Ее огорошило его заявление. Что значит «попросить покровительства»? Она должна принести ему клятву верности, расписаться кровью в каких-то бумагах или заложить душу?
Но все оказалось куда проще. Таю даже охватило легкое разочарование, когда Крейн не потребовал ничего сверхъестественного.
Но, тем не менее, его последующие слова заставили ее сердце забиться быстрее.
– У тебя нет брачной вязи на запястьях, – задумчиво сообщил он, разглядывая ее. – Значит, я могу считать тебя свободной женщиной, без покровителя-дарга.
– То есть незамужней? Вы предлагаете мне выйти за вас замуж? – уточнила она, скептично хмыкнув.
– Не в том смысле, который ты вкладываешь в него.
– А в каком?
– Я предлагаю покровительство. Но не претендую на твое тело. Если мы сочетаемся браком по нашим законам, любой дарг будет знать, что у тебя есть сильный покровитель.
– Значит, фиктивный брак, – Тая кивнула. Его мысль была ей понятна. – Что ж, это вполне логично. Но что ты получишь взамен?
Брови Крейна удивленно взлетели вверх: странная дева, дарг ей предлагает покровительство, без претензий на ее тело, а она беспокоится, что он получит взамен.
– Ребенок, – ответил сухим тоном. – Я хочу, чтобы он выжил.
Тая выдержала его взгляд.
– У меня есть время подумать?
– Да. Только недолго.
– Мне хватит пяти минут.
Да и чего тут думать? Она словно попала в чужую страну, без знания языка. Да еще на ней лежит ответственность за ребенка. Ей нужен кто-то, кому бы она могла доверять. Кто-то, на кого она сможет положиться в любой ситуации. И лучше, если это будет приятный сердцу мужчина.
Из дневника Крейна она поняла, что в близлежащих землях женщин не слишком-то берегут. И покровительства им не предлагают.
Вот уже больше ста лет Обсидиановые крали девушек направо и налево. Они возвели это в ранг достижений, а особой доблестью считалось умыкнуть невесту прямо из-под венца, на глазах у перепуганной толпы.
Похищенные красавицы становились трофеями, которыми можно было похвастаться, обменять, подарить. Эти девушки были наложницами даргов, бесправными и несчастными. Они зависели от решения своего господина, но не могли претендовать на его покровительство и защиту. Они безропотно принимали жестокую «любовь» даргов, и исправно рожали им сыновей…
Тая не планировала становиться одной из них. Чем ждать, пока какой-то моральный урод заявит права на нее, не лучше ли самой побеспокоиться о своем положении?
Она искоса бросила на Крейна оценивающий взгляд.
Суровое лицо, плотно сжатые губы, прямой взгляд без улыбки. Немногословный, но надежный, как танк. Такой не станет ухаживать за тобой, ему незнакомо слово «романтика», но рядом с таким можно не думать о завтрашнем дне. Он позаботится и о хлебе насущном, и о крыше над головой.
Крейн был как каменная стена. И Тая решилась.
– Я согласна. Что надо делать?
– Ждать рассвет. Но хочу сразу предостеречь. Люди сочетаются браком на всю жизнь, а мы живет в пять раз дольше вас. И за свою жизнь дарг может похоронить нескольких жен. Поэтому, тебе не стоит строить иллюзии и привязываться ко мне, чтобы потом не страдать. Я не хочу разбить твое сердце. Но если ты согласна, я буду заботиться о тебе и ребенке. И защищать.
Тая откашлялась. К известию о таком долгожительстве она была не готова.
– Подожди… Что значит «в пять раз дольше»? Разве женщины вашей расы не живут столько же?
Он ответил не сразу. Словно думал, а стоит ли вообще отвечать. Потом все же сказал:
– У нас нет своих женщин. Мы берем в жены человеческих дев.
И Тае на секунду показалось, что она увидела в его глазах скрытую боль. Но развивать эту мысль и лезть ему в душу она не стремилась.
У этого мужчины были свои скелеты в шкафу. Много скелетов. Но ее они не касались. У нее тоже есть прошлое, которым она не готова делиться, так пусть же каждый из них остается при своих интересах во имя общего блага.
Разговор был окончен, решение принято, и Крейн вернулся к своему занятию. Несколько минут Тая наблюдала, как он разделывает заячью тушку. Ловко это у него получалось. Потом осмелилась снова заговорить:
– Что это будет?
– Еда.
– Это я понимаю. Но что именно ты собираешься приготовить?
Теперь, когда вопрос об их браке был делом решенным, она посчитала, что имеет право обращаться к нему на «ты». Он только хмыкнул в ответ на ее слова и ничего не сказал.
Но Тая не собиралась сдаваться.
– Из зайчатины можно приготовить очень много вкуснейших блюд. Например, заяц, тушеный со сладким перцем и специями в стакане сухого вина. М-м-м, объедение, – она закатила глаза и облизнулась, всем своим видом демонстрируя, как это вкусно. – Или в пивном соусе с карамельной репой и жареными маслятами…
– Хватит!
Не скрывая раздражения, Крейн бросил нож и посмотрел на нее.
– Чего ты хочешь, женщина?
Она улыбнулась, не скрывая триумфа.
– Во-первых, меня зовут Тая. Постарайся это запомнить, или мне придется обращаться к тебе «мужчина».
Крейн угрюмо нахмурился, но смолчал. Только многозначительно сложил руки на груди.
– Во-вторых, – продолжала она, игнорируя этот жест, – раз уж ты предложил мне и ребенку свое покровительство, так дай же и мне ответить добром. Мы оба выиграем, если попробуем наладить контакт. И вообще, беременным вредно волноваться, – выдала девушка железный аргумент. – Ты же не хочешь опять вытаскивать меня с того света?
Она увидела, как его правая бровь скептично приподнялась. Но выражение лица не изменилось.
Несколько минут он разглядывал ее с таким видом, будто решал, а не стоит ли зажарить на ужин одну болтливую женщину, вместо зайца.
Потом произнес:
– Ладно. Я готов выслушать твое предложение.
– Я хочу приготовить ужин.
***
Она снова его удивила.
Согласилась на брак, почти не раздумывая. А потом еще заявила, что он должен обращаться к ней по имени. Она ничуть его не боялась, и это было для Крейна странным и непонятным.
Эту женщину похитили из родного дома, неизвестно сколько держали в плену, насиловали, против воли сделали матерью. Еще пару дней назад она сбежала от своего мучителя и пыталась покончить с собой, чтобы убить ребенка от ненавистного мужчины…
А сейчас она спокойна и рассудительна, как ни в чем не бывало.
Крейн ожидал, что Тая станет шарахаться от него, как от приспешника Халла. Но она и здесь его удивила. Его прикосновения не вызывали у нее отрицательных эмоций, он знал это точно, потому что чувствовал эмоции через ее дитя.
Да еще и манера речи у нее совсем не похожа на ту, к которой он привык. Ни одна из женщин, попадавшихся ему на пути, не рискнула бы сказать даргу «я хочу». Она сказала бы: «если вы позволите».
Тая, похоже, этих правил не знала.
Весь день он наблюдал за ней, пока она пританцовывала у печки с ложкой в руках. И молча помогал, когда она просила подбросить дров, принести воды, найти нужные специи.
Со специями вышла заминка.
Едва получив «добро», Тая устроила на кухне ревизию. Обнаруженные трофеи заставили ее скептично поморщиться, но какая русская женщина не сумеет сварить кашу из топора?
Горсточка бобов, пара сухих листочков лаврового дерева, какие-то корешки, в которых она признала петрушку и сельдерей. Соль, связка чеснока, горчичные зерна и тмин. В запыленных бутылках, оплетенных лозой, винный уксус и немного растительного масла.
Небогато. Но для первого раза хватит.
– Я так понимаю, бесполезно спрашивать, есть ли тут по близости магазин, – пробормотала себе под нос.
– В крепости есть несколько лавок. Что тебе нужно?
Окрыленная его тоном, Тая начала диктовать, загибая пальцы:
– Картошка, морковка, капуста, лук…
Крейн покачал головой:
– Капусту и все остальное найду. А вот кар… тошка, – он с заминкой произнес незнакомое слово. – Что это?
– Ну, клубни такие, крахмалистые. В земле растут. Их и варить можно, и жарить.
– У нас в земле репа растет. Еще брюква.
Таю охватили смутные подозрения.
– А томаты? Красные, круглые, в огородах растут.
Он снова покачал головой.
Она начала перечислять, убеждаясь в своих подозрениях больше и больше:
– Кукуруза, кабачки, тыква? Та-а-ак, значит, на кофе рассчитывать тоже не стоит.
Вот так попала. Похоже, здесь растут знакомые фрукты и овощи, но не те, что когда-то завез в Европу Колумб.
– Ладно, – тряхнув головой, Тая решила не унывать. В конце концов, от картошки толстеют, а кофе беременным вреден! – Ужин готов.
Крейн настороженно опустился за стол, на котором дымились две серебряные тарелки с полустертыми гербами Обсидианового клана. Когда-то он засунул их с глаз долой, а Тая, наводя ревизию, нашла, отскоблила и заявила, что не желает есть из глиняной посуды, если имеется такая красота.
Он хотел убрать их назад, но почему-то передумал. Эта женщина не уставала его удивлять. Он еще ни разу не видел, чтобы так готовили зайца. Она разделала тушку на крупные куски и на два часа сунула под гнет в смесь воды и уксуса, а сама занялась проверкой его запасов. Потом достала вымоченное мясо, обмыла, сделала в нем надрезы и хорошенько натерла солью с толченым чесноком, тмином и растертыми горчичными зернами. Дала ему настояться еще с полчаса, и только тогда отправила на огонь.
Дарги привыкли к тому, что зайца нужно просто освежевать, насадить на вертел и зажарить на открытом огне. Именно так он собирался сделать и в этот раз. Если бы эта женщина не вмешалась.
Пока заяц тушился, она понемногу добавляла в него то воду, то масло, то уксус. И все время пробовала. Казалось, сам процесс доставляет ей удовольствие.
– И как?
Крейн очнулся. Гхарровы яйца, он и не заметил, как умял всю тарелку. Еще никогда зайчатина не казалась ему такой сочной и нежной…
Он оторвал взгляд от пустой тарелки.
Тая сидела, поставив локти на стол, и пытливо смотрела ему в рот.
– Ну? – настойчиво повторила она.
Настырная женщина!
– Есть можно.
Ее щеки вспыхнули гневным румянцем, в глазах засверкали молнии, а рот сжался в упрямую полоску. Казалось, еще немного – и она выскажет все, что вертится на языке.
Но Тая сумела сдержаться. Пожала плечами и чуть насмешливо произнесла:
– Вот и отлично.
Крейн почувствовал, как внутри шевельнулось странное чувство. И с удивлением понял: ему было приятно ее поддразнить. И приятна ее реакция.
Но дотемна нужно было покончить с еще одним делом.
– Будешь спать здесь, – он кивнул на топчан.
– А ты?
– Я – на лавке.
Тая окинула его придирчивым взглядом, потом оценила размер лавки и хмыкнула:
– Хозяин-барин.
Нет, она вовсе не собиралась предлагать ему разделить с ней топчан. Ей и одной там было тесно. Но то, что он и сам не стал претендовать на ночлег под одним одеялом, только добавило ему очков в ее понимании.
– Это ненадолго, – добавил Крейн, по-своему поняв ее скептицизм. – В доме есть свободные комнаты, но туда давно никто не входил.
– И мебель есть? – тут же откликнулась Тая.
– Да.
– Я хочу…
– Не сейчас, – он покачал головой. – Уже поздно. И ты потратила много сил. Отдыхай, я разбужу тебя ближе к полуночи.
– Зачем?
Он криво усмехнулся, глядя ей прямо в глаза:
– Чтобы стать моей женой, ты должна провести со мной всю ночь с полуночи до рассвета. И не спать. Только тогда наш брак будет законным.