23 апреля 1971 г. Святославль
– Что???!!! – спросил я, глубоко шокированный такой новостью.
– Я тоже так, сначала… Но, послушай, Эмма говорит, что у неё мать тоже всё время за живот держалась, когда малыми беременела. И бледная Юлька вся какая-то, прямо зелёная. И качает её. Встала со стула, а её повело, чуть не упала. Тошнило ее еще. Два раза.
Точно. Зелёная. Подумал, наревелась, а оно вон оно что…
– Но как же так? – ошарашенно спросил я.
– Вот, как-то так.
– Она же умненькая девочка, ей учиться надо было идти после школы. А теперь что?
Славка удрученно пожал плечами, как будто это он во всём виноват.
И что мне теперь делать? К Юльке обратно идти? Если это все правда, она сейчас просто в предынфарктном состоянии. Забеременела вне брака, парня арестовали… Интересно, а тётя Настя в курсе?
Пошёл обратно к Юльке.
Отодвинул тётю Настю в сторону, поднял Юльку с места и уверенно заявил:
– Мне бабушка сказала, что тебе погулять надо, проветриться, легче будет. Одевайся. На улицу пойдём.
К моему удивлению, Настасья, как звал её Юлькин дед, меня поддержала и выпроводила дочь прогуляться. Я специально наблюдал за Юлькой, она действительно прижимала периодически ладонь к низу живота.
– Скажи мне, подруга, это правда, что ты беременна? – спросил я, когда мы вышли на улицу.
Юлька посмотрела на меня своими огромными удивлёнными глазами и горько-горько разревелась, прижавшись ко мне.
– Так, хватит слёзы лить, – строго сказал я ей. – Это для малыша вредно.
Юлька сразу попыталась взять себя в руки, услышав про ребёнка.
– Подыши глубоко, успокойся, – наставлял я её. – Твои знают?
Юлька отрицательно покачала головой, не поднимая на меня глаза.
– Это плохо, тебе к врачу надо.
Юлька потерянно уставилась в одну точку, видимо, представляя себе, что начнётся, скажи она дома про свою беременность.
– Ладно, не говори никому ничего, пока Игната не выпустят. Береги нервы. Когда он рядом с тобой стоять будет, никто тебя не посмеет ни в чём обвинить.
Юлька испуганно уставилась на меня. Потом кивнула. Да, сейчас такое время, что эта новость как бомба рванет. Девчонке не позавидуешь. Много характера понадобится, чтобы все выдержать.
– Все будет хорошо. Вы справитесь. Игнат – хороший парень и человек ответственный, – сказал я ей. – Пойдём провожу тебя, а то простынешь ещё на ветру.
Возвращаясь домой, не сразу обратил внимание, что у нашего дома все окна и двери нараспашку. Несколько раз мимо туда-сюда за вечер пробежал и не заметил. Сумасшедший день какой сегодня. Зашёл в хату, а это бабуля вернулась от Никифоровны и решила выветрить остатки запаха лака. Малая с мамой у Ахмада. Почему бы и нет. Да, пора уже возвращаться!
Сел ужинать. Взгляд зацепился за вскрытый конверт, лежащий в центре стола. Глянул на обратный адрес, от Инки. Что пишет? Почерк будущего медика разобрал с трудом и не везде. Понял, что Петр уже уехал к новому месту службы куда-то в Предуралье. Сестра осталась одна доучиваться в Перми. Скучает и по ребёнку, и по мужу, и по всем нам. Показалось даже, что вижу на письме следы от слёз.
Мне стало так жаль её. Несмотря на все её закидоны, девчонка она хорошая. Интересно, получится у неё нас навестить? Свадьба матери – хороший повод, должны отпустить. И малышку увидит, и развеется.
– Ба, а Инка сможет приехать?
– Не знаю. Надеюсь, – ответила она. – Как отпустят…
– Что, могут не отпустить? – озадаченно спросил я, вспоминая, что с завотделением у Инки, вроде, неплохие отношения. Если только после практики она опять в институт не вернулась… Там Инну не любят.
Бабушка промолчала. Она так часто делает.
– Так пусто в доме стало без мамы и Аришки, – задумчиво сказал я.
– Ничего, завтра вернутся, – ответила бабушка.
– Почему? – встревожился я, первым делом подумав, что молодые рассорились.
– Так невесту же из дома выкупают, – с усмешкой ответила бабушка. – А ты что подумал?
Ну да, верно же! Один из самых потешных элементов свадьбы, если верно все разыграть.
– Да, ба! Чуть не забыл! Меня на работе в инвентаризационную комиссию включили. Придётся завтра школу прогулять, напиши, пожалуйста, записку на завтра и на субботу.
Побежал затем к Славке записку относить, чтобы передал.
– И в субботу тебя не будет? – удивился друг, прочитав бабушкину поэму. – Ох, Кириешка не любит, когда субботник прогуливают.
– Я не прогуливаю! У меня мама замуж выходит. О! Скажи ей, я отработаю в другой день! Пусть мне фронт работ оставит.
– Ну ладно, – ухмыльнулся Славка.
Вернулся домой. Вымотался так, что урок французского с бабушкой пришлось свернуть достаточно быстро. Засыпая, всё думал, как же так? Со мной Юлька не могла решиться на невинный поцелуй. В щечку целовал, как газель в сторону отпрыгивала. А с Игнатом всего ничего повстречалась и уже беременна. Да уж, похоже, что наличие своей жилплощади у отдельных холостяков повышает демографию страны в целом. Или все же любовь-любовь, которой изначально со мной не сложилось?
Кстати! Не забыть надо завтра сметану забрать у Мишкиной мамы. И торт же завтра напросился к Галие печь.
Утром Славка приехал на зарядку на мотоцикле.
– Слав, ты бы бегал лучше, – сказал я. – Всё пользы для здоровья больше. А так, по тебе соседи уже небось вместо будильника встают.
– Угу, – отстраненно буркнул он и повис на соседнем турнике.
– Что озадаченный такой опять? – спросил я.
– Да, не знаю, что делать. У Эммы двадцать восьмого в среду день рождения. Шестнадцать лет всё-таки! Надо отметить. А у них денег нет. С Кларой Васильевной вчера говорил, она руками разводит, куда, говорит, к нам гостей? Тут дети малые покоя никому не дадут, дед больной. Вот я и думаю, что делать?
– А сколько человек ты хочешь пригласить? – поинтересовался я. – Может, в кафе?
– Ну, если только вдвоём с ней, – расстроенно ответил Славка. – На целую толпу гостей у меня денег нет.
– Не, ну ты чего? – возразил Тимур, усевшись на брусьях. – Вдвоём это что за шестнадцать лет? Тут настоящий сабантуй нужен! С гостями, с подарками.
– А Тимур прав, – поддержал я брата. Я, конечно, могу предложить Славке помочь ему деньгами на кафе, но это не педагогично. Посмотрим, что парни придумают.
– Слушай, а она не обидится, если мы ей вместо подарка на кафе скинемся? – спросил Мишка.
– Нет, конечно! – воскликнул повеселевший Славка. – Она вообще думает, что без дня рождения в этом году останется.
– Значит, решено? Скидываемся на кафе? – оглядел я ребят. Вот, это другое дело! Молодцы парни.
– По сколько? – кивнув головой, спросил Тимур.
– Мы же каждый со своей девушкой будем, – ответил я. – Надо прикинуть, что мы каждый купим и умножить на два.
– Кстати, подарки попросим девчонок сделать, – предложил брат. – У меня Ветка такую колбасу шоколадную делает! В формочках. Сложит в коробочку какую-нибудь красивую, вот и подарок.
– Точно. Я Наташке скажу, – одобрил идею Мишка.
– Что за Наташка? – заинтересовался я.
– Девчонка соседская, – отмахнулся Мишка, сразу засмущавшись. – Не подумайте чего! Маленькая ещё, в восьмом классе учится. Смотрит на меня, как будто я Гойко Митич, Чингачгук.
– Это она сейчас маленькая. А через два года? – подмигнул я ему. – Приводи, заценим твою Наташку.
– Парни, а с выступлением-то на концерте что делать будем? – вспомнил Мишка. – Мне одному, что ли, с пилой отдуваться? Засмеют, подумают лесоруб заблудился…
– Не, зачем же одному? – пробормотал я. – Давайте, подумаем, кто чем шуметь будет?
– Вы, главное, скажите мне, какую мелодию мне учить? – подсказал Мишка.
– Вставай, страна огромная! – предложил Славка.
– Куда вставай? – усмехнулся Тимур. – Уже победу празднуем. Взвейтесь кострами…
– Это я не сыграю, – возразил Мишка.
– Давайте, «Катюшу» попробуем, – предложил я. – Беспроигрышный вариант.
– Да, ритм простой, – Тимур начал ритмично постукивать по турнику.
– О! Барабанщик у нас есть. Поставишь пару металлических вёдер кверху дном и стучи, как на барабанах. Только вёдра нужны разного размера. – подсказал я. – Я сделаю маракасы из металлических банок консервных с горохом. Слав, а ты на чём будешь играть?
– Тоже на мармакасах, – усмехнулся друг. – Что это такое?
– Не мармакасы, а маракасы. Погремушки такие, ими надо трясти ритмично. У меня с горохом будут – один звук. А ты с монетами или гайками сделай – другой звук получится.
– Лады! – оживился Славка. – Просто трясти и всё?
– Ритмично трясти! В такт музыке, – ответил я. – Короче, парни, порепетировать хоть немного надо.
– Ко мне приходите, – предложил Тимур.
– Зачем к тебе? – удивился я. – У меня чердак целый свободен. Или бабушку на время репетиции попросим погулять, и тогда можно внизу.
– Ну, у меня Ветка сейчас вечерами торчит. К экзаменам готовимся…
– С Веткой приходи.
– Она с малой своей… оставить не на кого.
– С обеими приходи, – махнул я рукой на брата. – Что ты как маленький!
– А ты ещё фокусы обещал! – напомнил брат.
Фокусы! Только фокусов мне сейчас не хватало. Я про них и забыл, даже книжку не полистал. Да еще и мысль возникла как-то, и прочно засела – а на такой праздник фокусы вообще нормально воспримут?
– Может, ну их эти фокусы? – спросил я, глядя на Тимура. – День победы, какие фокусы?
– Здрасте, приехали, – растерялся брат. – Мы же рассчитывали на твой номер.
– Будет другой номер. Девчонок маленьких научим маршировать строем под «Путь-дорожка фронтовая». – придумал я на ходу. – Только пилоток надо солдатских где-то раздобыть…
– И девчонок маленьких, – подсказал Тимур.
– А Норка не согласится с подружками?
– Норка? – озадаченно посмотрел на меня брат. – Согласится, думаю. Но спросить все же надо.
– Ну и всё. Номер есть.
– А что это за номер, маршировать строем? – с сомнением спросил Мишка.
– А ты представь, малышек девять с бантами, в пилотках маршируют в ногу как военные. Выход на сцену десять шагов прямо, разворот на сорок пять градусов, пять шагов вправо к зрителям, какое-нибудь синхронное движение, типа ладонью глаза прикрыли от солнца высматривают врага, разворот вправо, марш пять шагов и так далее. И всё синхронно.
– А что, когда дети такое сделают, интересно будет, – согласился брат. – А где репетировать с ними будешь?
– В актовый зал попрошусь, прямо на сцене и репетировать после уроков…
А как же работа? Ой, что-то я много на себя взвалил.
Расставаясь, напомнил Славке, чтобы не забыл Кириешке сказать, когда будет записку отдавать, что я субботник школьный обязательно отработаю.
– И сегодня вечером репетиция у тебя на чердаке! – напомнил мне Тимур.
– Парни, только не сегодня! Завтра свадьба у мамы, – сказал я. Не говорить же им, что сегодня вечером я торт пеку у Галии. О, сметана! – Давайте, с понедельника начнём.
– Замётано. В понедельник вечером мы все собираемся на чердаке у Пашки! – объявил Тимур и мы разошлись по домам.
На работе с самого утра Ирина Викторовна добилась от Шанцева подписи на приказе, и мы, разбившись на группы по пять человек, сразу пошли в первый, второй и третий цеха.
В моей группе оказалась Жанна Хачикян, чему я откровенно обрадовался. Её харизма никого не оставляла равнодушным. Пётр из их отдела тоже ходил с нами, и всё время её подкалывал, покусывал. Не давала она ему покоя. Я присмотрелся к нему, к ней. Оба выше среднего роста, он чуть старше, комплекцией оба отличались спортивной. Похоже, не меня одного поразила Жанкина жизнерадостность, она заряжала ею всех вокруг.
Работали мы по обычной схеме, получив список того, что должно быть, сверялись с тем, что видели по факту. Достался нам, естественно, второй цех, как самым везучим. Начальник цеха Кандыба неотступно следовал за нами и услужливо демонстрировал каждый объект учёта. Рабочие цеха, кучкуясь небольшими группами, искоса наблюдали за нами.
Список материальных ценностей состоял из нескольких частей, один включал в себя оборудование, второй – материалы и незавершёнку, а в третьем была готовая продукция, которую ещё не успели сдать.
Ещё в самом начале предложил Петру не тратить время на оборудование и готовую продукцию, а начать сразу с материалов. Мы так и сделали.
Кандыба на мгновение растерялся, когда мы не начали с самого дорогого, с оборудования. Рассчитывал, что пока до материалов доберёмся, устанем и бдительность потеряем? Как он под общую метлу ОБХСС-то не попал? Не может такого быть, что он о хищениях не знал. Начальник цеха с такими масштабными хищениями, что склад за пару недель под крышу ворованным набили, и чист? Сообщников слил и надеется, что они его не сдадут?
Скрытно понаблюдал за ним. Не похоже было, что у него земля под ногами горит, вёл он себя слишком спокойно. То ли нервы стальные, то ли в самом деле не замешан. Такое возможно, если относится к типу руководителей, которые всю работу скидывают на зама, и им все по барабану. Лишь бы можно было спокойно отдыхать на рабочем месте!
Но пока решил исходить из теории, что он замешан. И тогда его спокойствие говорит о том, что всё здесь, что на виду, у Кандыбы сходится. Каморки все вскрывать надо и в подвал лезть. Но самому открыто настаивать на этом не хотелось. Мне пока для экстрима вполне братьев Зауровых хватает. Еще нескольких человек, жаждущих добраться до моего скальпа, мне не надо. Подрасти вначале надо, мышцы подкачать. Бегать быстро научиться.
– Глянь, – незаметно ткнул я Петра локтем и кивнул в сторону двери в помещение, где когда-то Вася-негр сортировал по вёдрам какие-то обрезки.
– А там что? – сразу спросил Пётр Кандыбу.
Дверь оказалась заперта. И ключи неизвестно у кого.
И что? Это всё? Мы обнаружили логово расхитителей? Не может быть, чтоб так просто.
Пётр стал требовать, чтобы нам немедленно предъявили содержимое этого помещения. В нём даже азарт разыгрался. Наивный. Не понимает, что ли, что это отвлекающий манёвр. Несколько таких запертых дверей в пустые помещения или с поломанными стульями и когда появится дверь, за которой окажется самое интересное, он ее уже не будет так рьяно требовать открыть. Разочаруется.
Знаем! Проходили…
– Может, не будем время тратить? – предложил я ему деланно равнодушно и лениво. – Опечатаем и пойдём дальше. Ключ найдут, досмотрим.
– Как опечатаем? – недоумённо посмотрел на меня коллега.
– Так. Листком бумаги и клеем конторским. Не опечатывали, что ли, ничего никогда? У нас в школе много дверей и шкафов опечатано…
– Ну, давай опечатаем, – Пётр жестом предоставил мне свободу действий, с интересом наблюдая за мной.
– Нужны ножницы, лист бумаги, можно использованный, химический карандаш и клей, – обратился я к Кандыбе, недоумённо уставившемуся на меня.
Проморгавшись, он поплёлся в свой аквариум. Ирония ситуации заключалась в том, что он сейчас вынужден был помогать разоблачать самого себя.
– Разрежьте, пожалуйста, лист на три полосы, – попросил я Кандыбу, когда он вернулся со всем необходимым. – Распишитесь много раз по всей длине полосы. У нас в школе печати ставят по всей длине, но у вас же нет своей печати, – болтал я непринуждённо. – А теперь мы распишемся все рядом. Вот так. Теперь намажьте полосу клеем густо, как обои, и наклеивайте на стык двери и косяка. Вот. Теперь надо дать указание кому-нибудь найти ключ от этого помещения. У вас есть зам? – невинно спросил я Кандыбу.
– Был, да в камере сейчас, – зло буркнул начальник цеха и заорал первому встречному: – Рыжий! Подь сюды!
Грубо велев одному из своих рабочих найти ключ от навесного замка, Кандыба повернулся к нам, демонстрируя готовность продолжать нашу проверку.
Встретившись глазами с ошарашенным Рыжим, я понял, что он понятия не имеет, где может быть ключ от опечатанной каморки. Не удивлюсь, если он окажется в кармане у Кандыбы.