Я упала на кровать, широко раскинув руки, и некоторое время лежала, не двигаясь. Как же хорошо дома! И совсем не хочется думать, что завтра утром мне придется вернуться в приемную Малышева, общаться с надменной Аллой, помогать Таисии Ивановне, и, самое главное, – встретиться с новым начальником.
При одной мысли об этом меня кинуло в дрожь. Пусть Мирон Николаевич был корректен, внимателен, предложил хорошую зарплату, которая раньше показалась бы мне несбыточной мечтой.
И все же я хотела уйти. Оставить этого странного человека, который выбрал себе в помощники случайно встреченную на дороге девушку. Но он мне не позволил.
Если бы я верила в колдовство и магию, то решила бы, что Малышев меня зачаровал. Зато существует гипноз, и некоторые люди владеют им на приличном уровне. Почему бы Мирону Николаевичу не оказаться одним из них?
Я криво улыбнулась, представив, как рассказываю родителям или Вадиму о необычных способностях нового босса. Они не поверят и скажут, что я переутомилась. В худшем случае посоветуют обратиться к врачу.
Не понимаю, зачем это нужно Малышеву? Почему он хотел, чтобы я работала на него?
В памяти всплыло красивое лицо мужчины, блестящие черные волосы, теплый взгляд карих глаз. Он улыбался, глядя на меня. В эту минут он меньше всего был похож на человека, задумавшего что-то плохое.
Я помотала головой, отгоняя видение. Малышев может быть десять раз красавцем, это не отменяет того, что он что-то скрывает. И, если бы все люди с черной душой имели соответствующую внешность, в мире не было бы ни обманов, ни ограблений, ни убийств.
«Неважно, какая тайна у Малышева. Главное, зачем ему я?»
Мне бы хотелось думать, что мужчина влюбился в меня с первого взгляда. Или прикосновения, не зря же в машине он крепко сжимал мое запястье, вдыхая аромат духов.
Увы, я – не ослепительная красавица вроде Аллочки, вряд ли спокойный и уравновешенный бизнесмен «потерял голову» при первой встрече. Деловые качества? Еще смешнее: владелец «Парнаса», при желании, мог найти с десяток секретарей, опытнее и умнее меня.
Еще меня тревожила бумага, которую я подписала в кабинете Малышева. Обычно документы составляются в двух экземплярах, один остается у нанимателя, другой – у работника. Но Малышев не отдал мне копию.
«Надеюсь, я не заключала договор на оказание дополнительных услуг. Например, сексуального характера. Хотя, для этих целей у босса есть Аллочка».
Зазвенел мобильный, отвлекая меня от невеселых размышлений. Взяв телефон, я невольно улыбнулась. Вадим.
– Привет, – его хрипловатый голос показался мне лучшим звуком на свете.
– Привет, милый.
Повисла пауза. Вадим не раз жаловался на то, что я слишком сдержанная. Не люблю уменьшительно-ласкательные слова, редко говорю о своих чувствах. Я оправдывалась тем, что любовь нужно доказывать делом, а не пустыми словами.
Сейчас он явно удивился.
– Как дела, Лада? Чем занимаешься?
Вадим работал вахтами на Крайнем Севере. Два месяца – там, один – дома. Платили хорошо, но условия часто были ужасными. Впрочем, Вадим не жаловался на трудности, и каждый день находил время, чтобы позвонить.
«Как дела?»
Обычный вопрос заставил меня вздрогнуть. Вдруг отчаянно захотелось рассказать обо всем, что со мной случилось, начиная с такси и заканчивая встречей в кабинете Малышева. О странном мужчине, который стал моим боссом, его почти гипнотическом воздействии и непонятной бумаге, которую я подписала.
Интересно, как бы отреагировал Вадим? Отругал меня за глупость? Потребовал немедленно уволиться? Или, бросив вахту, вернулся домой, чтобы поддержать и защитить?
Последнего я не могла допустить. Вадим собирает деньги на новую квартиру. Для него очень важна эта работа.
«Я не ребенок, чтобы просить о помощи. А, может, я преувеличиваю? Пока Малышев не сделал мне ничего плохого. Щедро заплатил за то, что подвезла на машине, предложил неплохую работу. Будет глупо, если окажется, что я подняла бурю в стакане воды».
Я коротко рассказала Вадиму о том, что буду работать секретарем. О «Парнасе» и его владельце умолчала.
– Замечательно, – искренне обрадовался Вадим. – Теперь ты можешь бросить подработку в такси. Мало ли кто встретиться вечером на улице.
– Я так и сделаю, – заверила я его и попрощалась.