ответил я, сматывая веревку и укладывая ее в рюкзак.
– Юнга, ты что, идиот?! Там только одна оптика на пятьсот упсов потянула бы.
– Кент, прежде чем оценивать мой ай-кью, не хочешь спросить, кто мне такой обмен предложил?
– Кто бы он ни был, явно не прогадал.
– У него ранг – десятник. Думаешь, я сумел бы ему отказать?
– Десятник?! Ты с перепугу ничего не перепутал?
– Мне зачли победу над высокоранговым противником, хотя сам он вешал лапшу, что мечтает о седьмой ступени.
Наставник застыл на месте, уйдя в себя. Затем задал совсем уж неожиданный вопрос:
– Ты ручей еще не переходил?
– Нет, не успел. До него мы несколько шагов.
– Молодец! За ним дорога становится опасной.
– А перед ним?
– В середине лета встретить тут по-настоящему опасного хищника сложно, – ответил Кент на автомате. Мысли его, похоже, были заняты другим.
– Почему?
– Фиолетовые цветы видел?
– Да, повсюду.
– Поговаривают, что местной живности не нравится их аромат, – задумчиво произнес он и снова вернулся у прерванной теме. – Слушай, а этот десятник о чем еще с тобой говорил?
– Удивлялся, почему его отправили по моим следам.
– Вот именно, что по твоим, – с неудовольствием согласился наставник. – И меня это бесит.
– Похоже, я здорово не понравился вашей системе. Только понять не могу – чем конкретно?
– Это тебе десятник сказал?
– Намекнул вскользь, когда я о договоре обмолвился, – эту мысль я хотел донести наставнику и раньше, но не как свою. Сейчас подвернулся удобный случай.
– Может он и прав, – кивнул боцман. – Отправлять десятника, чтобы помешать новичку? Жаль, мы не знаем, кто стал посредником между десятником и системой, и под каким соусом оформлен заказ на тебя, юнга.
– Кент, скажи, а разве не система управляет тем, что у нас в крови?
– Лишь частично, – после небольшой паузы ответил он. – И чем выше ты поднимаешься по ступенькам, тем более автономным становишься. Дмилыч, как сам думаешь, почему десятник отказался от задания? Раз уж он последовал за тобой, мог действительно покалечить. На лечение бы ушло время, и тогда ты точно не успел бы выполнить договор в срок.
– Мужик был возмущен, что его используют втемную, поэтому и ушел. С собой забрал только обрез.
– Приходил один, без подельников?
– Мне показалось, подельники понятия не имели, кто он. Наверняка думали, что ополченец.