Отличное место для новой тренировки!
Я с удовольствием осмотрелся. Жаль, что находится оно далековато от деревни, – часто здесь бывать не получится. А ещё оно чуть дальше, чем безопасная зона вокруг нашего селения. Не почти голый песок, окружающий деревню, а тот огромный воображаемый круг, внутри которого все звери, что годятся в пищу, выбиты уже много лет назад. Ну, кроме мелких квыргалов, квартиков и песчаных крыс. Так же, как и выкопаны все небесные травы, впитавшие в себя энергию и получившие новые свойства.
А если здесь нечего есть, то и обычные хищники не забредут в поисках пропитания. А если нет трав, которые могут сделать их сильнее, то и те Звери, которые, как и люди, ступили на путь к Небу, не появятся. Но сегодня я почти в пятистах вдохах ходьбы от этой воображаемой границы. И все эти правила справедливы для сытого времени, а сейчас стоит самая жара, и вся трава в пустоши пожелтела и высохла. Шакал, да и кто покрупнее, может соблазниться добычей квыргала и войти в пески руин, которых обычно избегают. Поэтому стоит быть внимательным и осторожным. Не Чёрная гора, но все же.
Когда-то очень давно, если верить книгопечатникам Морозной Гряды – целых триста шестьдесят шесть лет назад, в этом месте стоял огромный мост, соединявший две части города Древних по оба берега реки. От города мало что осталось в день его гибели. А вот мост оказался немного крепче: он выстоял в солнечном пламени, залившем эту землю, и лишь годы спустя стал сдавать, разваливаясь на части. Но если обычные здания Древних, разрушаясь в наши дни, обычно превращались в мелкие обломки, то здесь всё было наоборот. Мост разломился на гигантские куски, и теперь, одетые в белопенные буруны, из воды торчали его чёрные останки.
За три месяца я перепробовал на себе массу странных и даже безумных вещей, приходивших в голову. Таскал вёдра на предплечьях и шее. Разумеется, только тогда, когда надсмотрщиками были Порто или Ларг, которым не было до меня дела. К тому же у них на глазах я вёл себя вполне обычно. Я обтирался песком дважды в день и первое время, когда выступала кровь, даже опасался, что занесу в ссадины какую-нибудь заразу. В своём тайном месте устроил постель из острых мелких камней и подолгу лежал на ней в те дни, когда отправлялся на поиски камней. Даже хлестал себя веткой пустынной колючки и тыкал шипами акации.
Но всего этого уже было мало: моё тело стало достаточно сильным, чтобы просто не замечать таких издевательств, переведя их в разряд мелких неудобств. Сейчас я с лёгкостью добыл бы цветы акации на радость Лейле, не получив при этом ни единой царапины. И сегодня пришёл на эти руины моста, чтобы испытать новый способ усиления тела.
Добрую тысячу вдохов я потратил на осмотр окрестностей и подготовку места для тренировки. Для этого я припас хорошую длинную верёвку, которую сумел добыть через Рата. После того похода за цветами отношения с ним наладились. Недавно я отдал ему три свои ухоронки с крупными камнями, а он, якобы для себя, потратил полученные рабочие доли на эту вот верёвку. В последнее время он вообще стал считаться в деревне удачливым камнедобытчиком. Но каждый раз, слыша похвалу в свою сторону, лишь кривился. Ему ли было не знать, что это моя слава.
Обычно те, кто поднялся выше четвёртой звезды, тут же освобождались от детских работ и получали место новика в охотничьих командах. То, что тот же силач Порто наблюдал за поливом огородов, объяснялось лишь одним – это был его день отдыха, когда он полдня работал на деревню, а затем был совершенно свободен.
Так вот. Я был совершенно уверен, что тоже достиг пятой ступени, но по-прежнему ходил на поиски камня. Со своей новой ловкостью и выносливостью я почти не тратил сил, обыскивая руины по берегам реки, легко поднимаясь на верхние этажи в такие места, куда не могли попасть остальные подростки.
Так что моей добычей стали огромные запасы камней, скопившиеся в развалинах за долгие годы, пока их поисками занимались дети. Именно из этой добычи я соорудил несколько тайных складов. Теперь раз в две недели обыскивал новые места в руинах, действительно высматривая камни для пополнения запасов, а в остальное время просто их тратил, всегда принося на мерные чаши немного меньше назначенной нормы.
А вот Рат часто приносил гораздо больше, потому что я вошёл во вкус и через него достал новую рубаху тонкой кожи взамен грубой джутовой, окончательно порванной при неудачном падении, флягу из тыквы-горлянки, которая всегда ждала меня в тайнике, вот эту верёвку, в конце-то концов.
Дошло до того, что Рат начал подозревать, что мне действительно известен какой-то необычайный секрет, например, способ разрушения уцелевших стен Древних. Он уже не верил в старое объяснение, что я просто удачливый и внимательный охотник, которому везёт именно на камни. Пришлось выдать байку, что однажды я нашёл чудесное место, где все стены рассыпались на годные камни, вот теперь и таскаю оттуда помаленьку. Но он по-прежнему сомневался.
Улыбнувшись воспоминаниям, я принялся крепить страховочную верёвку. Но меня кое-что отвлекло.
Я наклонился поближе к мелкому каменному крошеву на краю огромного монолита, разгрёб кучку и вытащил на свет что-то, скорее похожее на гигантский шип пустынной акации, чем на каменный обломок.
Вот это находка!
Обломок по размеру ничуть не уступает отцовскому кинжалу! Похоже, я ошибался, считая, что мост развалился на огромные куски. Оглядев каждую грань, бросил найденный камень на стопку своей одежды – его я точно не буду сдавать. Хорошо, что этот шип дождался меня.
Я продвинулся по остаткам моста так далеко, как только сумел. Могу с уверенностью сказать, что до того как в поисках камней я облазил верхние этажи руин, пройдя непреднамеренную тренировку ловкости, мне бы не удалось добраться до этой расщелины. Её ширина такова, что даже мне, пятой звезде, перепрыгнуть её не удастся. А внизу, в провале этого каменного рта, высится одинокий зуб. Река, встречая на своём пути такое резкое сужение русла, разъярённо ускоряет свой бег и гневно ударяет в препятствие. И я позаимствую эту ярость для своей Закалки.
Последний прыжок – прыжок в провал – перенёс меня на верхушку зуба, а затем, немного поколебавшись, я скользнул в воду. Идеально! Я опасался, что придётся болтаться на верёвке, подобно наживке, но нет. Этот камень под водой напоминал ступенчатую пирамиду, и если сначала я оказался в воде по пояс, то шаг на вторую ступень погрузил меня ровно по шею.
Я с рычанием оперся спиной о камень и выплюнул захлестнувшую меня воду – это будет очень интересная тренировка.
Вода ударяла, каждое мгновение изменяя направление, пытаясь сорвать меня с выступа, опрокинуть, сломать новую преграду своему бегу. Стоило больших усилий не просто сопротивляться стихии, но и поддерживать в голове образ вливающейся в тело энергии. Но была и странная деталь. Казалось, синие нити, что появлялись в воде, светились немного ярче, чем те, что возникали в воздухе. Очень необычно.
Моя первая тренировка в воде продлилась недолго. Несмотря на то, что я хитрил, экономя силы и упираясь спиной в камень, мою силу и силу реки нельзя было и сравнивать. Не прошло и пятисот вдохов, как ноги начали дрожать и подламываться. И я решил остановиться, иначе это превратится в тренировку на выносливость. И принялся подниматься по верёвке.
Но, едва оказавшись на высоте роста над водой, рухнул вниз.
Какого дарса?!
Это единственное, что я успел подумать, прежде чем обрадованная река крепко приложила меня о тренировочный камень и вынесла из расщелины на простор. Пришлось спускаться по течению вдохов триста, прежде чем я заметил место, где можно было вылезти на берег. Выбравшись из воды, я оценил повреждения от удара и с досадой подумал, что предстоящая пробежка к развалинам моста обещает быть очень запоминающейся. Сотен пять вдохов придётся пробираться обратно, соблюдая ещё большую осторожность, чем обычно. Не хватало ещё, чтобы по деревне пошли слухи, будто «этот отброс одичал до того, что голышом бегает по пустоши».
К счастью, как я и ожидал, никто из охотников не завернул в прибрежные руины, и потому мой потрясающий забег так и остался тайной. А причиной падения, похоже, явилась моя неопытность. Верёвку просто перетёрло о край моста, который оказался острым, почти как нож. Наука на будущее.
Отмерив из тайника три четверти привычной нормы камней, а это по-прежнему двадцать мер, я, обессиленный, возвращался домой. Болела разбитая рука, саднил ободранный бок. Страшно представить, что со мной было бы, если бы не моё уже закалённое тренировками тело.
Ноги дрожали и с трудом несли меня по неровным зазубренным изломам чёрного города Древних. Так что я с облегчением вздохнул, когда закончились эти проклятые руины, и начался обычный белый песок с одинокими светлыми скалами и пучками высохшей травы. Когда же вдали показались деревенские постройки, даже взбодрился и попытался представить, чем могли быть сотни лет назад эти скалы вокруг. А затем меня снесло с ног, и земля словно врезалась в голову.
– Я думал, это огромный, разожравшийся в пустоши дарс, – раздался надо мной ненавистный голос, пока я со стонами выбирался из-под своего мешка. – Думал, сейчас я его завалю и пинками погоню в деревню. Похвастаюсь опытным охотникам необычным трофеем. Но я, кажется, ошибся. Или нет?
– С первого взгляда мне тоже показалось, что это дарс, молодой господин, – противно захихикал крысёныш, чей взвизгивающий голос я могу узнать даже в полной темноте. – Но вот сейчас, когда он слетел с копыт, знаете, что я заметил, господин?
– Расскажи нам, Скирто, – лениво, немного растягивая каждое слово, продолжил разыгрывать сцену Виргл.
Эта сцена, связанная с дарсом, у них всегда одна и та же. Кажется, сегодня мне предстоит испытание, которого я когда-то так боялся. Хватит ли у меня воли не сорваться? Пожалуй, полгода как я не попадал в такую историю. Вот только с тех пор как я, абсолютно беспомощный, терпел издевательства над собой, многое изменилось. Например, моё Возвышение.
– Мне кажется, у него нет копыт, молодой господин, – заржал как сумасшедший над своей тупой шуткой верный подхалим Скирто.
Я наконец перевернулся и смог оценить презрительную усмешку на лице юного вождя. Он высился надо мной, как младший брат той скалы, что торчала у него за спиной. Высокий, широко расставивший ноги в свободных штанах из кожи мечерога, с длинными мускулистыми руками, выставленными напоказ, в дорогой тонкотканой безрукавке со спиральным узором по вороту.
– Неужели? А в остальном?
– Да и в остальном, господин. Он слишком чистый и не воняет.
Теперь я огляделся по сторонам, пытаясь понять, есть ли шанс выскочить из их круга. Похоже, для слабака, которого мне теперь нужно изображать, это невыполнимо. Пусть их и всего четверо.
– Странный дарс, – покачал головой Виргл, щуря чёрные глаза, будто смотря на солнце. – А ты что молчишь, Порто?
– Ты ошибся, господин. Это Леград.
Признаться, такого ответа я не ожидал и повернул голову к Порто.
– Я ошибся? – Виргл тоже неспешно обернулся к здоровяку и заложил большие пальцы рук за широкий ремень из кожи пересмешника.
– Да, господин, – спокойно кивнул Порто.
За этот ответ я был ему благодарен, хотя и не понимал причины его непокорства.
– Но ведь не дело мне ошибаться, иначе какой же я буду вождь? – вкрадчиво произнёс Виргл. – Не слышу?
– Нет, вождь! Вы всегда вождь! – загомонили все одновременно.
– Нет-нет! Не уговаривайте меня! Я ошибся! Как же быть?
Виргл обвёл взглядом подручных. Мне оставалось только продолжать следить за представлением – неожиданные слова Порто не выбили сына вождя из выдавленной колеи.
– Вождь! Вождь! – запрыгал, повизгивая, Скирто. А меня начало потряхивать от его ужимок. – Я знаю, господин!
Виргл счастливо улыбнулся:
– Скажи нам, Скирто.
«Ему, похоже, доставляет удовольствие это подлизывание и именование», – презрительно подумал я, глядя на отвратительно топорщившиеся первые усики на его лице.
– Я думаю, нужно исправить этого неправильного дарса, – поднял палец вверх крысёныш, оглашая свою гениальную выдумку.
– Уроды! – злобно выплюнул я, не в силах продолжать безропотно сидеть и пытаясь хоть так выплеснуть свою ненависть.
Скирто, словно только этого и ожидал, восторженно завопил:
– Молодой господин, он ещё и говорит!
– Это тоже неправильно. – Виргл покачал головой, изображая печаль, и снова перевёл взгляд на Порто: – Исправь это.
– Не могу, вождь, – развёл руками здоровяк. – У нас разрыв – три звезды. Я могу и убить его случайно.
– Хорошо, – процедил, зло сощурив глаза, сын вождя. – Убивать его и впрямь рановато. Но ты меня разочаровываешь, Порто, похоже, тебе нужны дополнительные тренировки… Тренировки со мной. Скирто!
– Да, вождь!
Крысёныш взвизгнул и, подскочив ко мне, принялся бить ногами.
А я, обхватив голову руками, мог только радоваться, что обувь у всех жителей деревни – из тонкой кожи ящериц. Будь на них тяжёлые сапоги, какие, по словам мамы, носят стражи в Арройо, боюсь, я бы серьёзно пострадал. А так ничего, терпимо. Больно, только когда удар приходится по отбитой руке. Хорошая все-таки идея была с закаливанием тела! Забывшись, я огрызнулся:
– Слабак!
Скотина Виргл, чьи ноги я видел буквально в шаге от себя, напомнил своему крысёнышу:
– Скирто, дарсы не разговаривают.
– Ага, щас! – пропыхтел крысёныш, пытаясь пробить защиту моих рук. Каким чудом он получил четыре звезды, если уже задыхается? – На! На!
– Отброс, ты, конечно, можешь продолжать извиваться на песке, но я уже устал, – сказал Виргл. – Убери руки и прими свою судьбу деревенского мусора. Прими удар самого слабого из нас. Иначе… Порто, может, и снова откажется, сегодня он, видимо, перегрелся на солнце, но Шиго с радостью вмажет тебе вместо Скирто. И тогда ты действительно можешь умереть. Хочешь проверить, насколько ты удачлив?
А мне сегодня выпало двойное испытание.
Впрочем, кто тут отбросы, как не те, кто толпой унижает слабого? По-прежнему слабого перед Вирглом. Но разрыв уже гораздо меньше. Я за пять месяцев прошёл тот путь, на который они потратили годы. Ещё пара шагов, и я их обгоню. Я уже начал подниматься на ту гору, что уведёт меня из этой деревни, оставив здесь настоящий мусор. Всех их. И я опустил руки, принимая своё испытание и глядя в такие же серые, как у меня, глаза Скирто.
– Мусор! Вонючий отброс! Жирный дарс! – распалял себя все сильнее крысёныш, обрушивая удары на мою голову и лицо и превращая окружающую пустошь в водоворот цветных пятен, света и темноты.
Я уже не понимал, где кто находится, все вокруг словно расплылось.
– Довольно, а то сломаешь нашу игрушку, – наконец раздался весёлый голос Виргла. – Осталось вернуть этого дарса в грязь, из которой он выполз. Порто, вперёд! Или снова найдёшь причину?
– Нет, вождь, – без промедления донёсся ломающийся бас здоровяка.
И на меня тут же хлынули вонючие помои. Их отвратительный запах так остро ударил в голову, что меня вырвало.
– Вот это другое дело! – довольно заявил Виргл. – Мусор, ты меня слышишь? Последние пару месяцев ты бегаешь по деревне, задрав нос. Мне не нравится, что такой отброс, как ты, пропахший дерьмом джейров, не выполняющий норму, презираемый охотниками, ходит по нашей деревне так, словно она ему принадлежит. Я все-таки нашёл время это исправить. Скирто, я хочу видеть его лицо.
На меня обрушился ещё один удар, подбросивший меня в воздух. Виргл кивнул:
– Если я снова увижу, что ты поднимаешь глаза от земли, то ты будешь эту землю жрать. Мне нравится твой теперешний вид. Если я снова увижу тебя чистым в деревне, то опять окуну в помои. Дорогая выделанная кожа слишком хороша для тебя. Верни старую рубаху из джута. И не вздумай штопать одежду, мусор должен быть одет в рваньё. Запомни это. Ты понял меня, отброс? Не слышу!
Я еле выдавил сквозь разбитые губы, мешая слова с кровью:
– Понял.
И остался на песке один.