Катрин остановила свой велосипед у трехэтажного здания и пристегнула его замком к водосточной трубе. Ее квартира занимала половину второго этажа и имела два выхода в разные стороны здания. Поднявшись на второй этаж по деревянной лестнице, Катрин вставила ключ в замок задней двери, которая вела на кухню, длинную узкую комнату, сейчас почти полностью заставленную коробками. Осторожно обходя препятствия, она прошла в коридор, который пересекал всю ее квартиру.
Все комнаты были заполнены не распакованными коробками, разбросанными частями мебели и несколькими чемоданами. Спальный мешок все еще был разложен посреди комнаты на матрасе, и у нее было чувство, что сегодня она снова будет спать таким образом. Она повернулась, оглядывая незнакомое помещение.
Что я здесь делаю? Как, черт возьми, я здесь оказалась?
Оглядываясь назад, цепочка событий, изменившая всю ее жизнь, брала начало чуть более четырех месяцев назад, но отдельные ее части как в калейдоскопе сложились в один бесконечный кошмар, не имеющий ни логики, ни смысла. Она не могла понять смысл всего этого, сколько ни пыталась. Она не верила в удачу, карму или судьбу. Иногда плохие вещи просто случаются. Но такой взгляд на происходящее не сильно ее утешал.
Она понимала, что ей надо поесть, но к собственному удивлению, не чувствовала голода. Она знала, что ей надо поспать, но была слишком взбудоражена для этого. Телефон валялся на полу недалеко от нее. Промелькнула мысль, а не позвонить ли женщине, с которой она встречалась время от времени, пока была в ординатуре в Нью-Йорке, но решила, что разговор с Бет наполнит ее пустотой. Они ходили на случайные вечеринки, несколько Бродвейских шоу, их связывала физическая близость, которая, если и не выбивала у них почву из-под ног, то, по крайней мере, доставляла удовольствие. Они не были близки. Фактически, они были чуть больше, чем просто знакомые.
Катрин не смогла довериться Бет, когда ее мир опасно накренился и стал рассыпаться, в основном потому, что она не привыкла ни с кем обсуждать свои проблемы. И в особенности не с теми, кому она не могла полностью доверять. Странно, мы спали вместе, но я не знаю ее настолько, чтобы доверять.
У нее не было времени думать о таких вещах, когда она работала по 18 часов в сутки в хирургии. Сейчас, когда она оказалась на должности, на которую никогда не стремилась, одна в неожиданном окружении, у нее было гораздо больше времени для размышлений. Тихо постанывая, она потерла лицо, глядя в потолок и стараясь забыть прошлое. Но будущее представить было еще труднее, особенно учитывая ее сегодняшний сомнительный дебют.
На мгновение она задумалась о том, были ли Марго Блейк и Линда любовницами. Они так легко общались друг с другом, и она даже пару раз заметила, как Линда задумчиво смотрит на нее. Не то, чтобы она следила за ней, но Катрин чувствовала интерес. Может быть, именно она была тем человеком, чье кольцо украшало безымянный палец Марго.
Так незаметно и быстро Катрин оказалась перед еще одной мыслью, над которой не хотелось задумываться. Поддавшись усталости, в равной степени эмоциональной и физической, она растянулась на спальном мешке и закрыла глаза.
– Марго, – прошептал мягкий глубокий голос.
Мгновенно проснувшись, Марго рывком поднялась в кресле и увидела бледно-голубые глаза в считанных сантиметрах от ее собственных глаз.
– О боже, я что заснула?
Робин Хендерсон, крепко сбитая рыжеволосая девушка, с улыбкой профессионального убийцы, слабо улыбнулась.
– Примерно на середине «Поля Чудес».
– А где Арли? – Марго терла лицо, стараясь разогнать туман смутных обрывков сна в ее голове. Марго не могла точно вспомнить, что ей снилось, но осталось ощущение тревоги и… предстоящей опасности. Нет, не может быть. Что в моей жизни может представлять угрозу? По какой-то непонятной причине, лицо Катрин Макгауер мелькнуло у нее в голове. Это бессмысленно. Наверное, ты просто устала.
– Она у себя в берлоге. Там идет какая-то серьезная битва в игре «Властелин Колец». Хочешь поужинать?
– Да, пожалуйста, – с благодарностью ответила Марго, поднимаясь и потягиваясь. – Дети уже поели?
– Да, мы их покормили и разогнали по комнатам, чтобы мы могли заняться своими взрослыми делами. – Робин шла впереди, направляясь в столовую, где Линда накладывала ей спагетти под соусом в огромную тарелку, которой бы хватило, чтобы накормить роту солдат.
– Выглядит превосходно. – Марго проскользнула на свое обычное место.
– Тебе придется забрать часть этого домой, у нас осталось гораздо больше, чем мы можем осилить. Жаль, что не получилось уговорить Филлис остаться на ужин.
– Ты же знаешь, по понедельникам у нее покер, – ответила Марго, вспоминая любовь своей свекрови к азартным играм. – Ничто на свете не удержало бы ее здесь.
Робин положила себе на тарелку щедрую порцию макарон и передала блюдо Марго.
– Линда сказала, что у вас появился новый доктор.
Марго на секунду застыла с вилкой в воздухе и бросила настороженный взгляд на Линду. Она была уверена, что замечание Робин было совершенно бесхитростным, но она также знала, что рыжеволосая девушка была достаточно наивной, чтобы быть легким орудием в руках ее менее порядочной партнерши. И Линда, которая отказалась оставить самостоятельно возложенные на себя обязанности личного секретаря Марго, выглядела подозрительно невинной, нарезая чесночный хлеб.
– Верно. – Марго, старалась говорить непринужденно.
– Хирург, да?
– Верно.
– Очень талантливый, симпатичный хирург, – добавила Линда.
– Она лесби?
– Если она не лесби, то я тоже, – категорически заявила Линда.
– Это же хорошо, да? – Робин вопросительно смотрела то на одну женщину, то на другую.
– Что именно? – проворчала Марго. Я знаю, что именно так радует Линду. Если бы я не знала, что она на самом деле любит меня и хочет помочь, я бы на нее очень сильно рассердилась.
– Ох… – Робин осеклась, чувствуя холодок, пробежавший по комнате. – Я вмешалась во что-то?
Тряся головой, Марго не могла не рассмеяться. Робин, консультант по программному обеспечению, которая работала на дому и занималась парой детей шести и девяти лет, была одной из самых милых женщин, которые ей встречались. Марго не могла вспомнить, чтобы когда-либо злилась на нее.
– Нет, но твоя подруга просто не может не совать свой нос во все на свете.
– О, – Робин запнулась, бросила на Линду глубокий взгляд и вернулась к прерванному ужину. – Что еще нового?
– Ха-ха-ха, – рассмеялась Линда в ответ. Наклонилась к Робин и, мягко воркуя, поцеловала ее в ухо.
– Черт возьми, может, отставите уже эту тему, а? – Марго возмутилась, но ее голос был игривый. Ей нравилось, как девушки заботились друг о друге, и вместо того, чтобы огорчаться при виде того, чего она сама была лишена, их счастье позволяло Марго чувствовать себя менее одинокой.
– Так ты пригласишь ее на барбекю на следующей неделе? – спросила Робин.
– Нет, – быстро ответила Марго.
– Конечно, да, – возразила ей Линда.
– Линда… – тон Марго был угрожающий.
– Да ладно тебе! Она новенькая в отделении и в городе. Это всего лишь простая вежливость.
Марго вздохнула, понимая, что Линда права. Она даже не знала, почему ей не нравится эта идея. Катрин Макгауер не сделала ничего плохого и, похоже, была достаточно квалифицирована. Не вина Катрин, что ее приняли на работу, не предупредив Марго. И не ее вина, что она была хирургом и, что Марго не очень нравились ее, по большей части эгоцентричные и зачастую равнодушные коллеги по цеху. И совершенно точно не было виной Катрин, что из всех женщин, которые встречались Марго, у нее были самые глубокие голубые глаза. И то, что Марго по какой-то причине не могла забыть, с какой точностью и грацией двигались руки Катрин, тоже не было ее виной.
– Ну ладно, хорошо.
Линда улыбнулась и передала спагетти.
– Ты не видел доктора Макгауер? – спросила Марго Тома Финли, одного из медбратьев скорой. – В шестом блоке пациент с переломом челюсти, я хочу, чтобы она его осмотрела.
– По-моему, она в десятом, занимается восстановлением связок.
Марго приподняла одну бровь.
– Здесь?
Обычно все травмы конечностей серьезнее рваной раны или открытых переломов передавались в отделение ортопедической или пластической хирургии. Но Марго заметила, что с тех пор как Катрин начала работать в скорой, все чаще их осматривали на месте. Шла всего лишь вторая рабочая неделя Катрин в скорой, но уже сейчас другие доктора отдавали ей все, что хоть немного походило на хирургическую проблему. Катрин быстро становилась одной из самых востребованных докторов в отделении.
Финли, худощавый чернокожий, пожал плечами.
– Если это помогает пациентам и решает наши проблемы, то я не против. Ты же знаешь, как долго приходится ждать, пока орто или пластик спустится к нам для консультации.
Марго не могла с этим спорить. Она бы предпочла, чтобы пациента осмотрели, выдали необходимое лечение и выписали, вместо того, чтобы несколько часов ждать специалиста из другого отделения. Длительные задержки приводили к заторам в ее отделении и раздражали пациентов. И все же, при таких условиях, Катрин грозила опасность переутомления. Марго уже заметила, что новенькая приходит раньше и уходит позже положенного.
– Спасибо. Десятый блок, говоришь?
– Последний раз я видел ее там.
Марго осторожно отодвинула штору и заглянула внутрь. Катрин и один из стажеров скорой сидели по обе стороны от каталки, на которой лежал молодой мужчина с испанской внешностью, его рука лежала на специальной опоре. Рваная рана пересекала его предплечье по всей ширине. С того места, где стояла Марго, она могла видеть оголенные мышцы, несколько разорванных сухожилий и сгусток крови в области лучевой артерии выше большого пальца.
– Ты можешь говорить?
Катрин приветливо улыбнулась.
– Конечно, входи.
Марго с любопытствующим взглядом повела головой в сторону пациента, который не отреагировал на ее появление.
– Анестезия этанолом, – объяснила Катрин. – Пациент был пьян и после того, как стажер ввел ему лидокаин, чтобы обезболить рану, сразу уснул.
– Нерв задет? – Марго наклонилась через плечо сидящего стажера, чтобы лучше рассмотреть глубину раны. Чтобы стажер мог работать с раной, Катрин держала ее края открытыми при помощи двух небольших стальных ретракторов[1], похожих на миниатюрные грабли.
– Достало до чувствительной ветви коренного нерва, но срединный нерв цел. Повезло е… Эй, Зебровски, не надо хватать конец сухожилия зажимом, ты его растреплешь, и он не выдержит твой шов.
– Простите, – промямлил стажер, его руки тряслись, пока он пытался провести тонкую синюю нить Пролин через концы рассеченных связок.
– Веди прямо от центра сухожилия.
– Так хорошо? – неуверенно спросил Зебровски, касаясь иглой сухожилия.
– Вот, уже лучше, – комментировала Катрин, глядя, как он делает первый стежок. – Теперь затяни его зажимом и сделай еще один такой же, как этот.
Она подняла глаза и увидела, что Марго смотрит на нее с серьезным выражением в ее золотистых карих глазах. Катрин, повела бровью.
– Что?
– Ничего. – Все, о чем думала Марго это то, что Катрин не только прекрасный хирург, но и хороший учитель. Внешне она полностью подходила под описание в резюме – великолепное дополнение к персоналу скорой. Если, конечно, не учитывать того, что картинка у Марго все еще не складывалась. Зачем кому-то с опытом Катрин работать в скорой? Все, что могла представить себе Марго, это какое-то нарушение этического плана, который стоил ей карьеры хирурга. Эта мысль сильно беспокоила Марго, потому что было сложно не симпатизировать новому энергичному врачу.
Катрин следила за тем, как стажер заканчивает сшивать сухожилие, и в то же время старалась понять, что она только что увидела в глазах Марго. Заинтересованность, смущение, и, к ее удивлению, сопереживание. Это было очень сильное и волнующее сочетание эмоций. Катрин задержала дыхание, пытаясь утихомирить быстро забившееся сердце. В следующую секунду оно уже успокоилось, и она постаралась не замечать небольшой всплеск тревоги.
– Я тебе нужна?
– Когда будет время, посмотри снимки двенадцатилетнего мальчика, который перевернулся через руль своего велосипеда. По-моему, у него трещина в нижней челюсти, но я не уверена. На рентгене не просматривается, а внешний осмотр не дает четкого представления.
– Хорошо. Как только мы наложим шину мистеру Гарсиа, я сразу приду.
Марго заметила темные круги под глазами Катрин и только сейчас поняла, что доктор выглядела смертельно уставшей. Она знала, что Катрин работает не жалея сил – они все работали практически без остановки от двенадцати до четырнадцати часов в день – но было не похоже, что загруженность в скорой сильно отличалась от той, что была у Катрин раньше. И снова, чувствуя, что она что-то недопонимает, Марго почувствовала внезапно накатившую волну заботы.
– Не торопись.
Десять минут спустя, опершись рукой о стену, Катрин рассматривала развешанные на подсвеченных панелях рентгеновские снимки мальчика с подозрением на перелом челюсти.
– Что ты думаешь? – спросила Марго, подойдя сзади.
Она тоже наклонилась вперед, чтобы внимательнее рассмотреть снимок и ее плечо коснулось плеча Катрин. Она смогла рассмотреть слабую линию между двумя нижними зубами.
– Похоже на трещину вот здесь. Возможно это старое повре…
– Марго, извини, что отвлекаю, – вмешалась Линда с нехарактерным волнением в голосе, – только что из машины позвонила Робин, не похоже, что там что-то серьезное, но произошел несчастный случай.
– О боже, – лицо Марго побледнело, и на мгновение она покачнулась. Произошел несчастный случай. Нам очень жаль, но мы должны сообщить вам…
Катрин почувствовала, как задрожала Марго, увидела панику в ее глазах и непроизвольно положила руку на ее спину, мягко ее поддерживая. Вид страдающей Марго отозвался болью в самой Катрин.
– Марго, – резко сказала Линда, положив обе руки на плечи подруги, – с ней все в порядке. Они будут здесь с минуты на минуту.
Не осознавая, что делает, Марго прижалась к Катрин, ища опору, пока воспоминания захлестывали ее. Сердце выпрыгивало из груди, голосом полным ужаса, она спросила:
– Что произошло?
– Я точно не знаю. Что-то про один мяч и две головы.
– Она в сознании? Может говорить? – Марго старалась думать спокойно, но знала, что ее мысли спешат друг за другом, чем больше ее переполняет страх. Произошел несчастный случай.
– Я не знаю подробностей. Все, что я слышала, это две фразы по телефону. – Линда растерянно тряхнула головой.
– Самое важное, что передала Робин это…
Марго вырвалась из рук Линды и побежала к главному входу в приемный зал. Катрин последовала за ней и увидела крепкую женщину в залитой кровью футболке и спортивных шортах, на руках которой, тихо плакала светловолосая девочка. Ее лицо и шея были залиты кровью, марлевая повязка закрывала часть лба и левый глаз.
– Кто это? – спросила Катрин, быстро шагая, чтобы поспеть за Линдой.
– Это ее дочь.