Станислав Снежинский
***
За пять минут разговора с Ольгой, я умудрился испытать весь спектр существующих эмоций.
Предвкушение, когда она входила в кабинет. Вожделение, когда опустилась на стул и закинула ногу на ногу (проклятые чулки, будь они не ладны!). Мальчишеское желание обрадовать ту, что сейчас под запретом…
Господи, куда я качусь? Скоро буду как герой сериала, на котором залипает жена отца. В котором начальник сохнет по одной подчинённой, женится на другой, а спит вообще с третьей…
Ещё я понял, что, оказывается, мне свойственна ревность. Неуместная, стоит отметить. С чего я решил, что Ольга и её муж разъехались? Хрен меня знает. Возможно виной всему какое-то стандартное клише. Ведь что делают нормальные женщины, поймав супруга на измене? Правильно – уезжают к маме. Или выгоняют неверного мужа, крича ему в спину что-то избитое про чемодан, вокзал и на хрен.
Судя по всему, Ольга оказалась не настолько нормальной, как я считал прежде. И её вскользь брошенная фраза о том, что дома её ждёт муж… мягко говоря, неприятно резанула меня по яйцам. Именно по ним. Правда, моя помощница с лихвой компенсировала моё неудобство, случайно высказав недовольство серьгами для Леси.
Это было одновременно приятно и неожиданно. А самая главная неожиданность была в моей реакции. С чего вдруг меня начали радовать собственнические замашки в мою сторону от подчинённых? От замужних подчинённых, стоит отметить. Кто сказал, что Ольга не сойдётся обратно с мужем? Раз не выгнала его никуда. Да ещё и говорит о нём так… уважительно. Хорошо. Так, что руки чешутся от желания встряхнуть её и прокричать что-то про недопустимость прощать подобные вещи.
Но вместо этого я привёз Ольгу в свой любимый ресторан и даже помог присесть за стол, отодвинув для неё стул.
В своей помощнице я ценил много качеств. Одним из них был мой комфорт в её присутствии. Молчание Ольги никогда не давило на меня. Наоборот, даже нравилось то, что она никогда не задаёт лишних вопросов. Не лезет дальше установленных между нами по умолчанию границ.
Вот только сейчас мне хотелось другого. Говорить с ней.
Узнать.
Чтоб Ольга снова переступила черту. И плевать, что это будет – ревность, или просто праздный интерес…
В мотивах своего желания, я решил не копаться.
– Как дела у твоей сестры? – сделав заказ, я откинулся на спинку стула, внимательно рассматривая лицо девушки.
Поразительно, как эмоциональная встряска в виде измены мужа, изменила её. Вроде она, но… я никогда не верил в чушь про энергетику, ауры и прочую хреновистику. Но сейчас просто не находил другого определения. Энергетика Ольги изменилась.
– А что с моей сестрой? – Ольга ощутимо напряглась от моего вопроса.
– Ей грозит срок, – с улыбкой напомнил я.
– А, это, – расслабившись, девушка пожала плечами. – С Танюхой всё нормально. Сидит и ждёт, когда батюшка даст вольную и можно будет отправиться домой. Сидит не в тюрьме, – усмехнулась она. – Дома. Не у меня.
– Я помню, что у тебя дома муж, – произнёс я, прочистив горло. Надеюсь, заклокотавшая внутри злость на голосе не отразилась. – Сука.
– Скорее кобель, – растерянно протянула Ольга.
– Я не про него, – нахмурился я, наблюдая за приближением к нашему столу Марины.
И очень воинственно она шла, грозно цокая набойками пятнадцати сантиметровых туфель.
– А про кого? – с интересом поинтересовалась Ольга и обернулась, проследив за моим взглядом. – Кажется, это к вам.
– Кажется, мы давно перешли на «ты», – парировал я и именно в этот момент шествие Марины закончилось.
– Почему ты не берешь трубку? – поджав накаченные губы поинтересовалась девушка, сверля взглядом Ольгу, а не меня.
– Потому что занят, – спокойно ответил я, как и она, опуская правила приличия и слова приветствия.
– Я вижу, чем ты занят, – Марина продолжала смотреть только на мою помощницу.
Сама же Ольга с явным интересом наблюдала за нами. Для полноты картины ей не хватало попкорна и очков с разноцветными линзами, что выдают в кинотеатрах.
– Мне кажется, ты меня с кем-то перепутала, – холодно произнёс я. – Марина, у тебя ко мне есть какие-то претензии?
От моих слов любовница едва заметно вздрогнула. Прекрасно понимала, что я прав. Только секс. Это всё, на что может рассчитывать моя девушка. Никаких розовых соплей. Планов на будущее. Претензий.
Нет, я не жлоб, конечно, подарки тоже входят в «прайс».
Которые обычно выбирает Ольга. От этой мысли стало немного не по себе.
– Был рад тебя видеть, – поспешил я избавиться от Марины. – До свидания.
– Ну и козёл же ты, Стасик, – рыкнула любовница и сделала то, чего я никак не ожидал. Схватила стакан с водой со стола и вылила его на голову Ольге. – Хорошего вечера.
Смотря как по Ольгиному лицу стекает вода, я медленно поднялся на ноги, растерянно смотря то на неё, то на буквально бегущую на выход Марину. Не знал, что первостепеннее. Остановить назревающую истерику, или прописать кое-кому хорошего «леща». Словесного, разумеется.
– А ты был прав, – вопреки моим ожиданиям, никакой истерики не планировалось. – Действительно, сука.
Ольга была образцом спокойствия. Совершенно обыденно вытерла лицо взятой со стола салфеткой. Иронично усмехнулась, когда та сразу же промокла, превращаясь в бесформенный комок. Затем откинула прилипшие ко лбу волосы. Усмехнулась, заметив, что и верх платья требовал сушки.
Сука. Она на неё словно не стакан опрокинула, а вазу опустошила!
Но хладнокровие с налётом иронии, что сейчас излучала Ольга, мне очень и очень импонировало. Ни криков, ни истерик. Ни обвинений в мой адрес.
– Я…
– Я сейчас вернусь, – махнув рукой, Ольга поднялась и направилась в сторону уборной.
Кивнув, я проводил её взглядом. И не я один, как выяснилось.
– Простите, – официантка мягка коснулась моего плеча, привлекая внимание. – Мы стали свидетелями… инцидента. Вот полотенце для вашей спутницы.
– Спасибо, – благодарно приняв полотенце, я поспешил вслед за Ольгой.
Да, так будет гораздо удобнее, чем переводить бумажные полотенца в туалете. Единственное, что я не учёл, торопясь на помощь – это забыл постучаться. Ну и Ольгину оперативность. Платье она успела снять и держала его под струями сушителя для рук.
Словно почувствовав мой взгляд, Ольга обернулась.
Секунда, и платье выпало из её дрогнувших рук.
Вторая, и вот я уже прижимаю к себе её полуголое тело, жадно впиваясь в губы.