– Что за игры? – обозлился Берт и рванул дверь на себя. Та распахнулась, с хрустом выдрав одну петлю, и грохнула о стену. Барабанное эхо разнеслось по дому и долго еще гуляло по коридорам, заглядывая в каждый угол.
Утренний свет казался здесь чужеродным явлением. Он жался к стенам и потолку, дрожал на полированных поверхностях и отказывался лезть на второй этаж или сворачивать в коридоры. Дому свет был не нужен. Его терпели только там, где темнотой возмутились бы люди.
Со стены упала картина. Берт вздрогнул, и тут же дальше по коридору грохнулась еще одна, за ней следующая, словно кто-то со злости или от баловства срывал их, удаляясь от юноши.
Внимание Берта приковал портрет статного офицера с невероятно вытянутым лицом и огромным перстнем на левой руке. Офицер безотрывно смотрел на юношу. Теперь они столкнулись глаза в глаза. Чутье сделало стойку. Осторожность взяла «на караул». Берт зачем-то поднял картину, перевернул. Дыхание перехватило. Рот наполнился горькой слюной.
С оборота холста на Берта смотрела гибель. Подобное существо не могло родиться на Земле. Перевитое сотней зубастых щупалец, усеянное костяными шипами и иглами, закованное в уродливый панцирь, оно обладало шеей лебедя и головой Моны Лизы.
Берт брезгливо отбросил портрет и обнаружил, что, сорвавшись, тот надорвал обои. Парень увидел кровавый глаз. Берт ткнул в дыру пальцем и понял, что порез, делящий империю стены на две неравные части, скрывает за собой еще одну тайну. Кто-то прятался за бумажной стеной.
Берт потянул за длинный язык обоев, разодрал им пасть.
На стене углем нарисовали стаю. Тонконогие, мохнатые твари, похожие на приплод пауков и шакалов с дивной шеей лебедя, сверкали красными проколами глаз и скалились на Берта. Они обещали карнавал плоти и расписную кровавую потеху. Берту показалось, что одна из тварей нетерпеливо почесалась. Он прищурился на зверей почти в упор, но те отказались оживать под его скептическим взглядом.
Где-то внутри дома послышались шаги. Берт дернулся и поискал глазами хозяина звуков.
Обои спланировали на пол. Парень шел на звук опасности и рока, а вслед ему крались хитрые красноглазые твари.