– Та-ак… Наяда, ты готова? – уточнил у меня Эмиль.
– Да! – выдохнула я, крепко хватаясь за рога Тура.
«Не бойся, моя маленькая всадница, все будет отлично!».
Дракон радовался, что мы опять отправлялись в полет. Мы тренировались каждый день, чтобы, в итоге, участвовать в каком-то грандиозном сражении. Эмиль был настроен очень оптимистично и почему-то абсолютно не сомневался в победе. Остальные же верили в своего лидера, хотя все знали, что силы не сопоставимы, да и оружия у императорского войска не в пример больше.
Граф Эмиль Львович Потемкин был, без преувеличений, выдающимся сарканом. Высокий, белокурый, плечистый и крепкий, он чем-то напоминал мне русского витязя из легенд. Голубые глаза, благородные, славянские черты… И со мной он всегда обращался как-то по-особенному. Я понимала, что очень важна вожаку, точнее – для его какого-то грандиозного плана, о котором он не рассказывал даже ближайшим сподвижникам. Но муж был уверен, что Потемкин Эмиль еще и как мужчина во мне очень заинтересован. Иногда и мне самой чудилось, что так и есть. Он чуть дольше меня прижимал иногда, помогая спуститься с дракона после тяжелой и изнурительной тренировки. Время от времени неожиданно приобнимал, без разрешения и всякого повода. И, общаясь, часто стоял так близко, что я ощущала дыхание предводителя на лице. Павел закатывал мне адовы сцены ревности, если мы с Эмилем гуляли где-то наедине.
Граф Потемкин был тайным любовным интересом многих женщин в поселении, но… я… я относилась к нему только лишь как к приятелю. У меня не было к нему чувств, как к мужчине. К тому же, мне всегда нравились жгучие брюнеты. Но и к Павлу чувств у меня оставалось все меньше. Мы отдалялись друг от друга все сильней и сильней, и я ничего не могла с этим поделать.
– Та-ак, летим, набираем скорость! Вперед! – командовал Эмиль по громкой связи окна мира.
Я слушалась.
Мы стремительно ворвались в облака, спрятались в них, и Эмиль распорядился:
– А теперь перекидывай отряд по памяти, как ты видела его на лугу.
Я напряглась. Приходилось править драконом, хотя Тур и летел практически самостоятельно, но именно я задавала параметры: скорость, направление, высоту… и одновременно мне нужно было вообразить отряд и как бы передать образ ящеру.
Это выглядело довольно-таки сложно, поэтому мы и тренировались так много.
Я сейчас не наблюдала воинов повстанцев, и в этом заключалась еще одна трудность. Портал ящера работал из точки в точку. Промахнулся с местом – солдаты никуда не попали.
С масштабированием и ориентировкой на местности у меня, прямо скажем, был полный затык. Поэтому я пользовалась дедовским методом – брала себе ориентиры – отсюда до сюда. От высокой сосны до голубого цветка, который чуть наклонился в правую сторону, благо зрение саркана подобное позволяло. Это помогало зафиксировать место положения отряда для Тура. Точно также я для себя описывала и конечную точку пути – куда солдаты должны угодить.
Я полностью сконцентрировалась на цели и попыталась сделать, как требовалось.
Мы выскочили из облаков, обнаружив, что отряд остался на том же месте.
Значит, с ориентирами все-таки промахнулась или не совсем точно описала их ящеру.
Я вздохнула, и Эмиль среагировал:
– Ничего-о! Не волнуйся, все хорошо! Когда солдаты в зоне видимости, у тебя получается. Теперь будем обучаться дистанционно и работать без зрительного контакта. Давай еще раз. Готова?
– Да.
– Ускоряемся, набираем высоту…
Я решила испробовать иной метод.
Как бы «сфотографировала» в памяти место, где находится отряд, а затем – точку, куда мы планировали его перебросить. Не описывала, не цеплялась за мелкие детали, а воображала конкретно картинку.
Однако мы снова и снова, выходя из облаков, видели, что солдаты так никуда и не попали.
– Все отлично! Ная, ты молодец! Я еще не видел такого саркана, чтобы у него все выходило с первого раза. Ты умница. Просто надо потренироваться.
Мне было с ним легко и спокойно. Эмиль, действительно, умел, как никто, утешить и настроить как требуется. Рядом с ним мне было даже не страшно от мысли, что все это нужно для битвы и я даже стану принимать в ней участие…
– Все нормально. Повторяем еще раз…
– Платья, я так понимаю, у нас нет? – уточнила она, заговорщицки мне подмигивая.
– Платья ни у кого нет, – подтвердила Слася и замигала обоими глазами.
Агата изобразила жест фокусника и засунула в воздух руку чуть ли не по лечо. Немного покопавшись, вытащила нечто: белое, воздушное и пышное, на поверку оказавшееся свадебным платьем. Красивое, но как-то уж чересчур. Юбка словно пирожное, лиф поблескивает почти как наши леплеры.
Хотя меня волновал другой вопрос:
– Ты же понимаешь, что, если где-то прибыло, то значит, где-то убыло?
– Конечно. Мы вернём всё, что не понравится, а за остальное заплатим.
До этого, находясь в межмирье, я ни за что не платила. Даже корм для Снежка появлялся в шкафу сам собой. Имар умел заботиться обо всех важных вещах незаметно. Просить не приходилось, всё необходимое не успевало заканчиваться, как появлялось новое.
– А как?
– Очень просто, подходишь к знакомому, ну или не очень, скандру, отдаёшь счёт и требуешь заплатить, – поделилась лайфхаком Слася.
Подозреваю, что все её знакомые или не очень скандры не хотели связываться с доктором Шока и Тока. Хотя вариант рабочий. Признаю.
Я с большим интересом посмотрела на платье:
– Какое-то оно – «Ура, я окрутила мужика».
Агата согласно кивнула и отправила платье восвояси, взамен достав не иначе творение эксцентричного дизайнера: многочисленные ремешки крепились друг к другу клочками ткани. Я не была уверена, что все стратегически важные места окажутся прикрыты. Ибо разрезы могли оказаться в самых неожиданных точках.
Прежде чем я успела хоть что-то сказать, Слася издала восторженный возглас и сцапала его.
– Боюсь, если гости увидят меня в нём, то по…
– Поразятся, – блеснула эрудицией Слася.
– Я хотела сказать поперхнуться, но твой вариант тоже вполне ничего.
Представив поразившихся гостей, давящихся едой, напитками и даже воздухом, хотела отвергнуть платье, но оказалось, что отдавать его уже никто не собирается.
– Читала я тут одну зелендейскую книгу, где мне рассказали, что мужчины любят красивые интригующие вещи, – поделилась Слася, убирая платье в чемодан.
Помня рассказ Ламара про окно и перемену мест слагаемых в эротической сцене, которая закончилась весьма трагически, впервые задумалась: если он может вылечить жену, то кто после всех этих экспериментов лечит его? Буду надеяться, что доктор Шока и Тока, в итоге, выкарабкается. Уж очень он нам полезен. В конце концов, если Флимер выживал без него, Фейрису еще нужно дожить до момента, когда Дедалла согласиться стать его женщиной. Я очень надеялась это увидеть и на уничтожение сальфа до этого момента не соглашалась категорически. А после… Там уже никакие неприятности не приблизятся, когда рядом находится подобная женщина…