– Итак, господин Кренц, наступают решительные дни. – Помощник американского президента внимательно взглянул на сидящего перед ним человека.
Этим человеком был Эгон Кренц – тот самый, кого планировалось посадить на место Эриха Хонеккера после того, как тот будет ликвидирован. Сейчас Эгон Кренц находился в Америке и выслушивал последние наставления американских специалистов по устройству всевозможных революций, мятежей, государственных переворотов и тому подобных разрушительных и кровавых действий.
– Повторяю – наступают решительные дни! – еще раз произнес помощник президента. – Грядут перемены! И мы должны быть к ним готовы. В первую очередь к ним должны быть готовы вы.
Эгон Кренц слушал молча. Он не знал в точности, что задумали его американские хозяева. В общих чертах знал, а точных деталей – нет. Но сейчас он понимал, что его намерены посвятить во все тонкости замысла по смене власти в Германской Демократической Республике.
– Через несколько дней в Восточной Германии произойдут изменения. Это будут решительные, исторические времена! – Помощник президента многозначительно поднял палец. – Восточная Германия вступит на путь истинных демократических преобразований! И вы, господин Кренц, должны сыграть в этом очень важную роль. Я бы даже сказал – основополагающую роль! – Помощник поднял палец еще выше.
– Я готов, – кратко отозвался Кренц. – Что мне нужно делать?
– Прежде всего внимательно выслушать, что я вам скажу, – ответил помощник президента. – И далее – следовать моим инструкциям.
Эгон Кренц молча кивнул. Это означало, что он готов и слушать, и следовать инструкциям.
– Отлично, – сказал помощник президента. – Итак. Через несколько дней Эрих Хонеккер будет ликвидирован.
Услышав такие слова, Кренц удивленно и даже отчасти испуганно поднял брови. Разумеется, это не ускользнуло от внимания помощника президента.
– Вы поняли правильно, – четко выговорил помощник. – Хонеккер будет убит! Не спрашивайте, каким образом, – вас не должно это волновать. Ликвидация Хонеккера – чисто технический вопрос, и здесь у нас не должно быть никаких трудностей. А потому я просто ставлю вас в известность, и не более того. От вас потребуется другое…
Здесь помощник президента сделал паузу и в упор взглянул на Кренца, потом сказал:
– Вы, конечно же, понимаете, что после ликвидации Хонеккера образуется, так сказать, вакантное место. Место главы государства! Вот это место вы и должны будете занять.
Кренц опять ничего не сказал, лишь кивнул в знак того, что он прекрасно понимает, о чем речь. Он и в самом деле это понимал. Вот уже года два, если не больше, американцы твердили ему об этом: скоро наступит такой момент, когда ты должен будешь… Однако же тот самый момент все не наступал, и Кренцу даже начало казаться, что он никогда и не наступит. Но вот, похоже, дело сдвинулось с мертвой точки: на днях Хонеккер будет ликвидирован, и вакантное место освободится… От понимания таких перемен Кренцу на миг стало не по себе, и именно это его состояние и уловил проницательный помощник президента.
– Как именно вы займете это место, вас, опять же, не должно волновать, – продолжил свою речь помощник президента. – Наши специалисты постараются устроить все самым наилучшим образом. Они это умеют! От вас же потребуется следующее – в корне изменить ту политику, которую в настоящее время проводит Хонеккер. Надеюсь, вы понимаете, что такая политика нас не устраивает никоим образом.
– Да, я понимаю, – кивнул Кренц.
– Отлично, – сказал помощник президента. – Подробные инструкции вы получите потом, когда дело будет сделано. То есть когда Хонеккер будет ликвидирован, а вы займете его место. Сейчас же я могу сказать об этом лишь в общих чертах. Во-первых, вы добьетесь того, чтобы советские войска были выведены из Восточной Германии. Все, до последнего солдата! До последнего советского танка! Во-вторых, вы должны будете преобразовать экономику. Развернуть ее развитие от социализма к свободному предпринимательству. К капитализму, как сказали бы русские. Все это нужно для того, чтобы в конечном итоге воссоединиться с Западной Германией. Добиться исторической справедливости, ибо пребывание всего немецкого народа в едином государстве – это и есть историческая справедливость. Надеюсь, вы это понимаете.
Кренц в который уже раз лишь молча кивнул. Конечно, он это понимал – хотя бы потому, что об этом ему толковали вот уже больше двух лет.
– Разумеется, мы будем вам оказывать всяческую помощь, – продолжил свою мысль помощник президента. – И советами, и деньгами, и оружием. Всеми нашими силами и возможностями! Но при всем при этом мы с вас и спросим. За все спросим. Самым суровым образом. Особенно если вы вздумаете смотреть в сторону России, как это делает Хонеккер. Вам нужно будет смотреть в нашу сторону, а не в сторону русских! А отсюда у меня к вам вопрос, – здесь помощник президента взглянул на Кренца пронизывающим взглядом, – вы готовы ко всему тому, о чем вам только что было сказано? Если нет, то вы должны так и сказать. И тогда нам придется делать определенные выводы и менять правила игры. Скажу откровенно – нам очень бы не хотелось этого делать. Но придется… Ну, так я жду, что вы мне скажете!
Понятно, что у Кренца и в мыслях не было говорить «нет». Он прекрасно понимал, что если бы он произнес это опрометчивое слово, то тут же для него все и закончилось бы. Вероятнее всего, у американцев, помимо него, есть и другие кандидатуры на этот пост. А его просто бы списали со счетов. Именно так – списали бы со счетов, как намереваются списать Хонеккера. Иного и быть не могло – Кренц слишком много знал, он был посвящен во многие тайны американской политической кухни. А на этой кухне лишних, а тем более опасных свидетелей не держат.
– Я готов, – хриплым голосом произнес Кренц.
– Вот и отлично! – По лицу помощника президента скользнула отеческая улыбка. – Именно такие слова мы и ожидали от вас услышать. Не беспокойтесь, все будет хорошо. Когда вы смотрите в ту же сторону, что и Америка, то у вас всегда все будет хорошо.
Помощник президента помолчал, а затем произнес уже другим, сугубо деловым и сухим тоном:
– Итак, ждите. То, о чем мы здесь говорили, может случиться в любую минуту. Есть такие исторические свершения, которые обязаны делаться стремительно! Так оно будет и в нашем случае.
На том их разговор и закончился. Отступать было некуда – ни помощнику американского президента, ни Эгону Кренцу. Потому что на кону была очень большая ставка. Для помощника президента отступление означало как минимум отставку и забвение, а для Кренца и того больше – его жизнь.