Коридоры… Коридоры… Коридоры, затейливыми лабиринтами расползающиеся по зданию, о внешнем виде которого мне остается только догадываться. Стены матовым светом отражаются от каменного пола. Пока меня вели по этим коридорам, я сначала пытался запомнить дорогу, но бесполезно, все одинаковое, разве что указатели иногда выдают «тайну» пути. Потом бросил это бесполезное занятие и стал разглядывать попадающихся навстречу людей, то есть курсантов и редко офицеров, судя по знакам отличия и по тому, как Лем Сайвик и Дик Корн приветствуя их, замедляют шаг и коротко кивают. На меня, скорее всего, обращали внимание из-за моей одежды, в которой я чувствовал себя неким хиппи 70-х на тусовке какого-нибудь благотворительного вечера в моем мире. Кто я и откуда, здесь вряд ли кто-то знал или догадывался.
– В это крыло, – Сайвик указал на арочный свод, заполненный пересечениями лазеров.
Он приложил нечто, напоминающее кредитку к считывателю в стене, под потолком что-то одобрительно пиликнуло, сетка лазеров исчезла, и мы свернули в коридор несколько уже и ниже тех, по которым мы прошли. Если меня не подводила ориентация в пространстве, то похоже, что коридор идет под уклон вниз.
– Под землю спускаемся? – поинтересовался я.
– Да, – кивнул Сайвик, – сюда доступ имеют немногие.
– Вы меня главное тут не забудьте, заговорщики, блин!
– Лейтенант Корн будет с вами, – не оценив шутки, ответил Сайвик.
Дик лишь недовольно хмыкнул, ничего-ничего, раз такое дело, то не отвертится и расскажет мне поподробнее про свой «элитный» нулевой вариант.
– Вот и пришли, – сказал Сайвик, когда мы вышли из коридора и оказались в просторном овальном зале размером не менее чем стандартный стадион при любой школе в моем мире.
Я разглядел, что из зала был еще один выход, такой же с аркой и располагался он напротив. Было множество дверей по правую сторону, слева какие-то информационные панели, у которых разномастными компаниями толпятся курсанты. Потолок высоченный, метров в двадцать, такой же матовый свет падает с него и освещает круглую оранжерею диаметром в пару десятков метров, укрытую прозрачным куполом. Ходят люди, парят несколько дронов под потолком, спокойная и умиротворенная обстановка, и может послышалось, но вроде доносилась откуда-то спокойная инструментальная музыка.
– Сколько в этом подземном оазисе придется находиться? – спросил я, повернувшись к Сайвику.
– Некоторое время, – уклончиво ответил тот и добавил: – Лейтенант, надеюсь, вы помните, как тут и что, ваши апартаменты в желтом секторе под номером «пятнадцать двадцать четыре».
– Помню, – Дик почесал подбородок и всем своим лицом показывал, что его это место не очень радует, – все было не так давно, всего двенадцать лет назад.
– Ну вот и хорошо, – Сайвик удовлетворенно кивнул, – мне надо идти. Я переслал в ваш персональный журнал всю необходимую информацию.
Сайвик панибратски похлопал меня по плечу и зашагал быстрым шагом обратно по коридору.
– Нервничает, – Дик кивнул в спину удаляющемуся начальнику, пару раз всего его таким видел… Ладно, идем.
Дик достал из футляра на поясе свой «смартфон», который, оказывается, называется персональным журналом, бегло прочитал пару сообщений, а затем настойчиво подтолкнул меня в спину в направлении правой стены.
Я считал… прошли тридцать два дверных проема, если так можно назвать прямоугольные выходы коридоров в зал, и когда дошли до последних двух, светящихся по периметру желтым светом, вошли в первый.
– На тридцать восемь комнаток, всего одна уборная… пропел, глядя в коридор с множеством дверей, общага… как есть общага.
– Что?
– Отец мой… ну не тот, который из ваших, а тот который Борис, он Высоцкого очень уважает, сам его песни часто пел, сам играл… раньше пел, когда не бухал до белочки, – ответил я и накатило… – Слушай, Дик, он же там в моем мир… в моем Варианте совсем один, у него никого кроме меня, а? Может, ты посодействуешь как-нибудь, чтобы эти ваши оперативники, или кто там в моем Варианте, приглядели за ним, а?
– Исключено.
– Почему?
– Параграф первый службы наблюдения – Принцип Разумного Вмешательства.
– Просто охренительно! – я остановился. – Это для вашего Варианта разумно, а для моего это вмешательство необходимо! Это родной для меня человек! Хоть и алкоголик конченый…
– Исключено, – Дик снова подтолкнул меня, – Как ты себе это представляешь?
– Ну не знаю… ваш этот «Опель» все равно же туда-сюда курсирует, пусть присматривают хотя бы раз в неделю, хотя бы в две… у меня вот и деньги, – я вытащил из кармана конверт с деньгами, – пусть хоть на еду ему оставляют… Будьте вы людьми-то, а?
– Ничего не обещаю, но выясню, что можно сделать, – Дик отрешенно ответил и теперь уже остановился сам, сверился с записями в персональном журнале, прислонил свою «ксиву» к считывателю и добавил: – Вот и наши апартаменты.
– Честно поможешь с Борисом? – я прошел в просторный холл.
– Я же сказал, узнаю, что можно сделать! – немного раздраженно ответил Дик.
Нервные они какие-то оба, что Сайвик, что Дик… ладно, они вроде как на иерархической ступени миров самые продвинутые, а нам «сирым и убогим», чего приставать с расспросами? Правильно, приставать пока не буду, попытаюсь повернуть ситуёвину в свою сторону, чтобы Дик сам, тупо от скуки, вышел на более информативный и конструктивный для меня разговор. Да! И мы не пальцем деланные!
– Гражданином Непала считается тот, кто зачат непальцем и непалкой, – хмыкнул я, вспомнив старую шутку.
– Что? – спросил Дик, когда мы вошли в комнату, чистую, вполне себе «номер люкс», но все какое-то, слишком стерильное, для временного проживания, и я бы сказал – без души сделанную.
– Ладно, проехали… какая из них моя? – спросил я, кивнув на стену, вдоль которой «вровень выпирали» два койко-места.
Кроме них, в комнате метражом не более двадцати квадратов, были два кресла – такой же пластик, меж ними низкий столик, стена напротив двери была некой панелью, на которой раз в минуту менялись картинки – лес, каньон, море, небо… Присутствовали раздельные душевая и туалет.
– Выбирай любую, – хмыкнул Дик и занялся с информационной панелью у двери, которая беззвучно закрылась, – сейчас оформлю на нас модуль питания.
– Вот, в тему, – плюхнулся я на вполне удобную лежанку, иначе и не назвать кусок пластика с матрасом, – а то всякие эти ваши заговоры, погони… да, поесть не помешает! Слушай! А вот если я вдруг тут в вашем Варианте потеряюсь…
Дик, отвлекся от панели, повернулся и хотел что-то возразить.
– Не, – перебил я его, – я просто прикидываю, допустим… вот я раз и потерялся, кругом чужой мир, у меня ни документов, я никто и звать меня никак! И что, идти на паперть?
– Куда идти? – вопросом на вопрос ответил он.
– На паперть! Милостыню просить, – я протянул к нему ладони и жалостно так проблеял: – Месье, же не манж па сис жур…
– Французский! Вариант #34, – радостно улыбнулся Дик, будто взял джек-пот.
– Французский, французский, – вздохнул я, – ты понял, о чем я говорю? С юмором тут у вас труба…
– Это исключено, куда ты отсюда потеряешься? – помотал головой Дик, закончил манипуляции с панелью и уселся в кресло.
– Ты так уверен?
– Сто метров под землей, особый режим, – развел он руками.
– Да ладно, – я изобразил на лице «не верю».
– Это особый учебный центр Службы Контроля, в него отбирают единиц из сотен! – здесь Дик сделал такой акцент интонацией, что я сразу понял – он из тех сотен избранных, чего ж не понять, ага.
– А офицеры? Долгая и тяжелая служба, рутина, всегда найдется кто-то, кто захочет адреналина и побочного заработка. Кто-то же из ваших, из Службы Контроля, сдал меня вашим научникам, а?
– Это досадное исключение…
– Это досадное исключение сегодня за нами гонялось, у меня теперь стресс и боязнь темноты!
– Серьезно? Ты боишься темноты? – вступил в игру, и изобразил шутку юмора Дик.
– До усрачки! Что там с модулем питания?
А он, то есть модуль питания, будто стоял и слушал за дверью, и буквально через пару секунд, персональный журнал Дика мелодично пиликнул.
– За дверью, – Дик удовлетворенно кивнул, настучав что-то в своем «смартфоне», после чего дверь «рухнула» вниз, влетел поднос, почти такой же, как были в госпитале, только немного толще и со встроенной панелью для манипуляций, – меню согласованное, так что подобрать что-то под твой вкус не получится, но есть натуральное мясо курицы.
– Вот его давай! Пожалуй, целую курицу! Проголодался, – виновато пожал я плечами.
Спустя сорок минут, когда модуль питания, нагруженный пустой тарой, вылетел из нашей комнаты, я лениво сполз с кровати и уселся в кресло напротив Дика.
– Расскажешь?
– Про что и о чем?
– Во-первых, что ты сам думаешь, о том, что произошло, во-вторых, о вашем Варианте и самое интересное – про четыреста лет жизни.
– Это средняя продолжительность жизни, – уточнил Дик.
– Тем более!
Дик задумался на минуту, что-то там сам себе объясняя, аргументируя и соглашаясь, а потом встал, что-то настучал на информационной панели, и стена со сменяющимися обоями, пару раз сменив цвет с черного на белый, стала демонстрировать некий местный канал «Дискавери».
– Нет, нет, нет, – выставил я перед собой ладони, – с этим «зомбоящиком» я успею ознакомиться, ты лучше расскажи о своем мире сам. Вот допустим, внешне у вас тут коммунизм просто, но я не верю! Сквозит, знаешь ли, чем-то… Вот скажи, у вас что нет бедных?
– Почему, – оживился Дик, – есть.
– О как! И где они все?
– В индексах обеспечения или в индексах социального карантина.
– Что, бля, – тут уже удивился я, – все четыреста лет на рудниках?
– Каких рудниках? А, нет, – начал наконец улавливать подтекст Дик, – просто есть социальное и ментальное устройство общества. На самом деле наш вариант отличается от вашего например тем, что нет зацикленности на потреблении. Но человек всегда человек, кто-то хочет большего, чем заслуживает, кто-то хочет власти, кто-то спокойствия и расширения сознания. У кого-то получается, и из индекса социального карантина человека переводят в любой индекс с правом свободной воли.
– Кто переводит?
– Специальные комиссии.
– Круто! Это у вас тут что, такой «нежный фашизм»?
– Фашизм… фашизм… – Дик выковыривал из мозга значение слова, которое в моем мире известно каждому.
– Ладно, не заморачивайся, – я потер виски, отчего-то начала болеть голова, – вот родился кто-то в бедной семье, а вдруг он гений? Вдруг он стал бы великим ученым, а?
– Значит станет. Моя семья из индекса обеспечения, отец своим трудом и поведением доказал, что достоин пройти дополнительное обучение, и мы переехали в административный индекс на восточном полушарии, там всегда шли дожди и было мало солнца, – Дик грустно улыбнулся, – там я пошел в новую школу, но и в индексе обеспечения я ходил в школу, школы есть везде, так что если в ребенке есть потенциал, его заметят, где бы он ни находился.
– А как ты попал сюда? Как стал этим… оперативником службы контроля?
– Двадцать два года я отработал в службе надзора сил правопорядка, и меня также заметили, предложили пройти обучение, – Дик поднял руки и указал на потолок, – шесть лет я провел здесь.
– И сколько ты уже в оперативниках?
– Двенадцать лет…
– И сколько тебе лет всего?
– Шестьдесят один.
– Охренеть! А Сайвику сколько?
– Его двухсотлетний юбилей мы отмечали прошлой осенью на орбитальном комплексе развлечений, – Дик улыбнулся, – только шефу это не понравилось, он плохо перенес перемещение и его тошнило весь праздник.
– Да уж… а как? Как вообще такое возможно?
– Что именно?
– Такая продолжительность жизни!
– Ничего удивительного, в твоем Варианте это тоже было возможно, давно, очень давно… но ваша цивилизация подпортила свою генную структуру, выбрала себе определенные ценности и приоритеты в жизни и имеет то, что имеет.
– А подробнее?
– В нашем Варианте, к примеру, не сжигали людей за веру или инакомыслие, не устраивали войн от имени Христа или Пророка, наши предки берегли планету, и она ответила тем, что у нас не было глобальных катастроф, все это составные части генетического кода, все это информация во вселенной, преобразуемая в годы жизни как дар Создателя…
Дик еще что-то говорил, но я его уже не слышал, головная боль сменилась слабостью и я «растёкся» по креслу и провалился в сон.