23 апреля 1971 года. Второй цех Святославского механического завода.
До обеда опечатали ещё одну дверь наверху. До низу так и не добрались.
После обеда состоялось совещание, где Ахмад рассказал про опыт нашего звена всем остальным. Пётр с ним поделился, что ли? Ирина Викторовна предложила опечатывать сургучом, но после недолгого обсуждения, решили не возиться.
После обеда приступили, наконец, к осмотру бомбоубежища. Потрясающе раньше строили. Бетонные стены, прекрасно работающая гидравлика.
Опечатали руками Кандыбы еще три помещения.
– Вот теперь пусть их вскрывает милиция, – шепнул я Петру, и он ушёл с докладом к Ахмаду, а мы вернулись на рабочие места.
Изольда сидела босиком, с непривычки ноги гудели. Они со своим звеном в первом цеху тоже две каморки опечатали. Ирина Викторовна, оформленная по приказу как председатель нашей комиссии, в хождениях по цехам не участвовала, а занималась координацией и обработкой результатов. Она с интересом слушала наш разговор, когда мы с Изольдой делились впечатлениями от первого дня хождения по мукам.
Ещё в каждом производственном цеху нужно пройтись по оборудованию и готовой продукции. Но это уже в другой день, члены комиссии и так еле на ногах стояли. Дальше по плану шли инструментальный цех, паросиловое хозяйство и гараж. Шанцев настоял также, чтобы проверка состоялась в столовой и клубе.
– Надеюсь, за неделю управимся, – сказала главбух. – А там и зарплата уже, иначе кто считать-то будет?
Вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. Все слишком устали.
Разобрал на автомате путёвки и пошёл в комитет комсомола. Попросил Сатчана отпустить Галию пораньше, сославшись на семейные дела. Он, удивлённо вскинув бровь, без малейших возражений согласился. С чего это он такой покладистый?!
У подруги было прекрасное настроение. Она просто порхала, вся сияя. Оказалось, что Сатчан уже и её зачем-то посвятил в наши планы по моей учёбе, причем почему-то влил ей в уши, что я буду поступать в МГИМО, и Галия уже видела себя женой дипломата.
Неужели Сатчан это специально сделал, чтобы мне соскочить труднее было? А я-то еще совсем не определился, куда поступать буду. Попробуй сейчас скажи девушке, что она будет женой простого экономиста, закончившего МГУ, а не дипломата. Или это какой-то хитрый план Сатчана, по которому я должен закончить именно МГИМО и отправиться за рубеж надолго, унеся с собой и всю информацию по тем моментам, по которым оказал ему помощь в развитии карьеры? Как-то это все мудрено и со слишком большим заделом на будущее, коли так.
По моей просьбе сначала зашли в гастроном. Галия осталась ждать у входа, а я зашел в магазин. Мишкина мать не подвела. Увидев меня, кивнула, через несколько секунд ушла с кассы, сказав покупателям подождать пару минут, и поманила меня в подсобку.
– Вот, держи, – сказала она, доставая из холодильника и протягивая мне небольшой желтый эмалированный бидончик с нарисованными на боку цветочками. – Смотри не показывай никому, неси аккуратно.
– Спасибо огромное! – искренне поблагодарил ее я, – очень выручили. Бидончик вечером Мишке верну.
Тетя Нина махнула рукой, довольно улыбаясь.
– Пожалуйста!
– Сколько я должен? – поинтересовался я. – На кассе надо пробивать?
– Не надо, ты что! – замахала руками Мишкина мать, – если услышат, что сметану пробиваешь, тут такое начнется. Я уже сама все сделала. Два рубля двадцать копеек с тебя. Рубль семьдесят литр сметаны стоит и пришлось еще доплатить за то, что отложили, сам понимаешь.
– Конечно. Спасибо еще раз! – я протянул деньги.
Тетя Нина кивнула, спрятала монеты и заторопилась обратно на кассу.
Я тихонько вышел из гастронома, стараясь «не светить» заветным бидончиком.
Галия шагнула навстречу, собираясь взять меня под руку и идти домой, но я попросил ее зайти в гастроном и купить оставшиеся в списке продукты. Не сообразил сразу, что сначала надо затариться необходимым, а потом уже сметану брать…
– Возьми, пожалуйста, печенье «К чаю» пачек шесть и десяток яиц, – попросил я девушку.
– А чего ты все не купил сразу? – удивленно поинтересовалась Галия.
– Раздобыл дефицит, – я кивнул на бидончик, – и на радостях забыл.
– А что там? – Галия с любопытством приподняла крышку. – Сметана что ли!
– Ага, – я улыбнулся.
Галия понятливо закивала и пошла в магазин.
Так, следующая остановка – дом, милый дом. Форма для выпечки на чердаке лежит, как и пакетик ванильного сахара – «страшный дефицит», раздобытый Никифоровной. Масло и сливки из холодильника не забыть взять. Нифига не жирные, конечно, но тут уж как есть. Будем экспериментировать.
Зашли с Галией ко мне, быстро похватал все необходимое и отправились, наконец, к ней домой. Чизкейк готовится просто, но долго. Технологию соблюдать надо.
По дороге снова говорили про «мое светлое дипломатическое будущее». Вот же Сатчан, зараза! Поднялись на этаж мы не сразу, решил постоять немного у подъезда, договорить с Галией спокойно, без посторонних ушей.
– Дорогая, в дипломатической службе не всё так радужно, – постарался я немного сбить её восторг, чтобы она дома лишнего не болтала. – Дипломаты как военные, в начале службы пошлют куда-нибудь к чёрту на кулички. В Новую Гвинею, например. И будешь пять лет папуасов, глядя в окно, считать, боясь на улицу выйти, где шестьдесят градусов в тени.
Галия удивлённо уставилась на меня. Видно было, что такой вариант развития событий ей в голову не приходил.
– А как же Париж?
– Это тебе Сатчан напел? Не слушай его. Париж если и будет, то гораздо позднее, перед отставкой. Без протекции в этих кругах не пробиться. И очень тебя прошу, ни в коем случае никому про все эти планы не рассказывай. Это очень важно. Даже своим домашним, – добавил я внушительно.
Галия задумчиво кивнула, восторга поубавилось. Когда мы поднялись на этаж, она была уже совсем спокойна. Только позвонила в дверь, как она тут же распахнулась.
Нас, похоже, ждали. В окно мать выследила, как обычно?
Но дальше все пошло не по плану. Галия с радостным визгом повисла на шее у незнакомого мне парня, который открыл дверь.
Успел тельняшку на груди рассмотреть, когда он отдирал от себя сестру, уперев в меня взгляд. Брат из армии вернулся. Форма не флотская, а в тельняшке. Десантник. Взгляд какой недобрый. Только этого мне не хватало.
Наконец он оторвал от себя Галию, а затем грубо втолкнул её в квартиру и закрыл за ней дверь, оставшись со мной наедине на лестничной площадке. Галия попробовала открыть дверь, но брат с таким раздражением захлопнул её, что она больше не пыталась.
– Ты осторожнее дверями-то хлопай, а то отдавишь сестре пальцы, – спокойно глядя ему в глаза сказал я и немного выждав, представился. – Павел.
Он долго смотрел на меня, прежде чем пожать мою руку.
– Марат, – буркнул он. – Мать говорит, ты за сестрой увиваешься?
А, понятно откуда ветер дует.
– Ну, во-первых, не увиваюсь, а ухаживаю. И, заметь, серьёзно. Твои родители уже к моим знакомиться приходили.
Он с недоверием взглянул на меня. Явно задумался. Да и тон мой уверенный несколько его напор ослабил.
– И кстати, ты с отцом уже виделся? Что он про меня говорит? – решил я сделать контрольный в голову.
– Ничего… Не виделся ещё.
– Он на службе?
– Да… Но может и отпросится, знакомый побежал сказать ему, что я уже дома, – ответил Марат.
Вот же ж блин! Это просто эпический конфуз намечается. Хотел от брутального папани своей девушки затихариться, чтобы он над моими кулинарными увлечениями не потешался, так вот на тебе – придет сейчас. И вдобавок брателло из армухи нарисовался, десантник, туды его в качель. Тоже совсем не нежный цветочек и тоже в полной мере насладится моими плясками по кухне в передничке. Что делать-то?!
Мысли скакали в голове, отщелкивая вариант за вариантом. Первый сценарий, конечно, соскочить. Типа на вас тут радость нежданная десантировалась, развлекайтесь, а я пойду потихоньку… Но куда пойду? У кого есть духовка? Перебрав в голове варианты, нашел только один – у Игната… Просто мечта, а не вариант! Сбегать к нему в каталажку, ключи от хаты попросить на вечерок – такая себе идея. К Ахмаду нельзя, спалюсь перед своими. А больше ни одного знакомого с духовкой и не знаю. Похоже, придется идти до конца, других вариантов нет. Перефразируя известное выражение, вечер обещает быть томным…
– Ну отлично. Буду рад его видеть, – улыбнулся я и уверенно направился в квартиру.
Разувшись и помыв руки, пошел на кухню. Галия уже успела растрепать братцу о цели моего визита, так что я совсем не удивился, увидев его, с ухмылочкой сидящего на кухне. Как же, бравый вояка такое шоу не пропустит. Ну, хорошо, не тушуемся и действуем по плану.
– Есть что-то, чем можно печенье измельчить? – обратился к Галие, которая тоже стояла на кухне и нервно теребила край кофты.
– У нас только ступка есть и пестик, – смущенно ответила подруга, залезая в тумбочку и с заметным усилием ставя на стол тяжеленую с виду ступку. Судя по виду, каменную. С таким же пестиком.
Печаль, товарищи! Измельчить несколько пачек печенья в ступке. Намечается долгий вечерок.
– Сойдет. Спасибо!
– А передник дашь? – решил сразу предоставить возможность нашутиться братцу, а то уж извертелся весь.
Галия несмело посмотрела на меня и протянула нарядненький желтый передник с оборочками и в веселые цветочки. Идеально просто!
– И зачем тебе передник? – ехидно осведомился Марат, закидывая ногу на ногу и явно предвкушая, как я сейчас буду смущаться и что-нибудь мямлить оправдательное.
– Цвет глаз подчеркнуть, – невозмутимо ответил ему, демонстративно поправляя оборочки, – Галия, солнышко, а духовка у вас как регулируется?
Галия, сдавленно хихикнув, начала показывать, как включить духовку и как уменьшать/увеличивать в ней огонь. Увиденное заставило меня несколько встревожиться за будущее моего торта.
Регулировалась духовка на глаз. Ну, то есть там можно было сделать «небольшой огонь» и «еще чуть поменьше», что не давало ровно никакой информации о реальном нагреве. Прочно сидевшие в голове правила «поставить в нагретую до 160 градусов духовку и выпекать час и двадцать минут» в силу экстренных обстоятельств были заменены на «слушая свое сердце и опираясь на законы мироздания сделать небольшой огонь и усиленно молиться богам кулинарных наук, чтобы все сработало и торт получился как надо». Ибо что может быть хуже приготовления на кухне у любимой девушки торта в присутствии ее мужественных и весьма ехидно настроенных отца и брата – это, если этот самый торт вдобавок не получится!
Марат после моего объяснения про передник несколько впал в ступор, не найдя сразу достойного ответа. К счастью, наша едва начавшаяся пикировка была прервана матерью Галии, которая утащила сына в гостиную, чтобы дальше общаться с ним, расспрашивая о службе. Галия, покрутившись вокруг буквально несколько секунд, тоже упорхнула болтать с братом. Объяснимо, если подумать, давно ведь не виделись, соскучились.
Я остался на кухне один. Не так и плохо на самом деле. Вздохнув, поставил в духовку масло, чтобы растопить, а сам начал ломать на кусочки печенье и кидать в ступку. Сметану вылил из бидончика в хлопчатобумажную ткань, положенную в дуршлаг, чтобы дать стечь лишней жидкости. Марли у бабули не нашлось – дефицит. Дала мне материю, которую иногда использовала, чтобы творог делать.
Печенье истолок на удивление быстро. Каменный пестик измельчал его просто на раз. Буквально в пару движений. Порции получались маленькие, но дело спорилось. Смешал измельченное печенье с растопленным маслом, тщательно перетер и распределил максимально тонким и равномерным слоем по дну и бортам формы, тщательно уплотняя пальцами. Поставил в духовку на 10 минут, помолился кулинарным богам, достал. Вроде пока все неплохо. Не подгорело. Нагрев на удивление равномерный.
Переложил сметану в миску. Посмотрел, не так уж и много жидкости с нее стекло. Хорошая сметана, высший сорт. Молодец, тетя Нина! Добавил немного сливок, потом начал аккуратно по одному вмешивать яйца. По рецепту надо три, но подумав, вмешал четыре. Сливки жидковаты, да и сметана – это не сыр «филадельфия», подстрахуюсь. Перемешал пакетик ванильного сахара с обычным и тоже добавил в смесь. Ну, была не была, приступаем.
Влил смесь в форму и закинул в духовку выпекаться, предварительно поставив внизу духовки большую емкость с водой. Использовал для этих целей чугунную сковороду, которую нашел в одной из тумбочек. Все. Теперь только ждать. Час двадцать, мать его! А потом еще час с выключенной духовкой и приоткрытой дверцей. Итого почти два с половиной часа в теплой компании без возможности сбежать и с неизвестным результатом. Хоть бы этот чертов чизкейк получился. Угораздило же меня такой подарок маме на свадьбу придумать. Лучше бы сервиз ей чайный купил. Хотя нет, сервизы ужасны. Ждем торт. А вот и папа с работы пришел, судя по приветствиям в прихожей. Вот радость то!
Выждал немного, пока отец Галии с сыном здоровался и первые восторги по случаю его возвращения высказывал. Подумав, снял передник, повесил его на спинку стула. Ну нафиг! Грязная работа закончена, испачкаться вроде не должен. Да и незачем напрашиваться. От братца я могу отшутиться, разница в возрасте небольшая, а вот отца отбривать не хочется. Мы с ним вроде только подружились. Незачем все портить. Вышел с улыбкой в коридор, поздоровался с Загитом.
Тот совершенно не ожидал меня увидеть, удивленно посмотрел на дочь.
– Сестренка кавалера себе нашла, слов нет, – тут же встрял Марат, – он тортик пришел к нам готовить, представляешь!
Лицо Загита стало еще более недоуменным. Теперь он смотрел уже на меня.
– Мама замуж завтра выходит. Подарок ей делаю, сюрприз, – пожав плечами, спокойно объяснил ему. – Спасибо еще раз, что разрешили вашей духовкой воспользоваться, – добавил, обращаясь к Галие и ее матери.
Загит мгновение подумал, переваривая информацию, потом пазл в голове у него сложился, и он кивнул.
– Свадьба – дело хорошее. Молодец! Хотя, конечно, я первый раз про такой подарок матери от сына слышу, – не удержался будущий тесть от подколки.
– Да уж, это точно, – подтверждающе фыркнул Марат.
– Мама сладкое любит. Ей должно понравиться, – дипломатично не стал хамить в ответ я.
На это возразить никто ничего не смог, поэтому дебаты свернули и переместились все в гостиную, общаться. Пока я шаманил с тортом на кухне, женщины успели натаскать в гостиную кое-какой еды, накрыли наспех стол. После прихода главы семейства они начали еще более активно суетиться, выставляя все, что было в холодильнике и в кладовой.
Марат по новому кругу начал рассказывать о своей службе, отвечая на расспросы отца.
Загит настоял, чтобы я с ними поужинал. Отказаться не было никакой возможности, да я и не хотел. Большое событие у Галии в семье, надо их приучать к мысли, что я тоже вхожу в число родственников. Да и глупо сидеть на кухне, ожидая, пока испечется торт, в то время, как будущие родственники общаются в гостиной.
Едва сели, за столом повисло неловкое молчание. Неприязнь матери и сына ко мне прямо висела в воздухе.
– А что, Марат, планируешь дальше делать? – спросил я, чтобы разрядить обстановку.
– В часть к бате служить пойду, – неохотно буркнул он.
Загит аж жевать перестал и молча уставился на сына.
– А какое у тебя образование? – поинтересовался я.
– ПТУ, автослесарь, – ответил Марат, откинулся на стуле и враждебно уставился на меня.
– Надо высшее образование получать. Заочно, как Галия. Не всю же жизнь ты в пожарных сидеть будешь? – сказал я, не опасаясь обидеть потенциального тестя, так как уже знал, как он к своей службе относится, не желает мужа-пожарного своей дочери и, наверняка, не захочет видеть в пожарных своего сына.
Марат же явно гордился отцом и после моих слов резко дёрнулся в мою сторону.
– Сядь! – стукнул по столу Загит. – И слушай, что тебе умный человек говорит.
– Ба–аать!.. – не веря своим ушам, попробовал возразить Марат.
– Хочешь, чтобы твоя жена со слезами каждый раз тебя на службу провожала, боясь, что видит последний раз? – резко ответил сыну Загит. – Или хочешь, чтоб матери орден вместо тебя вручали? Хватит с неё! Достаточно настрадалась!
Последние слова Загит произнёс медленно и очень жёстко.
Мы с Галиёй и Оксаной сидели, притихнув, за столом и наблюдали эту битву титанов. Воздух, казалось, искрился. У Марата ноздри раздувались от переполнявшего его адреналина. Но авторитет отца сделал свое дело – через пару минут он успокоился. Остаток вечера прошел более-менее спокойно.
Едва торт испекся, я ушел, чтобы не мешать семье подруги праздновать возвращение сына. Чизкейк получился, так что возвращался домой я в отличном настроении. Акелла не промахнулся, несмотря на все происки Шерхана!
Сейчас это главное. А с Маратом будем решать позже. Отношения наладить надо, но процесс этот будет непростой. Чую, без мордобоя не обойдется.
Неся аккуратно завернутый торт прямо в форме, думал о странностях этой жизни. О том, что Юлька так неожиданно сломала себе жизнь. Может, конечно, и не сломала, но очень усложнила. Если ей здоровье позволит, надо два месяца до выпускного в школе доучиться молча, никому ничего не говоря о беременности. А иначе начнется беготня с районо и всякими комиссиями. Все нервы девчонке вытреплют. А после школы уже можно и свадьбу сыграть, кому какое дело?