Капитан Аланна Делаплейн вместе с сержантом-детективом из отдела по расследованию убийств Бенни Шелдрейком шла по Чатем-сквер. Припарковаться у дальней стороны площади и пройти пешком оказалось проще, чем пытаться объехать ее. В парке мигали проблесковые маячки, суетились эксперты-криминалисты при полном параде и в голубых перчатках.
Двадцать минут назад нанятый мэрией садовник сообщил об ужасной находке – и вот уже закрутился с лязгом весь механизм полицейского расследования.
За двадцать лет службы в департаменте полиции Саванны Делаплейн насмотрелась всяких паранормальных, как их принято называть, фокусов. В мире хватает чудаков, якобы обладающих особыми силами, и большая часть из них, похоже, прошла через Саванну. Возможно, это была очередная афера, какой-то шутник, решивший нажиться на истории с Саваннским вампиром. С другой стороны, два человека мертвы и кто-то высосал у них всю кровь – это вам не фокус. И преступник тоже не дурак, чтобы оставлять на месте преступления рядом с жертвой драгоценные маленькие улики.
Делаплейн и Шелдрейк подошли к двум полицейским, натягивавшим оградительную ленту, пока остальные пытались сдержать толпу.
– Сержант Ролло, где садовник, который нам позвонил? – спросила Делаплейн у одного из копов, остановившись возле ленты.
– Вот он, капитан.
Она обернулась и увидела на соседней скамейке мужчину в синем рабочем комбинезоне, обхватившего себя за плечи. Рядом с ним сидел полицейский в форме. Делаплейн и Шелдрейк подошли ближе.
– Привет, – сказала она.
Садовник поднял голову. Это был пожилой чернокожий с седыми волосами, глубокими морщинами и испуганным взглядом. Делаплейн немного удивилась его потрясенному виду. В конце концов, это был всего лишь отрезанный палец.
– Я капитан Делаплейн. Можно, я присяду и задам вам пару вопросов?
Как только она села, полицейский сразу встал. Шелдрейк занял место с другого края, включил диктофон и положил на скамейку.
– Вы не против? – спросила Делаплейн, кивнув на диктофон.
Чернокожий мужчина покачал головой.
– Позвольте спросить, как вас зовут?
– Гилберт Джонсон.
– Спасибо, Гилберт.
Делаплейн постаралась придать голосу побольше доброжелательности. Она не раз слышала, что выглядит со стороны холодной и грозной.
– Расскажите мне с самого начала, что с вами случилось. Своими словами.
Джонсон кивнул.
– Я удобрял землю возле живой изгороди. – Он повел головой в ту сторону, где собрались криминалисты. – Там было много окурков, и я решил их собрать. А потом увидел палец. Я торопился и сначала подумал, что это тоже окурок, ведь он был совсем черный. Но потом по запаху сообразил, что это такое. И сразу выбросил его. А потом увидел волосы.
– Какие волосы?
Этого не было в коротком предварительном рапорте, который получила Делаплейн.
– Словно с кого-то сняли скальп. Длинный скрученный лоскут кожи с волосами. И на нем была кровь. – Он замолчал, тяжело вздохнул и добавил: – Много крови.
– Ничего, ничего, успокойтесь. – Она подождала, пока он возьмет себя в руки, и спросила: – И что же вы сделали дальше?
– Я задним ходом выбрался из кустов и позвонил в «девять-один-один».
Делаплейн посмотрела за оградительную ленту, туда, где криминалисты прочесывали кусты.
– А куда делись окурки?
– Я бросил их в мешок для мусора.
– Они были одной марки или разных?
– Не знаю, не заметил.
– А где этот мешок?
Он показал на бесформенный черный мешок, лежавший рядом с живой изгородью.
– Проследите, чтобы его приобщили к вещественным доказательствам, – сказала Делаплейн Шелдрейку.
Детектив кивнул в ответ.
– Еще что-нибудь помните?
– Дальше я просто сидел здесь.
– Спасибо, Гилберт.
Она встала и огляделась. Осмотр места преступления проходил по всем правилам. «Появится ли здесь ФБР?» – подумала она и снова почувствовала раздражение из-за того, что к делу привлекли федералов. Никаких оправданий этому не было. А этот старший агент – какой-то он странный. Сам похож на вампира, бледный, худой, весь в черном. Стоило услышать его голос с медовым нью-орлеанским акцентом представителя высших классов, как по спине мурашки начинали бегать. По опыту общения с людьми подобного типа она знала, что за южными аристократическими замашками часто скрывается закоренелый расизм. Может быть, даже рабовладельческое прошлое семьи.
Второй агент, Колдмун, был совсем другим. Он выглядел стопроцентным федералом: короткая военная стрижка, зеркальные солнечные очки, синий костюм, белая рубашка и до блеска начищенные ботинки. Но у него, во всяком случае, была приятная, мягкая манера говорить.
Лучше, однако, не делать преждевременных и предвзятых выводов. С вмешательством ФБР можно справиться, просто продолжая расследование как ни в чем не бывало. Формально его возглавлял детектив Шелдрейк, и Делаплейн приказала ему связываться с Карраччи и остальными федералами два раза в неделю. Но вести расследование хотела сама. Не то чтобы она не доверяла Шелдрейку, просто дело намечалось громкое, и, когда дерьмо из вентилятора полетит во все стороны – а без этого не обойдется, – она, по крайней мере, будет держать палец на выключателе.
Делаплейн обернулась к Шелдрейку:
– Хочу немного осмотреться. Может быть, вы пока обойдете всех и проверите, как они работают?
– Будет сделано.
Детектив ушел, и вскоре Делаплейн услышала, как он раздает короткие указания.
Прогуливаясь по периметру, она повстречала медэксперта Джорджа Макдаффи. Он нес к машине контейнер-холодильник «Йети» для хранения вещественных доказательств. Трудно было поверить, что этот парень уже получил медицинское образование. Он больше напоминал первогодка из колледжа: худой как жердь, нервный и неуклюжий. Делаплейн еще толком не работала с ним и потому не знала, много ли от него пользы.
– Эй, Джордж, найдется для меня минутка?
– Конечно, капитан.
Он поставил контейнер на багажник автомобиля и повернулся к ней.
– Можно посмотреть? – кивнула она на холодильник.
– Э-э-э… конечно.
Он поднял крышку, и Делаплейн заглянула внутрь. В большой пробирке со льдом лежал палец, рядом, в другой емкости, – тонкий и длинный окровавленный клочок кожи с волосами. Делаплейн мгновенно поняла, что это может быть палец первого трупа, выброшенного течением на берег реки. У него как раз не хватало пальца. А еще была содрана кожа с головы, и форма найденного клочка, вероятно, полностью совпадет с раной. В остальных пробирках оказались тампоны с кровью, кусочки плоти и окровавленной одежды.
– Похоже, это Эллерби, – сказала Делаплейн.
– Да, я тоже так считаю. Как только я доставлю палец и клочок кожи в лабораторию, сразу же сопоставлю с трупом.
– Так, по-вашему, его убили здесь?
– Вероятно. В кустах много пятен крови.
– А что с пальцем? Его отрезали или как?
– Думаю, откусили.
Делаплейн хмыкнула. Потом обернулась и увидела, что к ней направляется Шелдрейк.
Он тоже заглянул в контейнер.
– Этот тот самый парень из «Чандлер-хауса»?
– Угу.
Шелдрейк выпрямился и окинул взглядом окружавшие площадь дома.
– Боже всемогущий, не может быть, чтобы никто ничего не слышал!
– Верно, – согласилась Делаплейн. – Эллерби был еще жив в одиннадцать вечера, ведь служащие отеля говорят, что именно в это время он вышел и не вернулся. Совершенно точно известно, что он выходил покурить. Давайте возьмем ДНК с этих окурков и посмотрим, было ли это обычное место, где курил Эллерби. – Она усмехнулась. – Шелдрейк, я нашла большой геморрой для вашей группы. Нужно опросить всех жильцов каждого дома, не слышали ли они что-нибудь между одиннадцатью и двенадцатью прошлой ночью. Скажем, в радиусе трехсот ярдов отсюда.
– Правильно. Но меня чертовски интересует вот что: как труп Эллерби попал отсюда в реку?
– Хороший вопрос. Вероятно, его вытащили на улицу и погрузили в машину. Нам понадобятся собаки сначала здесь, а потом на берегу реки, чтобы понять, где его сбросили в воду.
На дальней стороне огражденного участка поднялся какой-то шум, и Делаплейн увидела, что за полицейский барьер пытается пробиться съемочная группа. Она решительно зашагала к киношникам. Группа была большая: два оператора с камерами (одна на «Стэдикаме»[14], а другая простая), звукорежиссер и еще несколько человек, суетившихся вокруг низкорослого толстяка с микрофоном и высокого мрачного типа, который нес что-то вроде допотопной бокс-камеры. Видимо, операторы вели съемку. Высокий мужчина вытащил из кофра странный прибор в виде мыльницы и положил его на кусок бархатной ткани.
– Что здесь происходит? – раскатисто проговорила Делаплейн.
– Я пытался им объяснить, капитан, что это место преступления, – ответил полицейский в форме.
– Привет, я Барклай Бэттс, – сказал толстый коротышка с таким видом, будто все обязаны знать, кто он такой.
Камеры продолжали работать. Имя и лицо этого человека казались смутно знакомыми, вот только Делаплейн на фиг не нужно было его вспоминать.
– Прекрасно, мистер Барклай Бэттс, но здесь полицейское ограждение, если вы не заметили.
– Нам просто нужно подойти чуточку ближе, – заявил толстяк. – Мы сделаем несколько фотографий с помощью вот этой перцептивной камеры. Это замечательный прибор, капитан. Понимаете, он способен фиксировать паранормальную активность. Это может принести большую пользу полиции.
Делаплейн уперлась кулаками в бедра и ухмыльнулась:
– Паранормальная активность? Вроде призраков?
– В данном случае, вероятно, вампир.
Услышав такое, она расхохоталась.
– Ах, даже так? Вот что я вам скажу. Сделаете один шаг за ограждение, и я конфискую вашу вампирскую камеру. По нашим сведениям, там может быть бомба. Мы должны будем разобрать ее и проверить, но, понимаете, наши техники случайно могут – опаньки! – и сломать ее при разборке. Но вы можете постоять в сторонке и спокойно настраиваться на ваши вампирские эманации.
Высокий мужчина сурово нахмурился и закрыл объектив крышкой, а Бэттс гаркнул:
– Стоп!
Делаплейн заметила, что молодая женщина с камерой едва сдерживает смех.
Капитан вернулась к своим делам, на ходу покачивая головой:
– Надо же, вампиры!