Этот город был лишь временным пристанищем, и я не жалела о том, что покидаю его навсегда. На границе с Норвегией я выбросила свой телефон. Но если бы захотела написать Саше, то сделала бы это и так, потому что знала её номер наизусть.
Мне нравилась Москва, но я не ощущала её своим городом. Стерквинд из воспоминаний Дианы меня привлекал гораздо больше. Я не ощущала грусти, когда Москва оставалась позади, но грустила, что в этом городе осталась Саша.
Диана чувствовала, что я расстроена, и знала из-за кого, но не решалась заговорить об этом. Изредка касалась меня встревоженным взглядом и мысленно подбирала слова, но я пресекала любой разговор: «Не надо».
– Что бы ни случилось… – снова попробовала Диана.
– Не надо! – сердито повторила я.
– Соня…
– Я не буду это обсуждать.
– Иногда единственное, что нужно, это выговориться.
– Знаешь, за что я всегда буду благодарна тебе? – я выждала, но Диана ничего не ответила. И даже в мыслях у неё не было предположений. Тогда я сказала: – За то, что ты не лезешь мне в душу.
Диана тяжело вздохнула.
Моя душа оставалась закрытой для всех. Даже для тех, кого я любила. Или думала, что люблю. Любовь должна быть взаимной, её не нужно заслуживать или выпрашивать.
– Александр, – прервала молчание Диана, и я вздрогнула на этом имени. – Отец Евы, – уточнила она, но у меня по ногам и рукам всё равно побежали мурашки, – умер до её рождения. А потом Виктор взял меня, Еву и мой разум под свой контроль. Я не помнила ни Александра, ни своих чувств к нему. Потом я встретила Оскара. И влюбилась. Как девчонка! – Диана усмехнулась.
Я молчала.
– Он хотел защитить меня. Но Виктор и его убил. Когда я вернула сознание под свой контроль, ко мне вернулись и воспоминания. Об Александре. О моих чувствах к нему. О его чувствах ко мне. Это была первая любовь. Эти чувства особенные. Но это не значит, что им никогда не повториться…
– Я верю, что любовь в жизни человека одна.
В мыслях Дианы я успела уловить «ты ошибаешься», но вслух она не произнесла это.
– Не ты ли мне говорила про родственность душ?
– Я не отрицаю этого, но…
– Кто любил, уж тот любить не может, кто сгорел, того не подожжёшь, – стихами Есенина заключила я. Почувствовала, как на глаза навернулись слёзы. Засунула наушники в уши и прикусила щеку. Тёплая ладонь Дианы накрыла мою руку, которую я нервно сжала в кулак.
Как только мы ступили на родину Дианы, она уехала, тщательно скрывая куда даже в мыслях. Но у меня не было желания копнуть глубже. Она не умела скрывать свои мысли так искусно как Саша, и стоило мне немного напрячься, как стена, выстроенная Дианой, исчезала.
Я предчувствовала, что скоро моя жизнь перевернётся с ног на голову. И это предчувствие тревожило. Лучше бы всё уже произошло, тогда не было бы напряжения и затянувшегося ожидания.
Диана заехала за мной через несколько часов. Я не задавая вопросов села в машину. Хотела включить музыку и полезла за наушниками в барсетку.
– Ты даже не спросишь, куда мы едем? – Диана помешала мне погрузиться в себя.
– Захочешь, сама расскажешь, – не заинтересованно ответила я и потянулась к футляру с наушниками.
– Мы едем к твоему отцу.
Я могла бы ответить вслух, но вместо этого сделала то, чего пообещала не делать: «Наконец познакомлюсь с папочкой!» – оставила в её мыслях я.
– Я же просила!
– Я не понимаю, ба! Ты говоришь мне практиковать свои силы, но при этом недовольна, когда я делаю это на тебе. Вы позволяете мне быть собой, а потом злитесь, когда я не играю придуманные вами роли! – сорвалась я.
– Вы? – зацепилась за это слово Диана.
Я отвернулась.
– Ты имеешь в виду меня и Сашу?
Я ничего не ответила.
– Вы из-за этого поругались?
– Из-за чего «этого»? – посмотрела на неё я.
– Из-за твоей силы? – предположила Диана.
– Это было бы глупо. Она принимает меня. Вместе с ней.
Диана молчала. И я тоже ничего не говорила, но потом слова полились водопадом:
– Она уравновешивает меня. И когда я перегибаю палку, останавливает. Но только я хочу быть ближе, она отходит от меня дальше.
– Мне нравится Саша, – сказала Диана, когда я замолчала, и завела машину.
– Правда?
– Неважно, кто твой избранник – мужчина или женщина, важно, чтобы тебя ценили и уважали.
– И принимали, – добавила я и убрала футляр с наушниками в барсетку.
– И понимали, – подытожила Диана.
– Так значит, сегодня я познакомлюсь с отцом, – я перевела тему.
Но в мыслях Дианы не было ничего по этому поводу. И она ничего не ответила. У меня было предчувствие, что она что-то скрывает.
Когда машина остановилась, я выглянула в окно, осмотрела здание и повернулась к Диане:
– Мой отец доктор?
– Твоя бабушка психотерапевт.
Диана вылезла из машины. Я последовала за ней. На крыльце заметила женщину. Я не удержалась и залезла к ней в голову. Это и была моя бабушка, мать моего отца. Все её мысли были об одном: её сын в коме.
Я сосредоточилась на мыслях Дианы. Конечно, она знала, но ничего не сказала мне.
– Кажется, вы обе знаете что-то, чего не знаю я.
Диана вздохнула.
– Это Соня, – она кивнула в мою сторону.
– Меня зовут Камилла Хансен. Рада познакомиться с тобой, Соня.
Она подумала, что не сомневается в том, что я её внучка, а не самозванка. Её убедили черты моего лица и характер, который ей показался знакомым. Она вспомнила себя в молодости. Так вот кого мне благодарить за эти гены.
– Так отец в коме… – Я была готова к чему угодно, но не к такому.
– Она крайне прямолинейна, – извиняюще пожала плечами Диана.
Между мной и Дианой тут же появилась Ева. Я бросила на неё быстрый взгляд: она тоже знала. Я почувствовала себя ребёнком, от которого родители скрывали семейную тайну, боясь, что это травмирует детскую психику. От этого стало обидно, но потом мне в голову пришла одна идея, но для её осуществления нужно было увидеть отца.
– Я тоже рада познакомиться с вами, Камилла, – посмотрела на родственницу. – Едем? – И первая залезла в машину.
Камилла и Диана о чём-то перешепнулись и тоже заняли свои места.
– Давид, кхм, мой бывший муж, отец Антона, – затараторила Камилла, – будет ждать нас в клинике.
Из её мыслей я уже узнала и о своём отце, и о своём деде. И одного не понимала:
– Как у таких сильнохарактерных и брутальных получился такой нежный и милый сын? – выпалила я.
Диана сообразила, что этот вопрос я задала исходя из того, что увидела в голове Камиллы, и лишь покачала головой.
– Природа сыграла с нами, но пренебрегла правилами, – ответила Камилла. К счастью, её не насторожили мои слова.
Ева сидела рядом со мной на заднем сиденьи, но я всячески игнорировала её присутствие.
– Прости, что не сказала, – прошептала она.
– Хорошо, что характер у меня не его, – обратилась к Камилле я, даже не взглянув на Еву.
– Это и правда хорошо, – согласилась Камилла.
Диана молча следила за дорогой.
– А почему вы недолюбливали мою мать?
Я почувствовала, как Ева напряглась, и закатила глаза.
– Она всегда задаёт вопросы в лоб? – тихо спросила у Дианы Камилла.
Я усмехнулась: ей повезло, что не заталкиваю эти вопросы ей в голову.
– Это ещё цветочки! – хмыкнула Диана. Она подумала о том же, что и я.
– Твоя мать была моей пациенткой прежде, чем стала… – Камилла осеклась, – чуть не стала моей невесткой.
– Вряд ли бы она позволила мне стать своей невесткой, – вмешалась Ева.
– Она предчувствовала свою смерть, – нашлась я, – поэтому в последние месяцы беременности написала дневники, где рассказала о своей жизни. Там и о вас было. И об отце.
Конечно, в её голове было много вопросов, на которые я могла бы ответить, но я старалась не торопить события.
Несколько миль все молчали. Тишину нарушила Камилла:
– Антон очень любил Еву.
Я быстро посмотрела на Еву: она прямо буравила взглядом спину Камиллы. Как та не ощущала этот призрачный взгляд на себе?!
– После её исчезновения, – продолжала Камилла, не поворачиваясь, – в его жизни больше не было женщин. Но ты правильно заметила: он был слабохарактерный. Иногда мне хотелось, чтобы он сорвался и уехал на её поиски, – она вздохнула. – Но я знала, что он никогда не поступит так.
– Это не в его характере… – дополнила её слова Ева.
– После несчастного случая я сама пыталась найти её, но не нашла даже её следов. Как будто она была иллюзией, как будто её никогда не существовало… – Камилла замолчала.
– А оказалось, что она просто умерла на десять лет раньше, – продолжила за неё я.
В машине снова повисло молчание. Следующей его нарушила Диана:
– Что говорят врачи?
Ева перевела взгляд на неё, и я заметила, как напряглись плечи Дианы.
– Что пора отключать аппараты. Что он никогда не придёт в себя. Что его сознание давно уже мёртвое, – Камилла произнесла это без нотки грусти и сожаления, как будто перечисляла список покупок.
– Ему нужна ваша помощь! – сказала Ева и исчезла.
– Ты поможешь ему, – я снова нарушила данное Диане обещание и залезла в её голову. Скорее всего, Ева подумала об этом раньше меня, но тут я была с ней согласна: мы действительно могли ему помочь. Или хотя бы попытаться…
Диана насильно вытолкнула меня из своей головы.
– Он не реагирует на внешние раздражители? – обратилась к Камилле она, не ответив мне.
– Он овощ, – хладнокровно ответила Камилла.
– В твоих силах помочь ему! – настаивала я, снова ворвавшись в мысли Дианы.
Она резко затормозила.
– Простите, – Диана задержала дыхание. – Соня, сядь за руль, – на выдохе сказала она, вылезая из машины и тяжело дыша.
Я вылезла следом.
– Прекрати так делать! – прошипела она, проходя возле меня.
– Пообещай, что поможешь ему… – умоляла я.
– Эта идея пришла к тебе, когда ты первый раз залезла к ней в голову? Или это Ева натолкнула тебя на эту мысль?
– Пожалуйста…
– Какое будет объяснение этому удивительному воскрешению? Возвращение блудной дочки? Чудо?
– Мами…
– Сядь за руль! – огрызнулась Диана.
– Я не могу ещё и его потерять… Когда тебя не станет, у меня никого не будет! – быстро затолкала в её голову я, прежде чем Диана набралась сил и выстроила стену.
Она забралась на заднее сиденье.
– Простите, у меня давление скачет, – оправдалась перед ничего не понимающей Камиллой.
Я села за руль. Диана редко позволяла мне водить: я пренебрегала правилами дорожного движения, а когда меня останавливали гаишники, залезала им в голову и улаживала все проблемы своими силами.
– Будь осторожна, – попросила Диана. – Баш на баш.
Я победно улыбнулась. До клиники ни разу не превысила скорость и внимательно следила за дорогой.
На ресепшене нас ждал Давид Хансон. Он был ещё симпатичнее, чем я представляла его по описаниям Евы в её дневниках. Его глаза засияли, когда он увидел нас, входящих в клинику. На мне он задержал свой взгляд дольше всех. В его мыслях я прочитала то же, что и в мыслях Камиллы, когда она впервые увидела меня: никто из них не сомневался, что я дочь их сына и Евы. Но в отличие от Камиллы он с грустью и нежностью вспоминал о маме.
– Камилла уже обмолвилась, что я очень похожа на отца. – Я подошла к Давиду и протянула ладонь: – Меня зовут Соня.
Рядом стоявшая Камилла вздрогнула, когда услышала своё имя.
– Ты же не против, если я буду называть тебя так? – Я обернулась к ней и подмигнула. – Или тебе больше нравится «бабушка»?
Давид как будто потерял дар речи: молча уставился на меня, сжимая протянутую ладонь.
– А такого красавчика у меня язык не повернётся называть дедом!
Диана рассмеялась, но её смех прозвучал слишком наигранно и неуместно.
Давид выдохнул и произнёс:
– Камилла не предупредила меня, что моя внучка такая взрослая и такая красивая… А вы, предполагаю, Диана?
Я уловила в его мыслях интерес. «Ба, а ты не растеряла свой шарм!» – забралась в её голову я.
Диана смущённо улыбнулась ему и бросила в мою сторону строгий взгляд.
Я отпустила руку Давида и вновь посмотрела на Камиллу:
– Куда идти?
Камилла пошла по коридору. Я последовала за ней. Диана дышала мне в затылок. Всю процессию завершал молчаливый Давид. Я старалась не концентрироваться на общей массе их мыслей: в голове Дианы был страх, она настраивалась на исцеление, Камилла уже думала о том, как сдержать слёзы, когда войдёт в палату, а Давид был пленён Дианой.
Я зашла в палату и первым делом забралась в голову отца. Он пересматривал воспоминание, когда они с Евой были в Унаватуне. Момент, когда он делал ей предложение, повторялся перед его – и моими – глазами. Я смотрела на маму влюблённым взглядом. Антон всегда принимал её со всеми призраками прошлого. Потом отца – и меня вместе с ним – перекинуло в день несостоявшейся свадьбы. И я увидела Виктора его глазами. Антон чувствовал в нём соперника, я ощущала на кончике языка вкус ревности… Но кого и к кому я ревновала?
– Можно… мы… выйдем! – Я резко развернулась и потащила Диану за руку на несколько метров от палаты.
– Он жив. Его сознание живо! Ты… должна помочь ему, – прошептала я, глядя ей в глаза, мысленно отгоняя от себя воспоминания Антона.
– Ты сама вытащишь его, – уверенно сказала Диана.
– Я?! – опешила я и попыталась пробраться ей в голову, но она была готова и успела выстроить барьер.
– Тебе всё равно придётся учиться жить с этой способностью. Вот и попробуешь.
– Ди…
Я почувствовала, как глаза наполнились слезами. К этому я была не готова.
– Ты справишься. Дай руку! – скомандовала Диана.
– Ты не знаешь, как это! – вмешалась первая Ева. – Сила и способность уравновешивают друг друга!
– Во мне останется телекинез, – огрызнулась Диана.
– А вдруг она права? – засомневалась я. – Вдруг это убьёт тебя раньше, чем…
– Дай руку! – Диана схватила меня за запястье и развернула кисть ладонью вверх.
– Диана… – тут же встряла Ева.
Я напряглась. Она никогда не обращалась к своей матери по имени. И я почувствовала, как это больно кольнуло Диану.
– Заткнитесь! Обе, – резко ответила Диана. – Или я превращу вас в пепел.
Призраки замолчали.
– Правой отдаёшь, левой забираешь, – Диана смотрела мне в глаза. – Мне ещё рано оставлять тебя, ты ещё не готова противостоять Виктору, – улыбнулась она и опустила веки, – но готова спасти своего отца.
Я почувствовала, как из её правой руки в мою что-то перебиралось, как будто из одного сосуда переливали тягучий кисель в другой. Я сосредоточилась на этом ощущении.
– Огонь равносилен трём стихиям, – шептала Диана. – Ты со всем справишься, – не сомневалась во мне она.
На мгновение Диана отключилась, я придержала её за талию, хотя и у самой помутнело в сознании.
– Диана! – испуганно позвала я. – Ты в порядке?
– Всё хорошо. А ты? – Диана открыла глаза.
– Кажется, моя сила подвинулась, впуская твою, – выдохнула я.
– Пойдём тренироваться. – Диана поднялась.
Я помогла ей, всё ещё придерживая за талию.
– Мне страшно… – призналась я.
– Ложь. Ты бесстрашная. – Она поцеловала меня в висок.
Мы подошли к палате.
– Вы в порядке? – Камилла взволнованно посмотрела на Диану, будто ища на её лице ответы.
– Это сейчас прозвучит странно, – откашлялась я. – Можете оставить меня и Диану с ним наедине?
– Конечно, – ответил за Камиллу Давид, – мы закажем ужин.
– Спасибо! – Диана благодарно улыбнулась ему.
Когда Камилла и Давид ушли, я взяла руку отца и закрыла глаза.
– Я чувствую его… – произнесла я, – …его страх. Он даже не понимает, что с ним произошло. Он будто бы просматривает все воспоминания… Но не по порядку. Всё смешалось.