Глава 3

Ри

Мы с Софией стоим вдвоем посреди просторной тюремной камеры. Пленные ведьмы нервно дергаются в креслах у дальней стены, силясь высвободиться из магических оков.

София удивительно достоверно изображает отчаяние. Можно подумать, она не знает, что я от нее хочу.

Как будто и впрямь не умеет пользоваться черной магией и не знает, как вести допрос задержанных, согласно действующему протоколу.

Я тяжело вздыхаю и принимаю правила этой странной игры. Делаю всё как в первый раз, когда мы с ней вместе допрашивали адептов черного культа по приказу Алана, где-то через месяц после свадьбы.

Встаю позади нее, как будто хочу обнять со спины. Беру её руки в свои, борясь с эйфорией внутреннего зверя, когда касаюсь нежной кожи собственной жены… Мда, это будет непросто.

Непроизвольно делаю всё чуть медленнее чем мог бы. Сам складываю ее податливые пальчики в верную комбинацию, как профессор магической академии начинающей колдунье, поясняю, какой надо сделать магический пасс и как именно воззвать к внутреннему источнику магии.

Она очень натурально изображает старание. И когда с четвертой попытки у неё все получается, ловлю в глазах жены короткий восторг, уж очень похожий на настоящий.

Камеру заливает мягкое холодное свечение. Канал открыт. Нехотя отпускаю руки Софи, чтобы извлечь из внутреннего кармана и активировать служебный артефакт. Он напоминает карманные часы на цепочке черного металла. Я щелчком раскрываю артефакт. Вместо циферблата здесь пульсирует рыжеватый гладкий камень. От него волнами исходит чистая сила. Его функция – продавить волю, изъять и сохранить в себе полученные при допросе сведения, отсекая заведомую ложь. Речь, образы, намерения – все что хранит память преступника. Несговорчивые ведьмы обмякают, и я начинаю качать сведения напрямую из их разума.

Периодически то одна то вторая преступницы оказывают сопротивление – путь для информации искажается и идет рябью. Я пресекаю попытки преступников закрыться. А Софи не попытается мне воспрепятствовать! А ведь последние три года без этого не обходилось ни одно наше совместное служебное поручение. Признаться, удивлен.

Никаких наводок, попыток исказить сведения, пустить часть информации в обход… Я боевой офицер и оборотень. Я знаю, когда мне стоит ждать опасности. Так вот, или звериное чутье меня подводит, или Софи…вопреки обыкновению и в мыслях не держит как-то меня подставлять.

На всякий случай держусь холодно, как обычно. Хотя все меньше и меньше понимаю происходящее. Для чего эта игра? Скорее всего чтобы я расслабился, и в ключевой момент Софии удалось меня провести!

Но вот допрос заканчивается, а я даже не измотан. Ведьмы в магических кандалах погружаются в наведённое забытье. А Софи… выглядит восторженной. Щечки порозовели как после… кхм, допустим, длительной пробежки.

Что ж. Лучше так, пусть прикидывается адепткой-первогодкой, чем откровенно противодействует, как она это привыкла делать.

Я не могу понять, что с ней происходит и зачем ей эта новая игра – меня это дико злит. Ярость смешивается с возбуждением – как же я ее сейчас хочу! Внутренний зверь сходит с ума. Давненько такого не было…

Сжимаю челюсти и нервно раздуваю ноздри в бессильной злобе на себя, на нее, на всех. София бросает на меня короткий опасливый взгляд. А ее восторженную улыбку точно стирает с лица. От этого я злюсь еще сильнее.

Заставляю умолкнуть робкий голос надежды, что всё может быть как раньше… Нет. Слишком больно будет потом, когда иллюзия развеется, и станет очевидно: “как раньше” – не будет никогда.

Той женщины, на которой загорелась моя метка, той женщины – с которой я создал счастливую семью, – просто не существует. Я всё выдумал. Выдал желаемое за действительное.

Я не повторю свою ошибку.

Крепко беру Софию за запястье и увожу из камеры, вверх по винтовой лестнице, к арке-переходу. Веду ее домой порталом, на который Софи также реагирует очень подозрительно. Вскрикивает и прижимается ко мне в момент перехода… Мда. Сам не знаю зачем, но переход я открываю в нашу спальню… Точнее в комнату, которая была ею в первый год супружеской жизни. Последние три с половиной года мы с Софией живем в разных частях дома… А в старой спальне всё осталось как прежде, я распорядился.

Скорее всего, я непроизвольно изменил координаты для выходной точки портала, потому что постоянно на протяжении совместной работы – боролся с желанием.

Мы замираем посреди спальни, на бежевом мягком ковре. Здесь всё, как она когда-то хотела. Окна до пола, светло-коричневая мебель, травянисто-зеленый балдахин над нашей кроватью. Много света и воздуха…

Ее руки – в моих. Очень странно. Я хочу выяснить у нее, что за цирк она сегодня устраивает весь день, только набираю воздуха в грудь, но не успеваю ничего сказать.

Замечаю, что моя жена озирается, как будто она здесь впервые.

Когда она замечает огромную кровать на постаменте посреди комнаты, глаза Софи испуганно распахиваются.

Это что-то новенькое.

Она резко отнимает от меня руки и как-то нервно обнимает себя за плечи. Делает шаг назад, шурша длинными травянисто-зелеными юбками платья.

Выглядит потерянной, и слегка затравленной.

Что она такое подумала? Что я возьму силой собственную жену?! Я бы в жизни так не поступил, вообще ни с кем, тем более – с ней. Но этот взгляд так красноречив… Какого Демона происходит, Софи?

Я до боли стискиваю челюсти, медленно убираю руки в карманы, слегка отклоняюсь назад.

Мое лицо наверно выражает еще больший гнев, чем я являю ей обычно.

И кажется, это её ломает.

София

За последние несколько часов у меня принудительно расширилось мировоззрение!

Магия, блин! Ну ок, допустим. Уже пора поспокойнее ко всему относиться. Я уже вроде как в душе с собой об этом договорилась.

Но когда неведомым образом меня телепортировало в спальню. Огромную аля рублевское барокко… Но очень эффектную – бежевые стены, пушистый ковер, зеленый балдахин, окна в пол… Если бы меня кто-нибудть спрашивал, я бы ровно так все и обустроила в доме моей мечты…

Но я этого явно не делала.

Так что когда этот разноглазый красавчик недвусмысленно подвёл меня к кровати, порядком напряглась… У меня аж “в зобу дыханье сперло”, прости господи.

Да, я не из пугливых.

Но тут любого бы из колеи выбило, не?

Магия, угрозы физической расправы, полет в окно. Оборотни-колдуны. Мой уровень информированности об этом – песни одной культовой питерской хоррор-панк-рок группы сказочников! Ну и мальчик со шрамом конечно.

А сейчас вот. Очевидно опасный, очень красивый – спору нет – мужик, приволок меня в спальню и очень недвусмысленно косится на кровать. Да и очевидные признаки мужского возбуждения я ни с чем не перепутаю. Хоть и девственница, но все же из двадцать первого века.

Нет, нормально?

Жеребцует он тут понимаешь ли! Сначала какая-то девчонка на него вешалась.

И постоянно в разговоре всплывает некая Альма. Ри наговориться про нее не может – вот видимо та девчонка Альма и есть. Приклеилась как космический захватчик к лицу. Ох… надеюсь в этой реальности такое не водится.

А теперь я еще под перекрестный огонь попала, того и гляди к «супружескому долгу» принудит.

А я все-таки… не такого жду от своего первого раза. Не с таким вот грубияном и вообще. Все у меня должно быть хорошо. Мне только как-то надо вернуться. Выйти из комы в реанимации, как в кино показывают, и прекратить смотреть вот такие вот мультики! Или как? Порталом пусть волшебники вернут меня домой, если всё взаправду.

К мобильникам и полиции.

Где знатный офигевший красавец-король не может казнить тебя за вспышки на солнце или за то, что он плохо смотрел за своим сыном и племяшками!

Мне. Надо. Домой.

Интересно, а если я как на духу перескажу этому миляге-«Инквизитору» свою историю? Может он поможет мне вернуться? Я же ему никакая не жена!

А жену свою пусть поищет с собаками. Может мы с ней как-то поменялись местами или что. Опять же, я в кино видела – очень благонадежно, блин.

– Слушай, дружище… – я воздеваю руки ладонями вверх перед собой и делаю осторожный шажок назад. Я уже собираюсь признаться во всем, попутно сбив с возбужденного мужика лишний пыл, но вдруг торможу себя.

А что, если всякие «пришельцы из параллельных миров» тут не в чести, и меня бросят в такую же камеру как ЖЭКовских черных ведьм?

Это мне нифига не подойдет.

Еще шаг назад. Ну а мой “муж” Ри, скрипнув зубами, – делает шаг вперед. Как будто танец какой-то…

– Полегче, красавчик, я не такая… – нервно выдаю я, – в койку меня не тащи! Тащи своих многочисленных теток. К Альме опять же сходи.

Ри на миг удивленно застывает. Смотрит, будто я дала ему пощечину. Затем стискивает зубы и решительно делает еще шаг на меня. С еще более свирепым лицом.

– К Альме, – шипит Ри, – а вот сейчас вместе и сходим.

Ри приближается вплотную и твердо берет меня за локоть. Волочет к дверям. На что, спрашивается, ему я?! Я же дала полный карт-бланш. Изменяй-не хочу!

Нет, мне по-прежнему мерзко подумать, что какая-то тетка будет обнимать Ри… фух…

Но тут такой выбор. Между потенциальным принуждением к соитию с агрессивным незнакомцем, и высвобождением его избыточной мужской энергии как-то ещё. Выбор очевиден! Пусть идет изменяет своей “жене”. Еще раз напоминаю себе мысленно: это не я его жена, его жена – кто-то другой!

А зачем нам вместе идти к Альме? Если это его женщина… Я в тупике. Неужели?…Э…извращенец что ли?!

Стопорюсь в коридоре, пытаясь хвататься за стены. Но они гладкие и серые, как во дворце короля Алана. Без шансов затормозить…

– Я вспомнила, у меня неотложные дела! – пытаюсь отбиваться и повисать на руке Инквизитора. Но Ри чеканит шаг по коридору, словно не замечает моего сопротивления. Рука лежит на моем локте твердо и властно, держит крепко, чудом умудряясь не причинять мне боли.

– Это ненадолго, София, – голос Ри ровный, я не могу распознать ни единой эмоции.

От этого показного спокойствия меня накрывает форменная паника. Я делаю резкую попытку вывернуться, но Ри оказывается к этому готов. Он перехватывает меня поперек талии, отрывает от пола и несет по коридору!

Пара служанок проходит мимо нас. Может помогут? Но девушки в серой невзрачной униформе лишь ускоряют шаг и ныряют за ближайший поворот. Старательно делая вид что этой безобразной сцены не видят. Черт, да что же за семья такая у этого Ри? Тут через день такое, что прислуга и бровью не ведет на крики, пока хозяйскую жену несут через весь коридор, как барана на шашлык?!

– Сам иди к своей Альме, псих! – пытаюсь колотить по перехватившей меня руке, полностью осознавая тщетность попыток освободиться.

Скоро я обмякаю. Он сильнее – факт. Да и бежать особо некуда. Умом понимаю, но принять – пока не получается. И тело само вздрагивает. Кажется я превысила лимит на нервные потрясения за последние сутки. Я так думаю пока красавец-Инквизитор не подкидывает мне новую порцию волнений.

– К нашей Альме – зло припечатывает Ри на ходу.

Я офигеваю от «нашей Альмы» ровно секунду.

Пока меня насильно не вталкивают в какую-то комнату.

***

Значит, вот кто у нас Альма.

Ри меня больше не держит. Теперь я просто обессиленно приваливаюсь к дверному косяку на входе в комнату. Подношу дрожащую руку ко лбу и снова роняю, касаясь прохладной шелковистой ткани платья. Открываю и закрываю рот беззвучно, как рыба.

Это для меня, пожалуй, слишком.

Окидываю помещение беглым взглядом. Кровать из светлого дерева с витыми колоннами по углам, бежевый полупрозрачный балдахин. Деревянные драконы-качалки с оленьими рогами. Огромные плюшевые светло-розовые псы…

И в центре этого всего – как в горе гигантских зефирин – маленькая девочка, лет четырех -пяти. Дюймовочка из цветка. Ангел с нежным личиком и огромными глазами. Один глаз зеленый, другой – светло-карий. И хлопает длинными темными ресницами так испуганно.

Не надо быть генетиком, чтобы распознать в девочке …ээээ… как это сказать? Гибрид меня и Ри. Я вижу черты своего лица, я вижу разрез его глаз, цвет и фактуру волос красавчика-Инквизитора – густые темные, слегка вьющиеся с полосами огненной рыжины.

Этот маленький ребенок состоит из меня и Ри.

Приехали.

Секса еще не было, а ребенок уже есть.

Образ девочки, вплоть до мельчайших деталей, намертво врезается в мой мозг, прорывая платину воспоминаний.

Альма. Это я выбрала имя .

Черт-черт-черт!

Издаю нервный смешок а потом сдавленный стон и понимаю, что начинаю сползать вниз по дверному косяку. Мысли мечутся, беспорядочно сталкиваясь в голове. В висках давит. В груди теснит. Жар накатывает приливами.

Вот это нифига себе…

Альма – это мой ребенок. В мозгу схлестываются вселенные. Путаются воспоминания. Поездка на отцовской спортивной машине по пустой трассе и магические огни небе Руанда. Предложение руки от Эдика с воздушными шарами и трансляцией в социальные сети и свадьба с моим Истинным – Ри – в подземном храме перед жрецом в золотых одеждах…

– Господи… – мой голос такой тоненький и странный, что я не сразу его узнаю.

Я уже сползла на пол и просто сижу, обхватив колени. Кажется, сейчас я точно спалюсь. Что не местная. Выдержки, чтобы как само собой отреагировать на наличие ребенка, – у меня просто не хватит.

Интересно, как бы поступила бабушка Ида?

“Софа, это же ребенок! Порталы, оборотни, колдовство – для тебя приемлемо! Даже пыталась глумиться над нервным но прекрасным королем Руанда! А на ребенке поломалась?! Ты что, детей никогда не видела?..” – отозвался внутренний голос на манер бабушки Иды.

Своих детей… нет, никогда не видела… – бормочу себе под нос еле слышно.

А Ри, оказывается, склоняется надо мной.

Я полулежу в дверном проеме, опершись о дверной косяк. А Ри нависает сверху. Опять на что-то злится?

– София, твой цирк меня порядком утомил! Ты нужна Альме, ты можешь хотя бы иногда…

И тут Инквизитор осекается. Он хмуро и тревожно вглядывается в мое лицо.

Подозреваю, что я – бледная, с бегающими глазками, и в целом вид у меня скорее всего жалкий.

Я сглатываю тугой ком, пытаюсь натянуть дежурную улыбку. В голове разражаются вспышки. Взрывается сразу много воспоминаний, и они меня оглушают! Голова уже чугунная.

Ри хмурится сильнее, что-то говорит. Но я не слышу. Только вижу, как шевелятся его губы. Вяло пытаюсь встать, но Ри мне не позволяет. Подхватывает на руки и переносит на гигантскую кровать. Сажает напротив девочки.

И вот мы все сидим втроем на детской кровати. Альма – как положено, откинувшись на подушки. Я и Ри – с двух сторон от девочки, на уровне её колен, укрытых пестрым рыже-голубым стеганым одеялом.

Альма всей этой сценой как будто бы не удивлена. Или не понимает. Все-таки совсем маленький ребенок… А в моей голове шумит… как помехи на старом телевизоре. Или как в зеркале, в моей квартире, перед падением за окно с восьмого этажа…

– Все хорошо, Альма, – наконец различаю слова, Ри говорит с дочкой нежно. Так со мной он еще ни разу не говорил, – маме стало нехорошо. Но ты же знаешь, она часто болеет. Сейчас она немного передохнет, и мы проведем процедуру…

Девочка серьезно кивает и смотрит на меня пристально, с интересом, легкой тревогой и как будто… затаенной надеждой?

В комнате будто становится светлее – Альма робко мне улыбается. Ри удивленно приподнимает одну бровь, но никак не комментирует.

– Привет… – сипло говорю девочке, и от моего лица отливает кровь. Не знаю, как это возможно, но… Я помню, как она родилась. Как что-то горячее, нежное – положили мне на живот. Как пахнуло от нее молочно-сливочным сладким жаром. Она тогда издала звук… как морской котик, но тоньше и тише, такой смешной… И в моей груди что-то как будто чиркнуло, высекая незнакомую искру, и меня затопило тепло. То самое, которое сейчас переполняет меня всю.

Я так ее люблю, что сейчас разрыдаюсь.

Как я могла ее не вспомнить? Сразу, с первого вдоха на земле Руанда, с первых звуков ее имени – когда Ри упомянул о дочке в первый раз.

– Мы должны… – Ри говорит осторожно, видимо он ожидал от меня совсем другую реакцию, – провести очередной ритуал. Если отложить до завтра, Альме станет совсем плохо. Я знаю, Софи, ты всегда соглашаешься в последний момент, но я твердо намерен сделать всё сейчас. Ты ведешь себя странно целый день, и я беспокоюсь, что завтра станет хуже. Отдышись и приступим…

Господи, это еще что за новости?! Альма что, чем-то болеет? Какой ритуал? Он обалдел что ли?! Не видит, что я ничего про эту его долбанную магию не помню?! Что кое-как помогала ему с ведьмами в темнице! А теперь решил важный ритуал с дочерью проводить?!

Уши на миг закладывает от накатившей злости.

И меня накрывает ощущение великой силы. И кажется, что я сейчас выкину красавца-Инквизитора в окно. За скудоумие, непоследовательность. И еще всякое-разное – по мелочи…

Странное чувство. Новое. Что это может быть?

“Материнский гнев?” – предположил внутренний голос тоном бабушки Иды.

Не знаю. Это за рамками моего опыта…

Вернемся к насущному.

Я заставляю все кишащие в голове мысли смолкнуть. И вызываю их по очереди. Знаю ли я о чем говорит Ри, что за ритуал? Нужное воспоминание восстает из общей неразберихи. В целом, да: Альма нездорова. Ей нужна постоянная энергетическая подпитка от совмещенной особым образом магии обоих родителей.

Делаю вдох и очень медленный выдох.

Я приказываю вспышкой пришедшему гневу развеяться: Ри не виноват. Он просто не знает всей картины. Я и сама, признаться, уже слабенько понимаю происходящее…

– Ри, я себя сегодня ну очень плохо чувствую. Сам видел. Так вот… – очень спокойно произношу я, жадно разглядывая улыбающегося ребенка, пытаюсь вобрать в свой разум все – лучики в ее разноцветных глазах, робкую улыбку, – я сделаю все, что смогу. Ты – проследи пожалуйста, чтобы я все сделала правильно, контролируй меня полностью. В тысячу раз внимательнее чем с бабками в подземелье. И инструктируй очень подробно. Прям очень. Если тебе кажется, что мне что-то и без того должно быть очевидно, то тебе кажется. Надо проговорить и перепроверить прям всё. Если возможно как-то потренироваться, не задействуя Альму, чтоб на ней все точно прошло хорошо, то давай так и сделаем…

Наконец, я отрываю от девочки взгляд и смотрю на Ри. Он пару мгновений сидит оторопев. Не знаю как в таких ситуациях вела себя его настоящая жена, воспоминания которой, в том числе чувственные, я только что заполучила… Но явно как-то не так.

Ри подбирается и уверенно кивает.

Ох, и устроит же он мне потом допрос с пристрастием…

– Дай мне руку, Софи, и призови черную магию в кончики пальцев, как уже делала это сегодня… – начинает он, его тон нейтрален, он прячет от меня все эмоции, – просто расслабься. Это будет намного проще, чем на допросе в подземелье…

Я протягиваю к Ри руку. Наши пальцы уже почти соприкасаются.

Но мы не успеваем.

Дверь распахивается, и в комнату с криками врывается женщина.

Загрузка...