Введение. Лоттолаб
Когда вы открываете глаза, видите ли мир таким, каков он на самом деле? Видите ли вы реальность?
На протяжении многих тысячелетий человечество задается этим вопросом. Ряд примеров демонстрирует несоответствие того, что мы видим, тому, что есть на самом деле. Начать этот ряд можно с мифа Платона о тенях на стене пещеры в диалоге «Государство»[3], а закончить сценой из фильма «Матрица», где Морфеус предлагает Нео выбрать между красной и синей таблеткой. Подобные мысли тревожат нас и не дают покоя. В XVIII веке философ Иммануил Кант утверждал, что мы никогда не постигнем Ding an sich, или «вещь в себе», – так он называл вещь в объективной реальности, вне зависимости от нашего восприятия. Всю историю развития человечества великие умы снова и снова поднимали этот вопрос и выдвигали свои теории, а сейчас у нейрофизиологов появился ответ.
Мы не видим реальности.
Мир существует, но проблема в том, что мы не видим его, не воспринимаем таким, какой он есть, потому что наш мозг не приспособился это делать. Возникает своего рода противоречие: у вас создается впечатление, что вы воспринимаете объективную реальность, при этом органы чувств, которые и дают возможность восприятия, на самом деле не позволяют напрямую соприкоснуться с ней. Пять основных чувств – словно клавиатура компьютера – это способы принять информацию, поступающую в мозг из внешнего мира, но они не имеют практически ничего общего с тем, что мы впоследствии ощущаем и осознаем. В сущности, наши органы чувств – всего лишь технические средства коммуникации, они очень ограниченно влияют на восприятие. В теле огромное количество нейронных связей, но из всех сведений, которые мозг использует для восприятия визуальной информации, всего 10 % поступают через органы зрения – глаза, остальные – из других его отделов. Эта книга главным образом именно об этих 90 %. Мы воспринимаем окружающую действительность не только посредством пяти чувств. В этом процессе, по-видимому, участвует бесконечно сложная мозговая сеть, которая осмысливает все входящие сведения. Используя данные нейрофизиологии восприятия, а не только нейрофизиологии, мы поймем, почему не воспринимаем реальность. Затем рассмотрим, как это может способствовать развитию творческого потенциала и позволить по-новому взглянуть на работу, любовь, игру, отношения с родственниками. Я написал эту книгу, чтобы она стала тем, что в ней описано: воплощением умения смотреть по-другому.
Но прежде всего давайте посмотрим: почему эти вопросы имеют для вас какое-то значение? Зачем отклоняться от привычного способа восприятия? В конце концов, есть ощущение, что мы достоверно понимаем реальность… по крайней мере большую часть времени. Очевидно же, что модель восприятия, которую строит наш мозг, позволяет успешно ориентироваться в сложном и постоянно изменяющемся мире и отлично служит нам на протяжении всей истории, со времен охотников-собирателей в саванне до современного человека, оплачивающего счета с помощью смартфона. Мы можем найти себе пищу и кров, выполнять свою работу и строить серьезные отношения. Мы воздвигли города, отправили людей в космос, кроме того, создали интернет. Кажется, все делаем правильно, поэтому кому какое дело, что мы не видим реальности?
Восприятие имеет значение: оно основа всего, о чем мы думаем, что знаем, во что верим; это наши надежды и мечты; одежда, которую мы носим; профессии, которые выбираем; мысли, люди, которым доверяем… и не доверяем. Восприятие – это вкус яблока, запах океана, волшебное ощущение весны, восхитительный шум большого города, любовь и даже беседы о том, что она невозможна. Наше самоощущение – наиболее важное средство для понимания реальности – начинается и заканчивается восприятием. Смерть, которой мы все боимся, – это в меньшей степени гибель тела, а в большей – утрата восприятия. Наверняка многие были бы счастливы узнать, что после «физической» смерти мы не теряем способности воспринимать окружающий мир, потому что именно это позволяет ощутить проявления жизни… и тем самым чувствовать себя живым. При этом большинство не знает, как и почему работает восприятие или как и почему мозг способен понимать все именно так, а не иначе. И поэтому последствия того, как человеческий мозг привык воспринимать окружающий мир, одновременно очень сложные и глубоко личные.
Мозг – это физическое воплощение сформированных в процессе естественного отбора перцептивных рефлексов наших предков плюс собственные рефлексы и проявления культуры, в которую мы встроены. На все это влияли механизмы развития и обучения, и теперь мы видим только то, что в прошлом помогало выживать, и ничего более.
Мы несем с собой всю эту эмпирическую историю и смотрим на окружающий мир через ее призму. Внутри нас существуют все подходящие варианты выживания прародителей, равно как и наши собственные. Механизмы и стратегии, которые привели бы к негодным для этого восприятию и представлениям о реальности, исключаются сами собой. Такой процесс отбора идет постоянно и не прекращается по сей день.
При этом, если мозг – воплощение нашей истории, разве у нас есть возможность сделать шаг в сторону и отойти от прошлого, чтобы по-другому жить и творить? К счастью, нейрофизиология восприятия, и, более того, сама эволюция, предлагает решение проблемы. Ответ необходим, потому что он приведет нас к возможности мыслить и вести себя по-новому во всех аспектах жизни, от любви до обучения. Какое же оно, это величайшее нововведение?
Это не технология.
Это способ видеть.
У людей есть невероятный и щедрый дар – способность видеть свою жизнь, осмысливать процесс восприятия и тем самым влиять на нее. Мы можем видеть то, как мы видим. Именно об этом главным образом моя книга: видеть собственное видение и воспринимать собственное восприятие, а это, вероятно, и есть самый важный шаг на пути к способности видеть иначе. Узнав принципы работы мозга по восприятию, вы станете активным участником собственного восприятия и сможете изменить его.
Алиса бежит за Белым Кроликом, проваливается в кроличью нору и оказывается в мире, где творится странное: она увеличивается в размерах; для Безумного Шляпника время останавливается и часы всегда показывают 18:00; улыбка Чеширского Кота парит в воздухе сама по себе. Алиса должна ориентироваться в этой диковинной и новой для нее обстановке и при этом оставаться собой – задача не из легких для кого угодно, что уж говорить о ребенке. В книге «Алиса в Стране чудес»[4] делается акцент на то, как правильно приспосабливаться к ситуации, когда обстоятельства постоянно меняются. Однако, с точки зрения нейрофизиологии, книга учит куда более серьезным вещам: мозг должен обрабатывать незнакомую информацию, с которой мы сталкиваемся изо дня в день, и давать верные решения. Мы все время в положении Алисы, разве что нам не приходится для этого проваливаться в кроличью нору. Мы уже давно там.
Я написал книгу «Преломление. Наука видеть иначе» с целью раскрыть перед вами «страну чудес» вашего восприятия так же, как я раскрыл ее для себя за более чем 25 лет исследований. Вам при этом совсем не нужно заниматься наукой. Хотя я и нейрофизиолог, но интересуюсь вопросами, связанными не только с мозгом. Нейрофизиология охватывает куда больше, чем только мозг. Если применять ее за рамками наук, с которыми ее традиционно связывают, – химии, физиологии и медицины, – возможности открываются не просто колоссальные. Их вообще нереально предсказать. Нейрофизиология в более широком смысле может влиять на все что угодно, от приложений до искусства, от компьютерного дизайна до моделирования одежды, от образования до средств общения и, что, вероятно, важнее всего, – на вашу жизнь. Вы – единственный человек, кто видит, что именно вы видите, поэтому в конечном счете восприятие относится к личной жизни. Поняв, как работает мозг (и в каких он отношениях с окружающим миром), можно влиять на что угодно, и это приведет вас к невероятным изменениям.
Как только вы начнете рассматривать нейрофизиологию восприятия в этом свете (так поступил я несколько лет назад), уже не сможете оставаться работать в лаборатории… или, по крайней мере, придерживаться более привычного и традиционного понимания того, что такое «лаборатория».
Итак, десять лет назад я начал постепенно направлять свои силы на то, чтобы не столько провести эксперимент, сколько создать в чем-то даже театр, который был бы основан на научных данных и изменял наш мозг. Моя первая инсталляция в известном музее науки посвящалась теме «Алисы в Стране чудес». Здесь, как и в романе Льюиса Кэрролла, все было вверх дном. Экспонат должен был создать у посетителей иллюзии, заставить усомниться в собственном восприятии и расширить его возможности. Я сделал его вместе с ученым Ричардом Грегори, подвижником идей, связанных с восприятием, который и сформулировал большую часть наших выводов в этой области. Этот экспонат перерос во множество других декораций, которые основывались на следующем убеждении: «Когда создаешь простор для понимания, нужно учитывать не только как мы видим, но и почему видим именно то, что видим». С этой целью я основал Лоттолаб (Лабораторию неформата) – место, куда мог прийти кто угодно и где я проводил научные исследования, так сказать, в естественной среде обитания. Это пространство для творчества, где можно играть и нарушать правила. Особенно важным был момент, когда мы обосновались в лондонском Музее науки.
Моя Лаборатория неформата позволила объединить в одном месте детей и взрослых – приматологов[5], танцоров, хореографов, музыкантов, композиторов, учителей, математиков, программистов, инвесторов; ученых, изучающих проблемы поведения, и, конечно, нейрофизиологов. Здесь синтезируются понятия и законы, и главное – инновации. Мы можем увлеченно изучать то, что нам важно и интересно. В Лоттолабе есть официальные должности Хранителя цветных карандашей и Главного по играм (нет, он не игрок, насколько нам известно). Мы опубликовали работы по нелинейным вычислениям и танцам, поведению пчел и архитектуре, визуальной музыке и эволюции развития растений. Мы создали первое в мире приложение для передачи сообщений с эффектом присутствия. С его помощью, используя расширенную реальность, можно оставлять сообщения-подарки в физическом мире. Это позволяет людям заново заинтересовываться реальностью. Мы запустили новый способ общения, который назвали NeuroDesign. Он объединяет тех, кто прекрасно рассказывает истории, с теми, кто понимает природу этих востребованных мозгом повествований. Мы создали образовательную платформу, предназначение которой – прививать смелость, сочувствие и творческий подход. Она не учит детей науке, а помогает им освоить эту область. Результатом стали публикации самых молодых ученых в мире (а также их выступления на главной сцене конференции TED[6]). Многие идеи, описанные здесь, возникли и воплотились благодаря тому, что происходило в физическом и концептуальном пространстве Лоттолаба. Книга стала результатом работы всех этих «неформатов», их взаимовлияния и, что особенно важно, нашего взаимодействия с такими же исследователями прошлого и современности за пределами лаборатории.
Это и привело меня к следующему выводу: восприятие не изолировано внутри мозга, оно часть постоянного процесса в окружающем мире. Под последним я понимаю отношение всего со всем, а также характер взаимовлияния всех предметов. Можно знать, что такое молекулы воды, но это не объясняет, что такое водоворот: для этого нужно понимать, как взаимодействуют молекулы воды. Точно так же для определения, что значит быть человеком, необходимо выяснить взаимовлияние мозга и тела, а также отношения с окружающими, равно как и со всем миром. Следовательно, жизнь – это не просто окружающая среда; это среда обитания. Жизнь и все то, что мы воспринимаем, находится в так называемом «пространстве между». Моя лаборатория, как и исследования восприятия, опирается на внутреннюю взаимозависимость, где находятся и биология, и сама жизнь.
Теперь я начал все заново и превратил свою лабораторию в книгу. Надеюсь, что она будет в достаточной степени неформатной, сотканной из различных отклонений от правил. Из-за этого не только меня, но и вас посетит некое чувство опасности, потому что мы вместе должны поставить под сомнение фундаментальные представления – например, видим мы реальность или нет. Сделать шаг в сторону неопределенности совсем не просто. Напротив, мозг до смерти ее боится, и это неудивительно. Изменение исторически сложившихся рефлексов может вести к непредсказуемым последствиям. С точки зрения эволюции «незнание» – плохая идея. Если наши предки медлили, не будучи уверенными, что там за темные очертания – тени или хищники, то иногда оказывалось слишком поздно. Пришлось научиться прогнозировать. Почему действие всех фильмов ужасов происходит в темноте? Вспомните: какое чувство возникает, когда вы идете по знакомому лесу ночью, и сравните его с ощущением, если вы гуляете там днем. Ночью вы не видите того, что вас окружает, и испытываете неуверенность. Это так же страшно, как любое другое событие, происходящее впервые, – первый день в школе, первое свидание, первое выступление на публике. Мы не знаем, что произойдет дальше, поэтому такие ситуации заставляют мозг и тело реагировать.
Неопределенность и есть та самая проблема, которую наш мозг со временем привык решать.
Избавление от неопределенности – объединяющий принцип биологии, и по этой причине – неотъемлемая функция эволюции, развития и обучения. И это очень хорошо. Вы убедитесь на собственном опыте: жизнь, в сущности, полна таких ситуаций, потому что мир и всё, из чего он состоит, постоянно меняется. Проблема неопределенности будет становиться все более серьезной в каждой области нашей жизни: мы и части общества все более связаны, при этом сильнее независимы. И когда мы теснее взаимодействуем друг с другом, эффект метафорической бабочки, машущей крыльями на другом конце света, действует быстрее и гораздо четче ощущается повсюду, при этом растет и скорость перемен – а это и есть основной элемент нелинейной сложной системы. Мир постепенно становится все более соединенным и при этом, конечно, таким же непредсказуемым. Это создает фундаментальные проблемы во всех сферах – от любви до руководства людьми. Большинство самых популярных сейчас профессий – от экспертов соцсетей до веб-дизайнеров – еще двадцать лет назад не существовало. Успешное предприятие, благополучные отношения, безопасная среда обитания, – если все это есть сегодня, то совсем не значит, что будет и завтра. Вы никогда по-настоящему не будете «неприкосновенными» в связанном мире многочисленных потоков. В любой момент нас застают врасплох события, которые невозможно просчитать. Это может быть что угодно: от внезапного изменения погоды, которое испортит вам пикник в воскресенье, до ситуации, которая произошла с жителями Лондона, когда они внезапно оказались вне территории Евросоюза. Поэтому мозг привыкает каждый день, каждый миг обрабатывать неопределенную информацию, делать ее предсказуемой. Биологическая мотивация многих социальных и культурных привычек и реакций (включая религию, и политику, и даже ненависть, и расизм) направлена на то, чтобы уменьшить неопределенность, используя принятые правила и неизменную окружающую среду… Или это тщетная попытка отделить нас от мира, который и существует только потому, что в нем все связано и движется. При этом врожденные рефлексы мешают нам развиваться творчески, относиться к другим с состраданием, взаимодействовать и быть смелыми. Приобретая такого рода определенность, мы теряем… свободу.
На фестивале Burning Man[7] в 2014 году произошло событие, которое я помню до сих пор. На самом деле там со мной случилось много всего, но я поделюсь с вами историей, которая стала для меня довольно значимой. Это очень простой пример того, как сильно наш мозг может измениться, если отклониться от привычного образа действий. Наверное, многие знают, что Burning Man – это фестиваль музыки, танца, архитектуры, технологий и просто общения, который каждый август собирает в пустыне Невады до 70 000 человек на целую неделю. Все участники ходят в костюмах, а иногда и вообще без них (хотя часто тело все-таки разрисовано краской). Фестиваль – огромная площадь размером с целый город, где можно встретить все способы творческого проявления… И главный обычай – изображение гигантского пиратского корабля на колесах… который разворачивается на семь дней в пустыне, а потом исчезает, не оставив никаких следов…
Однажды посреди недели в ветреную погоду я и моя подруга Изабель изучали «город» на велосипедах. По пустыне катились клубы пыли, поэтому мы, несмотря на защитные очки, покрывались ровным слоем мелкой бежевой грязи. Среди людей из города, находящегося на самом южном краю Среднего Запада, мы познакомились с парнем по имени Дейв. Он был на фестивале впервые и сказал, что, похоже, этот опыт сильно трансформировал его. Я сдержался, но очень хотелось закатить глаза: сказать, что на Burning Man ты изменился, – не просто штамп, эти слова практически невозможно не произнести. Если здесь ты остался прежним, значит, что-то упустил. Но что значит «трансформироваться»? Конечно, никто из нас четко не знает, потому что для каждого в это понятие вложен свой смысл. Именно поэтому на фестивале так много тех, кто всю неделю жадно охотится за признаками перемен и постоянно задает всем вопрос: «Вы изменились?»
Но чем больше я общался с Дейвом, тем отчетливее осознавал, что он действительно сильно меняет восприятие себя и других. Он работает программистом в таком месте, где очень сильны религиозные ценности, а взгляды на социальные нормы очень строгие. В его городе ты либо приспосабливаешься быть таким, как все, либо становишься изгоем. Дейв научился приспосабливаться… Это отражала и его повседневно-деловая одежда, в которой он был и на фестивале. Ясно, что такой подход резко сокращает возможности его реализации, ограничивает любознательность и воображение. Но Дейв был здесь, на Burning Man! Он принял такое решение, и это много для него значило. Это было его решение… его намерение… приехать и начать сомневаться во всем.
Пока мы находились у него в лагере, он рассказал, что небольшой пластиковый зеленый цветок, торчащий из-за уха (пожалуй, это было наименее заметное украшение за всю историю Burning Man), спровоцировал нешуточную внутреннюю борьбу. В то утро он просидел в палатке два часа, решая, нацепить на себя этот цветок или нет. Нестандартный поступок столкнул его лицом к лицу со сложными противоречиями, сформированными в голове, – о свободе самовыражения, мужественности, эстетической красоте и социальных нормах. В конце концов он разрешил себе усомниться во всех убеждениях, в знак этого заткнул за ухо пластиковый цветок и вышел из палатки. Казалось, что он одновременно был очень довольным и чувствовал себя неловко. А в моих глазах он был куда храбрее большинства тех, кто в тот день скитался по этой пустыне в поисках чего-то значительного.
Как нейрофизиолог я знаю, что его мозг изменился. Он захотел поставить под сомнение свои убеждения, и с того момента ему стали доступны мысли и действия, которые ранее считались недосягаемыми. Но этим он создал новый, неисследованный участок мозга, ответственный за удивление. Как человек я был очень тронут.
Вот так и выглядит трансформация: отклонение от нормы навстречу себе. Просто и одновременно сложно.
Если не сомневаться активно, никогда ничего интересного не произойдет. В нашем обществе к сомнениям часто относятся с пренебрежением, потому что с ними для нас связаны нерешительность, недостаток уверенности и как следствие – слабость. Здесь я буду доказывать обратное. Нередко «сомнение вместе… со смирением», как у Дейва, – самое сильное, что можно сделать. Если у вас достаточно мужества, чтобы сомневаться, мозг наградит вас за это: вы откроете новые возможности восприятия.
Чтобы оспорить чьи-то убеждения, особенно те, которые определяют нас, нужно осознать, что вы видите не реальность, а только ту ее версию, которая существует у вас в голове.
Нужно признать это, не говоря уже о том, чтобы согласиться с вероятностью, будто кто-то знает лучше. В письменной версии лаборатории, книге «Преломление. Наука видеть иначе», торжествует «незнание». Слово «ненормальный» часто используется в негативном контексте и при этом означает, что человек отклоняется от нормы, а это значит лишь то, что он не идет по проторенному пути. Поскольку государственные деятели подчеркивают значение неизменных маршрутов, мы идеализируем тех, кто от них отклоняется, – от Розы Паркс[8] и Оскара Уайльда до Уильяма Блейка[9]. Мы восхищаемся ими и благодарны им за то, что они выбрали непроторенные тропы… обычно, правда, задним числом, а не при их жизни (после смерти Блейка, да и многих других, прошло немало времени, прежде чем их работы поняли и оценили). Подавляющее большинство голливудских фильмов про супергероев как раз о тех, кто нарушает нормы. Вы когда-нибудь встречали среднестатистического средненького супергероя?
Сомнение открывает большие, отличные от обычных, возможности; они помогают человеческому мозгу скрыться от ограничивающих убеждений и посмотреть за пределы общественных норм, видеть которые заставляет прошлое. Как я люблю говорить, вся суть – в вопросах.
Вместе с этой книгой вы отправитесь в путешествие, направляемое сомнениями, и оно приведет вас к тому, что мозг изменится физически. Это не пустое хвастовство, вы узнаете о многом: начиная от электрического импульса мысли и заканчивая нейронами, управляющими вашими эмоциями. Такое простое занятие, как чтение, может изменить ваш разум, учитывая, что два с половиной десятилетия исследований привели меня к неопровержимому выводу: человеческий мозг становится лучше от собственных заблуждений.
Я говорю не о сумасшествии. Речь о том, насколько сильно вы можете представить свои возможности и насколько тесно они взаимодействуют с поведением. Мы можем считать какие-то реалии, которые находятся у нас в голове, взаимоисключающими и мысленно воплощать их.
Человеческое восприятие настолько многослойно и сложно, что наш мозг постоянно реагирует на стимулы, которые не имеют никакого реального физического и конкретного смысла, но жизненно важны: это наши мысли. Мы прекрасно заблуждаемся, потому что наша внутренняя среда – такой же определяющий фактор, как и внешняя. Это можно доказать на нейронном уровне: данные фМРТ (функциональная магнитно-резонансная томография, метод для измерения активности головного мозга через кровоток) показывают, что воображаемые сценарии высвечивают области мозга так же, как и реальные. Другими словами, внутри нас живут идеи, мысли и понятия. Это и наша история, при этом она напрямую подпитывает наше настоящее и (что более важно) будущее поведение. По сути, восприятие намного более гибкое и поддается влиянию сильнее, чем мы осознаём или чем нам удобно думать. Цены на бирже поднимаются в солнечную погоду и падают в пасмурную. Решения, кажущиеся рациональными, мы принимаем под действием невидимой силы восприятия, которую даже не осознаём.
Другой пример: в 2014 году Лоттолаб организовала первую образовательную вечеринку – мероприятие, которое мы назвали «Эксперимент». Задач у него было много. Одна из них – повышение качества научных исследований, которые проводились бы не в искусственных лабораторных условиях, а в реальной ситуации с настоящими людьми. Мы смоделировали ситуацию, это была настоящая вечеринка, на которой люди, находясь в старом подземелье и очень театральной обстановке, ели, пили и общались с незнакомцами. Для посетителей все специально было сделано так, чтобы им не удалось понять: это научный эксперимент, ночной клуб, интерактивный театр или кабаре. Но получилось запоминающееся мероприятие, где они оказались участниками исследования на собственном опыте. Мы пытались обнаружить, поставить под сомнение и разъяснить на практике через поведенческое воплощение опыта, что такое быть человеческим существом. В задачу одного из тестов входило определить, группируются ли люди в зависимости от того, воспринимают они себя как человека, влияющего на ситуацию, или нет.
Когда все наелись, расслабились и с удовольствием отдыхали, мы попросили участников выполнить небольшое письменное упражнение, чтобы распределить их по группам и подготовить к определенному состоянию восприятия. Им дали преднастройку и предложили поделиться воспоминаниями о тех случаях из их жизни, в которых они либо контролировали ситуацию, либо подчинялись, либо оставались нейтральными. То есть размышления должны были привести их к тому, что они осознали себя людьми или контролирующими ситуацию, или нет. Затем мы построили всех вокруг центра большого подземного пространства викторианской тюрьмы восточной части Лондона. А после попросили распределиться под двумя фонарями в противоположных концах помещения – в двух словах, встать рядом с теми, кто «такой же, как и вы». Это все, что им было сказано.
Случившееся поразило в равной степени как гостей, так и ученых. Не зная, кого из участников о чем просили вспомнить, люди распределились по группам, исходя из условий преднастройки с точностью примерно две трети. То есть больше половины человек в каждом углу объединились с теми, кто «как они», что было поразительно по двум причинам. Первая: это показало, как сильно простые мысли участников о себе меняют их поведение. Говоря другими словами, воображение изменило реакции восприятия. Вторая: каким-то образом люди воспринимают мысленно преднастроенное восприятие других. Это чудесный пример того, как заблуждение влияет не только на наше поведение, но и на социум. В последующих главах вы узнаете, как заставить ошибающийся мозг усилить восприятие.
Я хочу создать у вас в голове новый пласт смыслового содержания, который был бы таким же реальным, как и все остальное, влияющее на ваше восприятие и жизнь. Повествование этой книги – воплощение процесса, которому я вас научу. Материал выстроен таким образом, что чтение от начала до конца – это и есть иной взгляд. Книга позволит испытать, что такое творческий подход и «с чем его едят». Считайте ее программным обеспечением для вашего восприятия. Когда закончите чтение, просто измените контекст и смените свое программное обеспечение на новое. Вероятно, самое приятное заключается в том, что не придется учить ничего нового.
Чтобы вести самолет, сначала нужно выучиться на пилота, а это требует огромного количества специальных знаний и практики. Однако, чтобы начать воспринимать мир по-новому, у вас уже есть все необходимое. Не нужно учиться видеть и воспринимать. Это очень существенная часть вас, если не самая важная, которая делает вас тем, кто вы есть. В этом смысле вы уже получили пользу от книги, причем из первых рук. Более того, восприятие – тот самый процесс, в ходе которого вы смените восприятие. Это означает, что вы пилот своего самолета (в рамках собственной большой экосистемы). Моя задача – использовать сноровку вашего мозга, чтобы научить водить самолет по-новому и в ином свете увидеть то, что вы уже видели. Во всяком случае, вы были в этом уверены.
Один из способов, которым я собираюсь это делать, заключается в том, что я применю свои знания о восприятии к вашему опыту чтения. Например, мозг хорошо развивается на разнице… на противоположностях, поэтому, только сравнивая вещи, он сможет выстроить отношения между вами и окружающим миром, которые станут важным шагом на пути к созданию восприятия. Именно поэтому вы обнаружите необычные элементы оформления, такие как разные по размеру шрифты или случайные картинки, которые вас озадачат. Также на страницах книги вы найдете упражнения, тесты, эксперименты, требующие вашего участия. (Они не очень утомительные: например, в одном из них я попрошу вас оставить открытым один глаз и на мгновение «ослепнуть».) Начиная писать «Преломление. Наука видеть иначе», я хотел изменить представления людей о том, как должна выглядеть научная книга. Это был мой шаг в неизведанное. Где найти лучшее пространство, чтобы это сделать, как не в работе над инновациями и мозгом, используя мозг в качестве гида? Эта книга отличается от других и по многим другим параметрам.
Мне кажется, как только вы что-то кому-то сказали, тут же отняли у них возможность понять глубокий смысл. Настоящее знание – когда информация воплощается в понимании: мы должны действовать в мире, чтобы понять ее. Именно поэтому в книге «Преломление. Наука видеть иначе» вы не найдете руководства к действию. Вместо сборника практических советов, в которых вам предложат формулы для решения конкретных задач, я дам принципы, находящиеся за пределами любой ситуации. Если можете приготовить одно изумительное блюдо, следуя рецепту, то это совсем не значит, что вы отличный повар. Это значит только то, что вы можете следовать инструкциям отличного повара. Даже если один раз это сработает, все равно не прибавится достаточно знаний, чтобы приготовить свое чудесное блюдо, потому что вы понятия не имеете, чем же так хорош этот рецепт. Ключевой момент, который делает шеф-повара таковым, заключается в том, что он понимает, чем хорош этот рецепт (и как его создать).
Книга «Преломление. Наука видеть иначе» построена так, чтобы изменить ваш образ мышления, дав новое понимание вещей, которое предоставит свободу в изменениях. В первой части я расскажу о механизмах восприятия, чтобы заставить вас пересмотреть взгляды на «действительность» и помочь понять, что вы знаете меньше, чем кажется. Да, это и есть моя цель: чтобы вы знали в целом меньше, а понимали – больше. Во второй части вы узнаете, как применять это мышление. Я дам установки и методы, чтобы отклониться от нормы и изменить свою жизнь.
Когда дочитаете эту книгу, мне останется лишь по-настоящему надеяться, что вы используете способность восприятия сомневаться. В книге торжествует навык «осмелиться сомневаться», а также смирение, которое приходит с пониманием того, как работает наш мозг. Я говорю о том, почему мы видим то, что видим, и как осознание того, что мы не должны соприкасаться с реальностью, ведет к правильным действиям. Это еще один способ объяснить, зачем я написал эту книгу: чтобы и вы стали неформатным.