Дом немедленно заперли. Карл ушёл из бального зала в сопровождении дюжины охранников, а лорд Эшкомб расставил стражу по всей территории поместья, приказав им следить, чтобы никто не попытался сбежать. Затем он отправил гонца в Оксфорд, приказав ему привести побольше солдат. Через час вооружённые люди окружили особняк, да так, что казалось, будто бы он в осаде.
Несмотря на моё вмешательство, некоторые из гостей отравились. Я уже ничем не мог помочь двоим лордам, выпившим вино раньше всех, и служанке, которая, поднимая поднос из подвала, налила себе стаканчик. Множество других тоже успели хлебнуть вина, и поскольку я не знал, какой именно в нём яд и какое применять лекарство, то почёл за лучшее просто дать всем рвотное средство.
С позволения лорда Эшкомба я забрал из спальни свой аптекарский пояс. Этот пояс в своё время сделал мастер Бенедикт – в дюжинах нашитых на него карманах и кармашках лежали пузырьки с лекарствами, ингредиенты и множество полезных вещиц. Мастер Бенедикт всегда надевал его, когда ходил к клиентам, а после смерти учителя пояс стал носить я, пряча его под рубашкой.
Среди всех рвотных средств, имевшихся в поясе, лучшим был сироп из ипекакуаны – растения, которое встречается только в Новом Свете. Однако флакон вмещал всего две порции. Я отдал их гостям, выпившим больше всех вина, а остальные получили горчичный порошок. Пусть сиропа и хватало лишь на две порции – зато на кухне было предостаточно горчичных зёрен, которые не трудно размолоть.
Зрелище массового исторжения еды было неприятным – а запах и того хуже. Однако, хотя нескольким гостям сделалось дурно, в итоге реальная опасность грозила только одной леди. Позаботившись об отравленных, я похромал в библиотеку. Королевские стражники понаставили мне синяков, но тут ничего серьёзного не было. Хуже обстояло дело с горлом: оно ещё болело после удушья, а кожу на шее жгло как огнём.
Том размотал кусок ткани, который я обернул вокруг шеи, и осмотрел меня.
– Похоже, это очень больно, – сказал он.
Я посмотрелся в зеркало в створке шкафа. Шея была обведена яркой красной полосой. Выступившая из разреза кровь уже успела запачкать ворот рубашки. Со вздохом я опустился на стул и протянул Тому флакон с паутиной, которой следовало обернуть рану.
Дверь в библиотеку открылась. Охранники, которых лорд Эшкомб оставил защищать меня, тут же перегородили путь алебардами.
– Всё в порядке, – сказал я им. – Она друг.
Салли опасливо посмотрела на стражников и проскользнула в комнату. Она подбежала ко мне. Лицо её было таким же обеспокоенным, как и у Тома. И, похоже, она плакала.
– Неприятности ходят за тобой по пятам, – сказала Салли.
Том хмыкнул.
– А я ведь говорил.
– Полегче, – отозвался я. – Мне и так плохо. – Я указал на свою шею. – Видишь?.. Ой!
Том покачал головой, когда Салли вытащила из моего пояса пузырёк с мёдом и приложила мёд к паутине. Кожу защипало, но холод смягчил жжение.
– Что там происходит? – спросил я Салли.
– Лорд Эшкомб опрашивает гостей. Пытается выяснить, кто убийца. – Она покосилась на стражников и понизила голос: – Он жутко страшный.
Уж это-то я знал преотлично.
– Гораздо страшнее то, что убийца, возможно, свободно ходит по дому, и никто ему не мешает.
– Легко! – Салли смазала мёдом последний участок раны, а потом принялась осторожно наматывать вокруг шеи хлопковую ткань. – Здесь сотня гостей, и любой из них может иметь зуб на короля. Вдобавок все привезли с собой слуг. У одной только француженки их десяток. А на слуг никто и никогда не обращает внимания. Эдакий человек спокойно ходит мимо прислуги и гостей, и никто не удостоит его второго взгляда.
Это я уже уяснил. Я поведал друзьям, как на кухне спускался в погреб.
– Никто не остановил меня. Никто даже не спросил, что я делаю.
Салли обвязала рану хлопковой полосой так, чтобы она плотно прилегала к шее.
– Кстати говоря, меня тоже не должно быть здесь. Леди Пембертон в истерике, и вообще-то я пошла искать ей успокоительное. Мне просто хотелось узнать, всё ли с тобой в порядке.
Я вытащил из пояса флакон с тёмно-янтарной жидкостью.
– Это бренди. Отличное успокоительное средство, не хуже прочих. И оно точно не отравлено.
– Правда, может взорваться, – вставил Том.
Салли посмотрела на нас с таким видом, словно не знала, рассмеяться ей или выругаться.
– Дураки.
Тут дверь вновь открылась, и появился лорд Эшкомб. Салли сжалась, опустив голову, и проскользнула мимо него в коридор.
– С тобой всё в порядке? – спросил Эшкомб.
– Будет в порядке, – отозвался я.
– Вы отлично поработали. Вы оба. – Лорд Эшкомб скрестил руки на груди. – А теперь нужно поймать изменника. Рассказывай, что знаешь.
Я выложил ему всю историю – в мельчайших деталях, какие только мог припомнить. Эшкомб выслушал, а когда я закончил – обернулся к Тому.
– Я видел, как Кристофер ушёл с приёма, – сказал мой друг, ёжась под взглядом барона. – И двинулся за ним. Когда добрался до кухни, служанка сказала, что он спустился в подвал. Я тоже туда пошёл, нашёл проход и лестницу наверх. Я знаю, что Кристофер ни в жизнь не устоит перед загадкой, поэтому поднялся следом. Добрался до спальни и тут увидел, что его душат.
– Как выглядел нападавший?
– Высокий и плотный. Крепкий как бык. Я никогда не встречал такого сильного человека.
– А лицо?
– Я… Лицо я не разглядел, – виновато сказал Том. – На нём был плащ, и капюшон закрывал голову.
Лорд Эшкомб хмыкнул и велел Тому продолжать. Мой друг тяжело вздохнул.
– Ну, в общем, я схватил его, чтобы оттащить от Кристофера. Мы стали бороться. Он ткнул меня в глаз, и я едва не выпустил его. Потом увидел, что убийца тянется к поясу, перепугался и ударил ногой. Плащ соскользнул, а сам он выпал в окно. Я думаю… Видимо, я его убил.
Эшкомб покачал головой:
– Не убил. Окно выходит в сад. Тот человек упал в кусты.
От этих слов у меня сжалось горло.
– Так он до сих пор жив?
Лорд Эшкомб кивнул.
– Что вы сделали с плащом убийцы?
– Ничего, – сказал Том. – Я просто оставил его там.
Лорд Эшкомб обернулся к одному из стражников, приказав принести плащ. Пока мы ждали, он пристально изучал нас. В тишине мне стало не по себе.
– С королём всё в порядке? – спросил я – просто чтобы нарушить молчание.
– Да, – коротко сказал Эшкомб.
Последовала ещё одна пауза.
– Салли упоминала француженку, которая была в бальном зале, и…
– Она тут ни при чём.
Я заткнулся, больше не пытаясь продолжить разговор. Вернулся солдат с плащом и клочком ткани, оторванным от рубашки. Лорд Эшкомб положил их на стол и внимательно осмотрел.
Том стоял удручённый: он был единственным человеком, который видел убийцу, но не мог ничего толком рассказать о нём. Ради Тома – и потакая собственному любопытству – я вновь решился заговорить:
– Простите, милорд… вы ищете что-то конкретное?
Эшкомб глянул на меня с непроницаемым видом. Потом сказал:
– Идите сюда.
Мы подошли, встав рядом с ним. Он указал на одежду:
– Что вы видите?
Я не понимал, куда надо смотреть. И Том тоже.
– Это не задачка на сообразительность, – проговорил Эшкомб. – Просто скажите, что вы видите. Даже если вам это кажется не важным.
Том, разумеется, не собирался отвечать первым, поэтому заговорил я. У меня немного свело живот – словно я вновь вернулся в гильдию аптекарей и держал экзамен.
– Плащ из шерсти. Коричневый. Добротный. Кажется, тёплый. Льняная рубашка. Белая. Хорошо пошита.
– И о чём это тебе говорит?
Я почувствовал, как на верхней губе выступают капельки пота.
– Э-э…
– Подумай. Кто мог бы носить такую одежду?
Я посмотрел на него и Тома. Рубашка Эшкомба была из шёлка. Рубашка Тома – льняная, как и моя. Как и клок ткани, оторванный от одежды убийцы. Однако наши рубашки были гораздо лучшего качества, нежели…
И тут я понял.