– Ника, предлагаю на Румянцево приземлиться.
Торговый центр под нами на удивление пуст, крокодилицы не летали, зверье не шныряло – лучше не придумаешь.
– Замечательно! – отозвалась моя птичка.
Что там у них происходит? Почему такая щемящая тоска сдавливает грудь? К новым способностям предстояло ещё привыкнуть. Для меня непривычно ощущать такой шквал чувств и эмоций, плюс постоянно шла информация с других источников. Я был похож на огромную антенну и пока не научился этим пользоваться. Приходилось полностью абстрагироваться, чтобы нормально функционировать. Вспомнил, как объяснял сегодня Нике про “зрительный конфликт” и улыбнулся – если в ближайшем будущем не научусь пользоваться новоприобретенными способностями, то меня ожидает “мозговой конфликт”.
– Уважаемые пассажиры, – произнес я, – мы находимся на крыше крупнейшего торгово-развлекательного комплекса “Румянцево”. На улице шквальный ветер, температура за бортом тринадцать градусов по Цельсию…
– Не будем выходить из вертолета, – теплые ручки коснулись моей шеи и мягко помассировали плечи. – Перекусим прямо здесь и двинемся дальше.
– Как твой подопечный? Надо решить, что с ним делать…
– Тебе надо это увидеть. Сейчас все обсудим.
Я стянул шлем и закрыв глаза, откинул голову назад. На секунду все вокруг исчезло, только руки Ники и мои затекшие мышцы.
– Придется довольствоваться сухпайком, – Ника коснулась моего лба губами.
Следующие пятнадцать минут мы с наслаждением уписывали за обе щеки консервированные овощи с сухими хлебцами. Мне, как самому прожорливому, досталась единственная банка тушенки. Все попытки поделиться были встречены отказом и шутками: «А то не дай Бог нас потом съешь.»
Котя пытался улыбаться, растягивая непослушные мышцы, но лучше бы он этого не делал. Ника, с какой-то материнской нежностью, за ним ухаживала, подкладывая лакомые кусочки (хотя, какие там лакомства в сухпайке) и вытирала салфеточкой рот.
– Митя, его на самом деле зовут Костя, – сообщила она, протыкая трубочкой коробку с соком и протягивая ее Коте. – Просто ему трудно говорить. Я думаю, что голосовые мышцы атрофированы, но он старается и у него неплохо получается. Мы немного пообщались, – Ника замолчала и тоскливо посмотрела на меня. – Над ними издеваются, Мить, – слезы блеснули в серых озерах. – Косте удалось сбежать. Я попыталась пробиться в его воспоминания, но они слишком отрывистые. Такое ощущение, что память полностью стерта и понемногу возвращается. И еще мне показалось…
Ника заботливо протянула Косте еще одну коробочку и погладила его по руке.
– Еще мне показалось, что он как бы собран из нескольких человек…
– То, о чем говорил отец?
Котя допил сок и с шумом втянул воздух.
– Костя, – Ника забрала у него пустую коробку и положила руку ему на колено, – вас там много было?
Зэк несколько раз кивнул.
– Оого!
– Чем вы занимались? – спросил я.
Котя растерялся и испуганно взглянул на Нику.
– Он пока не может говорить, только отвечать на вопросы, – пояснила она. – Вы подчинялись кому-то?
– Та! – кивнул Костя.
– Мне тут идейка пришла, – решил я озвучить свои безумные мысли, – может, мне позаимствовать у Константина костюмчик и проникнуть в лифт? Захар тогда выяснил, что солдат держат на закрытой базе. Может с зэками все иначе? И мне удастся найти управление лифтом? Может и на остров получится попасть гораздо быстрее, что скажешь? – я постарался сказать это все легким, беззаботным тоном.
– Даже и не думай! Дурацкий план! – отсекла Ника. – Захару повезло, что он наткнулся на нас. Он же ясно сказал, что управление лифтом происходит за пределами базы. Где я потом тебя искать буду? Легче у Кости узнать подробности, чем в омут с головой кидаться…
– Ну, ну, тише, – погладил по голове свою распалившуюся ведьмочку, – сам уже вижу, что план дурацкий.
– И не предлагай больше ничего такого, где нам придется разлучаться! – зыркнула она глазищами.
Я молитвенно сложил руки и опустил голову в знак покорности. А в предусмотрительно отключенном от Ники разуме, стал формироваться новый план.