Турция, Мраморное море.
Лайнер «Олимпик».
Наше время
Шел третий час неведения и догадок. Пассажиры «Олимпика» разбрелись по салонам и палубам лайнера в ожидании сообщений от круизного менеджера.
Капитан, имевший неосторожность выйти из рубки, тут же был окружен толпой желающих узнать подробности убийства. Менее любопытных волновал перенос экскурсий.
– Когда нас выпустят в порт?!
– Мы заплатили деньги и не собираемся весь отпуск провести на «Олимпике»!
– Нас повезут в Херсек?
Капитан поднял руки, будто сдаваясь:
– Господа! Еще немного терпения, и все будет улажено. Как только что-нибудь прояснится, информацию доведут до сведения всех пассажиров.
Элина сидела у барной стойки возле бассейна и, потягивая сок, прислушивалась к тому, о чем говорили две пожилые американки.
– Белое вино отдает какой-то кислятиной… – сказала полная дама в шортах.
Ее подруга заметила:
– Лучше пить кислятину, чем лежать со свернутой головой.
– Труп еще на борту?
– Говорят, его положили в кухонный холодильник.
– А это законно?
– Нужно спросить у капитана.
– Подумать только: на месте этой девушки могли оказаться ты или я…
– Здесь свободно? – Табурет возле Элины оседлал мужчина в солнцезащитных очках и надвинутой на нос шляпе.
– Думаю, да.
Он взял себе виски и, оглядев Элину, представился:
– Меня зовут Лу́ ка.
Она проронила:
– Я – Элина.
– Надолго мы тут застряли?
– Могу лишь догадываться, – ответив на вопрос, Элина окинула его любопытным взглядом.
Он выглядел лет на тридцать, но, скорее всего, был существенно старше. Во всем его облике ощущалось внимание к малейшим деталям собственной внешности: чисто выбритый подбородок, ровный загар и тщательно отутюженная рубашка.
Лука снял солнцезащитные очки:
– А что подсказывает ваша интуиция?
– На берег сойдем только к вечеру, – предположила она.
Поправив шляпу, Лука озабоченно хмыкнул:
– Не удивлюсь, если корабль задержат в порту Яловы.
Разговор носил безотносительный, формальный характер. Элина быстро заскучала. Оглядевшись, она встретилась взглядом с Богданом. Он резко встал и, подойдя вплотную, столкнул Луку с табурета.
Тот возмутился:
– В чем дело?! – Однако, взглянув на Богдана, кивнул: – Все понял. Девушка – ваша.
Когда Лука ушел, Элина приказала Богдану:
– Теперь объясните, что это было.
– Терпеть не могу наглецов! – зло прорычал Богдан.
– Из вас двоих наглец – это вы.
– Он приставал!
– Даже если так, вам-то какое дело? – Элина спрыгнула с табурета и в сердцах оттолкнула Богдана.
Уже через мгновенье они разошлись и встретились лишь за обедом, который из-за чрезвычайной ситуации начался на два часа позднее обычного.
Теофилус Чезарини воздал молитву Господу, и все сидевшие за столом в полном молчании приступили к трапезе, даже Богдан. По его лицу было видно: он осознает серьезность ситуации и многого опасается.
На протяжении обеда Ердын Экинджи не раз заговаривал на разные темы, но его никто не поддерживал, и разговор не клеился. Рано или поздно каждый исподволь бросал взгляд на пустующий стул, рядом с которым сидела заплаканная шведка, подруга Оды.
Все разговорились только к десерту. Причиной послужило легкое вино, а поводом – появление круизного менеджера. Поджарый мужчина лет сорока пяти вошел в ресторан в сопровождении двух помощников. Казалось, он был подавлен грузом колоссальной ответственности, которая легла на его плечи.
– Дамы и господа! Попрошу внимания!
Все, кто был в обеденном зале, притихли и устремили взгляды на него. Кому не было видно, задвигали стульями.
Он продолжил:
– Я сожалею о случившейся трагедии, скорблю и приношу свои извинения.
От какого-то стола донеслось:
– Убийцу нашли?
– Я не уполномочен давать подобную информацию. Расследованием занимаются полицейские.
– Лайнер задержат в Ялове?
– Круиз будет продолжен, но следственная группа останется на борту.
– Надолго?
– Этого я не знаю.
– А как насчет сегодняшних экскурсий?
Круизный менеджер заглянул в свой планшет:
– Экскурсия на термальные воды в Ялову отменяется.
За столами возмущенно загалдели:
– Ну все! Началось!
– А как же поездка в Херсек?
– Поездка в Херсек состоится. Всех желающих поехать прошу поспешить с обедом. В связи с переносом времени возвращаться на «Олимпик» придется затемно.
И снова задвигались стулья, кое-кто уже поднялся из-за стола и направился к выходу.
– Прошу внимания! – менеджер форсировал голос. – Я должен вас ознакомить с обязательными требованиями!
Все смолкли, и он заговорил несколько тише:
– Первое требование: обязательный учет убытия в терминале. Не забывайте прикладывать к устройству корабельную карточку.
Его поторопили:
– Второе?!
– Проход к микроавтобусам строго по коридору из полицейских.
Богдан выкрикнул:
– В Ялове началась война?!
На него сердито зашикали, и менеджер по круизу продолжил:
– Третье: в каждый микроавтобус садится не более шести человек, в полном соответствии с рассадкой за обеденными столами. – Перехватив взгляд епископа, он уважительно поклонился: – Ваше Преосвященство вместе с помощником поедет на лимузине.
– Благодарю, но я поеду один, – ответил тот.
– И, наконец, четвертое…
– Боже мой, когда же это закончится! – Лидия в изнеможении уткнулась лицом в скатерть. Было очевидно: она переняла у Богдана склонность к бунтарству и пыталась ему подражать.
– …в каждом автобусе едет сопровождающий полицейский, – продолжил менеджер. – Во время экскурсии прошу держаться поближе к экскурсоводу и группе.
От первых столов донеслось:
– Мы будем под стражей?
Богдан состроил ехидную мину:
– За нами будут присматривать.
– Думаю, что вам не следует задираться, – назидательно заметил епископ. – Благодарите Господа, что нас отпускают с корабля. За разрешением на экскурсию пришлось обращаться к министру внутренних дел.
– Неужели все настолько серьезно? – спросил Ердын Экинджи.
– Утром с «Олимпика» пожелали сойти два десятка туристов и группа паломников из Египта. Возникла щекотливая ситуация, – Теофилус Чезарини скромно потупился. – Пришлось использовать личное знакомство с министром.
– Мы всем обязаны вам, – догадалась Нинель Николаевна. – От себя лично сердечно благодарю. Если бы экскурсию в Дрепан отменили, я бы расстроилась.
– А я бы пережила! – с вызовом заявила Лидия.
– При чем здесь Дрепан? – удивился Богдан. – Выходит, мы не едем в Херсек?
Нинель Николаевна перевела глаза на болгарина:
– Современный Херсек стоит на месте древнеримского Дрепана. Это одно и то же место на карте Турции.
Тем временем круизный менеджер покинул обеденный зал, и Нинель Николаевне пришлось уточнять время отправления на экскурсию у его помощников. Никто из сидевших за двадцатым столом не пожелал остаться на лайнере, все собрались в Херсек.
Богдан очень точно выразил их солидарную позицию:
– Мужество свободного человека – бегство от неприятностей.
– Вот уж не ожидала, что вы читали Спинозу, – заметила Нинель Николаевна и безнадежно махнула рукой. – Впрочем, от вас можно ожидать чего угодно!
Процедура посадки на экскурсионные автобусы оказалась не такой унизительной, как ожидалось, – коридора из автоматчиков не было. Группы сформировали еще на борту лайнера и вывели к микроавтобусам в сопровождении полицейских.
В двадцатый автобус сопроводили четырех пассажиров: Элину, Лидию, Нинель Николаевну и Богдана. Ердын Экинджи, как видно, передумал или же опоздал на посадку.
За несколько минут до отправления Нинель Николаевна вспомнила, что забыла взять видеокамеру и потребовала сопроводить ее на «Олимпик». Лидия обещала, что будет снимать на телефон, но профессорша настояла на своем и ушла на лайнер в сопровождении полицейского. Назад они вернулись втроем, к ним присоединился Ердын Экинджи, который опоздал из-за того, что прилег отдохнуть и не завел будильник.
К пяти пассажирам с «Олимпика» приставили тихого полицейского, который сел на заднее сиденье и никак себя не выказывал. Чего нельзя было сказать об экскурсоводе: стокилограммовый здоровяк Серхат с трудом перемещался в проходе микроавтобуса, перекрывая обзор.
В первые минуты после отъезда из Яловы комментировать было нечего: вдоль дороги рядами шли типовые трехэтажные дома. Иногда над ними возникали купола мечетей и остроконечные пики минаретов.
Серхат тем не менее нашел о чем рассказать:
– Я знаю, что у вас сорвалась экскурсия к термам Яловы. Позвольте, вкратце о них расскажу. Термальный курорт Ялова знаменит минеральными источниками со времен Османской империи. Но еще в третьем веке римский император Константин, сын Равноапостольной царицы Елены, приезжал туда лечиться и отдыхать. – Серхат остановился в проходе между креслами и спросил у Нинель Николаевны: – У вас тематический круиз?
Она охотно ответила:
– Мы путешествуем по местам зарождения раннего христианства.
– В таком случае стоит продолжить, – Серхат расплылся в добродушной улыбке. – Император Константин известен тем, что покончил с преследованием христиан и активно поддерживал церковь. «In hoc signo vinces!»[31] – эти слова и крест увидел он в небе перед сражением[32]. Поверив в знамение, Константин приказал своим легионерам начертать кресты на щитах и одержал победу.
– Его мать, Святая Елена, не раз приезжала в Ялову, – вмешалась Нинель Николаевна. – Позднее император Константин переименовал город Дрепан в Еленополь – в честь собственной матери.
– А вы неплохо разбираетесь в истории христианства, – заметил экскурсовод.
– Я неплохо разбираюсь в истории в целом, – уверенно заключила профессорша.
Серхат продолжил рассказ:
– Что касается Дрепана, он располагался на побережье, возле длинного мыса, который образует удобную гавань. В ней прятались от бурь корабли, и со временем в гавани построили порт и судостроительные верфи. В мелководной лагуне стали выращивать креветок, устриц, крабов и рыбу. Место оказалось удобным для путешественников. Выступающий мыс Дрепана был максимально близок к противоположному берегу, и здесь была кратчайшая переправа. Скоро вы сами увидите это место.
Глядя через окно на поля с рядами низкорослых кустарников, Богдан уточнил:
– Вы сказали, что в гавани были верфи?
– Здесь строили военные корабли, но верфи не сохранились.
– Для строительства кораблей нужен лес.
Серхат согласился:
– Уверен, что да.
– Но в этой местности леса нет. Из чего же древние римляне строили свои корабли?
– Может быть, его откуда-то доставляли? – предположила Элина.
– Слишком дорого, – прокомментировал Ердын Экинджи. – Это я могу утверждать как опытный инженер-строитель.
Ясность, как всегда, внесла всезнающая Нинель Николаевна:
– Во времена древних римлян здесь произрастали густые леса. То, что вы наблюдаете сейчас, – результат многовековой деятельности недальновидного человечества.
– В такое трудно поверить… – грустно проронила Элина.
– Могу привести пример: во времена греческой экспансии многие острова в Средиземном море были покрыты лесами, но за время существования там греческих колоний они были полностью вырублены.
– Уже прибываем в Херсек! – Серхат оживился. – Обращаю ваше внимание: мы едем по древнеримской дороге. Спустя многие века она пролегает там же, где была.
Ердын Экинджи протянул Элине непочатую бутылку воды:
– Пить не хотите?
– У меня есть вода, – ответила она и покосилась на Нинель Николаевну.
Та вполголоса проронила:
– По-моему, он за вами ухаживает.
Элина дернула плечиком и тут же услышала позади себя голос Богдана:
– Не позволяйте турецкому Аполлону себя окрутить.
– Вам-то какое дело? – поинтересовалась она.
– Турецкая удача – беда для болгарина.
– Только что придумали?
– Болгарская поговорка.
– Кыш! – Элина взмахнула рукой и случайно шлепнула его по лицу. Смутившись, заметила: – Простите, я не собиралась разбивать вам физиономию.
Богдан притворно вздохнул:
– Большая рана заживет, плохое слово не забудется. Это, чтоб вы знали, тоже болгарская поговорка.
– И этот туда же… – заметила Нинель Николаевна и поинтересовалась у Серхата: – Есть информация о том, где стояла гостиница, в которой родилась Святая Елена?
– Мы скоро туда приедем, – пообещал экскурсовод.
– Не говорите ерунды! – громко сказал Богдан. – По прошествии двух тысячелетий этого знать нельзя.
– Речь идет о некоем символическом месте, – миролюбиво заметила Нинель Николаевна. – Все здешнее побережье усыпано каменными кладками древних городов. Они вкривь и вкось наслаиваются и примыкают друг к другу, и уже ни в чем нельзя разобраться. – Обернувшись, профессорша взглянула на Лидию, которая сидела рядом с Богданом: – Ты слышала? Сейчас мы увидим, где жила Святая Елена.
– Веришь в сказки для наивных туристов? – спросила девочка. – Это на тебя не похоже.
– У меня есть предложение! – Богдан поднял руку. – Пойдемте лучше в универмаг за одеждой! – Он хлопнул себя по коленке. – Вторые сутки в одних штанах.
Автобус тем временем съехал с трассы и свернул на узкую дорогу.
Серхат склонился и посмотрел в окно:
– Мы прибываем на место.
Элина оглядела каменистую площадку, за которой виднелись ряды ухоженной зелени, двухэтажное здание и сельскохозяйственные постройки. Рядом с площадкой уже припарковались микроавтобусы и белый лимузин, возле которого в фиолетовой сутане стоял Теофилус Чезарини. Склонив голову, он молился.
– Епископ, и тот переоблачился, – сказал Богдан. – Давайте по-быстрому все осмотрим – и сразу в универмаг.
Элина встала с кресла и, перед тем как выйти из автобуса, насмешливо проронила:
– Шутник…
В сопровождении экскурсовода и полицейского пятеро пассажиров прошли в глубь площадки.
Серхат остановился у полуразрушенной каменной стены и, дождавшись, когда экскурсанты выстроятся возле него, заговорил:
– С большой долей вероятности можно предположить, что именно в этом месте жила Святая Елена. Древние авторы утверждают, что Елена родилась в простой семье. Одни считают, что она работала служанкой в таверне. Другие приходят к выводу, что Елена была дочерью владельца постоялого двора для должностных лиц римской империи, которые останавливались там не только для того, чтобы отдохнуть, но и чтобы поменять лошадей. Как правило, постоялые дворы строили на расстоянии тридцати миль друг от друга, что приравнивалось к одному дневному переходу в повозке, и располагали их на перекрестках дорог.
– А разве не сохранились старинные карты? – поинтересовалась Нинель Николаевна. – В Херсеке или в Ялове наверняка есть исторический музей.
– Музей, конечно же, есть, я видел там карты древнеримских дорог, но они весьма и весьма условны.
– Этого добра и в интернете хватает, – согласилась профессорша.
– К слову о древнеримских дорогах, – снова заговорил Сер-хат. – В Дрепане, как раз в этом месте, пересекались три: одна вела к верфи, другая – к переправе, а третья – в Рим. Их пересечение вполне подходило для строительства постоялого двора.
– И это все, что сохранилось? – Лидия кивнула на остаток стены и, скучая, зевнула. – Стоило ради этого тащиться в такую даль.
– Видишь ли, девочка… – медленно заговорила Нинель Николаевна. – Если бы ты знала или хотя бы представляла, какую роль Святая Елена сыграла в жизни женщины в целом, ты бы так не говорила.
– Бабуля, вечно ты все преувеличиваешь!
– У древних римлян и греков женщина была собственностью. Ею владел отец или муж. Часто она не имела даже имени. Особенно это касалось плебеек.
– Считалась неодушевленной?
– Вот именно! И только христианство подарило женщине душу. До некоторых пор христианская религия была основана лишь на преданиях. Материальные подтверждения и святыни появились у христиан после поездки Святой Елены в Иерусалим и Вифлием, где она обрела реликвии и основала храм Гроба Господня. Елена дала христианству материальную жизнь, а узаконил христианство император Конастантин, ее сын.
Не успела Нинель Николаевна договорить, как ее голос заглушили сирены. К площадке подъехали два полицейских автомобиля с включенными проблесковыми маячками. Из них выскочили шестеро вооруженных полицейских и окружили Богдана.
– Богдан Стоянов Апостолов? – спросил старший офицер.
– Ну я… – растерянно проронил болгарин.
Офицер громко зачитал ему несколько фраз и помахал документом. Щелкнули наручники, и Богдана поволокли к полицейскому автомобилю.
Все произошло слишком быстро, никто не успел отреагировать на его арест, и только Серхат, выдержав паузу, тихо проронил:
– А мы продолжаем нашу экскурсию…
Арест болгарина омрачил поездку в Херсек. Проведя больше часа на каменистом пятачке, где, по утверждению Серхата, когда-то стояло мансио, в котором родилась Святая Равноапостольная царица Елена, путешественники направились к заливу (на место древнеримских верфей), потом – на окончание мыса, откуда пролегала автомобильная дорога на противоположный берег залива.
На протяжении всего пути никто не слушал экскурсовода. Каждый думал о своем или, что вероятнее всего, об аресте Богдана. Всем было ясно, что он как-то связан с убийством Оды.
Только однажды Лидия спросила у бабушки:
– А что значит «равноапостольная»?
– Равная апостолам по величию, – объяснила ей Нинель Николаевна.
– Теперь понятно, – сказала девочка, и на этом их разговор закончился.
В Ялову они возвратились затемно и сразу разошлись по каютам.
В одиннадцать вечера лайнер «Олимпик» вышел в Мраморное море и, согласно маршруту, направился в Кушадасы, ближайший к Эфесу порт.
Утром, едва проснувшись, Элина вышла на балкон, взглянула на блиставшее солнцем море и вдруг услышала стук.
Накинув халат, она подошла к двери и заглянула в глазок:
– Кто там?
– Откройте, это полиция, – ответили ей по-английски.
Одновременно с этим к глазку приблизился развернутый документ.
Элина открыла дверь и увидела перед собой двух мужчин в форме. Взяв в руки документ, она сверила внешность его владельца с фотографией и прочитала вслух:
– Айзак Таскиран, следователь. – Переведя взгляд на второго, спросила: – Вы кто такой?
– Это Ибрагим Ядигар, мой помощник, – сказал Таскиран и забрал свое удостоверение. – Можем пройти в каюту?
– Зачем?
– Надо поговорить.
– Проходите… – Элина плотнее запахнула халат, отступила в сторону и, дождавшись, когда мужчины пройдут в гостиную, захлопнула дверь.
Как только расселись, она спросила:
– О чем пойдет речь?
– Вероятно, вы уже слышали, что на корабле случилось убийство.
– При чем здесь я?
Следователь многозначительно обронил:
– Пока ни при чем.
Элина встала, прошла к выходу и распахнула дверь.
– Прошу вас уйти!
– Зачем же так жестко?
– Мне не нравится ваша манера вести разговор. Впредь, если решите меня допрашивать, сделайте это официально в присутствии адвоката.
Мужчины переглянулись, и Айзак Таскиран отчетливо произнес:
– Служба в военной прокуратуре Израиля пошла вам на пользу, Элина Коган.
– Откуда у вас эти сведения? – Она закрыла дверь и вернулась на место.
– У каждого ведомства существуют свои каналы. О них не принято говорить. – Следователь сделал жест, предлагая ей сесть. – Мы в некотором роде пришли к вам как к коллеге.
– Ну, говорите.
– Вы знакомы с Богданом Апостоловым?
– В обеденном зале сидим за одним столом, но познакомились в дороге. По чистой случайности ехали в порт в одном такси.
Следователь и его помощник снова переглянулись.
Элина с нажимом повторила:
– По чистой случайности!
Айзак Таскиран улыбнулся и поднял руки:
– Никто не подвергает это сомнению. Еще один вопрос: что можете рассказать о болгарине?
– Обычный человек, – начала Элина. – Немного самовлюблен и заносчив, но это не может характеризовать его как преступника.
– В целом вы правы, однако в общении за столом Апостолов мог проявить и другие качества.
– За столом мы говорим на отвлеченные темы, – она отвечала сдержанно, понимая, что каждое неосторожное слово может вызвать непредсказуемые последствия.
– О чем, например? – уточнил помощник следователя.
– Например, о том, что Собор Святой Софии с недавнего времени стал мечетью.
– Понимаю… – проронил Таскиран. – Слышал, за вашим столом сидит католический священник?
– Епископ Теофилус Чезарини. Его тоже будете допрашивать?
– Нет-нет… Что вы!
– Кажется, Чезарини – друг вашего министра внутренних дел…
– Это – без комментариев! – прервал ее Таскиран. – Если не возражаете, вернемся к Богдану Апостолову.
– Что еще вас интересует?
– Возможно, вы заметили какие-то особенности в его поведении. Например: опаску, раздражительность или неуверенность…
Элина с улыбкой пожала плечиком:
– По-моему, он – веселый малый, жизнерадостный бонвиван. Чего ему опасаться?
– Кажется, вы симпатизируете этому типу, поэтому так сдержаны в оценках, – сказал Таскиран и перешел к делу: – Видели Богдана Апостолова рядом с Одой Густафссон?
– Да.
– Где и когда?
– После ужина в ночном клубе.
– Расскажите подробнее.
– Я и моя соседка по столу…
– Мадам Астахова? – уточнил следователь.
– Мне неизвестна ее фамилия.
– Продолжайте.
– После ужина, гуляя по палубе, мы с Нинель Николаевной и ее внучкой зашли в ночной клуб. Там увидели Богдана Апостолова, который танцевал с той самой шведкой.
– Одой Густафссон?
– Вероятно – да.
– Кто-нибудь еще из ваших знакомых был тем вечером в клубе?
– Турок Ердын Экинджи.
– Кто еще?
– Подруга Оды.
– Агнетта Зандберг?
– С ней я не знакома, но за обеденным столом они с Одой сидели рядом.
– Агнетта и Экинджи были вместе?
– Думаю, да. По крайней мере, танцевали друг с другом.
Айзак Таскиран что-то записал в своем планшете, после чего уточнил:
– Это все, что можете рассказать?
– Утром следующего дня я встретила Апостолова у бассейна.
– Так-так… Прошу, продолжайте.
– Он выглядел как человек, накануне перебравший спиртного и, судя по всему, спал не раздеваясь.
– Это интересно… Почему вы так решили?
– Богдан был в той же одежде, что днем раньше, и она была помятой.
– Вам известно, почему Апостолов путешествует без багажа? – спросил следователь.
– Это последнее, что меня интересует.
– Он сам ничего вам не рассказывал?
– Помнится, в Херсеке Апостолов хотел поехать в универмаг.
– Предполагаете, за одеждой?
– Скорее всего, да.
Айзак Таскиран закрыл свой планшет и с недовольным видом передал его помощнику.
– Мутная история, не находите?
– Что же в ней мутного? – поинтересовалась Элина.
– Все!
– Нельзя обвинять человека в убийстве женщины только потому, что накануне вечером он с ней танцевал.
– И не только… – вмешался помощник следователя Ибрагим Ядигар. – Апостолов последним видел Оду Густафссон живой. Он пробыл в ее каюте с половины первого ночи до трех. Это зафиксировали камеры наблюдения. В шесть утра в каюту вернулась Агнетта Зандберг и обнаружила подругу со свернутой шеей.
– Важная информация, – дополнил Таскиран. – С трех часов ночи до шести утра в каюту Густафссон никто не входил.
Элина опустила глаза и, чуть помолчав, проронила:
– Слишком очевидно…
– О чем это вы? – напрягся следователь.
– Чересчур очевидные факты иногда заводят в тупик.
– Полагаете, болгарин не виноват?
– Я так не сказала.
– Тогда что же вы имели в виду?
– Богдан и Ода познакомились тем же вечером и, судя по времени, проведенному в ее каюте, он получил свое. Болгарину незачем было ее убивать.
– Случается и не такое.
– Случается, – согласилась Элина. – Надеюсь, расследуя это дело, вы примете во внимание все детали и факты.
– Имеете в виду что-то конкретное? – уточнил Таскиран.
– Только факты, которые выпадают из общей картины преступления.
Он неожиданно выпалил:
– Вспоротый матрас, например, показался бы вам странным?
Она с пониманием кивнула:
– Вполне.
Возникло секундное замешательство, после которого Айзак Таскиран тяжело вздохнул:
– Ну, что же… Сказав «а», скажу и «б»… После задержания Апостолова в Херсеке его привезли на «Олимпик». К тому времени я уже получил ордер на обыск его каюты…
– Что-нибудь нашли? – вырвалось у Элины.
– Когда мы вошли в каюту, то заметили, что до нас там кто-то уже побывал. Помимо вспоротого матраса было раскурочено все, что могло служить тайником.
– Апостолов что-то прятал?
– Я спрашивал, но он не признался.
– И как это связано с убийством?
– Пока не знаю, – следователь встал и, прощаясь, протянул Элине руку. – Если у вас появятся какие-нибудь мысли на этот счет, сообщите мне.
– Как с вами связаться?
– Теперь мы будем часто встречаться.
На завтрак Элина опоздала, и пока она собиралась, наступило время обеда. К ее приходу в ресторан за столом уже сидели все ее сотрапезники. Все, кроме Богдана.
Епископ, как обычно, прочел молитву, и они приступили к обеду.
– Вас, кажется, допрашивали? – спросила Нинель Николаевна у Элины.
– Следователь Таскиран назвал это беседой, – ответила та.
– Он считает, что девушку убил наш болгарин?
– Богдан взят под стражу, и думаю, что не зря, – довольно неуклюже вмешался Ердын Экинджи. – В этом мире не осталось ничего святого!