В какой-то момент я осознала, что вижу яркий белый свет, и лениво, широкими кругами, опускаюсь к земле. Потом появилось нарастающее чувство голода. Вернулось зрение, а с ним – тревога и опасения, связанные с моей миссией. Птичий мозг невелик – проплывающие подо мной пейзажи, удивление по их поводу и мысли, которые они вызывали, забили его под завязку. Город, с его угловатыми тенями, искусственным освещением и разбитыми по квадратам парками, постепенно обретал свои очертания. Мне оставалось только надеяться, что это Киото. В эфир нельзя ввести координаты, как в GPS-навигатор.
Если это не Киото, меня ждет серьезное испытание. Пока я не доберусь до ячейки, которую арендовал Даичи, у меня не будет ни денег, ни телефона. В случае ошибки, что бы ни простиралось внизу – Токио или Хиросима, – мне придется установить правильное направление, а потом махать и махать крыльями, не используя больше эфир.
То, что предстало передо мной, разительно отличалось от Японии моего детства, малоэтажной и тихой, – город, ощетинившийся небоскребами, окутывал плотный звуковой туман, созданный шумом уличного движения и гулом человеческих голосов. В эфире я совершенно потеряла чувство времени. Оставалось верить, что я не опоздала и вакидзаси в синих ножнах уже выставлен на всеобщее обозрение и еще не отправлен в запасники музея.
Опустившись до уровня крыши самого высокого здания, я превратилась в серого голубя, маленького и ничем не примечательного. Шелковый халат сразу стал для меня изрядным обременением – он давил на шею и касался крыльев, заметно усложняя полет. Я снижалась, испытывая недостаток кислорода, – моим крошечным легким было тяжело работать из-за ухудшения качества воздуха. Сейчас в первую очередь требовалось найти место, где я могла бы переодеться, не привлекая к себе внимания.
Заметив торговый центр под открытым небом, я опустилась на стропила полукрыши. Множество птиц, оглашая пространство криками и песнями, летали между балками или сидели на них, я, в своем странном шелковом шарфе, стала одним из элементов этой пернатой толпы. Я прыгала по балке, то одним глазом, то другим рассматривая происходящее внизу. Мое внимание привлек магазин, торгующий одеждой по бросовым ценам. Там имелись длинные столы, заваленные кучами несочетаемого барахла, и четыре занавешенные примерочные кабинки. Бинго.
Я пролетела над кабинками: три заняты, одна свободна. Быстро, как молния, прежде чем кто-либо заметит голубя с черным шелковым шарфом на шее, я спикировала в пустую раздевалку и встала уже на человеческие ноги. Обращение показалось мне не слишком приятным – казалось, кто-то взорвал внутри моего тела фейерверк. Я быстро задернула шторку, расправила халатик, надела его и надежно стянула поясом на талии. Материал, конечно, слишком тонкий, но я прикрыта от шеи до колен, и сидит просто отлично – с туфлями на каблуках получился бы оригинальный вечерний наряд. Я извлекла из кармашка тапочки. Они, конечно, из нежнейшего шелка и ступни не защитят, но, по крайней мере, это куда лучше, чем разгуливать босиком, – привлекает меньше внимания.
Я вздохнула и открыла занавеску, молясь, чтобы никто не заметил, что у меня нет никакой одежды для примерки. Я медленно бродила вдоль столов, делая вид, что выбираю вещи, и всматривалась во все вывески, которые попадались на глаза. Ничто не давало мне ни малейшего представления о том, где я нахожусь.
Я отошла от столов со штанами и майками и непринужденно зашагала по торговому центру, стараясь выглядеть уверенно и спокойно. На меня почти не обращали внимания, хотя я и поймала на себе несколько удивленных и обеспокоенных взглядов – так смотрели в основном пожилые женщины, недоумевающие, что понадобилось в торговом центре подобного рода молоденькой девушке в тонком черном кимоно. Мои ноги стыли на холодном мраморном полу, потом я и сама начала замерзать. Внезапно со стыдом осознав, что на мне нет нижнего белья, я скрестила руки на груди. Ситуация окончательно перестала мне нравиться. Нужно добраться до арендованной Даичи ячейки, и побыстрее.
Я заметила женщину с нежными мягкими щеками, сидящую на скамейке в полном одиночестве и рассматривающую что-то в своем телефоне.
– Извините, – произнесла я.
Она подняла глаза и скользнула по мне взглядом. Нахмурилась, явно испытывая тревогу и опасение.
– Я не попрошайка, – сразу отмела я ее невысказанное предположение, легко взмахнув рукой, – и не стану вам надоедать. Мне просто любопытно, – я заправила выбившуюся прядь за ухо, – я в Киото?
От удивления брови женщины взлетели на лоб.
– Ты не знаешь, где находишься? Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, извините, я просто неточно выразилась. Видите ли, мне нужно в хранилище за городским почтовым отделением. Вроде район Хаяси. Вы не знаете, далеко это отсюда?
– Я не знаю ни тот, ни этот район, но ты точно в Киото, – она вздохнула. Потом, чуть подавшись ко мне, втянула воздух через нос. Неужели уловила мой запах? Тот странный запах, который очаровал Тоши?
– Спасибо, – ответила я и отвернулась, намереваясь уйти.
– Подожди, – остановила меня женщина, – хочешь, я пробью интересующий тебя адрес по GPS?
Мое сердце подпрыгнуло от радости. Я снова повернулась к женщине на скамейке – выражение ее лица радикально переменилось: тревогу сменил искренний интерес и желание помочь.
– Если вас это не затруднит, – я едва не расплакалась от благодарности.
– Ничуть, – ответила женщина, чуть сдвинувшись и похлопав ладонью по скамейке.
Я села, назвала адрес и, взглянув на экран ее телефона, заметила дату: 5 июля. Невероятно! Я провела в эфире добрую дюжину дней. Мне, умирающей от голода и жажды, полагалось бы еле таскать ноги, но я была бодра и полна энергии. Всякое ли пребывание в эфире приносит такие замечательные плоды? Или это как-то связано со сроком выполнения моей миссии? Как я хотела бы получить ответы на эти вопросы, только кому их задать?..
– Ты вот здесь. А надо тебе вон туда, – сказала женщина, держа телефон так, чтобы я хорошо видела экран. Обе точки на карте соединяла синяя линия, сообщалось также, что расстояние между ними менее десяти километров. – Похоже, можно доехать на автобусе, – она прокрутила карту, – о, даже есть выбор: три разных маршрута.
– Не могли бы вы уменьшить масштаб? – попросила я. Женщина легонько ущипнула экран, и передо мной предстал план города. Хотя все еще слишком крупный. – А еще чуть-чуть, пожалуйста? – Теперь показалась гавань Киото. Отлично! – Спасибо, вы мне очень помогли, – сказала я. Информации, позволяющей мне достичь цели, было достаточно.
– И это все? – спросила женщина, наморщив лоб. – А расписание автобусов не пригодится?
Я улыбнулась, поднимаясь со скамейки.
– Нет-нет, но все равно спасибо.
– Ладно, удачи, – в голосе женщины звучали нотки сомнения.
Она проводила меня взглядом до скидочного магазина – без денег, телефона и документов я могла добраться до вожделенной ячейки только на крыльях. Прихватив с собой какую-то шмотку, я направилась к примерочной кабинке и через несколько минут взмыла над Киото.
– Удостоверение личности, пожалуйста, – сказал грубоватый клерк за стойкой хранилища.
Я судорожно сглотнула, сердце мое заколотилось.
– Мой дедушка, Даичи-сан, прислал вам отпечаток моего большого пальца в качестве удостоверения личности. Мне не нужно предъявлять вам документы. Наш выбор пал на вашу компанию исключительно из-за того, что ее создали приверженцы современной системы идентификации, – я произносила всю эту чушь, надеясь, что мои слова польстят хмурому клерку. Если он примется настаивать на предъявлении удостоверения личности, мне конец.
– Так, полностью представься, – нахмурившись и придвинувшись поближе к компьютеру, находящемуся на столе, произнес мужчина.
Я назвала себя второй раз подряд. Секунды поиска ползли медленно-медленно, как капли пота по моей спине, и причиной их появления была не только теплая погода.
– Надо же! – пробормотал работник хранилища. – Ты совершенно права. Подтверждение личности через отпечаток пальца, – он подтолкнул ко мне маленькую черную коробочку с прозрачной панелью сверху. – Правую руку, пожалуйста.
Я повиновалась. Он, прижав мой большой палец к панели, стал перекатывать его из стороны в сторону. Сканируя мой отпечаток, под ним пролетела полоска голубого света. Клерк кивнул, удовлетворенный результатом.
– Дверь справа от тебя, – он ткнул куда-то вбок и предупредил: – Помнишь код от ячейки? Если нет, не обессудь, помочь не смогу.
Металлическая дверь щелкнула, распахнулась, и я оказалась в довольно неприятном месте. Длинный коридор, вдоль стен которого стояли металлические стеллажи с закрытыми маленькими ячейками, освещался флуоресцентными лампами. Найдя нужную, я набрала код – он всплыл из памяти сам – и выдохнула, когда дверца распахнулась. Внутри лежал мой рюкзак. Я открыла его и проинспектировала содержимое. Мобильный телефон (разрядился), наличные (больше, чем требовалось, чтобы ощущать себя в безопасности), удостоверение личности с фотографией, паспорт, кроссовки, два комплекта одежды, карта неизвестного мне банка. Что-то хрустнуло на дне рюкзака. Весьма любопытно. Я на ощупь отыскала энергетический батончик и улыбнулась. Даичи мог быть заботливым, когда хотел.
По ту сторону двери не происходило ничего, вызывающего тревогу, и я решила, что стоит рискнуть. Достала из рюкзака пакет с комплектом одежды, отошла подальше, скинула шелковый халат, натянула трусы, брюки из саржи, топ и футболку.
Я уже шнуровала кеды, когда дверь открылась и я услышала:
– Девочка? Ты нашла свою ячейку?
– Да, – я застегнула молнию на рюкзаке и перекинула его через плечо; ужасно хотелось пить, – все хорошо.
Хмурый клерк придерживал дверь. Я вышла – он осмотрел меня с головы до пят: «Переоделась, с чего бы это?». Я проигнорировала его неозвученный вопрос.
– Не посоветуете, где остановиться неподалеку?
– Отель «Сейко», – он ухмыльнулся, – два квартала отсюда, – помотал головой, указывая направление. – Там огонечки по фасаду. Не пропусти.
Я произнесла слова благодарности и ушла. Первый шаг сделан, пора двигаться дальше.
«Сейко» было трудно назвать роскошным отелем, и мой номер был больше похож на кабинку для переодевания. Однако в нем имелись розетка, бутылка воды, чистая односпальная кровать и вай-фай.
Я поставила на зарядку телефон, сбросила кеды, схватила бутылку, выпила всю воду и рухнула на кровать. Я ужасно устала, но, учитывая, как далеко я забралась, чувствовала себя на удивление хорошо. Я оказалась в нужном городе, причем еще до закрытия выставки, и забрала из ячейки хранилища свои вещи. Пока все шло неплохо.
Впервые с тех пор, как я покинула Канаду, я подумала о подругах. И, словно уловив мои мысли, мобильный телефон разразился длиннющей трелью, оповещая меня о множестве сообщений в нашем с девчонками чате – Тарга, Джорджейна и Сэксони активно переписывались. Просматривая все эти сообщения и прикрепленные к ним фотографии, я убедилась, что мои подруги благополучно добрались до мест отдыха и занимаются всякими интересными делами. Я улыбалась, читая заметки Сэксони о детях, за которыми она присматривает, и о симпатичном итальянце по имени Раф. Тарга делилась потрясающими снимками особняка из красного кирпича, увитого плющом, и неспокойного серого моря с золотыми песчаными пляжами. От Джорджейны пришло изображение высокого темноволосого мужчины, который куда-то нес рамы с разбитыми стеклами. Фоном ему служило строение, напоминавшее гараж. Джашер, как поясняла Джорджи, потрясающе красив внешне и сущий тролль по натуре. Новости были разные, иногда и скверные, но меня радовали все без исключения. Мои подруги в безопасности, о них заботятся, и их проблемы и приключения ровно такие, какие должны происходить с любой девочкой-подростком.
Я подумывала написать в чат, но решила проделать это, когда добуду вакидзаси. Сейчас у меня не было ни сил, ни времени на лишние разговоры. Единственное, что я сделала, – отправила Даичи электронное письмо, в котором сообщила, что нахожусь в Киото и заселилась в отель.
Я отыскала на карте нужный мне музей. Проще всего было доехать на метро до центра города, а оттуда пойти пешком. Если повезет, я заполучу вакидзаси уже завтра. Как именно, я пока не имела ни малейшего представления. Надо оглядеться на месте, чтобы придумать хоть какой-то план.
Я приняла душ в самой крошечной в мире ванной комнате, почистила зубы и, чистая и голая, забралась в постель. Когда мои глаза закрылись, лица подруг исчезли, а их место заняли лица родителей, Аими и Тоши. Я снова в Японии, дома. Только все тут переменилось, а мои родители и жених мертвы и давно похоронены. А Аими? Интересно, она еще жива? Была ли их с Тоши совместная жизнь счастливой или сестра предала либо использовала в своих целях мужа-человека, подобно некоторым кицунэ древности?