В городе много солдат, близко к уездному центру. Сократи отгулы на праздники вдвое. Кого заметят в парикмахерской – тот полгода без отгулов. Всех стригут «под ёжик», что они забыли в парикмахерских21? А то нынче такое повсюду в округе.
На коротком поводке тоже не дело держать, – возразил Цзяо Шоучжи. – Это правда, что тяжело совладать с солдатской напастью в городе, но верно и то, что за пять лет они никого не обрюхатили. В те годы, когда я служил командиром взвода, так это дело в каждом батальоне раз или два в год да случалось.
Так то всё по любви было, были и чувства. А сейчас случись что – нужно будет и деньги выложить, и ещё слухи пойдут. В округе готовят крупные учения, так что будьте внимательнее.
Насколько крупные? – поспешил спросить Цзяо Шоучжи. Фань Инмин сел в машину и закрыл дверь.
Одна дивизия уровня «альфа» против одной сборной дивизии. И этой дивизией «альфа» непременно должна быть дивизия «А».
Нашу дивизию только недавно осрамили, – сказал Цзяо Шоучжи.
Вои именно потому, что нашу дивизию недавно осрамили, это задание не должно от нас ускользнуть, – с едва заметной улыбкой ответил Фань Инмин. – А так как мы подверглись взысканию и критике, то атакующим полком должен быть только первый полк, и никакой другой.
У Цзяо Шоучжи заблестели глаза.
Тогда мы сначала проведём закрытые тренировки.
Фань Инмин завёл машину и после длительного молчания сказал:
Базовые навыки не нужно тренировать. Чжу Хайпэн уличил момент хороший момент – мы же были ведущими последние три–пять лет. Тан Лун сказал, что на этот раз не будет штаба учений. Наверняка, это идея Чжу Хайпэна. Это он решил воспользоваться ситуацией!
Без штаба учений? Прямо как в настоящем сражении? Цзяо Шоучжи от изумления открыл рот.
Как жаль, что мы всего лишь полк механизированной пехоты, – вздохнул Фань Инмин. – Ладно, эти два дня отдыхайте, как обычно, а потом я вернусь, и мы всё обсудим. Нельзя позволить Чжу Хайпэну заграбастать себе всё удовольствие.
Когда Фан Инмин вернулся домой, он застал Фан Инда читающим газету на диване в гостиной. Вид у него был цветущий.
Разве сейчас части не приводятся в порядок? – спросил Фан Инда.
Папа, работы организованы, – ответил Фань Инмин. – Я слышал, что вы заболели, нашёл время, чтобы вас навестить. Вам уже лучше?
Лёгкое недомогание, а крику на весь округ, – проворчал Фан Инда. – Своё тело я лучше всех знаю. Такие пустяки не стоит принимать близко к сердцу. В моём питании есть всё необходимое – откуда взяться болезни? Эти врачи вечно раздувают из мухи слона.
Наблюдавший за Фан Инда Фань Инмин убедился, что тот врёт.
Да, да, – покивал он, усевшись напротив.
Хорошо, что ты вернулся. – Фан Инда отложил газету. – Говорят, что тебе вынесли строгий выговор с предупреждением за учения.
Да, – ответил Фань Инмин.
Не нужно считать, что тебе нанесли обиду, – сказал Фан Инда. – На тех учениях вскрылось множество проблем. Это ничего, что вскрылись проблемы – главное их разрешить. Чжу Хайпэн выдвинул идею: из передовых войск всего округа сформировать дивизию уровня «бета», которая будет противостоять дивизии уровня «альфа». Вчера постоянный комитет это утвердил и уже распорядился, чтобы отдел подготовки и отдел оперативного управления разработали план. Как думаешь, у какой стороны больше шансов на победу?
Это зависит от плана, – осторожно ответил Фань Инмин.
В этот раз штаба учений не будет, обе стороны будут сражаться в полную силу, – сказал Фань Инда. – Дивизия уровня
«бета» с высокотехнологичным вооружением внезапно вторгнется в охраняемый дивизией «альфа» район и развяжет локальную войну. Это основная идея.
Если так, то я голосую за дивизию «альфа», – сказал Фань Инмин.
Назови причины.
Площадь обороняемого района одной дивизии уровня
«альфа» составляет несколько тысяч квадратных километров, рельеф состоит и из гор, и холмов, и равнин. Если говорить о дивизии «А», то у нас три пехотных полка, один танковый полк, один зенитный полк и один мотострелковый полк. Эти основные части могу организовать эшелонированную оборону. Если эти основные силы не понесут значительных потерь во время стратегического воздушного удара и будут иметь половину контроля в воздухе, то останутся силы, чтобы противостоять любой дивизии.
Их система командования и система связи сильно изменились за последние годы, – кивнул Фан Инда. – У них отличная боеспособность и способность реагирования. Я согласен с твоим суждением. На этих учениях очень важен командный состав. Инмин, как думаешь, каковы шансы на победу, если дивизия «А» под командованием Хуан Синъаня вступит в бой со сборной дивизией Чжу Хайпэна?
Я прошу прощения, но я не могу ответить.
Это мне не следовало у тебя такое спрашивать, – заулыбался Фан Инда. – Эти учения – испытание, цель которого – выяснить, кто будет в ядре командного состава десять лет спустя, поэтому нужно отобрать лучших из лучших. Давай больше не будем об этом. Инмин, ты за этот год сильно переменился: молчалив, неэнергичен. Что происходит?
Папа, вы… Я… – стал увиливать от ответа Фань Инмин. – Я не изменился, такой же, что и раньше.
Ты от меня не скроешь ничего, – вздохнул Фан Инда. – У вас с Сяо Сань, кажется, сейчас кризисное время, так ведь?
Это… это… – замямлил Фань Инмин.
А ну встань! – громко сказал Фан Инда. – Полковник, командующий полком, не имеет мужества столкнуться с семейным кризисом. Может ли он вести войска?
Фань Инмин, сжав зубы, собрал волю в кулак и глядя на Фан Инда, выдал:
Папа, год назад Сяо И предложила разойтись.
И какое твоё мнение? – спросил Фан Инда.
Поначалу это стало для меня неожиданностью, и я не хотел. Но прошёл год, и я начал понимать. Мы уже не можем найти общего языка. Как раз недавно мы разговаривали о том, чтобы развестись, но из-за вашего здоровья она попросила подождать.
Фан Инда, стоя, повернулся спиной к Фань Инмину и уставился в окно невидящими глазами. В душе он никак не мог смириться с этим ужасным фактом.
А как же Лунлун? – дрожащим голосом спросил он.
Останется с Сяо И, – ответил Фань Инмин. Фан Инда резко повернулся и холодно сказал:
Он ребёнок-инвалид. Вы что, не понимаете?
Мы с Сяо И больше не хотим быть вместе, – жёстко сказал Фань Инмин. – Я думаю, я знаю, что значит быть отцом.
Фан Инда сел, правой рукой машинально потрогал крышку от чайной чашки и опустил голову. Спустя долгое время он снова посмотрел на Фань Инмина.
Молодец! У тебя хватило смелости принять вызов моей дочери. Это говорит о том, что я не ошибся в тебе. Ваш брак разрушился, и это тоже поражение. Надеюсь, что ты станешь успешным военным.
Папа, я заберу вещи и вернусь в часть, – сказал Фань Инмин.
Фан Инда молча махнул рукой.
Хотя не было сказано ни слова, он не собирался пускать брак горячо любимой третьей дочери на самотёк. В душе он лелеял надежду и хотел видеть конфликт между молодыми супругами как неизбежное столкновение языка с зубами. Он и представить не мог, что какие-то десять минут спустя ситуация резко ухудшится.
Фан И возвращалась домой с каменной мукой и увидела во дворе машину Фань Инмина. Обуреваемая подозрениями, она поднялась на крыльцо. Перед дверью она остановилась, обдумывая, как встретить Фань Инмина дома. В это время подбежала домработница Сяо Ин, чтобы открыть Фан И дверь.
Папа дома? – спросила Фань И.
Дома, дома, – отскочив в сторону, затараторила Сяо Ин, – как раз с дядей разговаривает.
Фан И с каменной мукой в руках вошла в гостиную и, навесив на лицо улыбку, сказала:
Неужели Инмин приехал? Фан Инда отложил газету.
Наверху собирается. А это у тебя что?
Фан И отыскала ящик из-под фруктов и положила туда каменную муку.
Это я для тебя нашла камни, которые лечат желудочные болезни. Завариваешь три раза ежедневно, и через три месяца от болезни не останется и следа.
Фан Инда отложил газету и молниеносно вскочил.
Я не буду это пить! Не буду. Нет никакой болезни, к чему всё это. Я в ваши дела не лезу, вот и вы в мои не суйте свой нос.
Папа, ты чего? – медленно выпрямилась Фан И. – Утром всё хорошо было. Ты на меня злишься?
Разве я смею злиться? – холодно усмехнулся Фан И. – Ты управляющая транснациональной корпорацией, а он…
Отец и дочь увидели спускающегося с дорожной сумкой в руках Фань Инмина. Все трое застыли на месте.
Ты куда собрался? – спросила Фан И. Фан Инмин не ответил.
Папа, – глядя на Фан Инда сказал он, – я возвращаюсь в полк, а вы берегите себя.
Фан Инда нетерпеливо махнул рукой.
Фан И подскочила и схватила Фань Инмина за руку:
Что ты сказал папе? Как ты мог?
Лучше прикончить одним ударом, чем тянуть, – исполнившись решимости, ответил Фань Инмин. – Заявление на прикроватной тумбочке. Как подпишешь – сообщи мне.
Сяо Фань, что ты несёшь… – сквозь зубы сказала Фан И. Фан Инда схватил чашку и швырнул на пол.
Пусть уходит! Не желаю это выслушивать! – Наконец он потерял всякое терпение и заорал: – Убирайся!
Фань Инмин с вещами в руках открыл дверь и ушёл широкими шагами.
В гостиной повисла звенящая тишина. Чуть слышное чириканье, доносившееся из-за двери, резало слух. Фан И, долгое время в оцепенении смотревшая на дверь, медленно повернулась. Фан Инда, замер, словно статуя, посреди гостиной и плакал.
Фан И изумлённо отпрянула, потом в два шага подлетела к нему, упала на колени, обхватив его за ноги и подняла на его своё заплаканное лицо.
Папа… – выдавила она сквозь слёзы.
Фан Инда дрожащими пальцами стёр слёзы с лица Фан И, провёл рукой по её растрепанной чёлке.
Никогда в жизни я не относился небрежно к поражениям,
тяжело и серьёзно проговорил он, – но в этом деле папа потерпел поражением. Вы ни в чём не виноваты. Папа виноват.
Папа, давай не будем об этом, – дрожащим голосом проговорила Фан И.
Нет, нам нужно об этом поговорить, – упрямо ответил Фан Инда.
Фан И поднялась, помогла Фан Инда сесть на диван, опустилась рядом на колени и вытерла слёзы с отцовского лица.
Ты сядь, и поговорим. Только ни в коем случае не волнуйся.
Сражение проиграно. Нужно выяснить причины, иначе будет проиграно и следующее. Твоя мама умерла слишком рано, у меня не было сына, я относился к тебе, как к сыну. Чем своенравней ты была в детстве, тем я был больше доволен. Когда ты повзрослела, тебе, Сяо Сань, не хватало мягкости. Мне не следовало позволять тебе выходить замуж за блестящего офицера – вы слишком похожи. А значит, несовместимы.
Папа, я не жалею. Я никогда тебе не жаловалась. Я не хотела тебя тревожить – ты так внезапно заболел.
Фан Инда погладил Фан И по голове и со вздохом сказал:
Я понимаю твою дочернюю любовь. Ты вовсе не хотела, чтобы папа собственными глазами видел, что твой брак распался. И я благодарен тебе за это. Я знаю, что мне осталось недолго.
Служить осталось недолго, – возразила Фан И.
Фан Инда положил руки на лицо Фан И.
Сяо Сань, я всю жизнь прослужил в войсках, неужели я побоюсь услышать о неизлечимой болезни? Посмотри папе в глаза и скажи, рак чего?!
Фан И в изумлении отпрянула, долгое время всматривалась в уверенное и мужественное лицо отца, и в конце не сдержалась:
Так ты знаешь? Как так…
Своё тело я лучше всех знаю, – с лёгкой улыбкой ответил Фан Инда. – Нет болезни, так и говорить не о чем, а есть болезнь – это страшно. Когда я снова заболел в Пекине, я сразу понял, что эта боль необычная. А когда из-за половины бокала вина я очутился в госпитале, то понял, что мне уже не выбраться. Скажи мне, что говорят врачи? Сколько мне осталось?
По лицу Фан И непрестанно текли слёзы.
Рак печени на последней стадии, операция невозможна. Осталось от полугода до года, если не произойдёт чудо… У-у-у…
А ну прекратить реветь! – сурово скомандовал Фан Инда. – Дочь Фан Инда ревёт из-за какого-то рака печени. Кто узнает – не поверит! Я сейчас больше всего тоскую о тех днях в санатории. Но сейчас пока всё хорошо, пока не нужно туда ехать. В этом году в армии происходят большие перемены, если говорить начистоту. Никому не говори, что я знаю о своей болезни. Приказываю тебе хранить тайну.
Тогда ты должен пообещать принимать лекарства. Фан И вытерла слёзы.
Я обещаю тебе. А если ещё получится покомандовать такими крупными учениями, то будет совсем хорошо. Сяо Фань хочет уйти? Так пусть идёт.
Фан И с пониманием вздохнула и сказала:
Жаль, что я не мужчина, разочаровала тебя. Как было бы хорошо, если бы я могла командовать учениями вместо тебя.
Твой дедушка командовал солдатами в войне с японцами и пал на поле боя, – покачал головой Фан Инда. – Я всю жизнь прослужил в армии, такой конец очень даже неплохой. А ты добилась успехов на рынке, и я этим очень доволен.
Осторожно подошедшая Сяо Ин подметала осколки и бормотала себе под нос:
Большего и желать нечего. В семье и у отца, и у дочери по две машины, целый этаж в доме. Что же плохого? Ревут тут, а там еда уже остыла.
Оцет и дочь рассмеялись.
Лю Дунсюй и подумать не мог, что Фань Инмин покажет ему копию документа с печатью полка, в котором подтверждалось согласие на развод командира полка Фань Инмина с женой Фан И.
Командир полка Фань, вот уж время потрясений, – укоризненно вздохнул Лю Дунсюй. – И к чему же такие крайние меры?
Он подошёл к двери и запер её.
Вообще, я мог это сделать, принимая во внимание мнение только полка, – ответил Фань Инмин. – Но, чтобы не нарушить дисциплину, я пришёл за мнением дивизии.
Лю Дунсюй долгое время молчал, стоя к Фань Инмину спиной.
Можно ли это дело отложить? – наконец заговорил он. – Ты разве не знал, что на этих учениях командующего «красными» могут выбрать и из командиров полков?
Какая разница знал или не знал? – холодно ответил Фань Инмин. – Я знаю только то, что меня это не касается. Я могу поручиться, что первый полк не опозорит дивизию.
А заместитель командующего Фан знает о вас с Фан И? – Лю Дунсюй изо всех сил сдерживался, чтобы не вспылить.
Он уже милостиво дал разрешение, – цинично сказал Фань Инмин, – удостоил меня честью – приказом убраться.
Вот уж чего совсем не нужно дивизии «А», – сокрушённо вздохнул Лю Дунсюй.
А я и не знал, что мой брак имеет такое большое влияние на судьбу дивизии «А», – насмешливо сказал Фань Инмин.
Лю Дунсюй скрежетнул зубами, вынул ручку и на обратной стороне мнения полка написал несколько слов: «Согласен с мнением полка. Лю Дунсюй», с размаху бухнул свидетельство на стол и со злостью рявкнул:
Забирай! Иди меняй на свою свободу! «Закон о браке» – основной закон страны, так что не мне, какому-то комиссаришке дивизии, с ним тягаться. Моё дело маленькое – дать тебе зелёный свет. Нечего из-за этого шум поднимать и сор из избы выносить. А я тебе скажу, что ты, с учётом ситуации, поступаешь крайне эгоистично. Ты разочаровал меня. Меня и десять тысяч солдат и офицеров всей дивизии.
Фань Инмин стоял молча, никуда не уходя.
Не трать своё и моё время, – грубо сказал Лю Дунсюй. – Такой шанс выпадает раз в тысячу лет, и я бы всё отдал, чтобы он достался дивизии «А». Иди уже давай.
Фань Инмин раздражённо дёрнул дверь и вышел. На стоянке он злобно сдал назад, выехав на дорогу. В лужи полетели куски глины. Он совсем не задумывался о том, что скажут люди, он даже не заметил выехавший навстречу внедорожник такой же марки, в котором, возможно, сидела какая-та важная персона.
Гао Цзюньи, сидевший в «мицубиси», выделенном ему Чжао Чжунжуном, увидел внедорожник, который бесчинствовал на подведомственной ему территории, что определённо бросало тень на его, как начальника штаба, авторитет.
А ну остановись! – заорал он. – Я посмотрю, что за выродок устраивает тут такие выкрутасы!
Его машина ещё не успела полностью остановиться, а он уже открыл дверь и высунулся наружу.
Чжао Чжунжун втянул Гао Цзюньи обратно.
Не обращай внимания, старина Гао, – сказал он, – это машина Фань Инмина. Раз он такое вытворяет – значит, случилось у него что-то. Вот он и выпускает пар на заднем дворе.
А ты, случаем, не обознался, братец Чжао? – закатил глаза Гао Цзюньи.
А ты не смотри, что я в очках, – уверенно ответил Чжао Чжунжун, – у меня хорошее зрение. Я не обознался.
Что ты имел в виду, когда сказал, что командующим «красных» также может быть выбран выдающийся командир полка? Разве ты не говорил, что из всех руководителей в округе только Фань Инмин годится на эту роль? Если ты не обознался, то, видимо, он ещё не отмылся после того происшествия.
Смело выставляй командира дивизии Хуана. В каждой дивизии есть разделение на руководителей и подчинённых, так ведь?
сказал Чжао Чжунжун. – И если ваша дивизия запишет Фань Инмина, то никто от этого не выиграет. Я ведь сегодня специально приехал, чтобы помочь тебе убедить командира дивизии Хуана.
Они оба направились в кабинет Хуан Синъаня.
Выехав из штаба дивизии, Фань Инмин направился прямо в город С к Фан И.
Фан И и Фань Инмин вышли из уличного комитета, сжимая в руках по жёлтой книжице. Выглядевшая расстроенной Фан И барабанила пальцами по свидетельству о разводе. Она машинально остановилась и обворожительно улыбнулась Фань Инмину.
Вот, значит, и конец. На душе так пусто. А ты теперь чувствуешь себя вольной птицей, перед которой распростёрлось бескрайнее небо?
Сяо И, – смущённо улыбнулся Фань Инмин, – не подумай плохо обо мне, а если обижу ненароком, ты уж прости. Каждый месяц Сяо Луну полагается сто юаней, ты не отказывайся, пожалуйста.
Фан И размышляла, опустив голову.
Хорошо, я тебе уступлю, но и ты меру знай. Через десять лет, если мы ещё будем друзьями, ты выплати единовременно. А иначе мне претит получать каждый месяц от тебя по сто юаней, будто бы мы с сыном живём на твои подаяния. Я тебя не обидела своими словами?
Ладно, – был вынужден согласиться Фань Инмин.
Фан И проводила взглядом только что расписавшуюся молодую пару и вздохнула.
У каждого свой путь. Я чувствую, как будто чего-то не хватает. Зачем же продолжать плохой роман?
Идём, я угощу тебя обедом, – от всего сердца предложил Фань Инмин.
Ты уже превратил обед в «Императрице Розе» в Тайную вечерю, нарушив данное тобой слово, – покачала головой Фан И. – Если так хочешь, то давай мы вместе снова побываем на горе Фэнхуаншань.
Фань Инмин молча стоял на месте.
Ты же взял выходной? – спросила Фан И. – Давай до обеда поедем на пикник. Каждый возьмёт еду и напитки и поедет на своей машине. Как тебе такое?
Фань Инмин прекрасно знал, что Фэнхуаншань – это страница их страстной любви. Никогда в жизни он бы не поехал туда ещё раз. Подсознательно он воспринимал развод с Фань И как предательство их любви. Что же замышляет Фан И? Хочет заново вспомнить ту чистую слепую любовь? Хочет пробудить прекрасные воспоминания о её молодости? Или же всё вместе? Фань Инмин не мог догадаться о причине, как и не мог отвергнуть предложение Фан И.
Это хорошая идея, – сказал он. – Только это заброшенное место, подразделение связи давно расформировали.
Да, там остались одни развалины, – ответила Фан И. – Я позавчера там была, плакала. И тогда я подумала, что всё должно закончиться там, где началось.
Фань Инмин, почувствовав, как похолодела кровь, рассмеялся:
Так значит, ты тщательно спланировала этот номер программы.
Дамы вперёд! – сказала Фан И, стоя перед своей машиной. – Я поеду впереди, буду показывать дорогу.
Пока взволнованный Фань Инмин ехал за Фан И к местам их былой любви, Хуан Синъань принял решение побороться за звание командующего «красными». Проводив Чжао Чжунжуна, он вызвал начальника отдела операций и Тан Луна к себе в кабинет.
Вы все знаете об учениях, – начал Хуан Синъань. – От того, получит или нет дивизия «А» это задание, зависит её будущее. Вы двое, начиная с этого дня, отложите все другие дела и сконцентрируйтесь. Хоть из кожи вон вылезьте, но за две недели предоставьте мне план учений.
Начальник отдела операций и Тан Лун стояли молча, словно бы ожидая более подробных инструкций.
Хуан Синъань отхлебнул чай и выплюнул чаинку.
На этом всё. Идите занимайтесь делами.
Ещё несколько дней назад Тан Лун узнал новость о том, что будет выбираться командующий на учения. В это же время Цзяо Шоучжи рассказал ему, что Фань Инмин собирается развестись. То, что Хуан Синъань будет участвовать в выборе командиров, говорило о том, что Фань Инмин уже впал в немилость, и это расстроило Тан Луна. Но когда Хуан Синъань назначил его работать над черновиком плана учений, он снова воспрял духом.
Товарищ командир дивизии, – сказал Тан Лун, – а как нам учитывать район учений, общий курс, количество солдат, а ещё такие факторы как воздушная атака, наличие второго тыла?
Теперь понятно, почему комиссар назвал тебя мозговитым,
кивнул Хуан Синъань. – На этот раз ситуация особенная, был дан только общий курс. Задание распределят на основе плана учений, главным образом должна быть учтена оборона. Основной курс, если простыми словами, проверить, сможет ли такая дивизия, как наша, победить разношёрстное войско на основе дивизии
«С». Чем тщательнее вы всё обдумаете, тем лучше. Чтобы, когда я буду принимать, не обнаружилось, что каких-то материалов не хватает.
Оба вернулись в дежурную комнату оперативного отдела. Начальник оперативного отдела сказал Тан Луну:
Даю тебе десять дней, чтобы написать черновик. Эти дни на работу можешь не приходить.
Товарищ начальник отдела, а может, нам нужно посоветоваться? – спросил Тан Лун.
Вошёл дежурный с журналом дежурств в руках и доложил:
Товарищ начальник отдела, звонил начальник отдела подготовки и сказал, что в течение недели заместитель командующего Фан приедет в дивизию, чтобы проверить, как проведены работы по исправлению ошибок.
Начальник отделения Чжан вырвал у него из руки журнал дежурств.
Почему раньше не доложил о таком важном деле? Ты только вступил на пост, так что это не твоя вина. На будущее запомни: когда звонит любой вышестоящий командир, а тем более, по тако му важному делу, как осмотр части командующим всего округа, то ты должен, как только повесил трубку, известить каждого командира дивизии.
Он двинулся к выходу и снова обернулся.
– Начальник штаба Тан, ты делай черновик по указаниям командира дивизии.
Тан Лун какое-то время просидел, лениво развалившись на стуле. Затем с двумя газетами в руке он вышел из здания и направился к двум белым двухэтажным домикам, скрывшимся в зарослях бамбука. Он хотел посоветоваться с Цю Цзежу.
Маленькое здание, склонившееся к ручейку, утопало в смехе солдаток. Когда Тан Лун приблизился, этот беззаботный смех волшебным образом переменил его настроение.
Две солдатки мыли красный коврик, стоя в воде в закатанных штанах. Ещё издалека завидя Тан Луна, они помахали ему.
Товарищ Тан, – сказала младший сержант, – неужели учуяли запах мяса? У нас сегодня на обед свинина на пару.
Должно быть, командир отряда Цю уведомила по телефону, – хихикнула сержантка. – Командир отряда Цю, начальник прибыл на осмотр, скорее встречайте…
В несколько прыжков Тан Лун перескочил ручей по камням, выглядывавшим из воды и, увидев переодевавшуюся Цю Цзежу, громко сказал:
Уже конец октября! Холодина какая! Одевайся скорее, не то промёрзнешь до костей.
Одна красивая ефрейтор, зажав пальцами нос, прогундела:
«Уже конец октября! Холодина какая! Одевайся скорее, не то промёрзнешь до костей». И солдатки расхохотались в раскачивающихся на ветру зарослях бамбука.
Цю Цзежу надела обувь и сердито крикнула:
Орёшь и не думаешь о последствиях. Вот тебя солдатки и не боятся.
Что за генеральная уборка у вас? – улыбнулся Тан Лун.
А ты ещё не знаешь? – удивилась Цю Цзежу. – Наше подразделение повысили до центра обработки информации. Начальник велел придать новую атмосферу. А ты почему не на работе? Куда бежишь?
Не повезло с тяжёлым заданием, – грустно сказал Тан Лун, – и уже никак его не спихнёшь. Вот я и расстроен.
Что случилось? – мигом стала серьёзной Цю Цзежу.
Развод Фань Инмина пришёлся совсем некстати, новости уже повсюду разлетелись. Нет даже кандидатов, чтобы записаться в командующие «красными».
А твоё-то какое дело? Что ты судачишь о чужом разводе? И вообще, развод не он затеял. Я так думаю, что за этим по большей части стоит Сяо Сань. Несколько дней назад я была у неё, чтобы уладить то дело с акциями, и увидела генерального директора компании «Чанда» Шэнь Чанда. Такое ощущение, что это Шэнь Чанда подрабатывает у Фан И. Фан И говорила, что Шэнь Чанда ещё не женат.
Так ты сама ещё больше судачишь. Ты больше не зовёшь её сестрицей Фан?
Я это упомянула, чтобы тебя в чувство привести, – огрызнулась Цю Цзежу. – Я так думаю, что именно о таком говорят:
«Мужчины портятся, разбогатев, а женщины богатеют, испортившись». В чём Фань Инмин провинился? Разве есть смысл становиться командующим за счёт женщины, которая наставляет рога?
Цзежу, ты полегче, ладно? Иначе это дело навредит мне.
Как оно тебе навредит?
Я не слишком жалую Фань Инмина, но на этих учениях кроме Фань Инмина никто не может тягаться с Чжу Хайпэном.
Так как это с тобой связано?
Я немало потратил усилий, чтобы сблизиться с Фань Инмином, но он так и не проявляет дружелюбия.
Говори прямо, что случилось
Командир дивизии Хуан хочет побороться за место командующего «красными» и приказал мне составить план.
Значит, он тебя ценит?
По большей части это заслуга нашего начальника отделения Чжана. Проблема в том, что цель этих учения – нащупать путь повышения боеспособности армии за счёт технологий. А какой из командира дивизии Хуана противник Чжу Хайпэну? У них же психологическая разница в сотню лет.
Если ты сделаешь идеальный план, разве это не решит все проблемы? Не трать свой талант попусту.
Я не могу проникнуть в само ядро учений при текущей системе. Каков бы ни был мой план – он мёртв. При поражении я стану козлом отпущения. Сделать нельзя и плохо сделать нельзя – это-то меня и тревожит. Учения без штаба учений – это шанс, который выпадает раз в несколько десятков лет! Это мой шанс доказать свои способности.
Товарищ командир отряда, – подбежала с докладом солдатка, – штаб известил о том, что заместитель командующего Фан приедет на осмотр. На выходных не отдыхаем, тренировки как обычно.
Солдатки хором зароптали.
А ну прекратить болтовню! – прикрикнула с берега Цю Цзежу. – В субботу и в воскресенье будут соревнования по скорости печати.
Опять перебарщиваешь, – сказал Тан Лун. Подчинённые дружно согласились.
У нас на обед свинина на пару, – сказала Цю Цзежу. – Поешь здесь.
Фань Инмин и Фан И закончили свой уединённый пикник под раскидистым гинкго посреди склона горы. Разговаривали они только о том, что некогда на месте руин тут базировалось подразделение связи. Фань Инмин знал, что Фан И непременно выкинет какой-нибудь номер. Он внимательно наблюдал за ней вот уже два часа, но ничего необычного в её поведении не замечал, и на сердце становилось всё тревожнее.
Фан И вытянула салфетку и отёрла рот.
Солдаты текут, как вода, да и лагеря не из железа. Давай не будем об этом. Погоди, я хочу, чтобы ты угадал, где находилась комната высшего командования этой части – командира отряда Фан И.
И снова воспоминания словно бы вернули их в прошлое.
Фань Инмин молча улыбнулся.
Фан И вытащила из сумочки конверт и передала Фань Инмину.
Передай своей сестре.
Что это? – спросил Фань Инмин.
Это акции компании «Чанда» на десять тысяч юаней. Ты за неё не отказывайся. Если оценка Тан Луна верна, то, когда они появятся на рынке, будут стоить больше ста тысяч юаней. Хватит, чтобы купить небольшую двухкомнатную квартиру. Я знаю, что она мне за эти два года и слова доброго не сказала, но я не в обиде.
Она уже четыре работы сменила, и всё ей не так, – сказал Фань Инмин. – Денег, что она зарабатывает, едва ли хватит на несколько подарков. Она такая бестолковая, что, пожалуй, поймёт тебя неправильно.
Она уже разумная, – возразила Фан И, – она следила за мной раз десять, тебе ли этого не знать. Ну не будем об этом. Инмин, ты знаешь, почему я решила устроить пикник под этим деревом.
Фань Инмин недоумённо посмотрел на дерево и покачал головой.
Подумай ещё, – сказала Фан И.
Это самое большое дерево, – предположил Фань Инмин.
Я так и знала, что ты не помнишь, – разочаровано сказала Фан И, – да ты бы и не запомнил. А в то время у тебя было поменьше энергии. Под этим деревом меня впервые поцеловал один мужчина. Что ты вскочил? Вспомнил? На другой день я написала человеку по имени Чжу Хайпэн, что теперь я официально в отношениях с тем мужчиной. Что теперь я…
Бледный Фань Инмин спускался с горы следом за Фан И. Фан И замедлила шаг.
Я тебя сегодня сюда привела не для того, чтобы ты всю жизнь стыдился, вспоминая меня. Я лишь хотела, чтобы ты понял, как нужно обходиться с женщинами.
Она встала на холмик.
Первый поцелуй был таким трогательным. Ты же помнишь, что случилось с моей ногой одним осенним вечером десять лет назад?
Бледный как смерть Фань Инмин не проронил ни слова.
Фан И никак не унималась, в её голосе появились металлические нотки:
Одна моя сослуживица потеряла здесь девственность. Потеряла её не по своей воле, но она нисколько не сожалеет. А тот незрелый юноша, которой потом вырос в крупного мужчину, совсем и не помнит то свидетельство о браке, полученное лишь сорок дней спустя? Через десять лет он… он…
И в это мгновение Фань Инмин наконец-то понял постыдный замысел Фан И. Он не мог её остановить и даже в душе надеялся, что её острые словно нож слова станут такими острыми, что смогут заколоть его насмерть.
Фан И, повернувшись спиной, вытерла слёзы, оглядела такую знакомую гору Фэнхуаншань и спокойно сказала:
Мы десять лет прожили вместе, но так и не поняли друг друга по-настоящему. Я потеряла мужа, дурная черта которого погубила моё самоуважение, но я не хочу терять отличного друга. Давай на прощание пожмём друг другу руки.
И она протянула руку.
Фань Инмин, онемевший словно труп, пожал руку Фан И. Фан И улыбнулась он захлестнувших её волнующих чувств.
Фэнхуаншань тому свидетель – моё тело принадлежало лишь одному мужчине, – повернувшись к Фань Инмину, сказала она. – С кем я буду спать сегодня вечером, уже никакого отношения не имеет к целомудрию.
Договорив, она села в ослепительно белый «мерседес».
Два часа он вёл автомобиль на огромной скорости и в тот же вечер вернулся в штаб полка на горе Вофошань. Откинул одеяло и рухнул на кровать, даже не сняв ботинок.
Начальник штаба Цзяо Шоучжи вошёл и зажёг свет.
«Ещё восьми нет, а уже спит? Даже ботинки не снял? Что-то произошло?» – подумал он.
Фань Инмин повернулся и сел на кровати.
Всего-то подготовить бумаги, уплатить сто юаней, три минуты – и вопрос решён.
Так чем же ты так озабочен? – спросил Цзяо Шоучжи.
Устал, – горько усмехнулся Фань Инмин, – всё так бессмысленно.
Впервые от тебя такое слышу, – сказал Цзяо Шоучжи. Фань Инмин поднялся и сложил одеяло.
Теперь часто будешь такое слышать, – сказал он.
Раз ты вернулся, то я должен тебя известить, что твой бывший тесть собирается внезапно провести осмотр своей старой части, посмотреть на результаты наведения порядка. В дивизии уже всё распланировано: завтра и послезавтра выходных не будет, все тренировки должны быть проведены.
Этим мы дедушку не задобрим, – ответил Фань Инмин. – Эффективнее будет найти гранитный камень и поставить стелу на месте поражения.
Я уже велел всем батальонам завтра провести полные тренировки. После обеда Тан Лун прислал телеграмму, сказал, что ты упустил свой шанс. Он сейчас составляет план учений для Хуан Синъаня.
Сколько же талантов в округе, – сказал Фань Инмин. – Вы уж слишком меня переоцениваете. Тан Лун кучу книг прочитал, а есть ли толк? Если Хуан Синъань хочет, чтобы всё было идеально, то ему следовало бы собрать группу командиров из каждой дивизии или штаба.
Товарищ командир полка, товарищ начальник штаба, – вошёл с донесением лейтенант, – оперативный отдел дивизии уведомляет о том, что заместитель командующего Фан Инда уже прибыл в штаб армии, и есть большая вероятность, что завтра или послезавтра он прибудет в дивизию. Требуют организовать дежурство для начальства.
Старина Фань, завтра ты на вахте, а послезавтра я, – сказал Цзяо Шоучжи. – Согласен?
Завтра утром мне нужно в третий батальон, так что ты тут сам справляйся, – ответил Фань Инмин.
Я буду два дня на дежурстве, – сказал Цзяо Шоучжи офицеру.
Тебе нынче лучше с дедушкой не встречаться, – со смешком сказал Цзяо Шоучжи. – А ты предусмотрительный.
Я так его разочаровал, – вздохнул Фань Инмин, – ужасно разочаровал. Жаль, что ничего уже не изменить. Я лучше умру, чем с ним встречусь. В этом разводе не было никакого смысла.
В это время Фан Инда в сопровождении Чэнь Хаожо прогуливался по тренировочной площадке штаба армии. Ручейком струился серебристый лунный свет.
Фань Инда осмотрел освещённый лунным светом пейзаж и вздохнул:
Штаб армии вот уже больше сорока лет здесь стоит.
В 1950 году здесь официально был основан штаб армии. Мне тогда чуть больше десяти лет было, а во всём городе только четыре улицы – две южные и две северные крест-накрест. А нынче это средний город с полумиллионным населением. Город с каждым годом меняется всё сильнее и сильнее.
Это непростая ситуация, – сказал Фан Инда. – Устойчивое экономическое развитие должно основываться на сильной армии. Однако эта армия не воевала уже более сорока лет.
Мы только прошли подготовку в горной местности в конце 62-го, и война закончилась. В годы боевых действий на южном фронте мы всегда были расквартированы здесь в качестве резерва.
Так годится или нет Хуан Синъань из дивизии «А»? – спросил Фан Инда. – Раскрой мне карты.
Он справляется со своей должностью командира дивизии, когда речь идёт о поддержании обычной боевой готовности и тренировках. Но, пожалуй, он не годится на то, чтобы командовать дивизией в подобных учениях.
Так почему же из дивизии «А» на место командующего
«красными» выдвинули только его? – спросил Фан Инда. – В дивизии «А» больше никого нет?
Как я понял, – принялся объяснять Чэнь Хаожо, – военный округ таким образом избирает командующих «красными» и
«синими», чтобы в ходе учений проверить боеспособность дивизии уровня «альфа». В дивизии «В» тоже все воодушевились.
Я, будучи командующим армией, не могу слишком уж лезть в это дело.
Очень уж ты мягкий! – бесцеремонно заявил Фан Инда. – У тебя правильное понимание. Костяк «синих» будет сборным, так что не нужно недооценивать их боеспособность. Чжу Хайпэн даже где-то откопал чудака, взламывающего программы. Я это поддержал. Если говорить от сердца, то я очень надеюсь, что командующий «красными» будет выбран из дивизии «А».
Конечно, лучше всего будет, если дивизия «А» сможет проявить себя на учениях.
А как же Фань Инмин? Неужели его отстранили из-за слухов о его разводе с Сяо Сань?
Это моя вина. Я неправильно понял замысел и думал, что нужно потренировать дивизию «В». Завтра я направлю дополнительные разъяснения.
Вошёл Лян Пин.
Командир, время уже позднее, вам нужно отдыхать.
Понял, – ответил Фан Инда. – Завтра утром едем в дивизию «А».
Когда утром следующего дня Фан Инда прибыл в дивизию
«А», он разочаровался с первого же мгновения.
Он посетил несколько подразделений дивизии «А», гигиена везде была безупречная. Он проводил руками по стёклам – ни пылинки. Все компьютеры светились, отображая на экранах текст на иностранном и китайском языках. Красные ковровые дорожки были идеально чисты.
Фан Инда вышел на площадку перед многоэтажным зданием штаба и пробормотал себе под нос:
Какой же сегодня день недели?
Суббота, – ответил кто-то.
Начальник штаба дивизии на месте? – спросил Фан Инда. Подбежавший Гао Цзюньи встал навытяжку и отрапортовал:
Товарищ заместитель командующего, я начальник штаба дивизии Гао Цзюньи.
А что, ваша дивизия никогда по выходным не отдыхает? – кивнул Фан Инда.
Вся дивизия занимается наведением порядка, – ответил Гао Цзюньи. – А с прошлой недели начались закрытые тренировки, поэтому по выходным не отдыхаем.
Очень хороший ответ, – сказал Фан Инда. – В конце концов ты, начальник штаба передовой дивизии уровня «альфа», за словом в карман не полезешь. Командир дивизии Хуан на месте?
На месте, – гаркнул выбежавший навстречу Хуан Синъань.
По уставу следует отвечать «Здесь», – язвительно сказал Фан Инда.
Хуан Синъань покрылся потом, выпятил грудь и выпалил:
Здесь.
Стелу поставили? – спросил Фан Инда.
Хуан Синъань словно заранее был готов к этому вопросу и без запинки доложил:
Мы связались с крупной гранитной каменоломней и собираемся по завершении работ организовать церемонию с участием командного состава на уровне полка и выше.
Очень хорошо. Значит, слова заместителя командующего, уходящего в отставку, всё же имеют для вас значение. Вы уже и каменоломней связались, а ведь всего чуть больше месяца прошло. Даже и не скажешь, что вы затянули с этим делом. Командующий армией Чэнь, проводите меня посмотреть на эти закрытые тренировки первого полка.
Весть о случившемся в штабе дивизии тут же долетела до начальника штаба первого полка Цзяо Шоучжи. Он не оставил её без внимания и сразу же позвонил Фань Инмину.
И вроде не ругается, а только лучше бы уж ругался. А то выходит ещё хуже. Командир дивизии Хуан и начальник штаба Гао Цзюньи от страха испариной покрылись.
Раз Фан Инда на выходных приехал на осмотр дивизии «А», значит, его чувства к этой части очень глубоки. Фань Инмин сразу же сделал вывод: старик хочет передать задание учений дивизии
«А», но на душе у него неспокойно. Руководство дивизии совсем не понимает Фан Инда. В это мгновение Фань Инмин принял решение: на этих учениях непременно нужно добиться результата, который обрадует Фан Инда.
Какие дали указания? – спросил Фань Инмин.
Никаких указаний не дали. Велели любыми способами развеселить заместителя командующего Фана. Ты бы лучше вернулся, а то у меня сердце колотится как барабан.
Приказали организовать еду в полку?
Сказали, возможно, он будет есть в полку, но они не осмелились спросить. Скажи, что делать?
Оставь их в штабе полка. Пусть столовая роты особого назначения приготовит на двадцать порций больше свинины с вермишелью, добавьте побольше грудинки и молотого перцу. Это его любимое блюдо.
Если они захотят поехать в батальоны, то мне не справиться.
Пусть рота особого назначения Ли Те и отделение связи устроят состязание на полигоне. Несколько солдаток неплохо владеют стрелковым делом. Захваты и рукопашный бой тоже подойдут. Организуй женскую команду. А остальных пусть Ли Те организует по своему усмотрению.
Это их удержит? А мне что делать?
Если боишься взбучки, то иди в столовую роты особого назначения помогать повару. Полигон со стрельбищем в одном километре от штаба дивизии – они обязательно будут проезжать мимо. Все военные любят пострелять по мишеням.
Цзяо Шоучжи положил трубку и мигом всё распланировал. И вскоре он уже слышал разреженные выстрелы.
Преисполненный гнева Фан Инда уселся в джип. Чэнь Хаожо проводил с дивизией «А» разъяснительную работу из-за того, что они затянули с установкой стелы и взял на себя часть ответственности. Фан Инда лишь слушал, ничего не говоря. От изредка долетавших звуков выстрелов у него загорались глаза. Перед развилкой, ведущей на стрельбище, Фан Инда сказал:
Едем на стрельбище.
Автоколонна свернула за холм, за которым скрывался полигон. Цзяо Шоучжи, наблюдавший в это время в бинокль, перекатился по земле и вздохнул.
Фан Инда увидел на полигоне солдаток и просто преобразился. Он взял восьмидесятикратный бинокль и направил его прямо на мишени.
А эти пулемётчицы отлично стреляют! – не сдержал он восхищения. – Что это за тренировки вы проводите?
Ли Те встал навытяжку.
Товарищ генерал-лейтенант! Первое отделение роты особого назначения первого полка дивизии «А» и отделение связистов штаба проводят состязания с пятью дисциплинами. Сейчас завершилась третья дисциплина, остались стрельбы из пистолета и захват. Докладывает командир роты особого назначения первого полка лейтенант Ли Те.
И как завершились три дисциплины? – заинтересовано спросил Фан Инда.
Первое отделение роты особого назначения лидирует со счётом 2:1. Победа, можно сказать, у них в руках.
Девушка–старший сержант, сильно смахивающая на мальчика, сказала:
Товарищ командир роты Ли, слишком рано вы радуетесь. Как бы ваши слова не стали простым бахвальством. Вот тогда начальство посмеется.
Оружие выбираете вы, а показчиков мишеней будет по двое от каждой команды, чтобы потом не говорили, что нечестно, – сказал Ли Те.
Вы сейчас отстаёте со счётом 1:2, – с улыбкой сказал Фан Инда, – а после стрельбы в лучшем случае будет 2:2. А ты ещё утверждаёшь, что командир роты бахвалится?
Товарищ командир, – ответила девушка, – мы-то как раз не бахвалимся, а говорим, как есть на самом деле.
Хорошо! – вырвалось у Фан Инда.
Так похожа на твою Сяо Сань в детстве, – тоже улыбнулся Чэнь Хаожо.
Сяо Сань была куда своенравней. Постоянно пацанов мутузила так, что они ревели. Всё время на неё приходили жаловаться.
Тут раздался выстрел команды от роты особого назначения.
Сорок восемь, сорок восемь, сорок пять, сорок шесть, сорок девять, сорок шесть, сорок шесть, сорок пять. Результат всего отделения – триста семьдесят пять, – объявил старший сержант.
Командир отделения Дин, – с улыбкой сказал Ли Те, – выпущено сорок пуль. Сможете побить результат? Ну, признайте поражение.
Не произнеся ни слова, сержантка заменила рядовую в центре.
Посреди разговора снова зазвучали выстрелы.
Сорок восемь, сорок восемь, пятьдесят, сорок девять, сорок пять, сорок четыре, сорок девять, сорок восемь. Отделение связистов набрало триста восемьдесят одно очко.
Девчонки из отделения связистов всё-таки смогли забраться на этот уровень, – вздохнул Фан Инда. – Это говорит о том, что все в первом полку – настоящие бойцы.
Товарищ начальник, – подошла сержантка, – говорят, вы умеете стрелять с обеих рук. Не могли бы вы нам показать.
Заместитель командующего Фан… – торопливо начал Чэнь Хаожо.
Новиков нужно учить, – отмахнулся Фан Инда.
Он подошёл к позиции перед мишенью, взял в каждую руку по пистолету и быстро выпустил десять пуль. Сбежавшиеся показчики мишеней хором закричали:
Восемьдесят один! Один мимо.
Все собравшиеся удивлённо вскрикнули.
Левая рука уже никуда не годится. – Фан Инда подвигал левым запястьем. – Командующий армией Чэнь, а ты и командиры дивизии «А» покажете девчонкам, на что способны?
Чэнь Хаожо, Хуан Синъань, Лю Дунсюй и Гао Цзюньи выпустили по пять пуль. Чэнь Хаожо и Хуан Синъань выбили сорок семь, Гао Цзюньи выбил пятьдесят и только Лю Дунсюй выбил тридцать семь.
А неплохо, неплохо, – сказал Фан Инда. – Часть способна побеждать в сражениях. Чертята, вы уже должны начинать пятую дисциплину соревнований?
В захватах каждая команда выставила по пять участников. В результате отделение связистов завоевало победу со счётом 3:2.
Подошла сержантка, утирая пот.
Начальник, так кто в итоге бахвалился?
Ну, чертята, и какой вы приз выиграли? – спросил Фан Инда.
А приз такой: если мы проигрываем, то мы стираем одеяла их отделению. А если выигрываем – то на обед идём в роту особого назначения есть свинину с вермишелью.
А нас можно тоже считать победителями? – обратился Фан Инда к Ли Те. – Не объедим вас?
Вы уж не побрезгуйте нашей свининой с вермишелью, – ответил Ли Те, – это честь для нашей роты.
Фань Инмин и Фан И уже развелись, и это не было новостью на этапе принятия решения в армейской группе и дивизии «А». То, что Фан Инда выдвинул Фань Инмина, как кандидатуру на должность командующего «красными», не могло не заставить задуматься о причинах. После того как Фань Инмин получил уведомление из штаба дивизии, он явно демонстрировал свою немощь – целыми днями просиживал в третьем батальоне, и это привлекало внимание.
Утром того дня мрамор, изготовленный дивизией «А», был привезён в штаб дивизии. Хуан Синъань и Гао Цзюньи обошли вокруг грузовика, привезшего стелу, но ещё не приняли решение найти каменотёса.
Как по мне, так лучше сначала установить, а потом искать каменотёса, – сказал Гао Цзюньи. – Может, если ещё потянет, дотянем так, что уже и не надо будет.
Годится, – сказал Хуан Синъань. – Ведь не будет же заместитель командующего Фан постоянно приезжать в дивизию «А» с инспекциями.
Подперев щеку рукой, Хуан Синъань призадумался, а затем продолжил:
А если будет наседать, то всё равно нам не нужен каменотёс.
Купим ведёрко с краской и напишем несколько слов.
Гао Цзюньи в душе восхитился и заискивающе произнёс:
Армия вдруг выдвинула Фань Инмина. Почему? Он же просто командир пехотного полка. Таких в дивизии трое – трудно сказать, кто годится, а кто нет. Это не для того, чтобы создать противоречия внизу?
Это просто уведомление, – чуть улыбнулся Хуан Синъань, – а что в голове у вышестоящих – никто не знает. Старина Гао, если ты собрался в часть, то, во-первых, доложи о ситуации со стелой, а, во-вторых, разузнай о внезапном выдвижении Фань Инмина. Сейчас в мире настроение – это мир и развитие, так что идея этих учений не должна быть понята неправильно.
Это совершенно неправильно, – сказал Гао Цзюньи.
Что же тут неправильного? – спросил Хуан Синъань. – Любое дело может стать рациональным и законным. Сейчас столько фиктивных разводов, и у каждого своя цель. Если начальство хочет продвинуть Фань Инмина и при этом хочет, чтобы это не было связано с его женитьбой, то я не буду участвовать в борьбе за должность командующего.
Выслушав всё это, Гао Цзюньи встревожился. Он поспешил вызвать машину и тут же отправился в штаб. Вечером Чжао Чжунжун устраивал семейный праздник, на который был приглашён и Гао Цзюньи.
В кабинете не поговоришь, – сказал Чжао Чжунжун, наливая вино. – Нынче, если рядовые что-то услышат, это может плохо обернуться. Выпьем за то, чтобы предыдущие слухи стали реальностью.
Старина Хуан опасается, что развод был фиктивным, – сказал Гао Цзюньи. – Меня отправил, чтобы прощупать почву да разузнать, какие козыри припрятаны в рукавах. Если всё-таки собираются продвигать Фань Инмина, то Хуан ему уступит. Он считает, что это такой хитрый способ помочь Фань Инмину на службе.
Чжао Чжунжун фыркнул от смеха, поперхнулся и закашлялся.
А командир дивизии Хуан бьёт прямо в лоб. На мой взгляд, хитростей тут много. А что касается этого дела, то он слишком себя накручивает. Если ничего непредвиденного не произойдёт, то задание учений точно достанется вашей дивизии.
Так это не для того, чтобы сделать карьеру Фань Инмину? – спросил Гао Цзюньи.
Я на это дело смотрю по-другому, – ответил Чжао Чжунжун. – Фань Инмин – лучший из командиров полка всего округа. Его заместитель командующего Фан столько лет пестовал как резервный талант. Ты подумай, если командирам полка разрешили участвовать в борьбе, а известного Фань Инмина вдруг не выдвинули, то каков будет итог?
Я не знаю, каков будет итог, – покачал головой Гао Цзюньи.
А это будет большой конфуз для заместителя командующего Фана. Это очень мудро, что заместитель командующего Фан лично предложил кандидатуру Фань Инмина. Это действие как бы говорит: я вижу талант Фань Инмина и неважно, близкая ли у нас с ним связь или нет её вообще. А если в итоге твоего Фань Инмина, не выбрали, то это потому, что ты ещё недостаточно силён. Фань Инмин только тянет кота за хвост. Да-да, ты не ослышался, ему ничего не светит.
Логично, – прожевав, ответил Гао Цзюньи. – Все старички в армии прекрасно знают, что Сяо Сань – горячо любимое сокровище старого начальника. Поговаривают, что это Фань Инмин затеял развод. Почему же заместитель командующего не злится?
Чжао Чжунжун поднял бокал.
Хуан Синъаню достаточно прикинуться дурачком и пройти все аттестации, и всё сложится удачно.
А Фань Инмин не так уж и прост. Несколько дней назад я видел, на что он способен. Это состязание между солдатами и солдатками и огромные миски со свининой и вермишелью. Обычному человеку такое в голову не придёт.
И я тоже слыхал об этом, – холодно усмехнулся Чжао Чжунжун. – Так значит, говоришь, что это дело нужно пустить на самотёк?
Гао Цзюньи за день повстречал двух неординарных людей. И, казалось бы, простое дело обросло извилинами. На душе у него было неспокойно. Он указал пальцем на свои же погоны и сказал:
Это меня устраивает. Сменить звёздочки не так уж и просто.
Последние несколько дней Фань Инмин провёл в сомнениях. Он не мог понять истинные намерения округа при проведении аттестации и выборе командующих «красными» и «синими». Взращивать таланы, а не цепляться за существующие стандарты? Если так, то это серьёзная реформа существующей системы. Эта ситуация стала привычной ещё несколько лет назад. Но войска есть войска. Чтобы командир полка командовал дивизией на учениях – это больше похоже на шутку. Партийный комитет военного округа не мог вынести решения, которое считают шуткой. Тогда единственная оставшаяся возможность – проверить на прочность концепцию нескольких выдающихся полков в современной локальной войне. А если так, то лучше не высовываться, чтобы не усугублять собственное и без того уже ухудшившееся положение.
Цзяо Шоучжи по-дружески снова убеждал Фань Инмина:
Я правда не понимаю, почему ты колеблешься. Ты не из тех, кто медлит и тянет кота за хвост.
Мы с тобой столько лет вместе работаем. Ты должен понимать, что я никогда не возьмусь за дело, в котором ничего не понимаю. Если начальство хочет, чтобы я стал командиром «красных», то я скрепя сердце это сделаю. Но это совсем не в моём характере.
Тан Лун несколько раз говорил, что если ты не упустишь эту возможность, то он готов все свои сбережения выложить.
А я посмотрю, ты себя к лейтенанту приравнял, – презрительно сказал Фань Инмин. – Этот Тан Лун, который только и думает о смене карьеры, да о том, как заработать побольше денег, вон во что тебя превратил! И ты думаешь, что я не знаю о трюках Чжу Хайпэна?
Ладно-ладно. Я верю, что ты одной рукой можешь уложить Чжу Хайпэна. Но ведь для этого нужно выйти на одну сцену, так ведь?
Ты считаешь, Чжу Хайпэн способен стать командующим
«синими»? Да в лучшем случае – помощником-консультантом. Ты сам подумай, это, как если бы командир первого или третьего батальона руководил всем полком на учениях, а мы бы с тобой были советниками. Возможно такое? Да китайской армии ещё лет десять развиваться надо, прежде чем Чжу Хайпэн получить шанс на главную роль.
Снаружи донёсся резкий звук тормозов.
Фань Инмин открыл дверь, выглянул и остолбенел.
Ну что смотришь? – спросил Чжу Хайпэн. – Притворяешься, что не узнал или мне здесь не рады?
Фань Инмин раскрыл дверь пошире.
Нынешняя знаменитость Чжу Хайпэн! Сколько же людей мечтает лицезреть, да вот билетов не достать! Редкое животное с доставкой до самых дверей. Ты бы раньше известил, я бы весь полк собрал поглазеть на диковинку.
Но Чжу Хайпэн не собирался входить, а только осмотрелся вокруг.
За четыре года ты ничуть не изменился – всё такой же язвительный. Жаль вот только, что, когда нужна твёрдость, её и нет. Развестись – это ведь то же самое, что стать евнухом.
Инструктор Чжу, это совсем не дружелюбные слова, – с улыбкой сказал храбро вышедший вперёд Цзяо Шоучжи.
Некоторые уважают только грубую силу, – ответил Чжу Хайпэн.
А ты что думаешь, что я ничего не знаю о тех технологичных войсках в округе? – насмешливо спросил Фань Инмин. – Ты думаешь, что ты руку приложил, и они тут же превратились во всепобеждающую железную гвардию? Ты нос не задирай, а то как бы не получил сдачи.
Прибереги свой пыл для учений, – с улыбкой ответил Чжу Хайпэн. – Это так недружелюбно – как будто я объявление войны принёс. Меня отдел сюда послал.
Ты много болтаешь, – сказал Фань Инмин.
Ну тогда скажу по делу, – ответил Чжу Хайпэн. – Первый заместитель командующего военного округа Фан Инда велел мне известить тебя о том, что в течение сорока восьми часов он хочет тебя увидеть. Три часа я уже потратил, так что ты сам выбирай время, когда ты к нему поедешь.
Ты не шутишь? – мигом стал серьёзным Фань Инмин.
Начальник штаба Цзяо, ты иди по своим делам, – холодно сказал Чжу Хайпэн, – Фань Инмин, ты только и делаешь, что сомневаешься. Ты не веришь ни тому, ни этому, и тут у меня нет права тебя упрекать. Но ты не должен сомневаться в болезни заместителя командующего Фана.
Он в самом деле болен? – поспешно спросил Фань Инмин.
Да твою ж мать, – вспылил потерявший терпение Чжу Хайпэн, – в тебе осталась хоть капля человеческого? У него рак печени в последней стадии. Он сам пока ещё не знает. Если ты так и будешь прятать голову в песок и не будешь тем некогда успешным горячо любимым третьим зятем, то тебя и за мужчину нельзя будет считать. На этом я откланиваюсь.
Потерявший дар речи Фань Инмин смотрел вслед раздражённо уходящему Чжу Хайпэну.
Неужели я так сильно ошибался? – пробормотал он себе под нос.
Конечно, опасения Фань Инмина не были безосновательны. В условиях войны, если командир дивизии не совершил крупной ошибки, то командир полка не может повести всю дивизию в бой. Командир полка может взять на себя полномочия командира дивизии, только если командир дивизии отстранён от должности. А в учениях, когда судьба одного человек не является вопросом жизни или смерти, командиру полка, пусть и выдающемуся, командовать дивизией ещё сложнее, чем на войне. Когда Фань Инмин ехал в военный городок на встречу с Фань Инда, комиссариат военного округа как раз изучал, как решить эту проблему.
Старина Фан, – высказывал свои опасения комиссар Чжоу, – я не имею возражений по поводу этих учений. Вот только что касается выбора молодых кадров, то не слишком ли поспешны шаги?
Опасения комиссара Чжоу имеют под собой основания, – поддержал руководитель Чжан, – заведующий кафедрой операций, который исполняет обязанности командующего «синими» – это нарушение субординации. По моему мнению, нужно сначала перевести его в дивизию «С».
Система разделения труда под руководством комиссариата не может быть изменена ни в малейшей степени на этих учениях. Военное командование двумя армиями должно осуществляться на такой основе. Система учреждения также должна быть сохранена. Обязанности вспомогательных войск также должны быть четко определены.
После того как будет определён личный состав, – сказал командующий Цинь, – если на командующих обеими армиями будут назначены командиры уровня полка, то необходимо сначала продвинуть их в командный состав дивизии, и уже с этого поста они могут командовать.
Я полностью согласен, – ответил Фан Инда. – Ключевая работа на этих учениях – это скорейший выбор командующих.
Раз мы пришли к консенсусу, – сказал командующий Цинь, – то на этом сегодняшнее собрание закончено. Старина Фан, тебе нужно беречь себя.
Комиссар Чжоу подошёл к Фан Инда.
Не гонись за быстрыми результатами. Ты совершенно себя не бережёшь.
Фан Инда вошёл в кабинет, увидел Фань Инмина, сидящего напротив Лян Пина, и не поприветствовав его, сразу прошёл в смежную комнату.
Иди, – наклонился к нему Лян Пин. – Выложишь всё как есть. Если он будет злиться, то ты выслушай, но не перечь.
Фань Инмин стоял в дверях и, глядя на ушедшего с головой в бумаги Фан Инда, долгое время не решался заговорить.
Фан Инда подписал документ и поднял голову.
Немой, что ли? Фань Инмин сглотнул.
Папа… – громко воскликнул он в душевном порыве.
Фан Инда отчётливо вздрогнул. Какое-то он глядел в глаза Фань Инмину, а потом сказал:
Я больше не твой тесть, зови меня заместитель командующего Фан.
Папа… – упрямо повторил Фань Инмин. Больше Фан Инда не стал его поправлять.
Садись. Если бы я тебя не вызвал, ты бы так всю жизнь и прятался. Я тебе благодарен за то, что организовал для меня и стрельбище, и свинину с вермишелью. Я рад, что ты всё это помнишь. Ты можешь с помощью таких мелочей показать мастерство первого полка. А это не так-то просто.
Я не смог приехать, когда вы были в госпитале в прошлый раз… – с трудом проговорил Фань Инмин.
Довольно! – грубо прервал его Фан Инда. – Я тебя не за этим позвал, чтобы всё это выслушивать. Ты в мелочах-то хорошо разбираешься, а в больших делах – дурак дураком. Всё у тебя не так. А ну говори, почему не хочешь быть командующим
«красными»?
Фань Инмин несколько раз раскрыл было рот, но так ничего и не ответил.
А я за тебя отвечу, – холодно усмехнулся прохаживающийся Фань Инда. – Ты думаешь, раз я велел тебе убираться, то обрубил с тобой любую связь. Ты думаешь, раз Фан Инда возглавляет аттестацию, то ты пусть даже придумаешь план грандиознее «Высадки в Нормандии», то тебе и головы высунуть не дадут. Фань Инмин, ты меня так разочаровал.
Папа…
У Фань Инмина от волнения перехватило дыхание. Фан Инда вперился в Фань Инмина глазами.
Я выбрал тебя в мужья моей дочери, потому что разглядел в тебе талант. А когда ты перестал быть зятем в семье Фан, в моих глазах ты превратился в идиота и дерьмо собачье, что ли? Не прав что ли я был, когда назвал тебя мелочным?
Я объясню, – сказал Фань Инмин.
Я не собираюсь слушать! – Фан Инда махнул рукой. – Ты всё хорошо продумал, это я понимаю. Ты боишься, что тебя накажут за инициативу, ты боишься, что Хуан Синъань и Лю Дунсюй не согласятся – ведь ты понимаешь настроения командования дивизией. Ты боишься, что после учений не сможешь с ними работать. Ты всё очень хорошо продумал. Тебе не хватает храбрости.
Фань Инмин, поняв, что Фан Инда видит его насквозь, слушал с благоговением.
Практичность – это твоё преимущество, – продолжил Фан Инда, – но она вылилась в решение житейских вопросов и стала недостатком. Внимательность и предусмотрительность, бывшие твоими преимуществами, стали мелочностью. А теперь я хочу послушать твоё отношение.
Я никогда не разочаровывал вас в ваших надеждах. Фань Инмин поднялся.
Это у армии большие надежды на ваше поколение, – махнул рукой Фан Инда. – Осталась всего неделя. Хочешь, попрошу тебе отгул на несколько дней?
Не нужно, – уверенно сказал Фань Инмин. – Всё равно в эти дни покоя не будет. И, если ещё не поздно, то можно устроить это дело.
Ты должен добиться победы, – удовлетворённо кивнул Фан Инда, – поражение недопустимо. А теперь возвращайся.
На этот раз дивизия «А» отреагировала очень быстро. Фан Инда настоятельно рекомендовал Фань Инмина, и все прониклись почтением. Однако же это почтение относилось только к Фан Инда и никак не к Фань Инмину. Когда Хуан Синъань узнал о том, что Чан Шаолэ не собирается участвовать в борьбе за назначение командующим «синими», он самоиронично объяснил это так:
Я старый. Пусть уж молодёжь выходит на сцену.
Когда было принято это решение, никому из руководителей дивизии и в голову не пришло известить Тан Луна, как раз корпевшего в общежитии для одиноких над планом расположения частей. Спустя несколько дней Тан Лун с черновиком плана в руках вошёл в кабинет начальника Чжана.
Набросок готов, – подавив зевок, сказал Тан Лун, – за эти несколько дней даже в столовую не выходил.
Начальник Чжан перелистнул несколько страниц и положил набросок на стол.
Уже не нужно, – равнодушно сказал он.
Как же так? – изумился Тан Лун. Начальник Чжан беспомощно развёл руками.
Ты уже давно офицер штаба и должен знать, что план никогда не поспевает за переменами. Командир дивизии Хуан официально отказался участвовать в борьбе.
Это почему?
Командир дивизии Чан не участвует в борьбе за должность командующего «синими», поэтому и командир дивизии Хуан отказался от борьбы. Командир дивизии Хуан, сражаясь с дивизией «С» под командованием Чжу Хайпэна, проиграет, даже если победит. Фань Инмин уже составляет план. Командир полка против заведующего кафедрой – это просто один уровень.
Значит, я зря столько работал? – разозлился Тан Лун.
Нет, не зря. – улыбнулся начальник Чжан. – Командир дивизии Хуан велел дать тебе дополнительную неделю отпуска. Я смотрю, лицо у тебя исхудало. Возьми десять дней отпуска, возвращайся в город С и поправь здоровье.
Тан Лун горестно вздохнул, взял черновик и медленно вышел. Какому-то старшему лейтенантишке в то время только и оставалось, что горестно вздыхать. Ничего другого он поделать не мог.
Вечером Цю Цзежу, неся в руках контейнер с едой, отправилась к многоэтажке, в которой жил Тан Лун. Ещё издалека она заметила за углом здания Тан Луна, который что-то сжигал. Она подошла и, пряча контейнер за спину, простодушно улыбнулась.
Угадаёшь, что я тебе принесла, герой?
Пристально смотрящий на пламя Тан Лун ничего не ответил. Цю Цзежу вытянула руку и помахала перед Тан Луном.
А что ты сжигаешь?
Десять дней работы в поте лица превратились в пламя. Когда Цю Цзежу присела на корточки и выхватила черновики,
было уже поздно.
Да что произошло? Тан Лун высморкался.
Обычное среди военных дело – командир дивизии Хуан вышел из борьбы, и моя работа превратилась в груду хлама. Теперь на сцену вышел Фань Инмин.
Разве ты не сказал, что так лучше? – удивилась Цю Цзежу. – Надо было дать командиру полка Фаню взглянуть – вдруг бы ему пригодилось.
Тан Лун покачал головой.
Пусть вечером Цзяо Шоучжи скажет, а я не буду подлизываться. Фань Инмин у нас талант, сам справится.
А я специально приготовила чёрную курицу – отпраздновать, – протянула контейнер Цю Цзежу. – А оно всё прахом обернулось.
А нам есть что праздновать, – ответил Тан Лун. – Он мне дал десять дней отпуска. Так что я несколько дней поторгую на коротких позициях, вложу восемьдесят тысяч. За шесть операционных дней можно заработать двадцать тысяч. Я вечером уже изучил текущую ситуацию на рынке – есть там одна тёмная лошадка, на которой можно сыграть. Идём есть бульон.
Лицо Цю Цзежу озарила улыбка, она подхватила Тан Луна под руку и сказала:
Так значит и нечего убиваться?
На последнем туре устных испытаний осталось всего лишь по два кандидата в командующие «красными» и «синими». По плану устный экзамен должен был занять целый день. Утром командующий «синими» должен был предоставить свой боевой план и ответить на вопросы оценочной комиссии.
После обеда командующий «красными» должен был защищать свою кандидатуру. Фань Инмин выступал первым. И когда Чжу Хайпэн в спешке вернулся, Фань Инмин уже был за трибуной. Когда Фань Инмин вошёл в экзаменационный зал и увидел,
что среди членов комиссии сидят командующий Цинь и комиссар Чжоу, на душе сделалось неспокойно.
Фан Инда повернулся и, глядя на командующего Циня, спросил:
Можно приступать?
Я и комиссар Чжоу просто наблюдатели, а ты главный экзаменатор. Его план предельно ясен, так что нет нужды пересказывать заново. Главное – задать ему вопросы.
Начнём, – сказал Инда.
Две солдатки прикатили к Фань Инмину макет местности.
Это реальная топографическая модель рельефа в районе учений, – начал Фан Инда. – Для последний четырех учений этот район был выбран случайно. По этой причине вы вышли в финал. В обед начальник штаба Тун уже передвинул твои войска в соответствии с твоим же планом. Ты посмотри, всё ли верно.
Совершенно верно, – ответил Фань Инмин, внимательно рассмотрев макет.
Я задам тебе первый вопрос, – начал Фан Инда. – Зачем в твоём плане установлено три командных пункта и при этом не указано, который из них реально действующий?
Все эти три командных пункта, если мы говорим об условиях реальной войны, все три пункта могут быть реально действующими. Потому что главная особенность современной локальной войны – её внезапность. Кроме этих трёх командных пунктов, также необходимо установить три ложных пункта. В этих учениях
«красные» могут расположить только один действующий командный пункт, потому что у нас нет запасных систем автоматизированного управления, а компьютеров всего пятьдесятвосемьдесят.
Эту проблему военный округ может решить, – сказал командующий Цинь. – Если твой танковый полк и зенитный полк подвергнуться сокрушительному авиаудару, то как ты остановишь вторжение «синих» из районов один и два.
Фань Инмин некоторое время думал, опустив голову, а потом сказал:
Эта система обороны разработана в нашей дивизии. В реальном бою танковый и зенитный полки должны быть замаскированы – только так можно снизить потери от авиаударов.