Красавица Лариса действительно в одиночестве стояла у парапета, глядя на темную воду, кое-где окрашенную радужными мазутными пятнами. Владимир неслышно подкрался сзади и обнял девушку.
– А вот и я!
Она вздрогнула:
– Уже не ждала!
– Почему? Я опоздал-то всего на десять минут!
– Порядочные мужчины не опаздывают.
Владимир расхохотался:
– Я – деловой мужчина. На конец рабочего дня шеф запланировал маленькое совещание, растянувшееся на два часа. Это меня оправдывает?
– Немножко.
– Отлично. Куда пойдем?
– В «Дары моря»
«А у девочки губа не дура, – усмехнулся мужчина. – Первый раз встретились – и она меня сразу раскручивает на приличную сумму».
Этот ресторан находился в потрясающе красивом месте – на вершине небольшой скалы. Его хозяин, богатый татарин Махмуд, создал в Черноморске кулинарный и архитектурный шедевр. Где и каких он выписал строителей – никто не распространялся, однако в весьма короткие сроки они соорудили чудо – небольшую копию «Ласточкиного гнезда». Отсюда открывался поразительный вид на открытое море. Кормили здесь тоже потрясающе, однако дорого. Богатые и знаменитые считали: это стоит того, и являлись завсегдатаями заведения. Владимир же не мог похвастаться большой зарплатой и с тревогой ждал, когда им принесут меню. Его принесли довольно скоро. В таких заведениях не принято тянуть. Лариса вырвала прейскурант из рук официанта в ослепительно белой рубашке.
– Значит, так…
Она даже не поинтересовалась, какой суммой располагает ее кавалер, и это не понравилось заместителю главного редактора. Наращенный ноготь с красивой росписью скользил по листку.
– Хочу это и это!
Официант стоял в сторонке, наблюдая за девушкой. У Гоголева мелькнуло неприятное чувство: она здесь не первый раз, и этот молокосос знает ее привычки и вкусы. Сколько мужиков побывало здесь с его спутницей?
Лариса оторвала Владимира от мрачных мыслей:
– А ты-то будешь есть?
– Конечно.
– Тогда выбирай да не задерживайся. Я ужасно проголодалась.
Она щелкнула пальцами, и парень подбежал к их столику. Щелчок показался Гоголеву профессиональным. От его чуткого уха не ускользнуло тихо сказанное официантом:
– Спиртное – как всегда?
Значит, чутье его не подвело. Лариса не раз тусовалась в этом дорогом заведении.
– Почему ты ничего не заказываешь? – осведомилась она.
– Интересно, на какую сумму заказала ты.
– Это не секрет. – Парень быстро сосчитал на калькуляторе и объявил такие цифры, что у Гоголева пересохло во рту. Пожалуй, ей ужин он оплатит, однако сам уйдет несолоно хлебавши.
– Принесите мне кофе.
– Просто кофе – и все?
– Просто кофе, – он начинал закипать. Галя никогда не тащила его в дорогущие забегаловки. И вообще, она заботилась о его бюджете. А эта…
Стол был накрыт через пару минут. Лариса накинулась на закуски – салат из морепродуктов, причмокивая и нахваливая блюдо, а Гоголев глотал слюну. Между сменой блюд официант вежливо спросил, сейчас ли подавать кофе, и Владимир кивнул. Ему шутя удалось отнять у девушки кусок белой хрустящей булочки, и мужчина с наслаждением жевал ее. Это только раздразнило его аппетит. А Лариса, словно издеваясь, со смаком поедала горячее и жадно смотрела на десерт.
«Скорее бы все кончилось», – вертелось в голове заместителя главного редактора. Он уже не представлял, что они будут делать дальше. Вести ее к себе домой не хотелось, не хотелось даже просить ее об этом, потому что мужчина знал: эта – пойдет. Наконец Лариса допила коктейль и откинулась на спинку стула:
– Ох, как я наелась!
Он выдавил из себя улыбку:
– Прекрасно. Пойдем?
Прибавив к указанной сумме стоимость кофе, мужчина положил на поднос несколько бумажек. В этот раз он впервые оставил официанта без чаевых. Ну и черт с ним! Пусть скажет спасибо его даме! Впрочем, если она местный завсегдатай, то еще не раз раскрутит здесь какого-нибудь простака.
Они спустились с выложенных разноцветной плиткой ступенек. Девушка не предложила пойти на площадку, чтобы полюбоваться закатом, и Гоголев тоже промолчал. Стоял теплый летний вечер, воздух был напоен ароматом кипарисов и можжевельника. Его спутница вдруг поежилась:
– Прохладно.
– Разве? А я-то порадовался, что не взял пиджак.
– Может, ты любишь прохладу, а я такая мерзлячка, – при этом Лариса бросила на него удивленный взгляд. Владимир понял: это был намек. Девушка настаивала на продолжении знакомства.
– Ты живешь один?
– Почему ты спрашиваешь?
Она хихикнула:
– Вдруг ты женат?
– А для тебя есть разница?
– Разумеется, – спутница прильнула к нему. – Тогда слушаю ваши предложения.
С его губ сорвалось, словно само собой:
– Пойдем ко мне.
Интерес к этой девушке у него постепенно проходил. Гоголев надеялся: она возмутится и откажет. Но мужчина ошибался.
– Пойдем. Далеко?
– Нет, мой дом можно увидеть уже отсюда.
Гоголев снимал однокомнатную квартиру в старом двухэтажном доме на набережной. Из окна кухни открывался потрясающий вид на бухту и скалы, окна комнаты выходили на гору, поросшую крымским лесом, в любую погоду выглядевшим свежо и празднично. Маленькие сосны с кривыми стволами, не похожие на сибирские красавицы, скромно жмутся друг к другу на фоне яркой молодой зелени весной и летом, а потом, когда она опадает, они будто высвечиваются в сумраке. Осенью обилие красок порадовало бы глаз любого художника. В этих стенах Владимир отдыхал душой и телом, любуясь тем, чем не устаешь любоваться никогда. Вот почему купить это жилье было его самой заветной мечтой. И она могла сбыться, сбыться хоть сегодня, если бы у него набралась достаточная сумма. Хозяйка квартиры, Наталья Григорьевна, практически переехала к сыну – предпринимателю, имеющему три дома, и все – на побережье, один краше другого. Она была готова продать жилье Володе, напоминавшему ей ее младшего сына, служившего на Дальнем Востоке и редко видевшегося с матерью, и они заключили с Гоголевым устное соглашение.
– Я никому не продам квартиру, кроме тебя, – заверила его Наталья Григорьевна. – Мне не к спеху. И деньги пока что мне не нужны. А ты копи. Когда деньги появятся, тогда и отдашь. Только, разумеется, не затягивай! Младшенькому до демобилизации осталась пара лет, вот я и хочу присмотреть ему что-нибудь. Правда, он сам еще не решил, где будет жить, но денежки лишние не помешают.
С этого дня Владимир медленно, но верно собирал на жилье. Сегодняшний ужин ударил по его накоплениям артиллерийским снарядом.
– Ты живешь в этом доме? – Лариса критически осмотрела старый сталинский особнячок.
– Тебе не нравится?
Она замолчала. Он открыл деревянную, давно крашенную коричневую дверь.
– Проходи.
– Это твоя хата?
– Я ее снимаю, поэтому евроремонта не жди.
– А свою имеешь?
– Я приезжий. А ты?
Лариса замялась:
– Говорят, в женщине должна быть загадка. Меньше будешь знать – спокойней будешь спать. – Девушка быстро скинула босоножки, и Володю замутило при виде ее грязных пяток. – Кстати, о спальне. Где у нас кровать?
– Мы не выпьем чаю?
Он поражался сам себе. Ведь, как маленький мальчик, он до последнего надеялся, что она откажется от постели. Однако Лариса уже раздевалась, с профессиональными ужимками.
– Иди ко мне!
Брезгливость к случайной спутнице переполнила всю его душу. Гоголев больше не мог выносить ее присутствие. К черту все правила приличия, иначе он рискует подцепить венерическую болезнь! Опять ему невольно вспомнилась Галя. Как она сопротивлялась более близким отношениям и как бережно хранила свою девственность!
– Ты не ответила, где живешь, – обратился мужчина к гостье. – Если далеко, я дам тебе денег на такси.
– Не поняла… Завтра суббота. Ты сказал, у тебя выходной.
– Это прощание, Лариса.
Ее лицо исказилось и как-то сразу постарело. Владимир удивился, как он мог счесть ее привлекательной. Очарование исчезло. Перед ним стояла немолодая, повидавшая виды женщина.
– Ты импотент?
– А ты – проститутка?
Она грязно выругалась. Гоголев швырнул ей на руки ее одежду и потащил девушку в прихожую.
– Две минуты – и чтобы тебя здесь не было!
Владимир сильно хлопнул дверью, давая ей понять: дальнейший разговор не состоится. Дама еще долго бранилась, прежде чем хлопнуть дверью подъезда в ответ.