Я осматривала комнату, старательно припоминая, где такое уже видела…. Ответом было – нигде.
Я старалась себя ущипнуть, плескала на себя холодной водой, найдя ванную за одной из невзрачных дверей.
Всячески пыталась проснуться. Но каждый раз, открывая глаза, я снова видела мрачные облезлые стены, сгущающуюся по углам тьму и чувствовала запах старины.
Я уже на работу проспала! По – любому!
В комнате резко потемнело и повеяло холодом. Нет, это был не сквозняк. Высокие окна были закрыты. Какой-то неестественный, могильный холод облизал позвоночник, заставив прерывисто вздохнуть. Свечи отбрасывали зловещие, скачущие тени. И в тишине казалось, что они все тянутся ко мне.
Потрескивающий камин не согревал мое тело, которое трясло от нарастающего озноба. А вместе с тьмой на меня наползал животный ужас.
Такое бывает в фильмах ужасов, когда ничто не предвещает беды для хозяев и еды для какого-нибудь монстра инфарктной наружности.
Для пущего эффекта не хватало тревожной скрипочки, нагнетающей и без того напряженную обстановку.
Первым порывом было – броситься к двери! Я уже протянула руку к черной ручке, как вдруг пламя свечей резко погасло, погружая меня в непроглядную темноту.
В этот момент мое сердце пропустило удар.
Приступы жути накатывали на меня почти в кромешной темноте. Все вокруг казалось таким зловещим, что у меня затряслись поджилки.
Тумбочка, которая до этого мирно стояла возле двери, дернулась. Я раскрыла рот в безмолвном крике оцепенения. Тумбочка затряслась сильнее. Словно сосед снизу нашел ее перфоратором.
Ее примеру последовала картина на стене. А потом, как по цепочке, затряслась вся мебель в комнате!
Дребезжали старые стекла, словно в них ударял ветер. Трясся вместе со мной старинный шкаф, и даже огромная кровать, которую не в силах была сдвинуть бригада грузчиков.
На грани слышимости я уловила гул, похожий на рой пчел. Сначала тихий, едва различимый. Но с каждой секундой он ужасающе нарастал. Я прислушалась. Это было что-то, напоминающее шепот десятка голосов. Леденящие душу шепотки усиливались и, казалось, раздавались со всех сторон вокруг меня, наполняя комнату со всех темных и мрачных углов.
– Это сон! Просто сон! – мысленно кричала я, а по щекам от страха полились слезы.
Заставить себя сдвинуться с места, было практически выше моих сил.
Я так и стояла в тревожном оцепенении, бегая глазами туда – сюда. Запрыгала огромная кровать, словно в нее вселился демон. Шепот тысячи голосов раздавался уже совсем близко. Почти у меня над ухом.
Они были здесь!
Кто они?
Я отказывалась верить в происходящее, и даже не запомнила, как очутилась возле двери.
Стоило мне положить дрожащую руку на ручку, как все стихло. Звенящая тишина наполнила комнату.
Я боялась обернуться в темноту. Мне казалось, что на меня смотрят тысячи маленьких глаз, а на меня скалится тысяча кровожадных пастей. Или одна большая. И вдвойне кровожадная.
Я стояла ни жива, ни мертва, боясь лишний раз сделать вдох и обернуться.
Мне было до одури страшно. Но и дверь я почему-то открывать не спешила. Мозг уже во всех красках рисовал чудовище, которое так и ждет, чтобы я открыла дверь.
Сознание затопило страшное предчувствие. Такое бывает, когда понимаешь, что опасность совсем рядом, совсем близко, дышит в спину холодком необъяснимого страха. Когда знаешь на уровне инстинктов, что кто-то облизывается на тебя в темноте.
Сильный удар в дверь заставил меня отшатнуться и бросится бежать!
Я, не помня себя от страха, ломанулась к окну, и, распахнув его, посмотрела вниз. На высоте метров сорока, под окном шумело море. Черная вода с грохотом разбивалась о скалы, на которых стояло поместье.
Я резко обернулась, удары в дверь стали непрерывными, казалось, что она вот-вот слетит с петель, и тонкой преграды, что разделяет меня и нечто за дверью – больше не будет! Я вздрагивала от каждого удара, не зная, что делать и куда прятаться. Мне казалось, что из темноты что-то шепчет: “Ты умрешь!”, а я уже не могла понять, правда это или мне чудится со страху?
“Ба-бах” – что-то упало в коридоре, послышался неожиданный женский визг, от которого у меня зашевелились волосы. Создавалось впечатление, что там кого-то доедают! А бедная женщина отчаянно сопротивляется, изо всех сил, цепляясь за жизнь!
В этот момент должен был включиться режим супергероя. Кто-то должен был броситься на выручку несчастной. Но я решила доверить это дело профессионалу. А сама просто спрятаться, пока профессиональное добро профессионально размазывает зло по коридорам.
Мерзкое и писклявое хихиканье раздалось практически под моей дверью, от которой я шарахнулась в угол. В щель под дверью пробрались тени – с рогами, хвостом и длинными когтями… Тени резко пропали, а по коридору послышался влажный топот маленьких ножек. У меня шевелились волосы. Зубы отбивали чечетку, пока я обнимала себя, боясь даже вздохнуть, громче, чем обычно.
– Это просто сон! Рита, просто сон, – твердила я себе, пока на голове шевелились волосы, придавая прическе несвойственный ей объем, – Помнишь, тебе тоже кошмар снился? Про волков? А ты проснулась оттого что замерзла. Просто одеялушко сползло. Да, одеяло. Когда уползает одеялко – становится холодно, а от холода снятся кошмары. Все хорошо, это сон. Просто сон. Обычный кошмарик!
Я не знала, сколько простояла в состоянии оцепенения возле двери, но выйти в коридор так и не решалась.
Безотчетная паника вопила во мне: ”Не ходи! Не надо!”. Я спорила, доказывая ей, что в темной комнате еще страшнее, но выходить так и не решилась. Мне показалось, или позади меня что-то шевельнулось.
Я бросилась к двери, внезапно застыв в нерешительности, подозревая, что в коридоре могло бы быть и хуже.
С одной стороны – это всего лишь сон и бояться мне как бы нечего. По крайней мере, я убеждала себя именно в том. А вот с другой…
Даже во сне я не ставила себе целью учить наизусть имена всех чудовищ! Не хватало еще во сне здороваться: “Привет, Вась! Опять ты? Ладно, я просто буду бежать сегодня помедленней. Устала на работе! Лады?”.
Стоило мне повернуть ручку двери, как за ней раздались гулкие шаги, а на пол что-то шмякнулось с противным чавкающим звуком.
“Шмяк” – хлюпающий удар по нервам отозвался мурашками по всему телу. А внезапное бубнение – заставило меня подпрыгнуть на месте, дрожа, как осиновый листочек.
– Ритусь, не трусь, – подбадривала я себя, глядя на дверь. “Шмяк! Хлюп!” – раздалось снова за дверью, но уже чуть дальше, а потом послышались шаркающие звуки.
Не пойду! Я отрицательно мотнула головой, как вдруг в комнате за спиной что-то неожиданно звякнуло!
– Ааааааааааааааааааааа! – визжа сиреной, я вылетела в коридор и, не оглядываясь, ломанулась в сторону лестницы. На которой стоял тот самый старикан – дворецкий в позе «зю».
– Макс? – выдохнула я, глядя на то, как дворецкий невозмутимо моет ступеньки, размазывая по полу что-то алое.
– Да, юная мадемуазель? – спокойно, словно тут ничего не происходит, спросил Макс, глядя на меня учтиво и вежливо.
– Ч-что вы делаете? – заикаясь и почти шепотом произнесла я, во все глаза вылупившись на шмякающуюся об пол тряпку и кровавое пятно.
– Изображаю картину “Лентяй с ведром” – совершенно невозмутимо отозвался дворецкий, глядя на меня с невозмутимостью собаки водолаза, – Что угодно, мадемуазель?
– А почему вода такая крас-с-сная? – просипела я, от страха совсем потеряв голос. Здесь было убийство! Он замывает следы! А вдруг он будет мочить свидетелей? Мамочки! Что делать?
– Это вишневый сок, который Вам несла служанка вместе с ужином, – потеряв ко мне всякий интерес, Макс продолжил мытье полов.
Делал он это с упорством маньяка, убившего десяток людей за то, что они прошли по вымытому.
– К сожалению, она не смогла этого сделать. По состоянию здоровья.
– Какому состоянию? – машинально отозвалась я, начиная беспокоиться за женщину и вспоминая, что сама пережила несколько минут назад. До сих пор отойти не могу!
– По состоянию здоровья, не совместимому с жизнью, мадемуазель, – все – так же спокойно произнес дворецкий, чавкая тряпкой. – Похоже, мне сегодня придется готовить ужин самостоятельно. Вы не возражаете? Я, между прочим, готовлю неплохо. Друзья нахваливали, враги не успевали жаловаться.
Я отрицательно мотнула головой, смысл слов дворецкого доходил плохо. А когда дошел – меня затрясло. Здесь произошло зверское убийство! “На ее месте могла быть ты!”, – орал воспаленный мозг, требуя, чтобы я срочно просыпалась.
– Мадмуазель, пройдемте в гостиную. Я заварю Вам чай, – дворецкий показал рукой на комнату на первом этаже. В ней горел свет. А дверь была заманчиво приоткрыта. – По семейному рецепту. Он поможет Вам упокоиться и сдохнуть!
– Что? – крикнула я и отшатнулась на несколько шагов, чуть не снеся портрет на стене. Макс смотрел на меня, как на умалишенную. Мне это почудилось, или он и вправду это сказал?
– Чай, приготовленный по семейному рецепту, поможет вам успокоиться и отдохнуть, – терпеливо повторил дворецкий.
И первым направился в гостиную. Он был вежлив, как оператор горячей линии после слов: “Все разговоры записываются!”.
Я на ватных ногах, изо всех сил, цепляясь за перила, с опаской ставила ногу на каждую ступеньку.
Путь вниз занял не больше получаса времени. Сердце билось, а внимательно смотрела, куда ставлю ногу. На каждом шагу я оборачивалась и с подозрительностью: “Кто здесь!”, проверяла.
Не крадется ли за мной кровожадное чудовище, мечтающее увидеть бобслей по лестнице на похолодевшей попе.
Дворецкий терпеливо ждал меня в гостиной.
Он достал из сюртука дорогие часы с крышечкой. Макс не торопил, не подбадривал, лишь молча и невозмутимо стоял в дверях, видя мои потуги на разведчика.
Никогда Штирлиц не был так близок к провалу, как наступив на предпоследнюю чахлую ступеньку, которая провалилась подо мной. Доски хрустнули, решив, что без одной ноги мне будет намного удобней.
Кое-как выбравшись, я бросилась на свет, видя относительно уютный уголок.
Я ожидала увидеть все, что угодно, но не два кресла и круглый столик, на котором стояли старинные чашки с парящим чаем. Ажурные салфеточки были разложены возле каждой кружки. Золотые щипцы лежали рядом со старинной сахарницей. Сбоку уютно потрескивал камин.
– Вкусный, – прошептала я, отпивая небольшой глоток из кружки. У меня зубы стучали о бортик. – С-с-спасибо.
Дворецкий мило улыбнулся, отсалютовав мне своей чашкой. И тоже сделал большой глоток, невозмутимо глядя на приоткрытую дверь. Сейчас мне казалось, что все ужасы мне померещились.
Видимо, уют заставил меня слегка расслабиться и утонуть в мягком кресле с высокой спинкой.
– Вам нравится поместье, мадмуазель? – поинтересовался Макс, а меня передернуло, от воспоминаний пережитого ужаса. – Что-то не так?
– Нет-нет, все хорошо, – заикалась я, со всей силы гоня от себя страшные видения.
Я смотрела на дворецкого с подозрением, а память подбросила мне старый потертый детектив с надписью на обложке “А убийца – дворецкий!”. Очень интересная книга. Главное, непредсказуемая. – Надеюсь, что скоро этот сон закончится.
– Мадемуазель, будьте реалисткой, – дворецкий смотрел на меня, с однобокой ухмылкой, – Сон не может длиться так долго! Вы в другом мире! Где вы стали неприлично богатой! По воле моего хозяина.
Я вспомнила упоительного красавца, которого видела в зеркале. Слабый огонек интереса вспыхнул в груди. Ну, с таким бы я не прочь познакомиться. К тому же… Нет! Если к этому красавцу прилагается полный дом ужаса, то не надо!
– Мадемуазель! – позвал меня на ухо дворецкий.
Чашка с чаем выскользнула из моих рук от неожиданности, разбиваясь на множество осколков. Горячий чай, попавший мне на ноги, заставил меня зашипеть от боли.
– Убедились, мадемуазель? – ехидно поинтересовался Макс, а меня затрясло крупной дрожью, – Это – не сон. Во сне же нельзя обжечься. Я принесу аптечку. А вы пока посидите смирно.
Мужчина поднялся и с невозмутимым видом направился к огромному, коричневому шкафу, что стоял возле входа.
Я внимательно следила за ним, ожидая, что он вот-вот достанет огромный нож и заявит что-то вроде: “Попалась!”. А потом будет гнаться за мной по всему дому, смеясь смехом сумасшедшего маньяка.
– Мсье Буш, будьте любезны, – спокойно произнес дворецкий, подходя к шкафу.
Я разучилась дышать, готовясь дать быстрый старт и бить все рекорды скорости и выносливости. Дверцы шкафа отворились, а аптечка выдвинулась сама собой вместе с ящичком.
– Благодарю. Вы хорошо выглядите. Сегодня даже скрипите меньше обычного. Как поживает ваша моль? Все живы? – вежливо и учтиво спросил дворецкий.
На удивление шкаф что-то проскрипел.
Я поняла, что понадобится лом, чтобы отсоединить мою окаменевшую сжатую попу от кресла.
Дворецкий забрал аптечку и развернулся в мою сторону. Реакция была почти мгновенной, я вскочила с кресла и, визжа, забежала за него, готовясь обороняться. Сомнительная преграда, конечно, но она создавала крохотную иллюзию защиты.
– Живой не дамся! Не подходи!! – орала я, схватив кочергу, стоящую рядом с камином и направив ее на Макса, – Если это не сон, то я хочу домой! Отправьте меня домой! Быстро!!! Мне не нужно никакое наследство! И не нужно никакое поместье!
– Вы уже дома, мадемуазель, – все так же спокойно произнес дворецкий, усаживаясь в свое кресло и открывая аптечку, – Напомню вашей забывчивости, что вы теперь хозяйка поместья Блэкшир. И это – ваш дом.
Я отрицательно замотала головой, панически ища пути к отступлению. Все, что попалось мне на глаза – было входной дверью.
«Бежать!» – паническая мысль, лихорадочно билась в мозгу. Бежать отсюда, пока цела! На столике появился бинт, какие-то старые флаконы. Я понимала, что у меня есть шанс сбежать, пока он роется в поисках лекарства от ожогов.
– Мадемуазель, не смотрите так на входную дверь. На улице идет дождь, и вы снова промерзните, – проявлял невозмутимую заботу дворецкий.
Я еще больше убеждалась в том, что мне нужно бежать отсюда. Он меня нарочно отговаривает!
– Опасно бродить ночью, особенно юной мадемуазели, – произнес невозмутимый дворецкий. – У нас здесь разбойники убили разбойников. Убили и зверски ограбили. Хотя, мне кажется, там было не только ограбление. Мадемуазель! Будьте благоразумны!
Раскат грома и молния, как в подтверждение слов дворецкого заставили меня подпрыгнуть и выронить спасительную кочергу.
Я резко стартовала с места, бросившись на дверь всем телом в надежде, что она откроется.
– Свобода! – выдохнула я, выбегая под проливной дождь. Выбрав самую широкую дорогу, я ломанулась по ней, насколько хватало сил и скорости. То, что я буду делать после того, как сбегу – я еще не решила. Сейчас главное – спастись! А там посмотрим!
Скользкая дорога значительно снижала скорость бега. Я то и дело поскальзывалась на размокшем сухостое.
Боковым зрением я видела сухие деревья и цветы, размокающие от дождя. Возможно, когда-то это все было красивым садом, но сейчас напоминало декорацию к фильму ужасов.
– Ё! – орала я, поскользнувшись на склизких, опавших листьях, больно растянувшись прямо на дороге. Из глаз искры посыпались от удара! Нет, погодите…. Это не искры.
В нескольких метрах от меня цвела и светилась красивая роза, очень похожа на топаз.
Вокруг розы лежало несколько лепестков, но они были точно такими же, как и на розе. Свежие и светящиеся, они создавали вокруг себя розовый ореол. Я невольно залюбовалась ими, буквально на долю секунды.
Пронзительный вопль громадной хищной птицы больно резанул по перепонкам.
По земле прошмыгнуло три или четыре громадные тени. Я резко выпрямилась, готовясь бежать, но снова растянулась на скользкой листве.
Все, что я смогла сделать – быстро ползти на четвереньках под огромное дерево, надеясь, что меня не заметят. Заметили!
Душераздирающий крик прозвучал практически над ухом. Опираясь на сухое дерево и безбожно скользя по склизкой листве ногами, я нашла опору. Вскочив на ноги, я снова побежала. Вдали уже виднелись ворота! Давай, Рита! Еще чуть-чуть!
Подбегая ближе, я смогла разглядеть увесистый замок, обмотанный ржавыми цепями.
Нет! Нет! Нет! Не может того быть! Выпустите меня отсюда!
Тени, кружащие надо мной, становились все больше. Птицы или что пострашнее снижались, завидев свою добычу и радуясь, что ей некуда бежать. Подсознание рисовало огромные когти, которые разрывают меня на тысячу маленьких маргариток!
Я в отчаянии шатала замок, надеясь, что он настолько проржавел от времени, что вот-вот упадет! Но он не поддавался.
Чувство безысходности накрыло меня с головой, слезы отчаяния смешивались с тяжелыми холодными каплями дождя. Выхода не было.
– Мадемуазель! Я же говорил, что ходить одной по темноте опасно! – раздался за спиной спокойный голос дворецкого. На секунду я даже обрадовалась, что его слышу. Макс поднял меня на ноги и втащил под зонтик, – Вы промокли и продрогли. К тому же упали и рассекли ногу. Вы – халатно относитесь к себе, юная леди! Совсем себя не бережете! А вы только –только вступили в наследство!
Судя по запаху, я уже вступила, в чье-то наследство! И теперь вытираю его о траву.
Я кивала головой, соглашаясь со всем, что говорил дворецкий, пока снова не услышала леденящий душу крик.
– Ч-ч-то это? – прошептала я, вцепившись в Макса, как в спасательный круг. “Если сожрут, то нас двоих!”,– малодушно думала я, не желая рассматривать жутких тварей, парящих в небе.
– Это не что, а кто, мадемуазель, – припечатал дворецкий, смотря на меня с укором, мол, стыдно не знать! – Это горгульи, мадемуазель Маргарита. Хранители поместья и последнего цветка, что цветет в этом саду.
Я вспомнила прекрасную розу, так выделяющуюся на фоне мертвого сада. И понял что что-то здесь не так.
«Да здесь все не так!», – вопило что-то внутри меня.
– Но почему они нападают на меня? Если они сторожат поместье? – не понимала я, пока Макс взял меня на буксир и тащил в сторону приоткрытой двери. – Я же хозяйка поместья! Они должны охранять и меня!
– О, не все так просто, юная леди,– вздохнул мужчина, открывая передо мной дверь и втаскивая меня внутрь, – Вам нужно принять ванну, привести себя в порядок и согреться. А еще лучше – поспать. Утром я все вам объясню. А пока можете думать о горгульях, как о птичках. Просто о птичках… К тому же завтра вам предстоит встреча с хозяином. И вы должны выглядеть, как и подобает его невесте!