Никто не помнит когда мир поделился на добрых и злых. Когда одни разбегались в разные стороны, а другие держались вместе. Когда однажды на озере антилопы затоптали льва, а лисы наблюдали за этим с горы. Вот тогда мир поделился на одиноких и злых с одной стороны, и дружелюбных с другой. Как река делит берега.
С тех пор люди ходили, держась за руки, и у них не было ни влияния, ни власти над ближним. Все они были равны перед лицом природных стихий и быстрых животных. Но выжить смогли только те, кто держались вместе. Так появилось в людях добро, сострадание и любовь к незнакомым. Блеск звезды.
Любовь появилась вопреки тому, что всем было чуждо. Жизнь изменилась с тех пор, как люди перестали греться вокруг костра словно камни, а стали разжигать его внутри – каждого, кто к ним нечаянно прикасался. И это тепло было ни с чем не сравнимо, оно не светило, – но грело ярче, чем солнце из космоса. Жар внутри.
Волки загоняли людей кольцом, и раздирали их по частям, когда настигали по одному. Людям приходилось разжигать костры вокруг жилищ, и всем ходить, держась за руки, оглядываясь по сторонам. Когда один кричал, другие сразу же забрасывали нападающего камнями. И только так они спасались в то время.
То время было как живое, как вода, оно текло под ногами, и падало с высоты водопадами. Им наполняли кувшины, стаканы, тела, пока не пришла эта вечная мерзлота. И лед не разорвал все, что было заполнено ей до краев. С тех пор время стало тяжелым и холодным, и перестало греть наши тела. Но жажда осталась.
Слова появились значительно позже, когда они уже попытались вернуть то, что было утеряно навсегда. Слова как снежки, не долетая до цели, превращались в воду, и делали только хуже, туша последние искры надежды. Они ходили по кругу, не понимая, как они могли так много потерять, не уходя никуда отсюда.
И когда треснул лед и разошлись берега по сторонам, они обратились к тому, кто умел читать их мысли по ветру и рекам в их глазах. И он сказал им, что любой из них, кто обретет свою былую чувственность и сострадание, сможет пройти по осколкам льда, на тот берег. Но все, кто не пытались – тонули камнями.
Птиц по следам не найдешь, чтобы поймать их нужно подняться в небо. Никто не знает как глубоко проникает свет через поверхность моря, и что прячется на самом дне. Два океана трутся друг о друга телами, расталкивая всех по своим местам, чтобы кто-то наконец-то бросил давно брошенный кем-то жребий.
На том берегу у людей остался костер, который достался им от предков, но сами они не знали, как его разжигать. Они лишь подбрасывали сухие листья в него веками, и грелись как бабочки вокруг цветка. Без этого огня одинокие были обречены на замерзание, когда улетающие птицы на юг, кричали и звали их за собой.
Тогда у злых был огонь, а у добрых не осталось ничего, кроме них самих. Злые люди грелись только у костра, поэтому постоянно пытались утащить горящие палки из него, чтобы потом греться по одному. Но они не успевали подкидывать листьев, и огонь у них тут же тух. И холод змейками заползал в них.
Один рыбак захотел стать спасителем и пройти океан в одиночку по льду, но не успел он дойти до середины, как лед треснул под ним. Что он мог в одиночку сделать, только обрек себя на страдания и нарек себя жертвой. Когда его тело прибило к берегу, его объявили героем. Тающий на солнце айсберг.
Все кто были сильнее человека, погибли от холода. Динозавры и мамонты не привыкли ходить за руку, и греться друг об друга, когда их кожа покрывалась мурашками. Люди ютились и спали в пещерах, пока эгоизм и злость уничтожали их врагов по одиночке. Сухое дерево, проплывающее по реке развалилось.
Зерна звезд на небе больше не грели как прежде. Лишь только глаза тех, кто был близок друг к другу горели огнем, и это пламя разжигало ворох. Как мотыльки во тьме они летели на невидимое тепло тел. Все влюбленные бежали навстречу друг к другу через материки, океаны и горы. Восход солнца вдалеке.
И однажды они все взялись за руки, и пошли цепочкой по огромным льдинам, которые не могли переворачиваться, потому что на них наступали с обеих сторон. Облака над ними восхищенно кивали, а волны под ними рукоплескали. Небеса кланялись перед их поступком, а ветер сталкивал их в океан.
И когда они добрались до того берега, лед за их спиной растаял от прикосновения их ног. Но на том месте, где был раньше костер, лежал только пепел, который летел им в лицо. Сначала им показалось, что их поход был случайным, но когда они держались за руки, огонь вновь вспыхнул в них. Блеск появился в глазах.
И когда один из них увидел на земле маленький уголек, он тут же уткнулся в него головой, дав разгореться своим волосам. Он не думал в тот момент, что сгорит таким образом сам, а лишь о том, как сохранить огонь для остальных. И те не стали его тушить, а наоборот начали кидать ветки к его ногам. Дым.
Запах живого горящего тела, которое было сожжено для сохранения остальных, разлетался над землею. Никто из них не смог бы повторить этого снова. Они лишь протягивали руки к кричащему в пламени человеку, но не для того чтобы помочь ему, а чтобы согреться самим. Так из искры разгорелось пламя.
Он кричал, а они плакали, он понимал что они выживут, а они знали, что он уже нет. Так даже самые черствые стали внутри трескаться, пропуская внутрь все, что горит. Но никто из них не догадался, что согревал их не тот огонь, что трещал под его ногами, а тот, что он пробудил у них внутри, теплым ручьем.
Чувственность растекалась в них как огненная лава с высокой горы, заполняя трещины и ямы своим теплом. Она разгонялась с высоты как шумная река, чтобы впасть сначала в тихие озера, потом в шумные океаны, которые до сих пор отражаются в их глазах. Они смотрели друг на друга, и слышали эти волны.
Чувственность – это тот бушующий океан, который разделил людей по невидимым берегам. Чувственность – это отождествление себя с кем-то другим, когда чужую боль мы переносим болезненнее своей. И тот безумный, кто готов броситься в этот океан с головой, обретет долгожданное спасение и покой.
Каждый, кто жертвует собою ради других, неизбежно сгорает, но все это время он и сам греется этим теплом. И это тепло и есть сама жизнь, которую мы пытаемся сохранить. Мы как искры, чтобы продолжать жить, должны продолжать гореть, даря тепло своих тел и чувств всем окружающим.
Раньше тех, кто злился на холод, бросали в костер, а тех, кто обижался на зной, бросали под лед. Злость превращает все мягкое в твердое, и вытесняет свет шепчущей что-то на ухо тьмой. Злость не способна прощать людей, она наоборот забрасывает нас на необитаемый остров, где на сотни миль никого нет.
Холод вещей всегда остужает внутреннее тепло. Каждая вещь обмораживает нам пальцы, потому что мы не можем ей ничего отдать. Потому что вещи создаются, чтобы их потреблять. Вещи невозможно любить, поэтому они нас так незаметно до самых костей остужают. Холодный ветер продувает одежду.
Когда мы мерзнем, лед сковывает наши тела, потому что в этот момент мы думаем только о себе. Но стоит вспомнить улыбки и радость своих близких, и лед на руках тут же тает. И тепло внутри начинает разгораться все больше, при мысли о том, что другим становится еще лучше. Языки пламени.
Чтобы согреться – нужно раздавать последнее, нужно полюбить всех до одного, особенно своих врагов. Раздавая чувства, мы согреваемся сами и согреваем других. Вырастить в себе чувство, можно только делясь им. То, что мы отдаем, растет внутри нас с избытком, а то, что храним – мельчает. Треснул лед на солнце.
До наших дней дожили только те, кто держался вместе, и те, кто смогли ужиться друг с другом. Добро победило тогда, спасая добрых от злых. В воздухе снова может запахнуть морозами, которые снова докажут нам силу любви и помощи ближнему. Снег, летящий с неба, похож на падение вниз головой.
Мы не можем больше надеяться на солнце, в любой момент оно может спрятаться за тучами. И нам снова придется бродить в одиночестве в поисках тепла. Или всего лишь прикоснуться друг к другу, и растопив этот лед на руках, превратить океан внутри в горящую лаву, чувств – для тех, кто держит нас за руку.
Самое красивое солнце на рассвете, за ним хочется плестись на коленях, или лететь птицей с перебитым крылом. Если не знаешь зачем живешь, то рано или поздно все испортишь, обменяв необходимое на второстепенное. Когда наступает вечер – все начинают мерзнуть, а ты должен найти укрытие, чтобы тебя выслушали.
Только держась за руки, мы способны пережить любую зиму, и пройти любой океан, и согреть любое количество тел. Но прошли века, и мы все об этом позабыли, и повторить это снова не решаемся. В глубине наших душ, как в синеющем океане, похоронено столько древних чувств, которые похожи на дымящиеся вулканы.
В этом мире нет постоянства, ведь самое удивительное ждет нас за тем лесом, который нас пугает. И чтобы мы не говорили себе, нам всем нужно одно и то же: чтобы тело было красивым, а душа любимой. И если ты убедишь себя когда-нибудь в этом, то станешь навсегда бессмертным. Роса на листьях. Не высыхает, а впитывается.