Издательство, в котором Владимир занимал должность заместителя главного редактора, принадлежало Арсену. Этого маленького полного армянина со жгучими черными глазами, обрамленными такими длинными ресницами, что любая женщина умерла бы от зависти, Гоголев знал уже давно. Они вместе окончили военно-политическое училище и получили назначение в Крым, в одну из флотских газет. Среди военных есть много творческих людей, иногда даже кажется, когда послушаешь их рассказы, за сюжеты которых любой известный юморист отвалил бы хорошие деньги, что они все – творческие личности. Однако это не совсем так. Рутинная работа военного журналиста мешала молодым парням воплотить на бумаге замыслы их, как им тогда казалось, гениальных творений. Но пока не было альтернативы, они исправно выполняли приказы начальства, ездили в командировки и писали нужные статьи. Оба дослужились до капитанов третьего ранга. Арсен начал свыкаться с такой жизнью и мечтал о повышении, Владимир же задыхался в редакционных стенах. В его голове крутилось множество романов, но на их написание катастрофически не хватало времени. И он страдал.
– Уволюсь, – сказал он однажды Арсену.
– Ну и дурак, – откликнулся тот. – Куда ты пойдешь?
– На вольные хлеба, – пооткровенничал приятель. – Засяду за роман, и кто знает? Возможно, осуществится моя мечта стать писателем.
Авдолян, в отличие от товарища, видел на несколько шагов вперед.
– Если ты уволишься сейчас, то получишь такую грошовую пенсию, что на нее не проживет и уважающий себя бомж, – резонно заметил он. – Станешь ли ты великим – это еще бабушка надвое сказала. А понадобятся деньги – придется трудоустраиваться. Куда же ты, повторяю, пойдешь?
– Надо подумать…
– Надумаешь – вот тогда и увольняйся.
Владимир послушал Арсена: не стал торопиться – и оказался прав. Не прошло и полугода, как приятель сам предложил ему покинуть флотскую газету.
– Мой дядя – миллионер в Ереване, – шепотом поведал он. – Я его единственный и любимый племянник! Своих отпрысков он давно услал жить за границу, хочет помочь и мне. Короче говоря, дядя Ашот переводит мне большие деньги для открытия собственного бизнеса. Догадываешься, чем я собираюсь заняться?
Гоголев пожал плечами. Авдолян всегда был непредсказуем.
– Сдаюсь.
– Открываю частное издательство.
– Да что ты?
– Ей-богу, – поклялся армянин. – Мне тоже надоело работать на дядю или государство. Хочу поработать на себя, и тебе предлагаю сделать то же самое.
Друг задумался:
– Не окажется ли твоя затея убыточной?
– Не должна, – уверенно ответил Арсен. – Я все просчитал. Мы начнем с издания рекламных газет, будем ездить по учебным заведениям и собирать заказы на тематическую литературу. Это окупит аренду помещения и даст неплохую зарплату работникам. Кроме того, вся полиграфическая продукция в этом городишке пойдет через наши руки. Естественно, это еще не самая заветная моя мечта, – признался он.
– А какая самая заветная?
Арсен лукаво улыбнулся:
– Неужели не догадываешься? Я хочу поднять издательство – со временем, конечно, – на достойный уровень. А это невозможно без печатания художественной литературы. Признаюсь, я имею большое желание раскрутить земляков. Мало ли среди тех же крымчан талантливых писателей? Впрочем, мы охватим не только крымчан, но и все Причерноморье. Видишь, какие у меня замыслы! Завтра пишем заявления об увольнении – и в добрый путь!
Владимир послушал Арсена и до сих пор не пожалел об этом. Вот уже два года они трудились в поте лица, заказы сыпались на них, как из рога изобилия. Сначала они работали вдвоем, потом финансы позволили им нанять художников и редакторов. Кроме учебной литературы, местные писатели и поэты печатали у них свои произведения за деньги. Пока что среди всех их приятели не выделили ни одного, достойного более пристального внимания.
– Местный уровень, – давал им оценку армянин, и она вполне совпадала с оценкой Владимира. – Раскручивать некого. Нам не нужно море гонора. Нам нужно море таланта!
Гоголев соглашался, лелея в душе мечту: именно его произведение станет первым, в которое Арсен вложит деньги. И тогда он наконец сможет купить квартиру. Никто об этом не знал: он уже давно писал роман, и скоро настанет день, когда приятель его увидит. В выходные Гоголев собирался закончить, однако происшествие с Галиной затормозило работу. Сейчас он не мог думать ни о чем другом. Галю нужно было отыскать.
Как всегда, в понедельник Владимир подъехал к издательству (оно занимало несколько комнат на первом этаже жилой пятиэтажки) и направился в кабинет Арсена. Тот уже был на рабочем месте и изучал заказы.
– Привет! – поздоровался он с другом. – Опять море дел! Слушай, если так пойдет и дальше, мы позволим себе отдых на борту круизного лайнера! Кругосветку, правда, не обещаю, но по Средиземке прогуляемся.
Увидев, что лицо Гоголева при этих словах вовсе не просветлело, он добавил:
– А ты отчего такой хмурый? Неприятности в личной жизни? Галина уехала?
Владимир никогда не рассказывал другу о своих отношениях с Галей, однако стены имеют уши, и о романе Сомовой и Гоголева знало все издательство.
– Она из-за тебя умотала? Вы поссорились?
– Хуже.
Арсен встал из-за стола и плотно прикрыл дверь, наказав секретарше никого к нему не впускать.
– А ну-ка, выкладывай!
Он понимал: его другу надо выговориться, и не ошибся. Владимир и сам устал носить в себе это тяжелое бремя. Десять минут – и Авдолян был в курсе всего.
– Да… Жалко девку, – вздохнул он. – Ты бы с ней тогда помягче…
– Я хотел по-честному, – признался Гоголев.
Арсен почесал лысеющий затылок.
– Может, ты и прав. Ты бы на ней не женился, ведь так? Зачем же давать надежду зря?
Владимир хрустнул пальцами.
– Я бы узаконил ребенка. Этот вариант ее тоже устраивал. А теперь она от него избавится, и я до конца дней своих буду нести вину за убийство на своей совести.
Авдолян покачал головой:
– Аборт ты называешь убийством?
– Да. Я смотрел такой фильм! Этого нельзя допускать! Я понял, почему раньше их запрещали, и сейчас церковь против них.
Авдолян пожал плечами:
– Я так не считаю. Если хочешь знать правду, моя Карина сделала пять абортов. Когда она родила одного за другим трех пацанов, на ту зарплату, которую я имел тогда, и эту ораву мне было трудно прокормить. Сейчас-то пусть рожала бы еще, да только она сама не хочет. А несколько лет назад…
– Почему вы, взрослые люди, не предохранялись? – резонно спросил Владимир.
– Потому-то в нас и течет горячая кровь, – пошутил Арсен. – Я тебе рассказал это к тому, чтобы ты не считал себя великим грешником. Мы тоже согрешили. Но жизнь продолжается.
– Это не одно и то же, – прошептал Владимир.
– Что?
– Вы с Кариной – и Галя. Я бросил ее одну, наедине с бедой.
Авдолян принял удобную позу.
– Вот что я тебе скажу. Галя – умная, самостоятельная женщина. Уверен, она и без тебя примет правильное решение. Захочет оставить ребенка – и оставит. Может, поэтому она и поехала к родным. Нужны же ей помощники в трудное время!
– И все равно, мне необходимо ее увидеть, – Гоголев гнул свою линию. – Ты не помнишь, откуда она приехала в Черноморск?
Арсен улыбнулся:
– Никогда не интересовался.
– Но она показывала тебе копию или диплом об окончании вуза? В нем имелось название города. Ведь показывала?
Армянин покраснел:
– Показывала. Не обратил на это внимания. У нас всегда по горло работы. Вот я и торопился включить в нее нового сотрудника, и чем быстрее, тем лучше. Помнишь, я тогда работал и за отдел кадров. Быстренько состряпал дело – и вперед!
– То есть в ее личном деле я ничего не найду?
Арсен покачал головой:
– Боюсь, нет.
– А наши сотрудники?
– Пообщайся с ними, – без энтузиазма проговорил Арсен. – Хотя, по-моему, и это бесполезно. Сомова ни с кем не контактировала, кроме тебя.
– И все же я попробую.
Владимир открыл дверь и вышел в коридор. Навстречу ему, еле-еле передвигаясь на высоченных каблуках, спешила постоянно пытавшаяся скрыть свой маленький рост – хотя ей это и не очень удавалось – полненькая симпатичная Ира Савченко. Легкая улыбка всегда играла на ее пухлых губках. Увидев Гоголева, она улыбнулась еще шире, и на ее щеках заиграли очаровательные ямочки.
– Привет, Вовка! С началом рабочей недели!
Он взял ее за локоть.
– Не спешишь?
– Надо обработать один заказ.
– Но время терпит? Уделишь мне пару минут?
Она расхохоталась:
– Такому мачо? Запросто!
Девушка прислонилась к стене. Он встал рядом.
– Ты дружила с Галиной Сомовой?
Этот вопрос ее не удивил.
– Да, а почему ты спрашиваешь? Разве она тебе не говорила?
Владимир сделал вид, что не расслышал последней фразы.
– Она оставляла тебе свой адрес?
– Конечно.
– Дай мне его.
Ира смерила его взглядом.
– А ты не знаешь?
Мужчина ушел от ответа.
– Раз прошу – значит, надо.
– Ну, хорошо, он у меня в блокноте. А блокнот – на столе в кабинете.
Она круто развернулась, высота каблуков заставила ее пошатнуться, однако девушка, как корабль, упорно плывущий к цели, выровняла курс. Гоголев поспешил за ней.
В крохотном кабинете, кроме Ирины, работали еще три девушки. Они быстро кивнули заместителю главного редактора и снова уставились в экраны компьютеров.
– Вот он. – Ирина взяла маленькую книжечку в переплете под крокодиловую кожу. – Буква «С», Сомова. Охотская, восемь. Записал?
Владимир замотал головой:
– Это ее черноморский адрес. Но ведь она не местная. Откуда она приехала, Ира? Где живут ее родители?
Глаза девушки расширились.
– Вот этого я не знаю. Зачем? Впрочем, если тебе интересно, спроси у нее сам. Она придет с минуты на минуту.
Гоголев отвел взгляд в сторону.
– Не придет. Она уволилась.
Ирина ахнула. Девушки, как по команде, обернулись и уставились на них.
– Уехала? Но куда?
– Домой. В свой родной город. Мне необходимо узнать ее адрес.
Савченко обернулась к коллегам:
– Девчонки! Кто-нибудь поможет нашему Володе?
Они молчали. Гоголев сжал кулаки.
– Неужели никому не было до нее дела?! – Он почти сорвался на крик. Его коллеги недоуменно переглянулись. – Я – мужчина. Но вы – женщины… Неужели никому не было интересно, как и чем она жила? Какое равнодушие!
Он стукнул кулаком о стенку.
– В конце концов, – начала Ирина, но Владимир уже взял себя в руки.
– Извините, девчонки. Что-то у меня паршиво на душе. Значит, никто мне не поможет отыскать Галину?..
Ответ напрашивался сам собой. След его подруги затерялся в неизвестности.