Глава 7 Разрушительница Тьмы
Не успела Разрушительница Тьмы преодолеть половину замка, как за спиной у неё послышались быстрые и решительные шаги, и, принимая во внимание враждебный приём в тронном зале, было вполне возможно, что кто-то неразумный решил её атаковать.
Конечно, у него ничего не выйдет. Она была Разрушительницей Тьмы, а они всего лишь смертные. Она резко развернулась, выхватив из-за плеча меч.
Клинок мрачно блеснул. Обсидиан. Идеально чёрный. Это была святыня, созданная нуменами тысячелетия назад, прежде чем их мир стал недоступен миру живых. Клинок был вырезан из цельного куска вулканического стекла, кожаная рукоятка обёрнута тонкой золотой проволокой с безупречным алмазом сверху. Оружие усиливала древняя божественная магия, придававшая ему мощь и гибкость, и меч был способен выдержать множество битв.
Юноша, которого коснулось остриё её меча, застыл на месте. Это он её вызвал, он поддерживал её, и он сидел рядом с королём и королевой.
– Рун. – Разрушительница Тьмы склонила голову. – Твоя фамилия Хайкраун.
Его шея и щёки покраснели, и он кивнул.
– Мне следовало тебе сказать.
– Ты сказал, что лично знаком с королевской семьёй. – Разрушительница убрала меч в ножны, и плечи юноши чуть заметно опустились, а дыхание стало ровнее.
Он по-прежнему боялся её.
Они все её боялись.
Но почему? Она обратилась за ответом к памяти, но там была лишь зияющая дыра, и её края осыпались всякий раз, как Разрушительница Тьмы пыталась что-то вспомнить.
Обычно она не позволяла себе беспокоиться. Беспокойство (обычное для смертных) могло уничтожить её, если бы она дала ему волю. Но теперь, в этом коридоре, оскорблённая придворными, вызванная тайком, совершенно одна и неспособная вспомнить своё прошлое, дева почувствовала, как её разум затапливает беспокойство, словно тьма.
– Скажи, зачем ты шёл за мной? – спросила Разрушительница. – Скажи, зачем ты призвал меня, когда больше никто этого не хотел?
Принц Рун шагнул к ней, сначала осторожно, а потом, когда убедился, что она снова не вытащит меч, успокоился и подошёл поближе.
– Мне нужна твоя помощь. Три королевства нуждаются в твоей помощи.
Разрушительница ничего не ответила, потому что он явно напрашивался на похвалу за вполне разумное решение вызвать её, а она не привыкла награждать людей за простые инстинкты выживания. Разрушительница уже подарила им жизнь, каждые пару сотен лет спасая от демонов.
– Возможно, мои родители этого не признают, – продолжал принц Рун, – потому что закрыли глаза на правду. Они никому не позволяют говорить о следующем Вторжении.
– Об этом я уже слышала, – ответила Разрушительница.
Рун поморщился.
– Я прошу за них прощения. Они были неприемлемо грубы с тобой.
Разрушительница Тьмы не знала, что существует приемлемый уровень грубости.
– Но ты единственная можешь остановить войну с Эмбрией.
– Я не принимаю ничью сторону в ваших войнах. – Разрушительница Тьмы не повысила голос, и в нём не прозвучало никаких эмоций. В этом не было нужды. Но Рун всё равно вздрогнул.
– Дело не в этом. Я не прошу тебя принять чью-то сторону. Я прошу тебя спасти жизнь, нет, много жизней. Моя невеста…
– Я не спасаю невест. – И ради этого он её вызвал? Поэтому и проделал всё втайне? Неудивительно, что когда она разбудила его в башне, он не мог чётко объясниться. Его просьба была нелепой. – Мои обязанности просты. Я сражаюсь с демонами, чтобы вам не пришлось этого делать. Я не даю Злу разрастись. Я сражаюсь, чтобы вы в мире могли вести свои жалкие войны. Моё пробуждение ради иной цели карается смертью. – Прежде ей никогда не приходилось упоминать это правило, по крайней мере, она этого не помнила. Её память была совершенной… до настоящего времени.
Кажется, принц Рун был ошарашен.
– Для нас они вовсе не жалкие, – тихо возразил он, а потом более твёрдо добавил: – И ты перед нами в долгу.
Разрушительница Тьмы рассердилась.
– Я ничего вам не должна.
Она тысячи лет служила трём королевствам, и хотя они наверняка верили, что дали ей взамен всё, на самом деле им не удалось дать ей того, чего она по-настоящему хотела – покоя.
Покоя, чтобы больше не было постоянных войн, пробуждающихся демонов, необходимости постоянно возвращаться и решать те же самые проблемы снова и снова. Все беды люди навлекали на себя сами. Она так от этого устала.
Разрушительница отвернулась, но принц снова заговорил суровым голосом:
– Ты не знаешь, о чём я говорю?
Она посмотрела на него. Он знает? Принц догадался, что она потеряла свои воспоминания?
– Я хочу сказать, – осторожно продолжал он, – что у трёх королевств появился шанс на мир.
– Ты сказал, что Зло лишило их этой возможности. – Разрушительница снова посмотрела на Руна в поисках правды. – Скажи мне, чего ты хочешь.
– Моя невеста, наследная принцесса Эмбрии Иоханна Фортуин, попала в ловушку в место зла.
Разрушительницу Тьмы поразили сразу два факта. Принц из Кабервилла был помолвлен с принцессой Эмбрии. На протяжении долгих веков два королевства пытались уничтожить друг друга, а теперь заговорили о браке?
Брак бы заключили, если бы принцесса не попала в место зла.
И тогда перед Разрушительницей Тьмы встал второй, ещё более тревожный факт: люди начали попадать в места зла.
Но перед тем как снова заснуть, она всегда очищала эти места. Всегда. Она не могла забыть…
Но Разрушительница не могла вспомнить, как делала это в последний раз. В её памяти был очередной провал. От этой мысли её охватила тревога.
Возможно, Вторжение произошло, пока она спала.
– Скажи мне, как давно появились места зла.
Принц стал серьёзным.
– Четыре сотни лет назад.
Разрушительница сделала глубокий вдох. Она не пропустила Вторжение. Она просто… пренебрегла своими обязанностями. Почему-то она об этом забыла. Её тревога усилилась.
– Они во всех трёх королевствах, – продолжал принц Рун. – Как шрамы. Мы научились жить с ними рядом.
Наверное, поэтому люди ненавидели её. На протяжении четырёх сотен лет они жили в постоянном страхе.
Но это не имело смысла. Она не могла заснуть, пока люди страдали, а зло отравляло Салвейшен. И даже если она и поступила так неосторожно, смертные бы снова её вызвали, чтобы уничтожить места зла. У них было четыреста лет, чтобы это сделать.
– Понятно, – сказала Разрушительница. Но это было не так. Она совершенно ничего не понимала. Всё изменилось.
– Это ведь твоя работа – очищать места зла, верно? – Принц Рун оглянулся, потому что в тронном зале раздались голоса. Когда он снова перевёл на неё взгляд, в его тёмных глазах была тревога. – Мы могли бы начать с места, куда попала принцесса Иоханна. Если она всё ещё жива, – он сглотнул, – союз можно будет заключить. Мы можем положить конец этим жалким войнам.
Сарказм. Смертные использовали его как оружие.
Но если получится положить конец их войнам, если в Салвейшене воцарится мир, значит, Зло перестанет расти, и она сможет отдохнуть.
– Расскажи мне об этом союзе.
Шум в тронном зале усилился, и принц Рун знаком попросил Разрушительницу следовать за ним.
– Примерно три месяца назад Эмбрия прислала несколько дюжин голубей с письмами. Нам потребовалось много дней, чтобы сложить их все воедино. Наверное, они решили, что гонца могли убить прежде, чем письмо доберётся до нас. Мы поняли, что они предлагают заключить союз с помощью брака, потому что Ивасленд собирался нарушить соглашение Винтерфаст.
Разрушительница Тьмы сжала кулаки.
Соглашение Винтерфаст было единственным, в чём сходились три королевства: никто никогда не должен был использовать зло в бесконечных войнах. Это могло поставить под угрозу целый континент, потому что несдерживаемое зло расползалось, заражая всё на своём пути. Зло уничтожало всё вокруг.
– Если я не смогу спасти принцессу Иоханну, – продолжал Рун, – Кабервилл нападёт на Эмбрию, и ни одно из королевств не сумеет остановить Ивасленд.
– У Кабервилла нет причины нападать на Эмбрию.
– Это будет упреждающий удар, – объяснил принц, когда они свернули за угол. – Напасть на них прежде, чем они нападут на нас. Тем более их принцесса пропала здесь, в Глубоком Лесу…
Как типично для смертных. «Напасть на них прежде, чем они нападут на нас». С такой ненавистью и недоверием они жили уже тысячи лет. Возможно, люди просто ничего не могут с собой поделать.
Угроза со стороны Ивасленда была более серьёзной. Если Кабервилл и Эмбрия окажутся вовлечёнными в свою войну, Ивасленд останется без присмотра.
Если одно королевство наконец-то победит другое, подсказал тёмный голос внутри, тогда они перестанут втягивать тебя в свои ничтожные споры.
Разрушительница Тьмы отмахнулась от этой мысли. Она сохраняла нейтралитет и не собиралась приближать победу одного королевства над другим. Но она также не могла позволить, чтобы кто-то использовал зло на поле боя. Люди поставили её в затруднительное положение.
– Что думаешь? – спросил принц Рун. – Ты мне поможешь?
– Я должна собрать Вестников Рассвета и отправиться к Воротам Души. – Разрушительница быстро зашагала по коридору.
Принц Рун шёл рядом с ней не отставая.
– Преграда падёт завтра? Или послезавтра?
– Нет. – Она чувствовала барьер даже отсюда, ощущала его слабые места, подвергавшиеся постоянной атаке изнутри, но он не должен был пасть прямо сейчас. Это случится скоро. Очень скоро. – Преграда слабеет, истончаясь под постоянным напором зла. Я должна уничтожить демонов внутри, чтобы ослабить давление на Преграду.
– А ты не можешь помешать демонам попасть сюда? – спросил Рун. – Я имею в виду наш мир.
– Разлом находится внутри Зла, но это не дверь, которую можно закрыть или открыть, повинуясь прихоти. Однажды Тёмный Осколок и мир людей сместятся. Врата закроются, перекрывая демонам доступ сюда, но я не знаю, когда наступит этот день. А пока придётся совершать вылазки в Зло: сражаться с демонами и уменьшать давление зла изнутри. Со временем Преграда сама восстановится, но только если её не будут постоянно атаковать демоны.
– Кажется, это не особо эффективная система.
– Некоторые сражения происходят лишь ради сопротивления. Чтобы перенести тяготы. Выжить.
Принц оглянулся и нахмурился.
– Наверное.
– Если бы я могла не дать демонам пробраться через Разлом, я бы это сделала. А пока остаётся надеяться, что кто-нибудь призовёт меня при первых признаках слабости Преграды, прежде чем демоны успеют сбежать из своей тюрьмы.
Принц стиснул зубы.
– Боюсь, один демон уже сбежал. Полагаю, именно он загнал принцессу Иоханну в место зла. Её фрейлина описала чудовище.
Пока Рун повторял описание – похожая на бочку грудь, шипы, серо-белая кожа, – сердце Разрушительницы Тьмы сжималось от дурного предчувствия.
– Да, это был демон. Принцесса Иоханна, скорее всего, погибла.
– Я не могу в это поверить, – ответил Рун. – Пока не увижу сам. Если мы отправимся прямо сейчас, то доберёмся до места зла до наступления сумерек.
Разрушительница отвернулась и ступила на лестницу, ведущую к святилищу.
– Помоги мне спасти принцессу Иоханну, и тогда моим родителям придётся прислушаться к тебе! Мы сможем провести испытания Вестников Рассвета. У тебя будет всё необходимое, чтобы остановить Вторжение. Армии. Обсидиан. Всё что угодно.
Это было соблазнительное предложение, но справится ли он?
Разрушительница добралась до последней ступеньки и вошла в комнату. Некоторые поверхности уже успели протереть от пыли, а часть предметов из сгнившего дерева вынесли. В окно и раскрытую балконную дверь падал свет, у перил стояла в горшке ипомея.
– Прости, что плохо прибрались. – Принц Рун вошёл в комнату следом за ней. Теперь, когда они начали говорить, он выглядел более спокойным. Возможно, ему удастся вернуть и всё остальное: уважение, доверие, армии, в которых она нуждалась. – Когда мы вернёмся, всё будет убрано. По крайней мере, станет чуточку удобнее. Здесь ты сможешь отдохнуть.
– Я ещё не согласилась пойти с тобой.
Принц осторожно улыбнулся.
– Думаю, ты согласишься.
Разрушительница Тьмы посмотрела на него долгим взглядом: у него были карие глаза, прямой нос, твёрдый подбородок. Он был мускулист, как многие принцы и принцессы Кабервилла, а осанка указывала на долгие годы тренировок, но в нём была какая-то мягкость, нечто вроде обнадёживающей теплоты, которую местные жители не поощряли.
– Что думаешь? – спросил он.
Она прошла в комнату и остановилась, вскинув голову и прислушиваясь. Грызущий звук.
– Я слышу термитов.
Принц в смятении огляделся.
– Я сообщу слугам.
– Почему их здесь нет?
– Слуг?
Она коротко кивнула.
– Они пытались прибраться, но ушли, так и не закончив. Я хочу знать, почему их сейчас здесь нет.
Принц посмотрел на балконную дверь и ипомею за ней.
– Они тебя боятся. Как и все остальные.
– Потому что я не выполнила свои обязанности. Потому что не очистила континент от мест зла.
Принц шумно вдохнул. Нахмурил брови, но всё же кивнул.
– Да. Вроде того.
Это объяснение не имело смысла, но смертные часто вели себя нелогично. И поскольку они не вызывали её уже четыреста лет, то могли забыть о долге посланницы – быть мечом против сил тьмы.
– Но ты вызвал меня, несмотря на страх, – заметила Разрушительница.
– Необходимость пересилила страх. – Принц повернулся к святилищу, покрытому паутиной и въевшейся пылью. – Я действовал импульсивно, но поступил бы так снова.
Если причина их гнева и страха заключалась в том, что Разрушительница не очистила места зла, то, возможно, если она сделает это теперь, ей удастся их умилостивить.
Она не должна выбирать сторону в этой войне, напомнила себе Разрушительница. Если спасение принцессы (конечно, если та ещё жива) поможет заключить союз, значит, ей удастся содействовать установлению мира, что знаменует очищение места зла. Она очистит их все в Эмбрии и Ивасленде. Весь Салвейшен получит выгоду от её появления.
Она это сделает. А потом узнает правду об Ивасленде. После чего отправится прямиком в Зло, справедливо послужив трём королевствам и доказав (она очень на это надеялась), что они снова могут ей доверять. Если она всё сделает правильно, возможно, люди отправят с ней своих воинов и снова начнут готовить Вестников Рассвета.
– Хорошо, принц Рун. – Разрушительница Тьмы выпрямилась, замаскировав тревогу и страх, столь чуждые ей, под чувство долга. – Собери всё необходимое. Сейчас ты будешь моим Вестником Рассвета, и я спасу твою принцессу.
