– Крабогномище, иди-ка сюда.
– Великан-хозяин? – вопросительно протянул зловредный дух, материализовавшись у меня под ногами, а я испытал дежавю: он снова копался в аптечке. Правда, сейчас клешнями перемалывал в муку таблетки. Явно удивившись моему молчанию, он поднял голову и повторил: – Великан-хозяин?
– Убивать людей запрещено. Если ослушаешься, отправлю в Изнанку навечно, – на всякий случай предупредил я и перешёл к делу: – Найди в этом поезде людей со злыми намерениями, у которых припасены яд, пистолеты, удавки. В общем, любая вещь с отчётливой аурой смерти.
Крабогном тяжело вздохнул и испарился.
Поезд тронулся и больше не останавливался, постепенно набирая ход. Мерно стучали колёса. Минутку пораскинув мозгами, я отправился в вагон-ресторан – восстанавливающийся после комы организм постоянно требовал топливо. По дороге я незаметно осматривался, пытаясь вычислить людей, которых вне правил пустили на поезд. К сожалению, из-за мутного стекла я не смог их рассмотреть. Однако все пассажиры вели себя нормально и подозрений не вызывали, и никто не пытался на меня напасть.
Моё купе находилось за два вагона до ресторана, так что я зашёл и позвал Леру и Веру:
– Девушки, не проголодались?
– Проголодались, – согласилась Лера и, многозначительно подняв брови, провела руками по бёдрам.
Я проигнорировал столь откровенный намёк: пусть развлекаются, мне не жалко, да и смотреть на девичьи прелести приятно. А уж отвечать или нет на их заигрывания, я подумаю, но чуть позже, когда разберусь с насущными проблемами. Хотя рациональная часть моего сознания подсказывала, что не стоит портить деловые отношения сексом. Да и девочкам стимул выслужиться, чтобы привлечь внимание неприступного господина. Я мысленно усмехнулся и кивнул в проход:
– Угощаю, дамы. И поторопитесь, а то передумаю.
Девушки игриво захихикали и выскочили из купе. Только сейчас я заметил, что там сидела и степенная пожилая женщина с серебряным моноклем на правом глазу. Она смерила меня недовольным взглядом и осуждающе покачала головой, проворчав:
– Распутник!
– Эх, если бы, госпожа, если бы… – с притворным сожалением вздохнул я и поторопился за девушками, которые переминались с ноги на ногу у тамбура.
Вагон-ресторан оказался очень уютным. Все столики были огорожены ширмами, что создавало ощущение уединения. Мы выбрали местечко рядом с огромным фикусом. К нам торопливо подскочил официант, смерил девушек пренебрежительным взглядом, а мне уважительно поклонился:
– Что будете заказывать?
– Пусть первыми выберут дамы, – я специально не стал заказывать на всех. В конце-то концов ко всем гостям должно быть одинаковое отношение. И если этого официанта корёжит от мысли, что ему придётся обслуживать обычную прислугу… Что ж, удачи ему. Я обратился к Лере и Вере: – Вы – хозяйки этого обеда. Командуйте.
Девушки тоже заметили кислую мину официанта, и их это, очевидно, обидело, так что разгулялись они на полную – помыкали несчастным гордецом только в путь. Я же наслаждался развернувшимся представлением и вкуснейшей едой. Бараньи рёбрышки в клюквенном соусе были восхитительными. А чудесная солянка! На десерт я заказал венские вафли с малиновым вареньем – на секунду мне показалось, что я попал в рай.
– Спасибо, господин, было очень вкусно, – произнесла Вера, намотав на указательный пальчик тёмную прядь.
– Вы так добры с нами, – Лера скромно потупила глаза и томно протянула: – Как мы можем вас отблагодарить?
– Думаю, можете, – я улыбнулся, когда лица девушек засияли от радости, и безжалостно сказал: – Буду искренне признателен, если вы возьмёте постельное бельё у проводника и заправите мою полку.
– Хорошо, – вмиг погрустнели обе девушки.
Стоило им уйти, как под столом раздался тихий хлопок и по моей штанине нагло вскарабкался Крабогном. Он щёлкнул клешнями и сообщил:
– Нашёл! – и вдруг начал оправдываться: – И никого не травить! Никого-никогошеньки. Все живы!
– Что ты натворил? – спросил я, сжав переносицу пальцами.
– Снотворное сыпать. Слабительное сыпать. Одни люди спать, а другие – сра…
– Ты хотя бы не совмещал?
– Совмещать? – с интересом протянул Крабогном, и я понял, что подал ему отвратительную идею. – Если великан-хозяин настаивать, то…
– Нет! – рявкнул я так, что на меня оглянулись другие посетители ресторана. – Никому больше ничего не подсыпать. Понятно?! Запрещено!
– Жестокий великан-хозяин.
– Веди меня к людям, которых нашёл, – приказал я и, подозвав официанта, оплатил счёт. Оставил ему щедрые чаевые, всё-таки девушки сполна ему отомстили, в какой-то момент мне даже стало жалко беднягу. Он, без сомнения, осознал, какую роковую ошибку совершил, и даже успел раскаяться.
Крабогном растворился в ближайшей тени и поскользил во второй вагон. Моё сознание как бы раздвоилось – одна часть следовала за зловредным духом, а вторая управляла моим телом. Таким образом я мог следить и командовать Тенями даже на большом расстоянии. Однако сейчас мне давалось это с трудом – магические частоты этого мира постоянно ускользали, приходилось постоянно удерживать концентрацию.
Пассажиры поезда разделились на две категории – одни торчали около туалета (и таких было меньшинство), а вторые отчаянно зевали и разбредались по своим купе. Гм, возможно, очередная проказа Крабогнома сыграет мне на руку – уменьшится шанс столкнуться со случайными свидетелями, когда я буду ходить от купе к купе и обезвреживать наёмных убийц, посланных по мою душу.
– Здесь! – остановился у зеркальной двери люкс-класса Крабогном и торжественно ткнул в неё клешнёй.
Я вежливо постучался и, когда мне открыла статная высокая дама, бесцеремонно толкнул её внутрь. В купе было двое человек – она и низкий толстый старик с блестящей лысиной. Единственное, что спасло их от мгновенной смерти, – стойкое ощущение, что где-то произошла ошибка. Не походили они на убийц.
– Что вы себе позволяете? – воскликнула дама и попыталась залепить мне пощёчину, но я ещё в воздухе перехватил её руку.
– Немедленно отпустите мою жену! – старик встал, но тут же, с тяжёлой одышкой, рухнул на койку, схватил трость и начал бить меня по ноге. – Вы вообще понимаете, с кем связались?! Да у меня сын – начальник императорской стражи! Вас сгноят на каторге!
– Убийцы! – вставил Крабогном и посеменил к женской сумочке, зарылся в неё клешнями и вытащил небольшой пузырёк без опознавательных знаков. – Аура смерти!
Для пассажиров этого купе всё выглядело так, словно пузырёк сам по себе выскочил из сумки и упал на пол. Громко звякнули таблетки о стекло. Старик недоумённо нахмурился, а вот дама побледнела, тяжело сглотнула и, поспешно подняв пузырёк, спрятала его в своём декольте. Я молча протянул руку ладонью вверх. Повисла тяжёлая тишина, даже старик перестал вопить, лишь переводил взгляд с дамы на меня и обратно.
– Иначе сам заберу, – пригрозил я, и женщина дрожащей рукой отдала мне пузырёк. От него исходила аура смерти, её ни с чем не спутаешь. Значит, с помощью этого – чем бы оно ни было – уже убивали. Я открыл крышку и принюхался. Запаха нет. Цвет серебристо-металлический. Я взглянул на лысину старикана, на его абсолютно безволосые руки и отсутствие бровей, и у меня появилась догадка. Я достал одну таблетку и протянул дамочке: – Угощайтесь.
– Их нужно принимать строго по расписанию! – проблеяла она. На её лбу выступила испарина. – И я уже их принимала!
– От одной таблетки передозировка не случится.
– Не буду!
– Хорошо, – пожал я плечами, и дама от неожиданности подавилась. Я поинтересовался у старика: – Ваша жена?
– Да, – настороженно ответил он.
Я передал ему пузырёк с таблетками и посоветовал:
– Проведите экспертизу, узнаете много нового.
Дама тяжело опустилась на койку, старик озадаченно нахмурился, а я вышел из купе. Если мои догадки оправдаются, то старикан обнаружит в таблетках таллий и спасёт себе жизнь, а дамочку отправят в тюрьму. Если же я ошибся… Что ж, они просто будут думать, что столкнулись со странным молодым человеком, у которого случилось весеннее обострение.
– Ну, попытка номер два, – протянул я, следуя за Крабогномом. В этот раз людей я вообще не встретил. Из купе доносился храп, а из туалетов – проклятия и страдальческие стоны. Мы остановились в четвёртом вагоне – спальном. Крабогном деловито подбежал к нужной двери и затарабанил в неё клешнями.
Несколько секунд никто не открывал, а потом в проход высунулась взлохмаченная русая голова и уставилась на меня сонными голубыми глазами. Реакция последовала незамедлительно – дверь распахнулась, и русоволосый парень пырнул меня ножом. Я напитал кожу энергией, создавая невидимый доспех, и лезвие соскользнуло вбок, не нанеся мне вреда. Новый удар метит в печень, но я делаю шаг вбок и вперёд и сворачиваю незадачливому убийце шею.
Никто ничего не видел. Я затащил тело в купе, закрыл дверь и замер: на правой полке спала юная девушка. Да чтоб меня Изнанка сожрала! Наёмники сегодня так плохо зарабатывают, что не могут выкупить всё купе? Придётся прятать труп, иначе девица проснётся и поднимет крик, а мне это совершенно не нужно. Выкинуть из поезда – не вариант, так как в целях безопасности двери наружу блокируются. Я обвёл помещение взглядом. Под полкой мертвеца стоял большой чемодан. Почему бы и нет?
Я вытащил его, выкинул все вещи в багажный отсек над дверью – снизу и не видно кучу шмоток – и засунул труп в чемодан. С трудом, но это у меня получилось. Я проверил документы убийцы. Билет до Москвы, но вот поезд едет дальше, до Адлера. И бесхозный чемодан, конечно же, привлечёт ненужное внимание. А в моих интересах сделать так, чтобы труп обнаружили подальше от Москвы и не связали его со мной. Придётся как-то протащить его в багажный отсек.
Крабогном отправился на разведку и отрапортовал, что стюард спит мёртвым сном. Отлично. Я вышел в коридор и покатил чемодан в багажный отсек. Поезд словно вымер – ни души. Поэтому я чуть не вздрогнул, когда отодвинул дверь тамбура и увидел хмурого мужчину в цилиндре и бежевом плаще. Он пялился в окно. Покосился на меня, но промолчал. А я сразу же сообразил, что возможно мне придется пройти мимо него ещё не один раз…
Избавившись от чемодана, я позвал Крабогнома:
– Эй, дружок-пирожок, проверь документы человека, который стоит в коридоре.
– Мы друзья, великан-хозяин? – восхищённо протянул он и сам себе ответил: – Лучшие друзья!
– Мы не… – я не успел договорить, его и след простыл. Вздохнув, я наблюдал, как он копается в вещах господина в цилиндре. Паспорт гражданина Германии, на имя Франца Джонсона, и два билета – один на этот поезд, до Москвы, а второй на самолёт, в Берлин, отправка через полчаса после прибытия в Москву. Фактически это даёт мне полный карт-бланш – я могу ходить мимо него сколько душе угодно.
Когда трупы найдут, Франц Джонсон будет очень далеко. А учитывая, что весь поезд дрыхнет, полиция уж точно не заморочится и не станет разыскивать иностранца. Да и я готов поспорить, что это дело не предадут огласке, ведь пытливым журналистам очень легко будет выяснить, что все мертвецы – наёмные убийцы.
– Дальше, – бросил я Крабогному, покинув багажный отсек.
Если Перун – или кто там ещё точит зуб на Род Ломоносовых? – думает, что он сможет мне помешать, то он сильно ошибается!