– Я про татуировку на шее! Почему я так отреагировала, когда ты к ней прикоснулся? – спросила я, повернув голову в сторону Эрона и пряча половину лица в подушке. Хоть как-то укрыться от его ехидного и проницательного взгляда.
– Так и знал! – с негодованием воскликнул он.
– Ты о чем? – Я даже забыла о своем смущении, приподнялась на локте, чтобы понять, что же такого случилось.
– Так и знал, что повторения без Иштона ты уже не захочешь! – наигранно посетовал Эрон. – Придется все время развлекать тебя всякими разговорами, а не хорошими и нужными вещами. Беда, прямо беда! Никто не желает только моих прикосновений и объятий!
– Прекращай шутить над Алисией, – сонно пробормотал Иштон с другой стороны.
– О, ты уже проснулся? – радостно воскликнул Эрон. – И мы можем продолжить то, что начали?
Но в ответ лишь тишина. Я повернулась к Иштону и с удивление сообщила:
– Твой брат спит.
– То есть он, как обычно, отпускает свои наставительные фразочки, но при этом спит? – уточнил Эрон, приподнимаясь, чтобы окинуть взглядом эту поразительную картину. – По-моему, он знатно повысил свои возможности занудничать.
Я хихикнула. Глупо, не сдержавшись, просто хихикнула. Я себе такого даже в пять лет старалась не позволять – хихикать! И над чем? Над ситуацией, участник которой – сам великий король Далерии. К счастью, Эрон поддержал меня тихим смехом.
– Твои родственники, наша принцесса, это нечто. Надо же, довели Иштона. Для такого нужен талант. Твои родители, случайно, не давали вам с сестрой какие-нибудь прозвища? Вроде ангелочка и демоницы? Разумеется, ангелочком они могли звать только тебя, если хоть сколько-нибудь разбирались в характерах.
– Нет, какими-то прозвищами нас не награждали, – ответила я, искренне пытаясь вспомнить что-нибудь подобное. – Разве что называли иногда сокровищем всех миров.
– Как-как? – Эрон вытаращился на меня так, словно увидел седьмое чудо света.
– Сокровищем всех миров, – повторила я. – Родители и впрямь нас очень любили, так что не удивляйся. Для них мы были самым главным сокровищем, более важным, чем королевство и все остальное.
– Мне определенно нравится, как твои родители относились к тебе. Думаю, мы с Иштоном продолжим эту традицию… По крайней мере, в отношении тебя, а не твоей сестры, – тут же уточнил Эрон, как-то странно морщась.
Признаюсь, я впервые столкнулась с такой реакцией на Анжелу. Обычно ее красота и уверенность вызывали в людях лишь восторг или, по крайней мере, симпатию. Но с великими королями Далерии все иначе. Если Иштон очень быстро раскусил игру Анжелы, то неприятие Эрона сродни животным инстинктам. Мне казалось, что он подсознательно не выносит присутствие моей сестры. Утверждать я этого не могла, потому как понаблюдать не вышло: большую часть времени я пряталась в предыдущей магической комнате.
– Говори за себя, – прямо надо мной раздался голос Иштона, достаточно бодрый и ничуть не хрипловатый, как бывает спросонья. Теперь-то он точно проснулся. – Алисия – наше личное сокровище, а не каких-то там всяких миров. И вообще, пока я спал, мог бы рассказать Алисии подробнее про третий этап.