Марго склонилась над постелью, приложив стетоскоп к груди десятилетнего астматика, слушая как воздух проходит внутрь и наружу при каждом вдохе и выдохе. Отрывочные свисты еще иногда прослушивались, но она была довольна, что подействовали ингаляции, которые она прописала, чтобы облегчить спазмы в бронхиальных проходах мальчика. Она подняла голову, когда Линда высунула голову из-за шторы. Выражение на лице Линды заставило Марго поспешить к ней.
– Что случилось? – Глядя на тревогу на лице подруги, она ожидала услышать новость про множественную аварию на магистрали Шуйлкилл, и что им надо быть готовыми принять сразу нескольких пациентов с серьезными травмами.
– Родни только что позвонил с работы. Произошел несчастный случай.
– Несчастный случай? Какой несчастный случай?
– Я не знаю. Что-то случилось с Терри, потом приехала скорая и Родни пришлось уйти.
– Скорая? Для Терри? – сердце Марго едва не выпрыгивало из груди. – Что-то случилось с Терри? Что произошло?
– Это все, что мне сказали, милая. Это все что я знаю.
Марго осмотрела приемную скорой так, будто видела ее впервые. Все было таким белым, стерильным, таким невероятно безликим. Терри. Они везут Терри сюда. Марго второй год проходила здесь стажировку и до этой минуты она думала, что может справиться с чем угодно. Терри. Она сделала глубокий вдох, напоминая себе, что это была ее территория, ее царство. Она могла справиться с тем, что ее ожидало. Вот что она сделает. Она позаботится о Терри.
– Они ничего не сказали о том насколько все серьезно? – ее голос был хриплым, но ровным.
– Ничего, – глаза Линды округлились, а зрачки расширились. – Родни… не сказал ничего осмысленного. Мне очень жаль.
У Марго в груди все сжалось, каждый вдох давался ей с трудом, и, когда она решила пройти в первую приемную, она обнаружила, что ноги ее практически не слушаются. Конечно там ничего серьезного. Рабочие часто получают травмы. Вывихнутые колени, защемление суставов, шишки на голове. Боже, надеюсь, она не связалась опять с плотниками. Она знает, как я ненавижу, когда она возится с этими инструментами. Она должна быть бригадиром – организовывать работу людей, а не тратить время ремонтируя эти проклятые дома своими руками!
– Ты можешь связаться со скорой по радио? – Марго, наконец, смогла пошевелиться. – Узнать подробнее про ее состояние.
– Конечно, – Линда живо кивнула. – Сейчас свяжусь.
Прежде чем Линда успела позвонить, двери приемной распахнулись и три медбрата, толкая каталку, ворвались внутрь. Одного взгляда на неподвижную фигуру, затянутую в жесткий корсет, с песочными мешками по обеим сторонам бледного лица оказалось достаточно, чтобы ноги Марго стали ватными. Не просто небольшое происшествие. О, Боже мой.
Она попыталась что-то сказать, но слова застревали в горле. Она попробовала поднять руку, но та как будто налилась свинцом. Словно во сне, почти парализованная, она смотрела, как Линда направила бригаду в процедурную. Два доктора скорой, еще один стажер и несколько медсестер поспешили вслед за ними. Наконец, и Марго смогла последовать за всеми.
На пороге Марго остановилась, уставившись на суету вокруг ее любимой. Она знала что делать, но чувствовала себя настолько не на своем месте, когда Терри неподвижно лежала там. Спустя мгновение все замерло, и Линда появилась из толпы со странным выражением на лице. Она подошла к Марго и взяла ее за руку.
– Пойдем со мной, милая.
Марго сопротивлялась, в то время как Линда старалась увести ее из комнаты.
– Нет. Я должна ей помочь. Я должна о ней позаботиться.
– Марго… Марго, милая, у нее сломана шея. Похоже, что все произошло мгновенно, – лицо Линды было белым. – Они ничего не могут сделать. Она мертва.
– Не может этого быть. Глупости, – Марго повернулась и попыталась вернуться в первую смотровую. На этот раз, она как будто плыла против сильного течения. Как бы сильно она не пыталась, она не могла сдвинуться с места. Было трудно смотреть, в глазах было так много воды. Она все время вытирала их, но влага покрыла ее щеки, застилая взгляд. Из-за собственных всхлипов и непрекращающихся слез она едва могла слышать голос Линды, мягкий и успокаивающий.
– Марго, ее больше нет.
Когда Марго удалось протиснуться сквозь толпу, слезы застилали ей глаза. Тогда-то она и поняла, что они все ошиблись. Терри просто спала. На ее лице и теле не было никаких повреждений. Глаза были мирно закрыты, выражение лица оставалось безмятежным. Когда Марго коснулась ее щеки, она была теплой. Ее любимая выглядела точно так же, как этим утром, завернутая в одеяло, когда Марго поцеловала ее на прощанье. Конечно, она была жива.
– Терри, милая. – Марго склонилась над ней, ее губы едва касались уха Терри. Она уловила легкий аромат ее шампуня. – Это Марго, любимая. Ты можешь открыть глаза на минутку? Я просто хочу услышать твой голос, и потом ты снова можешь заснуть. Я обещаю.
Слезы Линды бежали по ее щекам и капали на руки, обвитые вокруг пояса Марго.
– Милая, она тебя не слышит. Ее больше нет.
Разгневанная Марго выпрямилась.
– Перестань так говорить. Разве ты не видишь, она просто спит.
За спиной Линды она могла видеть лица ее друзей и коллег. На их лицах была жалость, грусть, сострадание. Она потянулась вперед и взяла левую руку Терри, поглаживая большим пальцем золотую полоску на пальце супруги, такую же, как у нее. Другой рукой она поглаживала волосы Терри, потом наклонилась еще раз и мягко поцеловала ее губы.
– Я люблю тебя. Ты ведь знаешь это. И всегда буду любить.
Марго с криком вскочила на постели. В комнате было темно, повернув голову, она увидела, что до звонка будильника еще 15 минут. Лежа на скомканной простыне с бьющимся сердцем, она ждала пока пройдет боль в животе.
Боже, как давно я не видела таких снов.
В первый год после смерти Терри, она видела это бесконечное число раз – и во сне и наяву. Иногда видения были кристально четкие, каким был этот сон; иногда это был беспорядочный ворох обрывочных образов, как будто она искала Терри в черном тумане среди страшных теней, зная, что она ждет ее на границе пробуждения. Но каждый раз она просыпалась в одиночестве.
С течением лет кошмары становились реже и постепенно совсем прекратились.
Шесть лет и мне все еще так тебя не хватает.
Арли было чуть больше года, когда умерла Терри, поэтому она ее совсем не помнит. Марго не была уверена хорошо это или плохо. С одной стороны она была счастлива, что ее дочери не пришлось страдать от потери матери. С другой стороны, ей всегда будет грустно от того, что Арли не знала Терри, которая так мечтала о ее зачатии и воспитании вместе с Марго.
Со вздохом отбросив воспоминания, Марго направилась вниз, чтобы сделать себе кофе. Скоро придет Филлис, чтобы забрать Арли в дневной лагерь. Она как раз налила себе первую чашку кофе, когда задняя дверь открылась и вошла Филлис.
– Тяжелая ночь? – спросила Филлис, наливая себе кофе.
– Как у тебя это получается?
– Что получается? – Филлис провела рукой по взъерошенным волосам на голове Марго.
– Всегда угадывать.
Филлис пожала плечами.
– У тебя очень выразительные глаза. И сейчас они полны грусти.
– Просто плохой сон. – Грустно улыбнулась Марго, зная, что дальше объяснять ничего не нужно. Филлис переехала к Марго и Арли сразу после смерти Терри, и они жили вместе в течение полугода перед тем, как она «вернулась» на свою половину дома. Она знала про все ночные кошмары и крики и горечь утраты, терпеливо снося свою боль ради поддержки возлюбленной своей дочери.
– Случилось что-то из-за чего ты такая взволнованная?
– Нет, почему ты спрашиваешь? – Марго знала, что ее голос звучит резко, но сама не могла понять почему. К счастью, Филлис не обиделась.
– Прошло много времени, с тех пор как ты была такой взволнованной. Когда так случается, обычно это значит, что что-то произошло.
– Ничего не произошло. – Марго резко поднялась и, схватив чашку с кофе, направилась к задней винтовой лестнице, ведущей из кухни на второй этаж. – Мне лучше поторопиться, а не то я опоздаю.
Филлис безмолвно смотрела, как она уходит. Она любила Марго ничуть не меньше чем Терри и, видеть ее такой подавленной, причиняло ей почти такую же боль, как потеря дочери. Печать этой утраты навсегда изменила их жизни, и ей всегда будет не хватать Терри, но со временем у нее получилось перестать думать об этом. Она надеялась, что когда-нибудь у Марго тоже получится.
Каждый познает свою истину в свое время, напомнила она себе. С Марго будет так же.
– Вот наш новый бесстрашный хирург, – прокомментировала Линда, обгоняя едущую на велосипеде Катрин. Дождь уже прекратился, но дороги все еще оставались мокрыми и скользкими.
Марго выглянула из окна пассажирского сиденья, когда они проезжали мимо Катрин.
– Боже, как думаешь, у нее хватило разума хотя бы надеть шлем?
– В это время дороги не слишком загружены, а на этой улице вообще всегда мало машин. – Линда с удивлением обратила внимание на то, как много эмоций слышалось в голосе Марго.
– Одной машины достаточно, чтобы сбить человека.
– Ты в порядке?
– Да, конечно.
Линда бросила на подругу быстрый взгляд, замечая темные круги у нее под глазами.
– Что-то не похоже. С Арли все в порядке?
– С ней все хорошо. Первое, что она сделала, проснувшись сегодня утром – подбежала к зеркалу и посмотрела какой у нее синяк. Она не может дождаться, чтобы показать его всем в школе.
Обе девушки засмеялись.
– Ну, тогда в чем дело?
– Ни в чем, – настаивала Марго, – я просто не очень хорошо спала сегодня ночью.
– Хорошо, я не стану приставать с расспросами.
– Все обещаешь и обещаешь.
Забрав портфели с документами и пакеты с едой из машины, они направились к входу в отделение скорой. Катрин подъехала на велосипеде и оказалась неподалеку.
– Привет, – окликнула их Катрин, стряхивая с плеч рюкзак.
– Привет, – Линда весело улыбнулась и слегка взмахнула рукой.
– Тебе бы следовало обзавестись шлемом, – сухо заметила Марго, проходя мимо.
Катрин посмотрела ей в след. И тебе доброе утро.
– Мне нужен твой совет, – тихо сказала Катрин, сложив руки на стойке и глядя на Марго, которая сидела напротив. Когда взгляд золотисто-карих глаз встретился с ее глазами, пульс Катрин участился. Она прочистила горло. – Если у тебя есть свободная минутка.
– Конечно. – Марго подписала отчет лаборатории, который она просматривала, подшила его к карточке пациента и спокойно взглянула на Катрин. Они едва ли обменялись парой слов за прошедшие десять часов рабочего дня. Это был загруженный день, но, даже учитывая это, у нее сложилось впечатление, что они обе умышленно избегали друг друга. И все равно, при виде Катрин теплая волна всколыхнулась внутри Марго. Стараясь говорить спокойно, она спросила:
– Что там у тебя?
– Девочка семнадцати лет с острой болью в области живота, тошнотой и рвотой.
– Воспаление тазовой области? – Одной из наиболее частых причин подобной боли у молодых девушек была инфекция уретры или фаллопиевых труб от заболеваний, передающихся половым путем – чаще всего гонореей. Марго удивило, что Катрин спрашивает совета о таких болях у нее, поскольку это был один из обычных симптомов, диагностировать которые обучали всех хирургов.
– Нет. – Катрин повернулась к Марго, когда та вышла из-за стойки. Они стояли на расстоянии вытянутой руки, но воздух между ними был такой плотный, что его можно было пощупать. – Она отрицает наличие недавних сексуальных контактов, и я ей верю. Осмотр ничего не дал.
– Если ты думаешь, что проблема не хирургическая, то я приму у тебя пациента.
– Нет, не думаю. Сначала я считала, что это просто вирусный гастроэнтерит, – хмурясь, сказала Катрин, – но симптомы слишком ярко выражены для этого.
– Пищевое отравление?
– Это мой предварительный диагноз, но он не совсем подходит. – В рассеянности, Катрин провела рукой по своим волосам. – Девочка говорит, что это из-за плохих морепродуктов, которые она ела прошлым вечером у своей подруги.
Марго кивнула, глядя, как глаза Катрин темнеют почти до пурпурного. Она так напряжена, так сосредоточена, так… Внезапно Марго потянулась к медицинской карте пациентки, отрывая свой взгляд от лица Катрин и заставляя себя сосредоточиться.
– У нее есть жар или головная боль?
– Нет. И она говорит, что боли начались пару часов назад.
– Где она? Тут что-то не так…
Катрин провела ее в смотровую к пациентке. Когда они вошли, Катрин сказала:
– Карен, это доктор Блейк. Я попросила ее взглянуть на тебя.
Девочка выглядела напуганной, бледной и вся тряслась.
– Зачем? Что-то не так?
– Мы как раз хотим это выяснить, – приветливо сказала Марго. Она взяла Карен за запястье и пощупала пульс – он был слабым и быстрым, а ее рука на ощупь была влажной от пота. Пока Марго проводила осмотр, крупная слезинка скатилась с ресниц девушки. Потом еще одна. Девочка, похоже, не замечала своих слез.
– Мы не можем помочь тебе, если у нас не будет всей информации, – сказала Марго. Ее глаза устремились на лицо девочки. Еще одна слезинка скатилась по бледной щеке.
– Может быть, ты съела что-нибудь необычное помимо… морепродуктов?
Катрин наблюдала, стоя с противоположной от Марго стороны кушетки. Глаза Марго были полны сострадания, но от нее исходила такая непреодолимая сила и веяло такой уверенностью, что Катрин захотелось прикоснуться к ней. Боже, откуда у меня такие мысли?
– Что вы имеете в виду? – голос девочки дрожал.
– Кто-нибудь из твоих друзей тоже заболел?
Друзей? Катрин не могла понять, что происходит, но Марго явно к чему-то вела.
– Я не знаю. Я ушла… – Девушка выглядела отрешенной.
– …с вечеринки, – закончила за нее Марго.
Девочка медленно кивнула.
– Когда это произошло?
– Сегодня днем. Вечеринка у бассейна сегодня днем.
– И вы все ели грибы?
Грибы? Какого черта? Катрин встряхнула головой. Я должна была это понять.
Взглянув на жалостливое выражение лица девочки, Марго повернулась к Катрин.
Отравление a. muscaria… Непроизвольная лакримация, тошнота, рвота, острая боль в области живота, излишнее слюноотделение и еще пачка других симптомов. Дети пробуют грибы, думая, что они галлюциногенные, но как правило эти грибы просто ядовитые.
– Лечение? – сухо спросила Катрин.
– Физраствор внутривенно, промывание желудка и активированный уголь, чтобы связать все токсины, которые еще не впитались в кровь и кое-какие препараты, чтобы нейтрализовать то, что уже внутри. Я вернусь с медикаментами через минуту. – Она снова повернулась к девочке. – Мне нужен адрес дома, где проходит эта вечеринка, и нам придется сообщить твоим родителям.
– Они в Винограднике Марты.
– Полагаю, им придется вернуться.
Марго и Катрин понадобилось почти три часа, чтобы стабилизировать состояние пациентки и двух ее друзей, которых полиция обнаружила в схожем состоянии интоксикации в доме одного из подростков. К тому времени на часах уже было почти девять вечера.
– Боже, я рада, что позвала тебя на осмотр. – Катрин выгнула спину и застонала. – Если бы я отправила ее домой, кто знает, что могло бы произойти. Боже.
Марго услышала нотки самобичевания в голосе Катрин.
– Послушай, самое главное, что ты почувствовала, что происходит что-то необычное – вот что здесь самое значимое. Никто не ждет, что ты будешь знать все.
– Похоже, что ты знаешь все.
– Да. Но это потому, что я тут босс.
Их глаза встретились на секунду и обе девушки рассмеялись.
– Так, я могу угостить тебя поздним ужином? – Поддавшись импульсу, спросила Катрин. Увидев, как Марго вспыхнула, она поняла, что приглашение было неуместным. Черт побери, да что со мной такое?
– Хм, спасибо, но мне стоит вернуться домой. Моя свекровь сейчас с Арли и…
– Все в порядке. Я понимаю, – быстро сказала Катрин. – Спасибо за помощь, Марго, я очень это ценю.
– Без проблем. – На мгновение Марго колебалась, думая о том, что она может позвонить Филлис и попросить ее остаться с Арли чуть подольше, но потом взяла себя в руки. Что я делаю? Я не могу идти ужинать с ней! Смешивать работу и удовольствие всегда плохая идея, а у Катрин Макгауер проблемы просто на лбу написаны.
Марго резко отстранилась.
– Спокойной ночи, Катрин.
Катрин лишь кивнула в ответ, чувствуя себя необыкновенно глупо и неописуемо разочарованной.