– Я бы ее переместил из замка куда-нибудь еще, вот только пока здесь советник другой страны, этого делать нельзя.
– Значит, придется позволить королеве Остеона остаться в замке еще ненадолго. Надо же, ранение, – хмыкнул Иштон, ставя блюдо с фруктами прямо на пол. – На прогулке, стрелой.
– Лекарь говорит, что ранение несерьезное, но в связи с ее королевским статусом и, как она сама утверждает, слабым здоровьем, прописывает ей постельный режим, – сказал Эрон. – Знать бы только, почему она так стремится остаться в Далерии!
– Да, никто из убийц не смог бы проскользнуть во дворец без нашего ведома. Поэтому есть только один вариант. Королева Анжела ранила сама себя, чтобы остаться во дворце. Только зачем?
– Есть идеи, принцесса Алисия? – спросил Иштон, обхватывая меня за талию и притягивая ближе.
Я так привыкла к подобным действиям, что не испытала ни малейшего дискомфорта. Скорее, полностью противоположное чувство: приятно, когда тебя кто-то касается. Точнее, не кто-то, а Иштон или Эрон. Когда кто-то целует тоже приятно. Хотя, признаюсь, я не ожидала, что мы так быстро перейдем к поцелуям.
Просто несколькими днями ранее в магическую комнату влетел Эрон со словами, что жизнь ужасна, и ему срочно требуется что-нибудь очень-очень хорошее для поднятия настроения. Я предложила в подарок скакуна, на котором приехала в Далерию. Однако Эрон сказал, что у него есть идея получше. И, опрокинув меня на спину, начал щекотать, заставляя смеяться. Король же, а ведет себя как мальчишка! И когда я ничего не подозревала, впился в губы, засовывая свой язык прямо в мой рот. В тот момент я даже не поняла, что меня целуют, да и в первые мгновения никакого удовольствия не испытала. Но потом…
Потом что-то изменилось: губы закололо, жар разлился по телу, а рука, вполне прилично лежащая на моей талии, казалась самой неприличной вещью в жизни. Я и сама не поняла, как застонала от удовольствия. И лишь когда Эрон от меня оторвался, ложась рядом, относительно пришла в себя. Я трогала свои припухшие губы, смотрела в потолок и понимала, что, кажется, я растворилась в этом поцелуе.
А вот Иштон целовался иначе. Он был гораздо менее страстным и куда более нежным. От его поцелуев по всему телу волнами расходилось тепло, а мне хотелось свернуться клубочком и замурлыкать в его объятиях, как какой-то кошке.
Вспоминая о поцелуях, я неосознанно прикоснулась к своим губам, что не осталось незамеченным. Эрон фыркнул, а потом быстро меня поцеловал.
– И что ты делаешь? – укоризненно прошептала я.
– Исполняю твои неосознанные желания. Очень нужное и важное дело.
– Я думал, что узнать о задумке королевы Остеона сейчас чуть важнее, но, видимо, оказался неправ, – с сарказмом сказал Иштон. – Вы продолжайте, не отвлекайтесь, менее важные дела мы обсудим потом.
– Эта магическая комната не предназначена для деловых переговоров, – огрызнулся Эрон. – И то, что ты тут решаешь вопросы вместо того, чтобы заниматься делом, это твои проблемы.
Я рассмеялась. Да, казалось, что короли ссорились, но на деле это достаточно мирная перепалка.
– Я понял, в чем беда. Наша принцесса обделила поцелуем одного бедного-несчастного короля, вот он и злится. Может, стоит исправить положение?
Эрон подтолкнул меня в объятия Иштона. Признаюсь, я хотела уже сама поцеловать, чтобы прекратить бессмысленный спор, но меня опередили. Эх, как-то не туда зашли все важные переговоры, но я не жалела. Пока я целовалась с Иштоном, Эрон времени не терял. Его огромные горячие ладони легли мне на спину, поглаживая. Пусть это и было сквозь одежду, но от этого я меньше смущаться не стала.
К разговору мы вернулись лишь спустя полчаса.
– Так что ты думаешь о действиях своей сестры?
– Не знаю. Могу лишь сказать одно: она ничего не делает просто так. Если она это сделала, значит, есть какой-то план.
– Проблема в том, что мы понятия не имеем, что является ее целью. Вернуть домой она тебя не сможет однозначно, – рассуждал Иштон, обнимая меня одной рукой. – Ни похитить, ни уговорить. Если она попробует это сделать, то лично для нее это ничем хорошим не закончится. Более того, она может своими действиями развязать войну.
– Это все неважно. Все равно завтра начнется третий этап. И наша принцесса на пятнадцать дней попадет в абсолютно защищенную магическую комнату, где до нее никто не доберется. А мы пока разберемся с королевой Остеона и отправим ее домой.
– Что? Уже завтра? – Я едва не подскочила. Как время летит! Я и не заметила, что пока пряталась в магической комнате, практически закончился второй этап.
– Да, завтра. Тем более ты готова к нему полностью. Иштон, дай зеркало, я покажу нашей принцессе маленькое украшение на ее шейке.
В зеркале, которое дал мне Иштон, я увидела, что прямо на моей шее находился маленький нарисованный цветок.
– Что это?
– Это знак того, что магия в тебе начала цвести. Намного раньше, чем мы рассчитывали, но это очень приятная новость, – сказал Иштон, целуя меня прямо в этот самый цветок. – Он появился, потому что нити твоей души становятся крепкими, а связь между нами тремя – надежной и доверительной. Советую сегодня хорошенько выспаться, а завтра с утра поговорить со всеми, кто тебе дорог, потому что ровно на пятнадцать дней ты исчезнешь в следующей магической комнате.
***
Я волновалась. Понимала, что ничего плохого не случится, что недалеко от сестры мне находиться куда опаснее, чем в полностью защищенной от внешнего мира комнате, но все же…
Принять то, что пятнадцать дней я проведу как в тюрьме было трудновато. И пусть со мной будет то Иштон, то Эрон, но…
Но они до сих пор не рассказали мне, в чем заключается этот третий этап подготовки. Когда я вчера спросила, что из вещей мне пригодится, они лишь посмеялись, заявив, что там целый гардероб, а комната по размерам не меньше, чем половина дворца.
Поэтому, когда в дверь постучали, я нервно вздрогнула.
– Что, волнуешься? – спросил Эрон.
– Разве что чуть-чуть. Вы ведь так и не рассказали, что мне нужно будет делать на третьем этапе. С учетом моей любви к загадкам, думаю, я бы предпочла узнать заранее.
– Не трусь, пошли уже, – рассмеялся Эрон, подталкивая меня в спину. – Страшнее твоей сестрицы все равно не будет. Сегодня на обеде пришлось ее слушать, думал, хуже быть не может. Оказалось, может. Когда ваш остеонский священник стал читать проповеди, мне захотелось вогнать меч прямо в сердце. Себе или ему – определиться я не смог, лишь поэтому он остался жив.
Да, Эрон умеет шутить! Все напряжение как рукой сняло, когда я вспомнила, какими отвратительно занудными бывают наши священники.
Я думала, нужная магическая комната будет находиться где-то недалеко от моей, но ошиблась. Мы спускались куда-то в подвалы замка, причем такими извилистыми коридорами, что я бы под страхом смерти не повторила этот путь. Когда я думала, что бесконечные коридоры уже никогда не закончатся, мы с Эроном остановились около неприметной дверки.
– Извини, но вперед тебя не пропущу. Там страшная темень, можешь еще разбиться
Эрон открыл скрипучую дверь: вначале была видна лестница, но чуть дальше была непроглядная тьма.
– Может, факел взять? – робко спросила я.
Эрон лишь покачал головой.
– Нельзя. Давай-ка руку, принцесса, пойдем вниз.
Что ж, спуск дался мне нелегко. Если бы не Эрон, я бы точно упала и свернула себе шею, причем не единожды.
Но весь этот путь того стоил. Конечно, насчет половины дворца они преувеличили. Но четверть дворца эта магическая комната занимала точно. Я стояла на пороге, замерев от восторга. Комната была жилой: кровать и прочая мебель, вазы и цветы. Потолок и стены сделаны из камня, словно подсвеченного изнутри, отчего в комнате светло. Где-то шумела вода. Я повернулась и увидела небольшое озеро, от которого шел легкий пар – похоже, где-то внутри находится теплый источник.
– Нравится, да? А ты боялась. Пошли дальше.
Эрон показал мне всю «комнату». Я бы тут согласилась жить не только пятнадцать дней, но и дольше. Когда восторг немного поутих, я устало опустилась на шкуры, расстеленные на полу, а Эрон присел рядом, обнял меня. Я привычно потянулась поцеловать его, с радостью ощущая его прикосновения.
– Эрон? Эрон, что ты делаешь? – спросила я, чувствуя, что он не ограничится простыми поцелуями, а его руки ловко, как когда-то застегивали, так теперь расстегивают мое платье.
– Раздеваю тебя.
– Зачем?
– Зачем можно раздевать женщину, на которой собираешься жениться?
– Но… вы же сказали, что первая брачная ночь будет происходить на алтаре.
– Так то первая брачная, – хмыкнул Эрон. – Как брак заключим, так и будет первая брачная. Но никто не говорил о ночи любви. Неужели ты думаешь, мы с Иштоном настолько ничтожны, что первый раз займемся любовью на холодном камне в каком-то храме?