С Натальей мы встречаемся у подъезда. Это приятная на вид женщина моего возраста, улыбчивая и доброжелательная.
Дом хоть и старого фонда, но кирпичный, надёжный и со свежим, современным ремонтом внутри. Витые перила лестниц уходят вверх. Новый лифт, светлые стены, целая куча живых цветов, расставленных по всему подъезду.
Поднимаемся.
Наталья открывает передо мной дверь в квартиру.
– Не разувайтесь, – заходит следом. – Квартира частично меблированная, с хорошим ремонтом и в прекрасном районе. Удобная дорожная развязка, рядом школа, детский сад. Магазины, торговый центр за углом, большая парковка прямо за домом.
С интересом разглядываю комнаты.
Да, мечта, как она есть.
И, хоть у меня нет цели присматриваться к этой квартире, воображение против воли добавляет уютных деталей в интерьер. Я уже представляю, какие шторы повешу в спальне и какой диван поставлю в гостиной.
– Ну, что скажете? – Наталья ходит по пятам, проводит мне экскурсию.
– Если честно, я в восторге.
А ещё в полнейшем недоумении, потому что Глеб готов разориться ради какой-то Марины на такую шикарную квартиру, а мы с Аришей должны по-прежнему ютиться в нашей тесной двушке.
Во мне кипит злость и обида.
В просторной гостиной – огромное арочное окно. Прохожусь рукой по закруглённой оконной раме, выглядываю на улицу.
Вид потрясающий, конечно.
– Всем это окно очень нравится, – с толикой гордости говорит Наталья.
– Необычное. Я бы здесь барную стойку поставила, – брякаю я, не подумав.
Наталья на секунду подвисает, подняв глаза к потолку, будто листает архивы памяти.
– Хм, знаете, недавно у меня была пара, которая решила поступить точно так же. Забавно.
– Да, забавно. Это они потенциальные покупатели?
– Ага, квартира им очень приглянулась.
– Не слишком ли большая для двоих?
– У них как раз маленький ребёнок, – огорошивает меня Наталья очередной фразой. – Будет ему где побегать. При желании здесь можно даже на велосипеде кататься.
Вновь хватаюсь за раму, чтобы устоять на ослабевших ногах.
– Ребёнок? – хрипит мой голос.
– Малыш совсем. У вас есть дети?
– Да… У меня… – Во рту пересыхает. – Вы уверены, что это их ребёнок?
Наталья складывает губы трубочкой. На её лице явное сомнение в моём психическом здоровье.
– Во всяком случае, они звали его сыном, – миролюбиво улыбается она, чтобы сгладить внезапно повисшее в комнате напряжение. – Посмотрим кухню?
– Да.
Маленькая девочка внутри меня хочет горько-горько порыдать и спрятаться под одеялом.
Взрослая прагматичная женщина – помыться и сдать анализы, потому что мало ли какую дичь он мог притащить от своей Марины!
А может, там и не одна Марина?
На негнущихся ногах иду за риелтором.
Сын.
Эти три буквы оглушающе грохочут в моих мозгах, словно выстрел.
Ещё один кусочек пазла встаёт на своё место в голове. Фотография пухлощёкого грудничка, врезавшаяся в память, теперь приобретает совершенно новый смысл.
Это не чей-то малыш, снимок которого случайно затесался в галерее среди наших совместных фоток. Это сын Глеба, о котором я ни сном ни духом.
А значит, Марина – это не простая интрижка, а вполне осознанные и серьёзные отношения, которые уже скорей перешли в статус семейных, нежели просто любовных.
Как я могла быть так слепа?
Неужели за несколько лет Глеб ни разу не прокололся? Или я просто не хотела этого замечать?
У меня никогда не возникало подозрений по поводу его частых командировок. Что поделать, если работа такая?
А он, скотина, жил на две семьи!
И внутри меня не укладывается эта новая, болезненная правда.
Почему?
Чего не хватало?
Дело во мне или в нём?
Но я сразу отметаю чувство вины, навязчиво трущееся где-то рядом.
Измена – это тоже выбор. А значит, Глеб просто предпочёл не меня. И причина не так важна, ведь можно было поговорить, обсудить проблемы в отношениях и рассказать о своих чувствах. Но Глеб выбрал лёгкий путь – найти другую женщину и построить новую семью.
Как удобно.
И так просто, будто в магазин сходил!
Мы с Аришей, видимо, были черновым вариантом, потому и не достойны квартиры в центре города.
Всё верно, зачем тратиться на нас, если мы никуда не денемся? А там ведь сын.
Сын!
Глеб всегда мечтал о мальчике, и Мариночка его мечту исполнила, в отличие от некоторых.
– Козлина, – шепчу себе под нос.
– Вы что-то сказали?
– Говорю, красиво… – оседаю на мягкий стул за обеденным столом.
Сердце колотится истошно.
Наталья лезет в кухонный шкаф, достаёт стакан и наливает мне воды.
– Плохо себя чувствуете?
– Немного. Дышать нечем.
– Тут душновато, согласна. Выпейте.
– Спасибо, – залпом опрокидываю в себя воду. Руки трясутся, и стакан мелко брякает о зубы.
– Скорую не надо?
– Нет, сейчас пройдёт. Эта квартира настолько шикарна, что у меня упало давление, – предпринимаю жалкую попытку пошутить.
– Понимаю, – смеётся Наталья. – Сама бы её забрала с удовольствием, если бы на мне две ипотеки не висело.
Ипотека… – мысленно кручу на языке слово.
Глеб – категорический противник всякого рода кредитов. Я бы даже сказала, что он их побаивается. В девяностые его отца избили за долги так, что тот едва выкарабкался с того света. Поэтому Глебу проще несколько лет копить, во многом себе отказывая, чем ввязываться в авантюру вроде ипотеки.
Я придерживаюсь другого мнения на этот счёт, но никогда Глебу свою точку зрения навязать не пыталась.
Хочешь копить – давай.
Но теперь…
Может, пришло время действовать по-своему?