В какой-то момент поняла, что голова кружится настолько, что мне нужно на воздух. Илья очень не хотел отпускать, но я пояснила, что вот прям надо и скоро приду.
– Если что, мой номер – двести восемьдесят пять, – многозначительно так произнес Илья. – Думаю, я уже скоро в него пойду. Приходи, чай попьем. Лучше нам не вместе уходить.
– Ага, хорошо, – киваю, не понимая, к чему такая секретность. Не знаю, как в здании, где работает Илья, а в моем, кажется, все в курсе наших планов на корпоратив, от начальника до уборщицы.
Нетвердой походкой иду на свежий воздух. Выхожу на крыльцо, а на улице мороз, темень и жутко красиво. Холод немного проясняет разум. Понимаю, что несмотря на то, что я тщательно доводила себя до кондиции, к Илье в номер идти все равно не тянет.
Еще какое-то время стою, глубоко дыша, а потом достаю из сумочки телефон. Последний шанс. То ли мне, то ли Косте, а может просто нам.
Звоню. Секунды как будто бы растягиваются, хочу услышать его голос, поговорить, рассказать все, но… Абонент недоступен. Звоню еще, еще раз. Не-а.
– Козел! – ору я со всей силы на невинный телефон, а потом со всей возможной злой силой швыряю телефон как можно дальше от себя и только через пару мгновений осознаю, что сделала.
Я выбросила куда-то в сугробы свой единственный старенький, родной телефон. Обидела его зазря, еще и связи лишилась.
Первый порыв – бежать искать телефон, но остановилась. Разума хватило осознать, что в одних туфлях и без верхней одежды в сугробы лучше не лезть, еще и ночью, тем более без очков. Что я там разгляжу?
– Подожди, милый, я скоро вернусь и найду тебя! – вновь ору я в темную ночь и возвращаюсь в здание отеля.
Кое-как, зигзагами, держась то и дело за стены, доползла до нашего с Наташей номера. Сейчас оденусь, а на ресепшене попрошу фонарик, вдруг дадут.
Вваливаюсь в номер и замираю. В нашей номере кто-то громко стонет и издает вполне характерные для совокупления звуки. Кто посмел нагрянуть в наш с Наташей номер и так его осквернять?!
Выскочила из номера, забыв, зачем вообще туда заходила. Мне кажется, меня и не заметили. Рванула было к лифту, чтобы спуститься жаловаться, что в номере чужие, но потом остановилась. Ключ-карты есть только у меня, Наташи, ну и у отеля, наверное. Вряд ли отель к нам в номер пустил какую-то парочку. Какой вывод остается? В номере сейчас Наташа с кем-то. Не я же.
Ах, она, верная, блин, мужу женщина! А орет-то как громко, это не стоны, ее там как будто бы режут. Вот как мне теперь этот момент стереть из памяти? А кто ее, кхм, спутник? Вроде весь вечер никому определенному внимания не уделяла, а тут вдруг на тебе.
Бли-ин, я же очки не взяла и одежду. Что теперь делать? Не возвращаться же. Ната наверняка уверена, что я до утра не появлюсь, и сама может всю ночь куролесить в номере. Что мне теперь делать? Без вещей, без телефона. Без очков даже в библиотеку не сходить!
Ладно, пойду к Илье чай пить, звал же. Нажимаю кнопку лифта, жду. Двери плавно открываются, и… что же мне так не везет?!
В лифте тоже совокопляются, с жаром, бесстыдно и нагло. Как можно быстрее закрываю глаза руками. Что за развратный отель?!
– Я все могу понять, но, Алевтина Владимировна, вы-то куда?
Да-да, как раз та бухгалтер, полюбившая барную стойку. А еще она, оказывается, любит нашего молоденького курьера.
Спешу в сторону лестницы, спотыкаюсь, чуть ли не падаю, снимаю, наконец, ужасные туфли и по лестнице бреду босиком, то и дело настороженно поглядывая вперед. Вдруг и тут кто-нибудь уединился. Воспоминания о криках Наташи меркнут перед видением почти раздетой Алевтины Владимировны и курьера перед ней на коленях.
Так, а какой номер у Ильи? Чего-то я забыла. А, вспомнила! Двести семьдесят пять.
Кое-как доплелась до нужного номера, стучусь тихонько, чтобы соседние номера не спалили, там наверняка тоже наши. Мне никто не открывает. Тоже, что ли, не абонент? Стучусь уже громче – не-а. Может, уснул?
Всхлипнув, долбанула кулаком по двери и отправилась вниз, в банкетный зал. Там наверняка еще кто-то гуляет. Нет, не мужика на ночь искать, но где-то же мне надо оставшуюся ночь пересидеть.
В банкетном зале нашла пару знакомых женщин-коллег, с которыми мы хорошо так посидели, уже не ели, поскольку еды толком и не осталось, но напитков было море, уж как мне сочувствовали, и муж гад, и начальник этот гад, уснул.
Позже обнаружила себя почему-то на ресепшене, горько плачущей и жалующейся парню за стойкой, что потеряла телефон, что в номер не могу попасть, не знаю, что вообще со своей жизнью делать.
– Ну, попасть в номер я могу вам помочь, – с сочувствием произнес парень. – Вам бы отоспаться. Какой номер?
– Триста семьдесят пять, – заплетающимся языком отвечаю я.
– Точно?
– Конечно, зуб даю.
Парень выдает мне карточку и даже помогает дойти до лифта, а то меня что-то штормит на эмоциях.
Когда приезжаю на этаж, чувствую себя странно, тут обстановка как будто бы дороже, дверей значительно меньше, как будто я тут еще и не была, но мало ли.
Как я сама, щурясь, искала нужный номер, – отдельный подвиг. Наконец, нашла нужные цифры, прикладываю карточку, открываю дверь, захожу. Тишина, темень. Точно Илья уже давно спит. Хочу щелкнуть выключателем, но не могу то ли найти, то ли попасть, да и ладно.
Держась за стену, пробираюсь вглубь номера. Номер какой-то очень большой и никак не кончается.
Ага, вот и спальня, вроде. Во всяком случае, мне кажется, что я уткнулась в кровать. Точнее споткнулась и на эту кровать повалилась, а там и мужчина в ней.
– Вот и я! – мычу радостно. – Пришла, а ты спишь.