Ну те, кому сейчас слегка за двадцать, искренне поднимут бровь: «Какой, бабушка, у тебя может быть секс?» А я прошамкаю ртом пока еще с зубами (пусть и не всеми своими): «А на старуху бывает порнуха».
А теперь честно.
Первое: если женщина в 40 лет одинока или разведена, то первое, на что она смотрит при выборе мужчины для коитуса, это: нет, даже если там ничего не поднимается, есть, в конце концов, другие части тела, а вот наличие у него вредных привычек становится критичным. Вот представьте, вы там каким-то образом позанимались и тут он достает из кармана неаккуратно сложенных где-то в районе пола брюк чекушку «Русская валюта» и, открыв кургузыми пальцами, начинает жадно лакать из горла. Или закуривает в постели какую-нибудь вонючку, стряхивая пепел в твою любимую вазу.
А, еще забыла, желательно, чтобы представитель М имел нейтральный запах, максимум, пах хозяйственным или детским мылом. А не крышесносным парфюмом а-ля Шипр, смешанный с Огуречником и Красной Москвой и не трехдневным перегаром, и не трехмесячным потом. Не, ну разве это много? Ну и чтобы зубы хоть иногда чистил, ну хоть раз в два дня, перед свиданием.
А когда свидание назначено, начинается целый квест на создание из берлоги одинокой стареющей кошки в жилище опытной львицы. Все лекарства сметаются в пакет и прячутся на антресоль, тонометры, глюкометры, и другая очень необходимая измерительная техника убирается туда же. Из шкафа молниеносно убираются бабушкины панталоны, которые, честно признаться, отлично греют зад, да и перед тоже, особенно в паре с нательным бельем, удобненькие махровые халаты в крокодильчик, бюстгальтеры «Молодость Бриджит Бордо» и другие улики, по которым можно определить, что ты родилась в прошлом столетии.
Наводиться косметический порядок, потому что мужчину в 40 возбуждает не эротическое белье, а хозяйственность и наличие закуси к принесенному вину, в виде каких-нибудь собственноручно приготовленных пирожных. Готовятся эти самые пирожные.
Облачаешься в облегающее (но не слишком, чтобы пузо не торчало и бока не передавали привет недавно съеденной картохи с майонезом) платье, тапочки на небольшом каблуке с оторочкой мехом молодого ощипанного петуха (привет куртизанкам начала 20-х, прошлого века, не этого, из которого, собственно, я. Нет, я не настолько стара, и сама этого не видела).
Квартира ненавязчиво обрызгивается освежителем с ароматом морской воды. На столе стоит ваза с пионами.
Итак, мужчина съедает твои пирожные, а ты делаешь вид, что на диете (тайком оставляешь на кухне парочку и тихо жрешь, пока он пошел припудрить носик в туалет), выпивает свое вино (тоже не притрагиваешься, чтобы не показать алкоголичкой, да и в 40 все-таки лучше секс на свежую голову). Потом вы пыхтя, с периодически меняющимися позами (не для разнообразия, а потому что там шею свело, здесь спина устала, тут на руки давит, тут в поясницу стрельнуло) получаем-таки, за чем пришли – ну он пришел, а я так, и он, о чудо, не закуривает и не тянется за чекушкой, и брюки ровно сложены на стуле.
И ничего не предвещало, но вдруг раздается что-то из классики, прям как у Задорнова, то ли Бах, то ли Брамс. Мужчина, как истинный джентльмен, бежит на звук, подбирая трусы, чтобы защитить даму от неведомой угрозы. И тут оказывается, что с антресоли свалился злополучный пакет с лекарствами.
– О, а я думал, я один Кардиомагнил пью. Ах, да, вот этот Эналаприл действительно лучше.
Мы смотрим друг на друга и понимаем: вот она, любовь, когда вкусы на лекарства сходятся.