Кирилл. Фамильяр-телохранитель, а если еще проще, то просто раб
Я ощущал себя висящим в пустоте и скованным, даже скорее спеленатым словно младенец или даже мумия. Не пошевелиться.
Только глаза и работали.
Рядом обнаружилась еще парочка таких же как и я пленников, тот самый бог игры в образе человека и третий в образе орка. Никаких признаков жизни они при этом не подавали, словно глубоко спали. Может так оно и было.
– Эй! Да очнитесь же наконец! – попытался я до них дозваться, сам не зная зачем, наверное чисто инстинктивно.
В конце концов надо было прояснить ситуацию, а кто это лучше сделает, чем собратья по несчастью?
Человек открыл глаза и безразлично посмотрел на меня.
– Как можно освободиться?
– Никак…
– Так не бывает! Из любой тюрьмы можно сбежать!
– Возможно…
– Но какие-то возможности должны быть!
– Есть… одна…
– Какая?!
– Если Урзгабал ослабнет до критического уровне, тогда наши связующие путы истончатся так, что появится возможность освободиться.
Сказав сие собеседник вновь закрыл глаза и отключился и я понял, что большего от него не добиться.
– Проклятье…
Я естественно не желая оставаться пленником на неизвестный период времени и зависеть от совершенно непредсказуемых внешних обстоятельств, задергался в попытках высвободиться, но все оказалось тщетно, только обратил на себя внимание своего пленителя. Меня пронзила острая боль как от удара электрическим током и в следующий момент обстановка изменилась, теперь я не висел в пустоте, а оказался в типичной тюремной камере сырой и маленьким зарешеченным окошком под потолком, прикованным цепями к стене.
Передо мной, восседая в кресле, появился Уразгабал с издевательской ухмылкой на лице.
– Даже не трепыхайся, не поможет, – сказал он насмешливо и полным сарказма голосом. – Уж у меня есть опыт содержания пленников, так что у тебя просто нет шансов. Вон, бери пример со своих товарищей, сиди и не отсвечивай.
Та парочка тоже оказалась в камере, так же прикованные, как и я. Но и в этом состоянии они не подавали признаков жизни словно ничего не изменилось, хотя для них скорее всего так оно и есть. Какая разница какой внешний вид имеет тюрьма? Важна лишь суть.
– Сволочь ты Урзгабал…
– Я знаю! – засмеялся он. – В конце концов не зря же я бог коварства!
– Как ты меня нашел? Я ведь и суток не пробыл в этом проклятом Городе Богов!
– Да в общем-то случайно. Как и все в этом мире… Ты отпустил одного из нападавших, вот он и пожаловался в одном кабаке, когда его спросили, где он руку потерял. Описал тебя, как ты дрался… особенно про копию, что его отвлекла. Я сразу про тебя подумал и встал на след. Все очень просто.
– Ну и что теперь?
– Да ничего. Пока будешь моим фамильяром-телохранителем. А там посмотрим…
– Да не сказать, что я такой уж искусный боец… Только зря место занимаю, да ману потребляю.
– Это верно, боец из тебя действительно так себе. Но у тебя есть одно интересное умение, что можно будет использовать.
– Это какое же?
– Дублирование себя на два десятка копий. Это может стать полезным.
– Понятно… Только оно очень уж затратно.
– Я знаю. Но используя этот финт в нужный момент, можно переломить схватку. На собственном опыте испытал эту твою тактику, хе-хе…
– Отпустил бы ты меня…
– Размечтался! Я собираюсь на тебе хорошенько заработать! А ты – отпустить!
– Как?
Я отчего-то сразу подумал о потрошении на органы или даже, что он намеревается продать меня психопатке Ллос.
К счастью, несмотря на то, что я находился в полной власти Урзгабала, и не мог даже пальцем пошевелить без его на то дозволения, читать мои мысли и просмотреть мою память он не мог, иначе точно заинтересовался бы последней возможностью резко поправить свои дела.
– Выставлю тебя на Арене в качестве бойца-гладиатора.
И тем самым дашь обо мне знать Ллос! Проклятье… Что же делать-то?
– Вот кстати сейчас пойду и зарегистрирую тебя на ближайшие бои!
Но прежде чем пойти на арену, Урзгабал материализовал меня и заставил снять со счета в банке все свои сбережения, кои я только вчера туда положил. Откуда он о них узнал? Так у меня имелся документ о счете. А все мое имущество стало достоянием синекожего.
– А ты оказывается богатенький! – довольно хохотнул Урзгабал. – Откуда денюжки да еще в таком количестве? Ограбил кого?
– Доспех продал.
– Понятно. Значит, будет, что на тебя поставить! А то я признаться на мели.
– А если проиграю?
– Так я в любом случае ничего не теряю, – пожал он плечами. – Да и ставить все не буду. Ну а ты уж постарайся не проиграть ибо если попадешь в Тартар, то с концами, я тебя точно вытаскивать не стану. Вот если бы были живы твои жены, то у тебя имелся бы шанс на возрождение, через смерть… А если останешься жив то жестоко накажу. А там будем посмотреть, стоит ли тебя дальше держать в рабах или же сразу лучше добить, чтобы не мучился. Так что старайся не за страх, а за совесть, ведь один шанс на свободу у тебя все же имеется.
При этом Урзгабал кивнул на сокамерника в образе человека. Понятно, что он слышал все о чем мы говорили, да и глупо было бы считать иначе, мы ведь в его энергоструктуре обитаем.
Поскольку как таковое рабство в Городе Богов было вполне себе разрешено, то у устроителей боев мой статус фамильяра не вызвал никаких вопросов. Правда, сразу же на арену меня выпихивать не стали. Во-первых, имелась некоторая очередь, ибо бои на Арене являлись одним из самых излюбленных развлечений жителей Города, а во-вторых Уразгабал решил дать мне возможность посмотреть на некоторое количество схваток, чтобы я понял, что тут и как устроено, ну и пояснил несколько моментов.
– На Арене сражаются примерно равные по силе противники, если иное не оговорено заранее. Так что не боись, выставлять тебя против какого-нибудь громы закованного в доспех и залитого маной под завязку, чтобы он тебя грохнул с первого удара, я не стану. По крайней мере вначале. А там, кто знает…
– И на том спасибо…
– Да не за что!
– А что по вооружению?
– Как правило, если не оговорено иное, вооружение у противников тоже сопоставимое. То есть против гоблина с одной дубиной не выставят эльфа-лучника, что нашпигует гоблина стрелами еще на дальней дистанции.
– Справедливо…
– Скорее все для зрелищности. А то кому интересно смотреть как бой заканчивается даже не начавшись?
– Я так и понял…
– Можно выставить несколько бойцов против одного или но с тем же условием, чтобы суммарная мощь противоборствующих сторон была примерно равна, если опять же не оговорено иное. Ну а, как и на что эту силу бойцы будут тратить, решать уже им.
– В смысле?
– Смотри…
Урзгабал подключил меня к своей зрительной и слуховой системе и теперь я мог видеть и слышать, что происходит его глазами и ушами.
Арена была забита битком. Тысячи и тысячи богов активно болели за своих бойцов на которых они в надежде на наживу поставили деньги. Гвалт на трибунах стоял неимоверный. Теперь фишка с оформлением Арены под торнадо стал более понятно, потому как этот рев болельщиков звучал именно как во время торнадо.
Я почему-то ожидал увидеть ровную площадку посыпанную песочком, но все оказалось не так. Место схватки представляло собой три кучи скалистых валунов, а между ними все поросло высокой травой. Дрались на потеху божественной толпе гнолл и кобольд. Собакоголовый был облачен в костяные доспехи, а так же весь был опутан какими-то лианами, а вооружен копьем, ну и ножом, тоже видать костяным. Кобольд выглядел несколько внушительнее в своих массивных кожаных доспехах, вооружен каменным топором и каменным же ножом.
И вот эта парочка носилась друг за другом то по камням, то скрывалась в густой и высокой траве, что достигала им до плеч, так что и непонятно было, что там происходит, только трава и колышется.
А болельщики неистовствовали.
– Бей его!
– Рази!
– Кусай!!!
– Режь эту собаку!!!
Бойцы естественно не обращали внимание на все эти крики и предложения, а действовали так, как считали нужным.
Меня схватка как-то не увлекла. То ли все дело в моем характере, то ли все еще проще – мне самому вскоре предстоит оказаться на их месте и биться за жизнь под рев толпы.
– Они так долго могут носиться без видимого результата… – заметил я.
– Могут, но затягивать бой гладиаторам весьма невыгодно.
– Почему?
– Все просто. Уровень выигрыша бойца если он свободный, ну да, свободные тоже участвуют, я например тоже пару раз выходил на Арену… как раз после неудачной попытки захвата твоего мира, или хозяина, зависит еще и от длительности схватки и чем дольше она идет, тем меньше доля выигрыша. И штрафы достаточно существенны. Бывало, что победитель вообще ничего не получал, разве что ему возвращают его собственную ставку. Все сделано для большей зрелищности. Так что учитывай этот момент, когда выйдешь на арену, потому как даже если выиграешь, но я не получу дохода – накажу.
– Ясно… И что, схватка идет обязательно до смерти?
– Что, боишься?!
– Неприятно…
– Не обязательно, если опять-таки не оговорено обратное. А оговаривают этот момент частенько, ведь бои до смерти гораздо популярнее. А так свободный боец может признать свое поражение, за фамильяра это может сделать его хозяин. Но ты особо на меня не рассчитывай, ценность твоя не слишком велика, так что для увеличения прибыли я сразу поставлю тебя на схватку до смерти. Ха-ха-ха!!!
Я по этому поводу промолчал.
Но вот гладиаторы, видимо помня о временном факторе стали биться более ожесточенно. Гнолл то и дело тыкал в своего противника копьем. Но в какой-то момент кобольд ухватил копье левой рукой, и во встречной атаке сразу перерубил древко своим каменным топором. Это понятное дело вызвала бурю эмоций у зрителей.
Сабакоголовый остатками древка врезал по выставленной в защите руке кобольда (увернуться он уже не успевал), да так, что древко с треском сломалось пополам.
Но видимо сломалось не только древко, но и рука кобольда. Потому как тот взвизгнул и отскочил в сторону, тратя ману на излечение травмы. Гнолл время тратить не стал и выхватив нож, с рычанием бросился на увечного врага. Кобольд еще не успел срастить руку и только отмахивался от сабакоголового топором из камня.
В какой-то момент неожиданным ударом ноги топор был выбит из руки кобольда и он свалился на спину поваленный прыгнувшим гноллом. Все уже решили что сабакоголовый победил, ему оставалось нанести последний удар костяным ножом или вовсе порвать врагу глотку зубами, но неожиданно кобольд схватил ранее сломанной рукой, что до сего момента болталась почти безвольно, нож и всадил его гноллу в бок в район печени, а потом еще и еще.
Сабакоголовый выгнулся и пронзительно взвыл от дикой боли и безвольно рухнул на кобольда заливая его свой кровью.
– Ловко он обманул собачку, – хмыкнул Урзгабал. – Я даже не уверен, что рука была сломана. Либо он залечил рану гораздо быстрее и дальше просто разыгрывал из себя слабачка. А тот попался.
– Да, тут всякое могло быть.
Тем временем кобольд сбросил с себя гнолла и встал над тяжелораненым противником все еще скалившего пасть, после чего начал смотреть на зрителей, а те бесновались.
– Добей!
– Кончай блохастого!
– Бой был до смерти, – пояснил Урзгабал, – но в принципе есть шанс на выживание проигравшего, если зрители за него вступятся.
– Но не в данном случае.
– Да, собачке не повезло. Да и вообще мало кому везет, ты это тоже учитывай, – мерзко хохотнул четырехрукий.
– Угу…
Гнолл был приговорен жаждущей крови толпой и кобольд послушно размозжил голову гноллу подобранным ранее каменным топором. Толпа богов восторженно взревела.
Тело проигравшего постепенно истаяло отправившись в Тартар (ведь тело и душа бога это суть одно и тоже), а вместе с ним исчез пейзаж. Теперь на месте груды каменных глыб и высокой травы между ними была обычная площадка, такая какой ее я и ожидал увидеть изначально.
Толпа богов требовала новых кровавых зрелищ и ее не заставили долго ждать. На небольшие постаменты с разных концов Арены вышли два новых участника: ламия с болотного цвета змеиным хвостом облаченная в кожаную броню и вооруженная двумя кинжалами и гном в на вид железных доспехах с внушительного вида молотом в руках и толстым деревянным ростовым щитом.
Неожиданно над площадью Арены заклубился белесый светящийся туман, что увеличивал свою плотность с каждой секундой, как и усиливалось при этом свечение.
– Что происходит? – поинтересовался я.
– Сейчас поймешь…
Прошло какое-то время и туман начал рассеиваться, а свечение спадать. Когда он окончательно рассосался, я увидел, что вместо обычной площадки возник новый рельеф.
Сто стороны гнома шел скалистый выступ, а со стороны ламии – классическое болото с тиной и всякими кувшинками и камышом, но чем ближе к центру площади арены, тем пейзаж менялся словно смешиваясь. Болото становилось не таким жидким и топким, а скальный выступ разрушался в щебень и песок. В центре арены, как компромисс находилась тонкая полоса обычной земли.
Интересненько…
– Ну что, все понял?
– Да. Противоборство на арене заключается еще и в том, чтобы создать удобный для себя рельеф местности.
– Именно. И кто больше вложит в этот фактор силы, у того и выйдет тактическое преимущество. Но как ты понял, во всем надо знать меру, а то можно передавить противника создавая подходящий для себя ландшафт, но остаться совсем без маны и тогда ландшафт станет бесполезным.
– Понимаю…
– Хотя иногда подобное противоборство лишь трата сил, – продолжил Урзгабал. – Вот например эти разбрасываться силами особо не стали и получилось так на так. Скорее даже у ламии есть некоторое преимущество.
– Почему?
– А ей что болото, что земля, что камень, все едино. А для гнома попасть в топь практически верная смерть.
– А во время боя рельеф менять можно?
– Нет. Да и смысл? Преобразование ведь не мгновенный процесс и пока будешь ладшафт преобразовывать тебя десять раз убьют. Так что, что получилось за отведенную минуту, то и придется использовать, но опять же если иное не оговорено дополнительно.
– Не очень понятен принцип создания рельефа, – признался я.
– Все просто. Гном хотел сделать горный пейзаж, а ламия – болото. Арена суммировала их потуги и выдала нечто среднее.
– Предыдущая площадка была не такой… равномерно изменчивой из одного в другое, как эта. Если предположить, что кобольд тоже хотел сделать горный рельеф, а гнолл – травяное поле, то должно было получиться нечто иное.
– Бывает и так в зависимости от того, какой режим задали, равномерный или фрагментарный. Бойцы об этом не знают и в тумане не видят, что собственно получается из их усилий.
– А кто его задает?
– Случайным образом по типу лотереи. Так что гному даже повезло. А то будь режим преобразования фрагментарным, то могло получиться болото с выступающими из него камнями.
– Тогда гном остался бы сидеть на одном камне и не факт, что он смог бы допрыгнуть до другого уходя от атаки ламии.
– Верно. Ламия бы его просто сбила с камня и тот утоп бы в болоте.
Тем временем на арене началась схватка. Ламия атаковала стремительно, причем помимо двух длинных волнистых кинжалов она в качестве оружия использовала хвост, на конце которого было закреплено нечто вроде дубины которая могла становиться шипастой. Гном стоял на месте и пока лишь только защищался.
Но вот гном улучил момент и долбанул своим молотом по скале выбив острую каменную крошку, что словно картечь обрушилась на ламию, а поскольку та была без щита, опять же хвост тоже практически без защиты, то его довольно сильно посекло острыми краями каменного крошева. Гном еще дважды бил молотом по скале, но эти попытки оказались не столь удачными, ламия стремительными бросками выходила из зоны поражения.
– Почему она не защищается силовым щитом?! – удивился я. – Могла бы избежать этих неприятных и ненужных ран.
– Каждая капля силы на счету. Видимо она решила, что эти царапины обойдутся ей дешевле, чем создание щита.
– Понятно.
Ламия в свою очередь атаковала противника переставшего стрелять камнем, и начала в быстром темпе долбить хвостом-булавой в щит гнома, пытаясь сбить его с ног, но тот стоял как скала и отмахивался молотом от попыток змеехвостой достать его кинжалами, ведь ее общая длина позволяла ей одновременно атаковать с двух сторон.
Но все же в какой-то момент змеехвостой удалось ударить своим хвостом гнома по ногам и повалить его навзничь, после чего оттолкнуть его хвостом сложенным как пружина от скалы на гравий. Вот тут гном уже был не так хорош, вроде бы тоже камень, но камень камню рознь. Гном то и дело проскальзывал на неустойчивом гравии и в конце концов предпочел отступить на земельный грунт, потому как ламия бешено атакуя всеми силами не давала ему вернуться на надежную скалу, а гравий для нее был достаточно удобен.
Тут они закружили в довольно ожесточенной схватке, но пока преимущества ни у кого не наблюдалось, только пыль стояла.
В какой-то момент ламия получила ребром щита в грудь, так что растянулась и стала харкать кровью. Гном тут же подскочил замахиваясь молотом желая добить змеехвостую, но ей все же удалось увернуться и молот ушел глубоко в землю.
Стремительным ударом ламия пробила защиту доспеха гнома и ранила его кинжалом в руку, заставив противника со стоном выронить оружие. Удар вторым кинжалом пришелся в руку держащую щит и тот так же упал в пыль.
Гном взревев, перейдя в режим берсеркера, принялся душить ламию, но и она не сдавалась. Ее хвост обвил тело гнома и они стали кататься по земле как какой-то клубок.
Толпа богов глядя на это только хохотала.
И быть бы ламии задушенной, ибо разжать хватку даже раненого в руки гнома затруднительно, учитывая что у нее самой ребра сломаны, а раздавить хвостом закованного в железо коротышку нечего и думать, но в результате всех этих катаний они оказались в болоте, что начало их довольно быстро засасывать.
Зрители просто ревели, будучи в диком восторге от этой непредсказуемой схватки. Ведь даже если ламия сейчас откинет хвост, то и гному придут кранты – утопнет, из болота ему не выбраться.
– А ничьи бывают? – поинтересовался я, потому как ситуация сложилась явно патовая.
Да и мне на будущее интересно в самом что ни на есть утилитарном плане. Вдруг самому в такое положение угодить придется.
– Нет, должен быть победитель… ну или как сейчас, мы станем свидетелями довольно редкого случая, когда проигрывают все! Ставка на такой исход тоже есть, но популярностью она не пользуется. И я не слышал, чтобы хоть раз, кто-то выигрывал по ней. Хотя срубить денег на таком исходе можно прямо-таки сказочно!
А что собственно мешает приказать своему фамильяру попытаться свести схватку именно к такому концу? Хотя вряд ли я один такой умный. Наверное когда в схватке участвуют подневольные гладиаторы, такая ставка не принимается, а действует она только если сражаются свободные, что помирать совсем не горят желанием.
– И что, просто идет вот такая бойня без начала и без конца?
– А чего еще нужно?
– Ну, хотя бы турнир, с выявлением чемпиона в определенном весовом классе и прочих отличительных признаков.
– Бывают и турниры. Вот поднадоест всем простое месилово и организуют что-то подобное с серьезным призовым фондом, на который победитель может приобрести место в пантеоне какого-нибудь мира…
– Даже так?..
Гном додушил-таки ламию, но это его не спасло, хвост ламии вместо того, чтобы разжаться и выпустить добычу, как должно было произойти в естественных условиях, наоборот свело сильной судорогой и это стало концом гнома, его доспехи раздавило, ну и его самого поломало.
– А-а-а!!!
Он еще пробовал трепыхаться, но недолго. В конце концов общая масса сделала свое черное дело и он, что называется, пустил последние пузыри, когда болотная жижа сомкнулась над его головой.
По арене пронесся вой разочарования. Оно и понятно, деньги потеряли все и кто поставил на ламию и те кто поставил на гнома.
– Мн-да…
Схватки тем временем продолжились. Время от времени одиночные схватки сменялись битвами группа на группу, либо боги со своими фамильярами выходил на арену, либо это был именно отряд свободных богов решивших попытать счастья на Арене. Иногда против какого-нибудь слабенького бога выставляли астральную тварь и далеко не всегда боги выходили победителями.
В общем, Арена работала без перерывов и выходных круглые сутки принося ее владельцам огромную прибыль в виде процента от ставок и платы за вход.
Пресыщенные схватками зрители уходили, но на их место всегда находились новые желающие посмотреть на кровавую смерть и попытаться на этом заработать.
Лично меня от этого конвейера смерти уже начало мутить, но я продолжал смотреть, ведь только так я мог чему-то научиться, различные приемы и тактику, а так же пытался вывести хотя бы примерную статистику того какой пейзаж предпочитают представители той или иной расы. С последним получалось не ахти, так как за все время боев, что я наблюдал расовый состав бойцов не повторялся. Были конечно эльфы, на арену вышло ажно четыре их представителя, но и эльф эльфу рознь, как собственно и с гномами, гоблинами, орками, ограми, троллями и прочими расами.
– Ну, вот и твоя очередь подошла, – «обрадовал» меня Урзгабал.
Меня естественно всего передернуло. Хоть и знал, что рано или поздно придется выйти на Арену, но все равно полностью к этому подготовиться оказалось невозможно.
И вот я стою на постаменте в трофейной кольчуге и своим мечом.
Напротив меня драконид с кожей зеленовато-бурого оттенка в зелено-желтом чешуйчатом доспехе и глефой в руках.
Интересно, какой он пейзаж попытается сформировать? Дракониды на арене при мне бились и что от них ждать абсолютно не представлял.
У меня кстати в этом плане каких-то особых предпочтений не имелось. Достаточно если будет твердая земля под ногами.
Вряд ли драконид начнет ставить зыбучие пески или там болото, не говоря уже о полностью водной среде. Это я к тому, что тратить и без того невеликие силы на формирование пейзажа мне не хотелось. Собственно в этом отношении я не оригинален, случалось и такое, что одна из противоборствующих сторон не желала тратиться на рельеф и не сказать, что это им сильно мешало в драке и достижении победы. Но иногда все же рельеф местности имел решающее значение в схватке. Тут главное не прогадать слишком фатально.
Началось преображение Арены.
Я все же рискнул не тратить силы.
Когда искрящийся туман развеялся, то на Арене обнаружился горный пейзаж, точнее изогнутый каньон со скальными массивами по сторонам. Понятно, что это идеальное место для драконида, но и для меня все было не так уж плохо.
В каньон я пока спускаться не собирался, а решил двигаться по правому, более пологому склону. Левый в этом плане был слишком крутым и неудобным в том смысле, что имелись дополнительные карнизы с этакими балкончиками в которых можно спрятаться и неожиданно атаковать.
Впрочем драконид все же сумел преподнести мне неприятный сюрприз. Крадусь понимаешь, а тут как раздастся оглушительный рев! Акустический удар – рев дракона. Меня всего аж оглушило и даже частично дезориентировало. В дополнение к этому, участок склона по которому я двигался затрясся и стал сползать в каньон.
Будучи несколько дезориентированным звуковой атакой я не смог достаточно быстро среагировать и перебраться на устойчивый участок склона и обрушился в каньон в клубах пыли вместе с каменным крошевом. Тут он, выйдя из стенной ниши в которой пережил обвал, мне башку чуть и не смахнул, воздушной волной резко сдув пыль, но я в последний момент смог отмахнуться мечом.
Кое как разорвал дистанцию, продолжая в бешеном темпе отмахиваться мечом, отражая яростную атаку драконида. После чего это драконид вновь атаковал меня своим ревом от которого дрожали стены, обваливались камешки и поднималась пыль, но я смог защититься от новой дезориентации юркнув в небольшую щель в стене. Звук от этого снизился не сильно, но вот дезориентирующее воздействие практически сошло на нет.
Интересно, много у него сил уходит на этот оглушающий крик? По идее должно быть порядочно. Не забываем про ману, что он потратил на создание этого каньона.
В каньоне кстати пылища, такая плотная, что ничего не видно.
Наверное имеет смысл выбраться наверх, а то я здесь явно нахожусь в проигрышном положении, ведь такая обстановка должна быть более привычна моему противнику. Он наверное на слух ориентируется, стоит мне только чуть пошевелиться создать шорох, скрипнуть камешками и последует новая атака.
– Время тикает… – напомнил мне Урзгабал. – Не затягивай.