На дне мерцает донный камень,
Небесные тела блестят.
Ее пошлют к такой-то маме,
Когда окажется в гостях.
Мол, плохо пахнет, зубы съела,
Да и прописки у ней нет…
И нет им ни какого дела,
Услышать жизни ее бред, —
«Всё было, муж-полковник, дети,
Квартира, в ней хрусталь, ковры,
Мы были счастливы на свете…
До перестроечной поры.
Все дело в том, что с мужем вместе
Мы свято верили всю жизнь,
Не из корысти, не из лести,
Что будет, будет коммунизм…
И не успели куш свой хапнуть,
Успели только потерять,
Капитализм железной лапой
Украл квартиру и ребят.
Муж спился, деточки – по тюрьмам,
И нет спасенья от тоски.
Ищу на прожитье по урнам,
Теперь – до гробовой доски».