Проститься с телом матери дали только в день выдачи его из морга, когда дают проститься всем одинаково, близким и неблизким – с телом, обработанным для захоронения, запакованным в саван до подбородка, непонятно, в чем одетом, с неузнаваемым лицом, с платком, надвинутым для отпевания на ледяной лоб с венчиком. Жека стала искать, где можно распаковать, чтобы увидеть под этими пеленами мать или хотя бы руки.
– Мне не дали проститься. Я хочу увидеть руки!
Стоявшая рядом регент хора, обеспокоенная было поведением родственницы почившей, поняв, помогла освободить пелены, и, увидев знакомые руки, дочь взяла их, не чувствуя холода замороженного тела, и успокоилась: мамины руки, знакомые, вокруг кисти одной из них глубокий след… мама носила магнитный браслет… если остался след, то сняли уже с тела… почему?..
Как такое возможно, чтобы в маленькой неразвитой стране третьего мира с полуграмотным населением к только что умершему пускают родных свободно, помогают в сложном – в обмывании, но не противодействуют родным одеть его и сопроводить до конца, а в развитой, судьбоносной для мировой истории стране с самым образованным населением планеты безбожное попрание родственных уз, отлучение от последних семейных прав?