Последнее воскресенье месяца, а это значит, что самое время достать коньяк, колу, горький шоколад, который в Костиной семье никто, кроме него, не ест, включить комедийное шоу без претензий на высокоинтеллектуальные шутки и провести вечер приятно и с удовольствием, без мопсов с несварением желудка и персов с катарактой. Женька сегодня тоже дома и они с Марком так же торчат за ноутом, только выбирают всегда ужастики, причем чем кровавее, тем лучше, типа «Пилы». Костя ужасы не любит – крови он за свою долгую практику насмотрелся, ничего страшного в ней нет, тем более, если она внутри, куда страшнее счета по коммуналке за декабрь, например, или суммы, которые называет стоматолог за новые коронки. Телефон он отключает, в основном потому что может позвонить Катя, существо удивительно бестактное и настойчивое. Даже после прямого отказа и пояснения, что Костя в данный момент времени отношениями не интересуется вовсе и девушка ему не нужна, она продолжает писать в вотсапе и звонить, если он сообщения не читает. Бросать кого-то в черный список, тем более женщину, Костя считает трусостью и признаком плохого воспитания, поэтому делает вид, что ничего не происходит и ждет, что Кате все равно надоест то, чем она сейчас занимается. В конце концов она даже не в курсе, что Костя спасает ее от собственного скверного характера – если женщины думали, что он будет вести себя в отношениях так, как подобает истинному мужчине, то всегда крупно ошибались. Ебать мозги он и сам мог, когда хотел. Только обычно с таким же спокойствием, как объяснял хозяйке кота, как ставить укол в холку в домашних условиях.
Костя пребывает в том самом расслабленном блаженстве, держа в руке второй стакан с колой, когда за стенкой слышится возня и бубнеж, а потом в комнату врывается Женька:
– Можно умереть от засоса или нет?
Следом, цокая, входит Марк:
– Ты дебил? Ты как себе представляешь смерть от засоса?
Костя, развернувшись к ним вполоборота, опирается локтем о спинку дивана.
– Можно, – говорит он. – Если изначально сосуды слабые. Образуется тромб, инсульт – и все. Но это еще не самая дурацкая смерть – очень много людей давится каждый год презервативами во время орального секса или трахается в машине с незаглушенным двигателем и травится выхлопными газами, если что-то в машине не исправно, – и переводит взгляд на резко затихшего Марка. – Так что поаккуратнее, ясно?
Женька ржет – это он недавно рассказал, что в прошлом году Марк не появлялся две недели в универе, потому что сломал руку, когда вылезал из окна клуба. Пьяный был, решил сократить расстояние до выхода, а перед этим они в том самом туалете сосались с какой-то тоже пьяной бабой. После рассказа стало понятно, почему Женька подкалывал Марка страшными телками и гипсом. Марк, заторможено кивнув и потупившись, уходит следом за Женькой, а Костя, вспомнив его взгляд спустя несколько минут, вспоминает еще и то, что сидит в одних трусах – как вышел из душа, так и не оделся. Если бы не был уверен в том, что Марк натурал, точно бы решил, что тот пялился на его не сказать что прям сильно спортивные, но довольно подтянутые для тридцахи с плюсом формы. Все таки алкоголь вещь опасная – заставляет видеть то, чего нет.
После колы начинается логичное паломничество в туалет, и во время одного из таких походов Костя натыкается на выходящего Марка. Сразу же отмечает красные щеки, влажный лоб, лихорадочно блестящие глаза, которые сейчас зеленее, чем обычно.
– Так, стоять, – произносит он, придерживая его за плечо. – Заболел?
– Нет, – отвечает Марк, прикусывая нижнюю губу – губы, кстати, тоже чересчур яркие, будто он их кусал до этого.
Костя щурится, потом по привычке дотрагивается тыльной стороной ладони до его носа – нос горячий и сухой, но для самца человека это как раз и есть норма:
– Надо давление измерить, ты мне не нравишься.
– Это я давно понял… Константин Артемыч, пожалуйста, остановите вашего внутреннего медика, со мной все в порядке, просто голова болит, лучше от нее таблетку дайте.
Костя кивает в сторону спальни, где потом одной рукой роется в аптечке, а другой держит запястье Марка, считая пульс – чуть более высокий, чем нужно, но в пределах нормы.
– Еще раз придете с таким количеством энергетиков – будете оба в подъезде ночевать, – сообщает Костя, выдавливая из блистера двуцветную капсулу.
– Иногда мне кажется, что вам лет шестьдесят, – замечает Марк, засовывая ее в рот и глотая без воды. – Только дай повод поворчать.
– Ты еще не видел, как я ворчу.
– Где купить билеты, чтобы посмотреть?
– Слопал пилюлю? Теперь в кровать.
Марк косится в сторону незаправленной Костиной постели, и тот добавляет:
– Да, я тоже иногда распиздяй. Могу себе позволить в воскресенье.
Хмыкнув, Марк роняет на ходу «Спасибо, что спасли меня, Константин Артемыч» и закрывает за собой дверь.