Глава 3. Попались


После неудачи с чудищем Кот решил установить наблюдение за колдуньей. Он не сомневался, что в тайный домик приходила именно она. На этот раз всё обошлось, но Кот должен был разведать её коварные замыслы. Он бродил вокруг избушки и прислушивался, затаив дыхание. Мысль об огромной Глафириной котомке не давала ему покоя. Что там внутри? Кожа змей для жуткого колдовства? Пряники для заманивания Гусли? Зуб василиска для наложения заклятия?

Кот грустно почесал ухо, припомнив беззаботные времена, когда Глафира была его хозяйкой, а он – самым обычным рыжим котом без магических способностей. Когда-то Глафира спасла его от злобного директора цирка. А потом Коту самому пришлось спасать от неё драконье яйцо, и… ох, как всё усложнилось…

На поляне, где стояла Глафирина избушка, происходило что-то странное. Кот ощущал угрозу, но чуткое ухо не улавливало внутри дома ни единого звука. Наконец Кот решился. Он подкрался к окну и заглянул в комнату сквозь щель в ставнях. В доме был бардак. Чудовищный. Никогда в жизни Кот не видел у Глафиры такого беспорядка. Перевёрнутый котёл валялся на полу в луже склизкого варева. Вещи были разбросаны, как будто впопыхах искали что-то нужное. В углу, возле книжного шкафа, темнели сваленные горкой книги. Любимые детские книжки Кота… Уж этого он стерпеть не мог!

Кот запрыгнул на крыльцо и понял, что замок болтается в петле для виду: Глафира не заперла дом. Кот взялся за ручку и решительно отворил дверь.

– Я бы не входил! – предостерёг Голос-из-леса.

– Ты?! – Кот замер на пороге.

– Не входил бы я на твоём месте, мохнатый! – настаивал Голос. – Дверь открыта не просто так!

Бам! Мимо Кота пролетело что-то тяжёлое, едва не задев его по носу. На пороге лежало ведро, из которого выкатилось с десяток камней.

– Вот! – назидательно сказал Голос-из-леса. – А мог бы ведро головой повредить.

– Глазам не верю! – Кот недоверчиво смотрел, как от кучи камней отделился один поменьше и покатился с крыльца. Он вдруг хлопнул себя по лбу: – Растяпа я! Зря полез! Она же тут всё заговорила! Надо Гуслю спасать. Теперь этот камень к Глафире покатится и всё расскажет!

Камень, резво шелестящий по полянке, внезапно провалился сквозь землю.

– Не докатится, – сообщил Голос. – Его Нестрашный только что в гости забрал. Оттуда просто так не выйдешь, если сам не выпустит.

– Это точно! – подтвердили у Кота за спиной. – Мы с папой, когда в первый раз к нему попали, ни одной двери не нашли. Зато он сырниками угощает. Прямо в темноте! До чего он хороший маленький зверунь – весь пушистый, милый…

– ГУСЛЯ! – Кот подпрыгнул. – Ты почему не дома?!



– А ты?! – Гусля заглянул Коту в янтарные глаза.

– Беда, – только и вымолвил Кот.

– Знаю, – спокойно ответил дракончик.

Кот в отчаянии смотрел на Гуслю. Дракончик невозмутимо держал в лапах походный узелок.

– Это что?! – Кот отвлёкся от мыслей о Глафире.

– Это… – Гусля растерялся: – Ты же не обедал. По пути съешь.

– Чего?! – Кот вытаращил глаза.

– Пирожок! Или… – Дракончик запнулся, но решительно тряхнул головой: – Пряник мой бери! Если так уж сильно хочешь.

– Я хочу понять, что происходит! – рассердился Кот. – И я не хочу есть на ходу! Сейчас мы пойдём домой…



– Не пойдём.

– Прекрасно пойдём! Спокойно сядем…

– Не сядем.

– Нальём чаю…

– Не нальём, папа, нет!

– Да что это такое?! – взорвался Кот. – Кто воспитал этого вздорного дракона?! Что это ещё за «нет»?!

– Нет у нас больше дома, папа.

Гусля смотрел на Кота большими круглыми глазами и крепко держал свой узелок. Кот понял, что если не сделает чего-нибудь привычное, то немедленно сойдёт с ума.



– Давай свой пирожок, – он выбрал самый большой и потянулся за ним взглядом.

Пухлый зажаристый пирог послушно подплыл по воздуху в лапу Коту.

– Я говорю, папа, дома больше нет! – В первый раз за всё это время на морде Гусли отразилось беспокойство.

– Ага, – Кот откусил от пирога и одобрительно причмокнул: – С рыбой! Отлично! А что там с домом-то?

– Делся! Нестрашный сказал, это из-за той женщины. Что-то с секретностью нарушилось.

– Очень хорошо. Очень! Пропечён чудесно, и корочка хрустящая… А куда делся?

– Папа? – Гусля всматривался в Кота. – У тебя всё нормально?

Кот, урча, доедал пирог. «Всё ли у меня нормально? – думал он. – Дом провалился, Глафира затеяла дурное, в лесу колобродит чудище, Гусля ещё маленький и не может за себя постоять, помощи ждать не от кого…»

– Нет, – сказал Кот. – Ненормально у меня. Чаю попить негде. И пойти некуда.

– К маме пойдём! – с отчаянием сказал Гусля.



– Куда?!

– Я давно всё понял! Моя мама – дракон. Если повезёт, то ужасный. Она нас защитит, и всё будет хорошо. Потому что ты, папа, самый лучший, но, прости уж, не очень внушительный. Нам нужен кто-то посерьёзнее, как на картинках в моей энциклопедии. Да и вообще, мне давно к маме хочется!

«Мама… – думал Кот. – Мама эта, может быть, в тридесятом царстве, если вообще она есть…» С другой стороны, Кота и самого уже давно мучило, что дракончик растёт без матери. Он и раньше подумывал о поисках Гуслиной родни. Тем более что прятать дракончика становилось всё сложнее.

Кроме того, однажды Гусля прочитал в Волшебной Книге, что только рядом с мамой он откроет секрет своей силы. Станет сильным – защитит себя. Как ни крути, пора уходить. Но готов ли Гусля к тяжёлой дороге?

– Слышь, мохнатый! – прервал его размышления Голос-из-леса. – Это ничего, что камни дымятся?

– А? – Кот очнулся. – Это… БЕЖИМ!!!

Кот дёрнул Гуслю за лапу и поволок от избушки. Из её окон валил розовый дым.

– Быстрее, быстрее! – торопился Кот. – Нельзя, чтобы они в нас попали!

Бамс! БАМС! Камни, раскалившиеся до ярко-розового оттенка, начали выбивать ставни. С яростным свистом они вылетали из окон и устремлялись вслед за беглецами. Один из камней с огромной скоростью просвистел между веток и ударил Кота в затылок. Кот брякнулся на землю как подкошенный.

– Папа?! – взвыл Гусля. – Папочка!

Дракончик подхватил Кота, безжизненной тряпочкой лежавшего на земле и, роняя слёзы, побежал что есть духу. В это время один за другим его настигли два злобно гудящих шара. С глухим чмоканьем они впечатались дракончику в спину. Гуслю толкнуло вперёд, он запнулся о верёвку, натянутую поперёк тропы, и потерял равновесие.