– Дядя… Антон… – пролепетал пацан, не сводя глаз с компаса, стрелка которого уставилась ему прямо в лоб, – вы же… вас ведь… – от страха у него заплетался язык, и он не мог не то, что сформулировать мысль, у него зуб на зуб не попадал. И все же держался он хорошо. Попади я в его годы в такую ситуацию, скорее всего, я бы обмочился от ужаса.
Стараясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть его (хотя это было непросто, потому что моя правая нога все еще была там – на той стороне, стоя на хлипкой стальной жердочке). Я опустил подбородок – кивнул.
– Илья… мы с тобой давно знакомы. Это моя самая ценная вещь, которая сто раз выручала меня в бразильских джунглях. Я обещал тебе что-нибудь привезти из командировки. Я приезжаю, и вот… тут такое. Не хочу, чтобы ты думал, что это моих рук дело и… не могу никак доказать, что это не я. Пока не могу. Мне нужно найти того, кто это все… совершил. Пока не поздно. Ты мне веришь?
Пацан едва уловимо качнул головой. Он мог захлопнуть балконную дверь, выскочить из квартиры и тогда все.
– Держи… этот компас всегда показывает правильное направление. Просто знай это.
Парень чуть-чуть приоткрыл балконную дверь.
– Не спи, кругом змеи, – вдруг сказал он.
Я поднял взгляд и уставился в его широко распахнутые глаза.
– Вы мне тогда сказали… в лифте, когда уезжали в командировку. Вы сказали, что это девиз племени, куда вы едете и он помогает им выживать в дикой природе.
Я улыбнулся.
Он протянул руку и осторожно взял компас. Примостил его к тонкому запястью.
– А он в темноте светится?
– Обязательно.
Илья тут же прикрыл компас ладонью. Через мгновение его лицо озарилось радостной мальчишеской улыбкой.
– Точно! Светится!
Я с трудом вытащил затекшую ногу. Глубоко вздохнул. Посмотрел на детскую площадку. Мамаши с красной коляской, которая смотрела в мою сторону в песочнице уже не было.
– А я ведь видел его, – сказал вдруг Илья, поворачиваясь вокруг своей оси и наблюдая за стрелкой компаса, которая, чуть подрагивая, оставалась на месте.
– Кого?! – я вытаращился на пацана. – Ты… Этого… того… – теперь заговариваться настал мой черед.
– Ага. Вас. Ну почти вас. Я почему-то сразу вспомнил пословицу и… понял, что это не вы.
– Да?
– Ага. Мы ехали с вами… то есть, с ним в лифте. Я со школы, а вы… то есть… этот дядя, он не знаю откуда. Он был сильно чем-то встревожен, нервничал, весь потный и вонючий. Вы никогда такой не бываете. Вы всегда спокойный и от вас хорошо пахнет. Я спросил, как ваша поездка. Вы всегда мне что-то рассказываете. А он просто отмахнулся и стал постукивать по стенке лифта. А когда мы приехали и оказалось, что мы живем на одном этаже – он еще сильнее занервничал. Вышел после меня, но свою дверь открывать не стал, а спустился ниже и ждал, пока я зайду в квартиру.
Я смотрел на него в глазок. Он, конечно же, знал, что я подглядываю, но…
– Неужели ты сразу понял, что это не я? Вот так сразу и поверил.
– Нет, конечно, – смутился Илья. – Я подумал, у вас не все дома. Кукуха, может поехала, но мы же виделись недавно, все с вами было хорошо. Тогда я подумал, что может быть, это ваш брат какой-нибудь близнец. А потом приехала полиция, папа с ними говорил, нас только спросили, видели мы что или нет. Я сказал, что ничего не видел.
– Даже про него ничего не сказал?
Илья потупил взгляд.
– Я не хотел вам навредить.
– Но, если бы я оказался… настоящим убийцей?
Он пожал плечами.
– Но это же были не вы… – то ли утвердительно, то ли вопросительно сказал он.
– Слушай… ты должен быть всегда настороже. Время такое. Помнишь, – не спи…
– …кругом змеи, – эхом повторил Илья.
Он немного помолчал, потом спросил:
– Что вы будете делать? Вас везде ищут. Я даже по телевизору в новостях слышал и там ваше фото показывали.
Я вдруг вспомнил, что забыл самое главное – без чего вообще никогда не покидал свой шалаш в джунглях.
– Ты не мог бы набрать мне бутылку воды?
Илья кивнул.
– Идемте!
Мы прошли в комнату, видимо это была родительская спальня, разглядывать которую времени у меня не было – запомнил только большую фотографию на стене – с нее улыбалась вся семья и у меня защемило сердце.
– Вот, держите, – парень протянул мне небольшую пластиковую бутылку. – Если мало…
– Нет, хватит, спасибо тебе. Мне нужно бежать. Прости, что напугал тебя.
Мальчик сжал компас в руке.
– Там, где вы были, этот компас тоже работает?
Иногда дети бывают удивительно прозорливы. По моей спине побежали мурашки.
Я поднял руку и слегка потрепал его по волосам.
– Да. Думаю, да.
– Тогда он будет вам нужнее.
Он протянул мне прибор и опустил голову.
Под ложечкой противно затянуло. Из головы не выходила мамаша с коляской. Может быть, она смотрела, высохло ли ее белье на балконе, а может…
Я легонько отстранил его руку.
– Мне пора, Илюха. Спасибо тебе. А компас береги. Однажды он спасет тебе жизнь.
Мой взгляд упал на календарь. Красный квадратик замер на цифре 27 августа.
– Илья… какое сегодня число?
– Четырнадцатое.
– А когда ты…
– Когда я его видел?
– Да.
– Первого же. Сентября. У нас линейка была и потом классный час, к обеду всех отпустили.
Ум заходил за разум. Я был уверен, что пробыл «там» два дня. Максимум три, не больше. Но здесь уже прошла половина месяца. Как это возможно? Я снова посмотрел на календарь. Значит, по эту сторону время течет… быстрее? Что же он еще мог натворить, пока я отсутствовал?
Подмигнув мальчишке на прощание, я быстро спросил:
– Ты в телеграме есть?
Илья кивнул, взял с полки карандаш и записал на желтом квадратике номер телефона.
– Вот.
На мгновение я сжал его руку, взял листок, потом быстро прошел в коридор, прислушался, открыл дверь и ступил на лестничную клетку.
Лифт молчал. Однако внизу я услышал какие-то голоса. И судя по всему, ничего хорошего они не предвещали.
– Мне показалось… – долетел до моих ушей.
Времени на раздумья не оставалось, да и маячить перед дверьми Влада совсем не хотелось.
Я слышал, как позади закрылась дверь. Мягкими шагами, чувствуя, как покалывает мышцы от адреналина, я устремился вверх – перепрыгивая разом по две, а то и по три ступени. Дыхание было ровным и спокойным.
Я вышел на охоту. Все чувства обострились до предела.
Оказавшись возле лифтовой, я замер. В голову пришла мысль, которая раньше меня не посещала: а как он вообще попал в квартиру? Очевидно, дверь не взломана, значит, у него были ключи. Но… откуда?
Здоровенный лифтовой электродвигатель за стеной клацнул, замер, а потом вздрагивая и постанывая, принялся наматывать стальной трос. Лифт поднимался.
Подобрал ключи? Отмычки? Кто-то ему открыл? От моей квартиры ни у кого не было ключей… кроме…
От этой мысли на мгновение мне стало плохо.
Забравшись по короткой лестнице к небольшой, в пол роста, стальной дверце, я с силой дернул черный навесной замок, который сам же сюда и повесил.
Дужка с щелчком отошла. Я толкнул дверцу, она открылась с легким скрипом. Теплый воздух растрепал волосы, мягким бархатом скользнул по лицу.
Я опустил ногу на черный мягкий рубероид, покрывавший все пространство крыши. Слева во всю длину дома теснились сварные конструкции рекламного щита, по правой стороне одна за одной над подъездами возвышались небольшие башенки технических помещений.
Я скользнул взглядом правее. У стены лежала грязная бутылка из-под водки и рядом смятая пачка сигарет. Я присмотрелся к ней, в голове шевельнулось недавнее воспоминание. Подошел, легонько подцепил носком кроссовка. Пачка перевернулась и на белом картоне с характерным красным треугольником я прочитал: «Магеллан».
– Вот же черт… – вырвалось у меня. – Так вот откуда пакет на балконе… и на фига он его повесил сушиться? Привычка? Или замарал чем-то…
Значит, он был здесь.
Мне пришлось признаться себе, что я его сильно недооценивал. Теперь мне начало казаться, что он знает буквально все, что знаю я. И даже, возможно то, что давным-давно забыл.
Оглянувшись, я прислушался. Сверху труднее уловить, на каком этаже остановился лифт, но мне показалось, что он замер как раз на пятом.
Я тихонько прикрыл дверцу и задвинул стальной засов, которым дверца закрывалась снаружи.
Значит, он выходил, курил здесь. Возможно, даже выпил сто граммов. Или даже больше. Думал, размышлял. Потом вернулся, иначе бы закрыл дверь на засов снаружи. Хотя, может быть, не хотел отрезать себе путь, если рассчитывал воспользоваться им еще раз.
Стараясь идти как можно дальше от края крыши, чтобы жильцы верхних этажей соседних домов случайно меня не заметили, я дошел до крайнего подъезда. Раздолбайский подъезд, населенный исключительно деградировавшими элементами, расположился прямо у полузаброшенных гаражей, утопающих в буйной растительности. Очень удобно, если нужно незаметно скрыться.
Наверняка полицейские убедятся, что пломба на двери цела, может быть, опросят соседей, потом скажут мамаше, что она ошиблась, хотя она будет убеждать их, что сто процентов видела в окне балкона мужчину. Они уедут, а она еще долго будет смотреть на застекленный балкон, где сквозь солнечные блики светлеет прихваченный прищепкой пакет со странной надписью с «Магеллан». Она даже загуглит, что за «Магеллан» такой, может быть, новый торговый центр в городе, но ничего не найдет.
Я отодвинул засов на двери, втянул запах кислых щей, мочи и сырости, поморщился и прислушался. Прямо на девятом этаже ругались трое мужчин, иногда к ним добавлялся женский голос и все это под звуки песни Юры Шатунова, который надрывно пел: «О, как похож ты, тающий снег…».
Быстро спустившись на технический этаж, я закрыл дверцу на крышу – никаких замков здесь не было и в помине, так что пришлось ее просто притворить.
На девятом этаже прямо возле лифта увидел и предмет ругани – разбитую бутылку самого дешевого вина и черную лужу, затекающую под один из ковриков.
Мне пришлось перелезть через перила, чтобы не вляпаться.
На пятом этаже возле открытого мусоропровода стоял огромный мужик и делал свое дело. Когда я проходил мимо, он повернул голову и мутным взглядом уставился на меня.
– Сто-ой! – сказал он заплетающимся языком. – Тшшш! К-му гррррю!
– Ага, – ответил я, даже не думая останавливаться.
На втором этаже видимо недавно случился пожар – стены были полностью черными, пахло гарью, на полу были белесые разводы – следы от тушения.
Среди десятков странных символов, крестов, каких-то молний, надписей и названий групп, рэперов, слов и букв, белевших на этих черных стенах, мой взгляд выхватил несколько:
«маша из 14 кв позвони мне 6126608
I’ll BE BACK
BTC 128900
жизнь прекрасна но она напрасна»
Все эти надписи были в разных местах, но как-то почти одновременно словно голограмма сошлись в моем мозгу.
Я не знал никого из этого подъезда. Когда-то здесь жили несколько сорвиголов, с которыми я учился в школе, но насколько я знал, все они плохо кончили и я даже не пытался их найти. Может быть и зря.
Кодовый замок на двери подъезда отсутствовал, сама дверь едва держалась. Я осторожно приоткрыл ее и выглянул наружу. В мусорке справа копошился невзрачного вида человек в замызганной кожанке болотного цвета.
Когда я вышел из подъезда, он вдруг вынырнул из бака, повернулся, посмотрел на меня мутным взглядом.
– Опять ты, – сказал он.
Я посмотрел через его растрепанную голову в сторону своего подъезда. Сквозь заросли разросшихся кустов его почти не было видно, но мне показалось, у самого дома стоит автомобиль с затемненными стеклами.
– Я?
– Че ты мне голову дуришь? Ты здесь не живешь, – промычал мужик. – К Машке ходишь? – его обожженное веко застыло. Он уставился на меня с явным недружелюбием.
Я не знал, что ответить на это.
– Она сама мне сказала, что ты приходил, но она тебя отшила. Еще раз сунешься, пеняй на себя.
Он внезапно сунул руку в карман кожанки, я сделал шаг назад, но через секунду он протягивал мне початый шкалик.
– Хорошая Машка, да? Давай выпьем, на, держи!
Я оглянулся. Поблизости никого не было. Если отказаться, мужик может зареветь и привлечь ненужное внимание. Я взял бутылку, не касаясь горлышком рта, влил в себя порцию жидкости. Внутренности обожгло огнем.
– Ага! То-то же! – обрадовался мужик. – Семьдесят градусов!
Я с шумом выдохнул.
– Ты это, когда в следующий раз к ней пойдешь, купи клубники, она это дело любит, – подмигнул он, внезапно подобрев.
Одним махом он высадил полбутылки и ни слова не говоря залез обратно с головой в мусорный контейнер.
На выкрашенной синей краской стене подъезда справа огромные черные буквы взывали: «S.O.S. COVID 💀». Я вдруг вспомнил, где нахожусь и мигом натянул на лицо черный баф.
Внезапно мужик снова вылез.
– Я живу на десятом в тридцать четвертой, – сказал он механическим голосом, посмотрел на меня невидящим взглядом и закашлялся. Грудной, сильный кашель потряс его до основания. – Передай Машке привет, она со мной не разговаривает после того случая.
Я кивнул, а мужик, сотрясаемый кашлем, согнулся в три погибели, вытащил бутылку водки и припал к ее горлышку.
Я поспешил скрыться – юркнул меж гаражей, протиснулся между ними, вышел на небольшую полянку с кострищем между опаленных кирпичей, взглянул на дом, в котором не так уж и давно купил квартиру и по паспорту, насколько я мог вспомнить, дом всегда был девятиэтажным. Как же этот мужик мог жить на десятом этаже в тридцать четвертой?
Я быстро сосчитал этажи. Их было десять. Возможно, эта часть дома была выше другой? Я не мог этого точно знать, но визуально дом был на одном уровне.
Чувствуя, как закипает мозг, я открыл сумку, достал телефон, симку и маленький повербанк. Через пару минут телефон подал признаки жизни, показав четыре деления и заряд в 15%.
Ключи… где он взял ключи? – вот что меня интересовало больше всего. Единственный запасной ключ хранился у матери. И да, ее тоже звали Диана.
Я уже начал набирать ее номер, когда вдруг подумал, что ее-то уж точно поставили на прослушку и первый же мой звонок выдаст мое местоположение. Можно было написать в телеграме или ватсапе, но… что-то меня остановило.
Вместо этого я нашел в записной книжке номер Светы, вбил его в Телеграм и тут же высветился контакт, который к тому же был в сети.
Я с сомнением смотрел на зеленую точку. Мне нужно было с чего-то начинать свои поиски, я для этого понять, что вообще происходит. Добрался ли Антон-2 до Светы, все ли с ней в порядке. Возможно, она даст мне какую-то зацепку. Ведь по словам Светы из того, второго мира, настоящей, судя по всему, Светы, – мы должны были пожениться, но что-то пошло не так. Я не помнил этого, я не помнил, что давал такое обещание и что дело шло к свадьбе.
Со Светой из этого, моего мира я не виделся со времен детского сада и был не уверен, помнил ли она меня вообще.
Слова бомжа не давали мне покоя. В недоумении, я снова пересчитал этажи. Десять.
Этого не могло быть. Впрочем, разве я хоть раз считал этажи в своем доме? Нет, я свято верил тому, что было написано в техпаспорте. Но я почти был уверен, что в лифте на кнопочной панели всегда было девять этажей. Ключевое слово – почти. Теперь я и в этом не был уверен на сто процентов.
Помедлив, я написал в мессенджере:
– Света, привет, это Антон Михайлов. Помнишь меня?
Палец замер над значком отправления сообщения. Предельно глупое сообщение, но ничего другого придумать не получалось.
Вздохнув, я нажал на отправку.
Обычно в таких случаях респондент очень долго думает, что ответить и ответить ли вообще. По себе знаю, если пишет кто-то из прошлого, с кем ты давно не поддерживаешь отношений, велика вероятность что это просто мошенник, а может кто и похуже.
Однако на этот раз ответ пришел так быстро, что я даже вздрогнул. Она словно сидела и ждала моего сообщения. Это и обрадовало, и озадачило одновременно. Обрадовало, потому что ответ означал, что она жива. Озадачил слишком быстрый ответ. Ну и конечно, то, что именно она написала.
– Через час возле Дома быта. Приходи один.
– Конечно один, – буркнул я, – а с кем же еще?!
То, что это не Света, теперь я был почти уверен. Но ведь не попросишь прислать фотографию для верности. Оставался только один способ – пойти и проверить. Если это Антон-2, ему ничего не стоит вызвать полицию, которая примет меня тепленького и избавит моего двойника от множества проблем, связанных с моим появлением.
Если же это не Антон… тогда я терялся в догадках.
Поразмыслив, я отправил еще одно сообщение:
– Мне что-нибудь взять с собой?
Ответ пришел через пятнадцать секунд:
– Компас.