Coffee Break: «Карты, деньги, два ствола» или Ох уж ентный кокни…
Я всё думал, как начать эту непростую тему, чтобы суть ее была понятна даже тем, кто никогда не задумывался о существовании такого выдающегося явления английского языка, как лондонский кокни. И, в конце концов, решил напомнить вам о фильме, который вышел в конце прошлого века в отечественный прокат под названием «Карты, деньги, два ствола» и рассказывал о молодых авантюристах, собравших большие деньги для того, чтобы выиграть в карточной игре и разом окупить все затраты. Видели? Слышали? Помните? Если нет, можете скачать где-нибудь и посмотреть. Правда, очень желательно в оригинале. Потому что, как водится, на нашей русской почве с фильмом произошли всякие ненужные метаморфозы. И вот тут-то мы и подходим к вопросу слэнга «кокни»…
По-английски фильм назывался «Lock, Stock and Two Smoking Barrels», что некоторые спецы от английского типа Гоблина перевели аж как «Карты, деньги и два дымящихся ствола». Беда лишь в том, что «lock» – это «замок», «stock» – «ложе ружья», а «barrel» – «дуло». На языке оригинала они дружно складываются в идиому, означающую «всё и сразу». Что же касается прилагательного «smoking» (дымящийся), то оно перекочевало в название из другой идиомы – «a smoking gun», буквально «дымящийся ствол», а по сути – «явная улика».
Пожалуй, о фильме достаточно. Достаточно лишь заметить, что понимать диалоги героев так же непросто, как и само название. Поскольку они уроженцы Лондона и поскольку говорят на этом самом «кокни».
Вообще-то, «кокни» – это целых два понятия в одном. Во-первых, так называют уроженцев Лондона из средних и низших слоев тамошнего общества. Более того, истинным кокни раньше было принято считать человека, родившегося в пределах слышимости перезвона колоколов на церкви Сент-Мэри-ле-Боу. Во-вторых, так называется, как вы уже поняли, свойственный этим уроженцам просторечный диалект. Само по себе название возникло где-то в XIV веке в виде «cockeneyes», подразумевавшем деформированные яйца (eggs), словно их откладывала не курица, а петух (cock).
Происхождение диалекта покрыто лондонским туманом. Главным образом, потому, что долгое время он вообще никак не фиксировался на письме. Сегодня, к слову сказать, можно даже попробовать почитать переведенную на него библию.
Что для него характерно? Две вещи. Во-первых, произношение. Если вы в свое время кокни стал нормой, для русских студентов это была бы просто благодать. Скажем, никаких межзубных «th»: «тысяча» на кокни звучит не саузэнд с шепелявым «с» в начале, а всего-то как фааснд. А какой-нибудь «брат», который бразэр (со змеиным «з» в середине), фактически превращается в брава. Звук «х» в кокни практически отсутствует, равно как и «т» в окончаниях слов. Звук «л» на концах слов прекращается в откровенное «о». Представили себе?
Но самое замечательное в кокни вовсе даже не произношение, а выбор слов. Потому что иначе кокни называется «рифмованным слэнгом». По сути это заключается в том, что вместо одного слова подбирается другое, рифмующееся с ним, или даже целая группа слов, и она-то и становится на его место. Отдаленно напоминает брежневские «сосиски» вместо «социалистические» из глупого анекдота 70-х годов. Так ступни (feet) превращаются у них в тарелки с мясом (plates of meat), а бутылка (bottle) – в Аристотеля (Aristotle).
Иногда, чтобы нас окончательно запутать, кокни используют вместо одного слова только часть заменяющего его выражения. Например, «голову» (head) они запросто называют не в рифму «буханкой» (loaf), поскольку эквивалентом «head» считается сочетание «loaf of bread». Точно также не стоит удивляться, если вы услышите, как ступеньки (stairs) называют яблоками (apples), поскольку вообще-то полная их замена на кокни – «apples and pears» (яблоки и груши).
На закуску – несколько примеров использования кокни в быту:
Надеюсь, вы узнали нечто новое и полезное…