«Почему Большая Мать не хочет, чтобы мы знали об угрозе? – подумал Эйвен, пытаясь разобраться в причине табу. – Может быть, эта угроза имеет тот же источник, что и моё видение? Но зачем скрывать это от нас?..»
«Ларг не понимает Эйвена, – мыслеформы дельфа возникли в сознании юноши неожиданно, напомнив ему о ментальном контакте, который не был прерван, и его мысли всё ещё воспринимаются партнёром. – Ларг не может рассказать Эйвену. Запрет! Эйвен может спросить Большую Мать».
«Мне нужно знать об опасности у берегов Фам. Сообщи Большой Матери моё приглашение. Нам нужно обменяться очень важной информацией. От этого зависит существование людей и дельфов. Ты понял, Ларг?»
Ларг понимающе закивал головой, просвистел «Жди» и скрылся под водой.
Ждать пришлось долго. Эйвен даже решил, что Большая Мать не приняла его приглашения. Он встал и хотел уже уйти, когда в четверти ли от скалы заметил два гибких, блестящих в лунном свете начищенной бронзой, тела, то появляющихся над волнами, то исчезающих в пучине. Сомнений не оставалось: это возвращался Ларг вместе с Большой Матерью. Даже издали Эйвен смог различить их. Его друг был ещё юн по меркам дельфов и значительно уступал в размерах своей пра-праматери, да и кожа его, как и у всех молодых дельфов племени Кири-Куру имела более тёмный цвет.
Когда оба дельфа подплыли ближе, Эйвен, прежде всего, поприветствовал Большую Мать на её языке, вложив в свой свист интонации глубокого почтения, что произвело на старую и мудрую предводительницу племени сильное впечатление. Возможно, это сыграло решающую роль в их дальнейшем общении на ментальном уровне, возможно, известность Эйвена среди её соплеменников или иная причина, но Большая Мать, отослав, Ларга к дальнему уступу скалы, сразу перешла к делу.
«Почему тебя интересует побережье Фам, победитель свирепого ящера?» – спросила она, употребив очень почётный эпитет.
«Большая Мать, у тебя есть тайна, известная лишь твоему племени. Я не знаю причину твоего запрета на информацию об угрозе. У тебя есть на то причины. Я хочу знать всё. Это важно для наших племён».
«Почему ты хочешь знать об этом?»
«Потому что всем нам угрожает ужасная катастрофа. Могут погибнуть все. Я пытаюсь выяснить источник и причины катастрофы. Мне нужна информация».
«Какая катастрофа?»
«Огромный взрыв. Взрыв самого большого подводного вулкана в тысячи раз слабее. Потом будет гигантская волна, высотой с подводную гору Мердо. Взрыв произойдёт на западе. Я думаю, что где-то на побережье Фам».
«Как ты узнал об этом?»
«Я видел картину будущего».
«Ты видишь то, чего ещё не было?!» – изумление Большой Матери было безмерно.
«Да. Так говорят Тэсис и все "просветлённые».
«Я расскажу тебе всё, Великий, – ответила она с благоговейным трепетом. Помолчав, Большая Мать начала рассказ: – Очень давно, когда я была молода, как Ларг, наше племя насчитывало втрое больше дельфов, чем сейчас. В тот год к Красному атоллу пришло мало рыбы, а акул и ящеров было много. Рыбы не хватало даже моему племени. Тогда моя мать – мудрая Кири – решила отправиться с частью племени к берегам материка Фам, чтобы отыскать там пищу и спасти нас от голода. Путь был опасен и труден. В битвах с врагами мы потеряли нескольких сородичей и очень ослабли. Солнце всходило и заходило пять раз, когда мы достигли островов у берегов материка. Там рыбы оказалось ещё меньше, но мы решили искать пищу в тех водах, поскольку не могли уже вернуться».
«Вы плыли пять дней! Значит, ваш путь был длиной в тысячу лу или даже больше?» – спросил Эйвен.
«Это так, – подтвердила Большая Мать. – Мы плыли точно на закат, делая короткие остановки для отдыха. Ещё нам приходилось сражаться с акулами…»
«Что было потом, когда вы достигли побережья?»
«Мы решили обследовать прибрежные воды и двинулись на север. Рыбы по-прежнему было мало. Везде мало. Потом почти совсем не стало. Следов мора не было, и мы не понимали причин опустения. Мы стали слабеть от голода и уже не могли быстро плыть. Потом мы нашли большой остров с удобными лагунами и бухтами, где можно было отдохнуть. Здесь тоже не было рыбы, но мы нашли кальмаров. Мы только начали охоту, как вдруг появился огромный плавучий остров. Мы никогда не встречали ничего подобного. Он был в сотни раз больше ваших плавучих загонов для рыбы. Мы хотели рассмотреть этот плавучий остров. Мы не чувствовали опасность. Мы не сразу поняли, почему наши сородичи стали погибать один за другим. Море обагрилось нашей кровью, и нас охватил ужас. Мы бросились прочь от острова. Но смерть настигала нас везде, стоило только всплыть, чтобы вздохнуть воздуха. Только мне и ещё трём десяткам дельфов удалось спастись и вернуться назад…»
Большая Мать внезапно прекратила ментальный контакт и словно впала в глубокий транс. Она чуть покачивалась, лёжа на волнах, и, казалось, умерла, но Эйвен чувствовал её глубочайшие переживания, связанные с трагическими воспоминаниями. Он терпеливо ждал, не тревожа её расспросами. Наконец, в сознании юноши возникли мыслеформы Большой Матери.
«Плавучий остров – огромный корабль. Люди убивали дельфов. Плохие люди».
– Что?! – с ужасом воскликнул вслух Эйвен, поражённый этим откровением. – Не может быть, чтобы люди охотились на вас! Это… Это невозможно.
Большая Мать шевельнулась и повернулась на бок. Её глаз разглядывал юношу с каким-то особым пристальным вниманием, но было в этом взгляде и сочувствие.
«Люди корабля – плохие люди. Люди Фаро-Протера – хорошие».
«Вы не рассказывали об этом потому, что не хотели обидеть нас?»
«Да. Племени Кири-Куру не следовало покидать родных вод. Материк Фам с давних времён имеет плохую славу. Другие племена дельфов тоже избегают приближаться к его берегам. Мы никогда не будем там».
«Большая Мать, расскажи мне о том корабле. Мне нужно знать всё, что известно тебе о материке Фам и о тех людях. Обещаю, что никто не узнает о том, что произошло с твоим племенем в те давние времена. Между нами никогда не возникнет недоверия и вражды…»
2.
Эскорт плавно опустился на огромную плоскую крышу высотного здания, занимающего целый квартал. Сотни летающих аппаратов, стоящих здесь, указывали на наплыв богатых клиентов. В отличие от остальных, Враджар пользовался площадкой для самых важных гостей, огороженной сплошной стеной в три человеческих роста.
Первыми из эскорт-машин выскочили телохранители. Они сразу же заняли позиции по периметру площадки, держа оружие наизготовку. Двое тщательно проверили территорию детекторами и, не обнаружив угрозы, доложили Враджару, что путь свободен.
Выбравшись из капсулы, Враджар сладко потянулся до хруста в суставах. Извращённое воображение уже рисовало яркие жестокие картины, от которых нервная дрожь пробежала по его телу. Осклабившись в предвкушении оргии, он сунул в рот ещё одну пластинку драко и уверенно зашагал к кабине лифта. Его тут же обступили телохранители, и все вместе скрылись в ней.
Квартал развлечений являл собой целый город, занимающий огромное стоэтажное здание, центральная часть которого снизу доверху зияла квадратным колодцем. Это почти пустое пространство, лишённое доступа солнечного света, освещали бесчисленные фонари и светопанели. На разных уровнях, переброшенные через рукотворную бездну, виднелись переплетения прозрачных труб переходов, висячих садов и арен, а по периметру располагались обширные апартаменты. Здесь, в этом храме порока, каждый свободный житель Империи мог удовлетворить любую прихоть и желание, доступное его состоянию. Квартал Хан-Сам пользовался дурной славой. Заведения, располагавшиеся в нём, предназначались в основном для низших каст, однако нередко его посещали богатые вайрамы низших рангов, судры и даже каштрии, желающие вкусить самых низменных развлечений и пощекотать себе нервы. Здесь не было и в помине той роскоши и комфорта, которыми кичились респектабельные заведения в Пирамиде, и всё же именно сюда стремились те, кому требовалась изрядная доза адреналина.
Враджар остановил кабину лифта на 70-м уровне. Выбор не был случайным. Информатор сообщил, что именно здесь можно найти то, что его интересовало. В сопровождении охранников Враджар наугад направился вдоль широкой галереи, скользя взглядом по прозрачным стенам, за которыми стояли, сидели и лежали в соблазнительных позах прекрасные обнажённые девушки разных возрастов. Искусное освещение подчёркивало рельефность их тел и усиливало сексуальное влечение, но его не интересовали клонированные красотки, выращенные, словно домашние животные, на «фермах». Их кукольные, словно не живые, лишённые настоящих эмоций, лица давно примелькались и надоели ему. Враджару хотелось свежих впечатлений и ощущений. Он искал юных рабынь – редкий товар, доставляемый с окраин Империи контрабандистами хаши. Рабыни стоили во много раз меньше наложниц из школ Миссии, и такие траты не столь сильно опустошали его карманы.
Появление столь важной персоны не осталось незамеченным хозяевами заведений. Из дверей возле витрин повылазили разодетые в яркие нарочито богатые костюмы хаджары. Их слащавые заискивающие улыбки раздражали Враджара даже больше нелепых одеяний.
«Подлое племя, – подумал он, окидывая надменным презрительным взглядом чернявого толстяка, неуклюже склонившегося перед ним в поклоне. – Этот и сам бы рад продаться за сходную цену, нашёлся бы клиент».
– Господин, не желаешь ли выбрать юных девочек? У меня есть совсем свежие, никем не тронутые…
– Твои куклы меня не интересуют, – холодно ответил Враджар.
– А что желает господин? Может, я смогу помочь?..
– Мне нужен особый товар, по-настоящему свежий. Понимаешь?
– Наверное, господин хочет приобрести юных дикарок? Девственниц?
– Да, именно дикарок.
– К сожалению, у меня нет рабынь. Но… если господин не поскупится…
– Ты требуешь оплаты за ничтожную услугу? – с угрозой в голосе спросил Враджар. – Знаешь, кто перед тобой, слизняк?
– Не гневайся, господин. Откуда мне знать это? Вот если бы я смог увидеть твой манул.
– Хочешь увидеть мой манул? – угрожающе прошипел Враджар. Ненависть и злоба закипала в его груди, грозя выплеснуться наружу разрушительной яростью. – Стоит мне моргнуть, и ты окажешься в подземелье Стражей. Тогда всех твоих кукол не хватит, чтобы спасти свою жалкую жирную тушу.
– Мой господин, ты неправильно понял меня, – с испугом попятился к двери толстяк. Его губы затряслись, а на лоснящимся от жира лице проступила испарина. – Я лишь хотел сказать, что рабыни стоят дорого. А мне ничего лишнего не нужно. С радостью провожу милостивого господина на аукцион. Торги скоро начнутся.
– Так-то лучше, – холодно произнёс Враджар, погасив вспышку гнева. – Показывай, куда идти.
– Да-да, конечно, сейчас, сейчас… Я знаю, где выставляют самых лучших рабынь. Их только что привезли из-за Западной стены, – засуетился, залебезил хаджар. – Прошу, мой господин…
Он засеменил впереди Враджара, то и дело, озираясь, будто опасаясь удара по спине. Его лживая угодливая улыбка теперь вызывала в душе менинта не раздражение, а ехидное удовлетворение. «Эти твари должны знать своё место, не то обнаглеют и станут думать, что почти равны нам. А это опасно… для устоев Империи», – подумал Враджар.
Пройдя по галерее пару сотен шагов, провожатый угодливо открыл перед Враджаром одну из бесчисленных дверей. Длинный запутанный лабиринт коридоров – и вот они оказались перед массивными двустворчатыми дверями, охраняемыми полудюжиной здоровенных громил с грубыми тупыми лицами, лишёнными и намёка на интеллект. Они явно были вооружены, но прятали оружие под одеждой.
– Ну и рожи, – слегка оторопев, сказал Враджар. – И где таких делают?
Верзилы при этом остались невозмутимыми, словно не слышали обидных слов. Вряд ли такое сошло бы с рук любому клиенту из низших каст, но перед ними стоял очень богатый и влиятельный гость.
Хаджар о чём-то тихо переговорил с одним из охранников, и тот открыл перед ними двери.
Зал, куда вошёл Враджар, был полон потенциальных покупателей, однако к нему тут же приблизился один из распорядителей торгов и со всей почтительностью проводил его в передний ряд. Враджар придирчиво осмотрел мягкие большие подушки, лежащие прямо на полу, и удобно расположился на них.
Вскоре начались торги.
Хозяева «живого товара» поочерёдно выводили в зал обнажённых рабынь и на все лады расхваливали их достоинства, заставляя девушек поворачиваться и принимать различные эротичные позы. Бедняжки стыдливо пытались прикрыться руками, но их попытки пресекались ударами бамбуковых палок.
Поначалу Враджар никак не мог сделать выбор. Действительно красивых девушек среди показанных публике он не видел. Жалкий подавленный вид юных девственниц не мог вызвать желания обладать ими. Должно быть, хозяин обходился с ними жестоко и не позаботился о том, чтобы рабыни привыкли к своему новому положению и выглядели более привлекательно.
Однако торговля шла бойко. Первоначальные цены, объявленные владельцем, в результате торгов поднимались в два-три раза. Кто-то покупал лишь одну рабыню и сразу уводил её с собой, другие приобретали по несколько девушек, которых тут же отводили в соседние помещения и в присутствии нового хозяина запирали в отдельные клетки под его личную печать.
Лишь третья партия рабынь привлекла внимание Враджара. Он выбрал трёх девочек, сразу предложив недосягаемую для других покупателей цену. Затем приобрёл ещё пару у другого хаши.
Аукцион был в самом разгаре, когда вывели высокую стройную девушку лет пятнадцати. В зале пронёсся вздох восхищения и изумления, так хороша была юная рабыня. Густые бронзовые волосы шёлковым водопадом ниспадали до упругих округлых ягодиц, высокие груди идеальной формы с очень соблазнительными сосками приковывали алчущие взгляды мужчин, а длинные ноги и вовсе были само совершенство. Лицо юной красавицы словно воплотилось из прекрасных грёз художника, всю жизнь искавшего свой идеал. Лёгкая тень отрешённой печали придавала ему ещё большую притягательность.
«Нет, это невозможно, – подумал Враджар, впившись взглядом в рабыню. – Никогда не видел таких красивых дикарок. Ей место в гареме самого Владыки. Пожалуй, только наложницы из школ Миссии столь же совершенны в своей красоте. А дикарка ли она? Может, её умыкнули из какой-то школы? Пусть даже так, что из того? Ведьмы могут обратиться к Владыке, но тогда за всё ответит хозяин аукциона и хаши. Эта девица стоит куда больше, чем за неё заплатят. Она должна стать моей».
Выждав, когда потенциальные покупатели вдоволь насладились созерцанием юной красавицы, хозяин рабыни объявил первоначальную цену:
– Уважаемые айянги! Видели ли вы столь прекрасное создание? Она украсит любой дом и подарит истинное удовольствие на ложе. Обладать ею – наивысшее наслаждение. И за эту девственницу я прошу всего лишь пять тысяч солей.
«Всего лишь пять тысяч! – изумлённо и желчно подумал Враджар. – Слишком дорого для рабыни. За такую сумму можно купить хорошие апартаменты в Пирамиде».
В зале загомонили, наперебой выкрикивая всё более высокие суммы. Не прошло и трёх минут, как цена рабыни возросла в пять раз. Враджар обернулся, внимательно разглядывая конкурентов. На торгах присутствовали пятеро судр и два вайрама, которые и вели между собой борьбу. Остальные – мелочь из низших каст, суджи и накаштрии, завистливо наблюдающие за торгами в роли статистов. По одежде, ожерельям, манулам и манерам держаться Враджар быстро и безошибочно оценил состоятельность каждого из конкурентов. Было видно, что они не столь богаты, насколько хотели казаться, а заявленная цена для большинства из них была просто запредельная.
– Итак, семь с половиной тысяч! – объявил хозяин рабыни. – Кто больше? Ну же, не скупитесь, уважаемые. Такой товар весьма редкий… Никто не прибавит?
Враджар покосился направо, где сидел Шлим-Хадр – владелец флотилии рыбодобывающих судов, назначивший последнюю цену. Они оба знали друг друга, хотя и не имели никаких отношений. Тот почувствовал на себе взгляд Враджара и тоже посмотрел на него. Молчаливая ухмылка менинта подействовала на олигарха отрезвляюще.
– Даю ещё тысячу! – объявил Враджар.
– О, щедрость господина похвальна! – воскликнул хозяин рабыни. – Но, может, кто-то ещё поборется за эту изумительную самку?
В зале все примолкли, обратив взоры на основных конкурентов. Шлим-Хадр колебался недолго. Благоразумно рассудив, что никакая рабыня не стоит такой огромной суммы, а дальнейшее упорство может не на шутку разозлить менинта прокаштра, он подал знак хаши, что выходит из торгов.
– Эта рабыня продана господину в первом ряду, – сообщил в зал бывший хозяин рабыни, с трудом сдерживая свою радость от удачной сделки.
3.
Враджар снял лучшие апартаменты и велел привести своих рабынь. Когда ввели девушек, он даже не взглянул на остальных, а подозвал к себе ту, которую купил последней. Девушка покорно подошла и остановилась в шаге от него, даже не пытаясь прикрыть свою наготу руками. Она по-прежнему была печальной и отрешённой, не выказывая ни волнения, ни страха, ни отвращения. Похоже, что она уже смирилась со своей участью и не помышляла о сопротивлении.
Взгляд Враджара скользил по её прекрасному телу, и искренне восхищался своим приобретением. Гладкая, упругая кожа девушки без малейшего дефекта источала тончайший аромат, от которого инстинктивно возникало желание немедля взять её, но Враджар не спешил, оттягивая момент физической близости с прекрасной дикаркой.
– Повернись, – приказал он ей.
Девушка повиновалась, повернувшись спиной. Её небольшие округлые ягодицы и стройные длинные ноги были настолько соблазнительны, что он не утерпел и стал ощупывать их. От прикосновения девушка вздрогнула, но не отстранила руки даже тогда, когда они принялись ощупывать и обследовать самые интимные места. Наконец, Враджар притянул её к себе и усадил на колени, продолжая тискать груди и бёдра.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Аллуна, – тихо ответила она нежным голоском и смущённо потупила взгляд больших тёмных глаз, пряча их за длинными густыми ресницами.
– Откуда ты, прелесть?
– Я жила в горной деревне неподалёку от океана Тэсс.
– Ты там родилась?
– Не знаю. Я не помню своих родителей. Меня воспитывала община.
– И ты ничего не знаешь о своём прошлом?
– Нет.
– Занятно, – пробормотал Враджар, продолжая наслаждаться юным телом. Он чувствовал, что она напряжена, и спросил: – Ты меня боишься?
Она слегка кивнула головой, но с некоторым промедлением, словно решая, что ответить, а не реагируя инстинктивно. Это легко заметил менинт.
– Не бойся. Если будешь послушной и ласковой девочкой, станешь жить в роскоши. Такому бриллианту нужна достойная оправа. Ты забудешь о своей вонючей деревни, уж поверь мне. Никто не посмеет к тебе притронуться… – ощутив сильное возбуждение, Враджар внезапно оттолкнул её и сказал: – Иди пока… Эй, оденьте её и проводите в мою капсулу, – приказал он телохранителям. – Глаз с неё не спускать. И не вздумайте лапать её, головы отрежу.
Едва Аллуна вышла в сопровождении трёх телохранителей, Враджар поднялся с кресла. Он почувствовал, что нужно немедленно дать выход бурлящей страсти и звериной жестокости. Окинув тяжёлым взглядом девушек, он выбрал первую жертву и, подскочив к одной из юных рабынь, грубо схватил и поволок её к громадному ложу. Бросив её на постель, он навалился на девочку и, пыхтя, принялся жестоко терзать нежное хрупкое тело. Рабыня стонала и плакала от боли, потом громко вскрикнула, когда он вошёл в её лоно, и забилась в истерике. Четверо других девушек в страхе жались друг к другу, с ужасом глядя на жестокое изнасилование их товарки, ещё не зная, какая участь ждёт их всех.
Глава 6.
1.
Разговор с менинтом оставил в сознании Владыки навязчивые сомнения. Ему, Верховному жрецу Империи, было известно многое из того, что даже самому выдающемуся менинту не дано узнать никогда. Он ещё долго размышлял, устремив пронзительный и жёсткий взгляд на глобус, словно пытаясь отыскать на нём ответы на беспокоившие его вопросы, и, наконец, решительно встал с кресла.
Потайная дверь, скрывающая шахту скоростного лифта, беззвучно скользнула внутрь стены, повинуясь прикосновению руки. Ваймонг-Дрод вошел в кабину, уселся в мягкое глубокое кресло и коснулся пальцем значка на сенсорной панели. Кабина стремительно заскользила вниз, отчего в первые мгновения у него перехватило дыхание, но ускорение длилось недолго. Ещё с минуту он почти не ощущал веса своего тела, затем началось плавное торможение. Наконец, кабина прекратила спуск и, изменив направление своего движения, устремилась вперед по узкому тоннелю, пролегающему глубоко под землей. Над головой Владыки остались сотни ярусов гигантской пирамиды города. Ниже этого уровня располагалась лишь циклопическая рукотворная пещера строящейся станции, но она находилась далеко за пределами города.
Вскоре прозрачная капсула кабины остановилась в небольшом зале со сводчатым потолком, служащим чем-то вроде тамбура между транспортной системой личного пользования Владыки и тем, что скрывалось за массивной дверью, виднеющейся в нише прямо перед ним.
Ваймонг-Дрод поднялся с кресла, вышел из кабины и подошёл к двери. Он редко посещал Хранилище, но именно здесь скрывались ответы на многие вопросы, беспокоящие его. Печать долгого забвения виднелась повсюду в этом зале. Несмотря на сложную систему кондиционирования и очистки воздуха, тонкий слой пыли всё же покрывал и стены зала и саму дверь, толщиной в руку человека, способную выдержать самые сокрушительные средства вторжения. Впрочем, никто посторонний не мог проникнуть сюда, и эти меры предосторожности были вызваны лишь заботой о сохранности на века собранных здесь предметов материальной культуры человеческой цивилизации. Не многие знали о самом существовании Хранилища, ещё меньшее число людей имели сюда доступ, но только высшая каста жрецов владела полной информацией о колоссальном собрании, спрятанном от посторонних глаз непосвященных.
Недовольно поморщившись, Владыка брезгливо коснулся ладонью, словно вдавленного в стену, отпечатка собственной руки. Тяжёлая дверь беззвучно скользнула в сторону, а затем закрылась за его спиной, когда он вошёл внутрь шлюзовой камеры. Включилась мощная система вентиляции, высосавшая малейшие частицы пыли, попавшие в камеру, и заполнившая камеру чистейшим стерильным воздухом нужной кондиции. Эта процедура длилась несколько мгновений, затем открылась вторая дверь, и прокаштр вошёл в Хранилище.
Все, кто впервые входил сюда, невольно поражались грандиозностью этого подземного сооружения, построенного задолго до окончания строительства самого города. Хранилище представляло собой комплекс огромных залов, в каждом из которых размещались экспонаты, относящиеся к разным эпохам, причём строго систематизированные по разным обобщающим признакам. Однако это собрание не было публичным и не предназначалось для удовлетворения любопытства толпы. Знание всегда было монополией жрецов и высших каст, и эта монополия ревностно оберегалась ими на протяжении тысячелетий.
Войдя в зал, Владыка отыскал взглядом варикресло, критично осмотрел его и даже притронулся пальцем к сидению, чтобы убедиться в отсутствии пыли на обивке. Результатом он остался доволен: системы поддерживали стерильность на должном уровне.
Усевшись и удобно устроив руки на подлокотниках, Ваймонг-Дрод положил ладонь на вмонтированный в один из подлокотников шар и слегка повернул его вперед. Варикресло послушно тронулось с места и поплыло по проходу между рядами выставленных экспонатов, надежно укрытых прозрачными колпаками различных размеров. Владыка равнодушно взирал на всевозможные машины и механизмы прошедших эпох. Эти плоды человеческого разума были ему хорошо знакомы. Все они, хотя и выглядели внушительно, а некоторые удивляли изощрённостью технической мысли, были ужасно архаичными. Многие из собранных образцов являли собой давным-давно забытые воплощения идей его предшественников и не несли в себе ничего такого, чего бы не было известно даже начинающему ученику жреца самого низшего ранга.
Мимо Ваймонг-Дрода проплывал зал за залом, но путь Владыки лежал в самые дальние помещения Хранилища. Наконец, преодолев несколько лу, варикресло вплыло в небольшой зал и остановилось у входа. Верховный жрец встал и неспешно осмотрел всё вокруг. Экспозиция этого зала размещалась на полках вдоль стен и не поражала ни своим разнообразием, ни количеством предметов. Да и сами экспонаты вызывали скорее ироническую улыбку, нежели неподдельный интерес. И вправду, чего ожидать от примитивных творений далеких предков, ещё не осознавших в полной мере, какое могущество сулит им технический прогресс?
И всё же, Владыка не стал бы понапрасну тратить своё драгоценное время, лишь только для того, чтобы взглянуть на все эти луки, арбалеты, пневматические и взрывные ружья, простейшие опреснители и очистители воды, предметы одежды и утвари полудиких предков.
Пройдя через весь зал, прокаштр на минуту задержался возле еще одной двери и резко обернулся, словно опасаясь, что за ним может кто-нибудь следить. Опасаться в своих владениях ему было нечего, но бесконечные интриги и заговоры сделали его крайне осторожным и осмотрительным во всём.
За дверью скрывалось собрание самых ценных древних свитков и артефактов. Именно здесь находилось то, что не давало покоя Владыке.
2.
Взгляд Ваймонг-Дрода медленно скользил по мощной фигуре стоящего перед ним человека. Стальные мышцы мужчины рельефно бугрились даже под свободной форменной одеждой цвета ночного неба. Этот цвет принадлежал самым отборным и секретным подразделениям личной стражи прокаштра. Хотя на форме не было никаких знаков отличия, Владыка знал этого человека по имени. Знал он и то, что, пожалуй, во всей Империи не найти лучшего бойца, чем Шахлуд. Этот прирождённый породистый убийца не раз выполнял самые сложные и опасные поручения прокаштра, действуя в основном за пределами страны, и Владыка никогда не был разочарован его эффективностью. Однако Ваймонг-Дрод сомневался, сможет ли справится с новой весьма необычной миссией его избранник. Впрочем, колебался он недолго. Других, более подходящих кандидатур, в его распоряжении не было. Ещё никому не доводилось вести глубокую разведку на диких территориях.
Остановив свой взгляд на лице Шахлуда, прокаштр непроизвольно напрягся, а где-то в глубине сознания возникло неприятное ощущение, будто на него, холодно и, не мигая, смотрит сама Смерть.
«Да, если не он, то пока никто другой…» – подумал жрец и сухо сказал:
– Присаживайся.
Это был жест особого расположения прокаштра, удостоиться которого могли лишь редкие счастливчики. Шахлуд молча сел в свободное варикресло, бесстрастно взирая на своего повелителя.
– Я вызвал тебя для очень важного разговора, – наконец, негромко произнёс прокаштр. – Хорошенько запомни: всё, что ты услышишь, не должна знать ни одна живая душа.
Шахлуд чуть заметно склонил голову в знак понимания и покорности. Жрец испытующе посмотрел на него в упор и продолжил:
– Я поручаю тебе выполнение ответственной и опасной миссии, Шахлуд. Но на этот раз тебе придется работать в совершенно необычной обстановке.
– Я готов исполнить любой приказ, мой повелитель, – почтительно ответил тот.
– Не сомневаюсь, – прокаштр скривил тонкие губы в ироничной ухмылке и подумал: «Интересно, насколько хватит твоей уверенности?». Он подплыл в кресле к глобусу и указал пальцем на материк, лежащий на восток от империи. – Вот сюда ты отправишься с небольшим отрядом.
Прокаштр выдержал многозначительную паузу, наблюдая за реакцией Шахлуда, но тот не шелохнулся, сохраняя полную бесстрастность на своем суровом лице.
– Ты не удивлён? – несколько разочарованным тоном спросил жрец.
– Нет, мой повелитель. Твои интересы простираются далеко за пределы империи.
– Сам догадался, или кто подсказал? – настороженно спросил Ваймонг-Дрод.
– Империя переживает кризис. Это известно многим. Нам нужны новые территории и ресурсы, – ответил Шахлуд.
– Ты – не глуп. У тебя есть мозги, а это хорошее дополнение к твоим мышцам. Поэтому я и выбрал тебя командующим экспедицией.
Шахлуд склонил голову в благодарном поклоне и спросил:
– Цель экспедиции – разведка?
– Да. Глубокая разведка всего континента Рем, разумеется, пока лишь самая общая. Поиском возможных месторождений руд и минералов займутся жрецы. Я уже подобрал нужных людей. Ты возглавишь общее командование и обеспечишь успешное выполнение миссии. Экспедиция должна разведать наиболее перспективные районы для основания наших форпостов и дальнейшей экспансии. Но это не всё… Ты должен будешь исполнить особую миссию, о которой не должен узнать никто из твоих людей. Это куда важнее всего прочего и должно сохраняться в строжайшей тайне. Суть твоего личного задания изложена на этом кристалле, – сказал Владыка и положил на стол маленькую розовую призму. – Прочти, запомни и уничтожь. И не забывай никогда: отвечаешь головой, если кроме нас двоих об этом узнает кто-то другой.
– Я всё понял, мой повелитель. Когда отправляться?
– Месяца на подготовку хватит?
– Да.
– Что ж, тогда приступай немедленно. Людей отбирай самых надёжных. Представишь мне лично каждого. Ваше отбытие не должно привлечь внимание имперских агентов и прочих любопытных мерзавцев. Ваш маршрут тоже желательно сохранить в тайне, но это почти нереально.
– Мой повелитель, есть идея, как избежать «небесного ока».
– Да? И как же ты намереваешься это сделать?
– Позволь доложить через неделю. Мне нужно сделать вычисления и всё спланировать правильно, иначе успех не гарантирован.
– Хм… Твоя осторожность похвальна. Что ж, обдумай всё в деталях. Время пока терпит. Ступай…
Глава 7.
1.
Прошло два месяца с того дня, как Эйвена посетило пророческое видение. За это время жизнь в общине внешне почти не изменилась, но каждый человек, от мала до велика, находился в постоянной готовности в любую минуту встретить удар стихии, о неотвратимости которого объявил Большой Совет. Известие это вызвало большое волнение, но паники не случилось. Грядущая катастрофа, о которой было известно очень мало, не испугала людей своей грандиозностью и не лишила их воли к сопротивлению ради самосохранения. Напротив, с утроенной энергией люди общины стали готовиться к встрече с неведомой угрозой, подчиняясь чёткому плану, выработанному Большим Советом. Всё взрослое население самоотверженно работало на строительстве надёжных убежищ, способных выдержать удар гигантской приливной волны. В горах, ограждающих долину, было немало глубоких пещер, часть из которых с давних времён использовалась как холодильники для хранения припасов. Теперь пригодные пещеры расширялись и укреплялись, превращаясь в неприступные бастионы-убежища, способные вместить всю общину и укрыть людей на долгие месяцы почти от любых катаклизмов. Однако этих мер было явно недостаточно, чтобы обезопасить общину от полной гибели, ведь никому не было известно, когда случится катастрофа. Поэтому Большой Совет принял решение отправить экспедицию для поиска нового места основания поселения, куда не смогла бы достичь никакая волна. Подготовка экспедиции, которую возглавил отец Эйвена – Эртис, шла полным ходом. Небольшой отряд из сотни молодых мужчин и женщин со дня на день должен был выйти в дальний поход. Ждали только прибытия корабля от "Мастеров" с грузом удивительных устройств и орудий, без которых обустроить новое поселение было бы делом весьма трудоёмким и длительным, а выживание людей в условиях диких лесов – очень сложным. Экспедиции предстояло преодолеть не одну сотню лу вглубь континента, неся на себе немалый груз. Поэтому в отряде не было ни детей, ни стариков, а только самые сильные и выносливые молодые мужчины и женщины. Все понимали, что это даёт шанс выжить хотя бы части общины в случае, если убежища всё же не выдержат чудовищного удара волны. Несмотря на серьёзность угрозы, никому не пришло в голову немедленно броситься в бегство подальше от побережья. Срочная эвакуация не имела смысла в силу ряда причин. Во-первых, взрыв и приливная волна могли произойти в любой момент, и в этом случае бежать куда-либо абсолютно бесполезно, поскольку такая волна настигла бы людей даже за сотни лу от берега. Во-вторых, без должной подготовки община в тысячу человек не могла бы уйти достаточно далеко вглубь континента, внутренние области которого были мало изучены и практически безлюдны. Невозможно было взять в дорогу достаточного количества припасов, чтобы прокормить столько людей в течение месяцев труднейшего пути, как невозможно было рассчитывать и на изобилие дичи в тех краях. Старейшины Совета приняли единственно верное решение, и никто его не оспорил.
Подготовка убежищ и экспедиции занимала много времени и сил, но не нарушала привычного уклада жизни. Дети и подростки продолжали учиться и тренироваться, девушки собирали плоды, ткали ткани и шили одежду, юноши охотились и помогали в строительстве убежищ, а старики воспитывали молодёжь и следили за порядком в общине. Всё шло как обычно из года в год, и люди общины с достоинством и спокойствием готовились встретить то, что уготовано им судьбой.
2,
– Сестра Кали, у меня мало времени, поэтому перейдём сразу к делу, – сказала Великая Мать Гиллата, присаживаясь на скамью у пруда в тени огромного раскидистого дерева. – Итак, тебе удалось внедрить свою воспитанницу к менинту Владыки?
– Да, Сестра, – ответила та с нотами печали в голосе. Кали тоже присела на скамью и продолжила: – Я пожертвовала своей лучшей воспитанницей – Аллуной. Быть может ты помнишь её?.. В прошлый твой визит она подавала тебе лепёшки с молоком…
– Да-да, я помню эту девочку. Она очень красива и обаятельна… Но как тебе это удалось?
– У меня была информация, что Враджар часто бывает за пределами Пирамиды и посещает определённые злачные места с определённой целью. Ты знаешь, что для Школы жизненно необходимо иметь информаторов в среде "свободных фермеров" и даже хаши и контрабандистов. Мне удалось договориться с одним из них, что тот под видом рабыни-дикарки отвезёт Аллуну в Тирию и выставит на торги, показав её перед этим агенту Враджара. Этот контрабандист с радостью согласился, ведь за такую девушку заплатят очень большую цену. Так оно и случилось. Риск, конечно, был, что она будет куплена другим, но, зная характер Враджара, я была почти уверена, что она всё же окажется в его гареме.
– А почему ты не продала ему Аллуну напрямую?
– Враджар – менинт, – ответила Кали, – у него чутьё, особое чутьё на интриги, ведь сам он мастер интриг. Он бы сразу заподозрил подвох. Ты же знаешь, что воспитанницам Миссии в гаремах иерархов не очень-то доверяют.
– Да, это так. Ты поступила правильно. Лишь бы он ничего не заподозрил.
– Об этом и молю Творца.
– Надеюсь, Аллуна хорошо знает, что нужно сделать?
– Да, конечно. Мы с ней всё продумали до мелочей, учли все известные факты, насколько это возможно…
– Да-да, очень хорошо. На неё мы возлагаем большие надежды… Что ж, мне пора в путь, – сказала Великая Мать, поднимаясь со скамьи. Провожать меня не обязательно.
Она направилась по мощёной дорожке к площадке, на которой стоял её воздушный корабль.
Сестра Кали проводила её взглядом, размышляя о чём-то, пока та не поднялась на борт. Дверь корабля закрылась, и аппарат плавно взмыл ввысь.
3.
Ранним утром, едва забрезжил рассвет, Эйвен и Айрис вышли в море на отремонтированном флипе. Ремонт судёнышка затянулся надолго, поскольку друзьям не приходилось рассчитывать на помощь Страйгена, день и ночь мастерившего механизмы запоров огромных гранитных ворот убежищ. Да и у них самих почти не оставалось свободного времени. Все юноши готовились к первому испытанию «Пути Человека» – самому серьёзному экзамену перед посвящением в мужчины. Совет решил ускорить проведение испытания, и потому интенсивность занятий и тренировок возросла.
Оба юноши вместе со всеми другими сверстниками совершенствовались в мастерстве владения древней бойцовской системой Ка-ю у одного из самых лучших бойцов общины – Майтриса. Но сильнейшим в общине все признавали Эртиса. Несмотря на занятость, отец всё же не оставлял сына без своего внимания, торопясь передать ему свои знания и навыки владения специальными приёмами, дающими шанс победить в единоборстве с самыми страшными хищниками и в поединках с соперниками. От умения владеть каждым мускулом и нервом тела, равно как и от искусства владеть холодным оружием, зависела жизнь охотника. В дальнем одиночном походе человека на каждом шагу подстерегали опасности, а лишённый поддержки и помощи друзей, он мог рассчитывать только на свои силы, знания и навыки, отточенные до совершенства.
Но Эйвен учился не только этому. Тэсис лично занимался юным провидцем, стараясь передать ему как можно больше знаний о мире, в котором тому предстояло жить и исполнить некую важную миссию, о которой ни сам Эйвен, ни мудрый учитель не знали, но оба предчувствовали особое предназначение Эйвена. На это указывал и его неожиданно проснувшийся провидческий дар, и само видение, и нечто совсем неуловимое, с трудом различимое даже таким могучим магом, как Тэсис. Учитель торопился передать юноше сокровенные знания, доступные лишь «просветлённым», которые тот не мог полностью осмыслить в силу своей неопытности, а потому сам метод обучения тоже был необычен.
Только в исключительных случаях «просветлённые» прибегали к методу обучения в состоянии ментального синтеза. Огромный объём знаний и информации «переливался» от Учителя к ученику в одно мгновение и навсегда отпечатывался в его памяти, откуда разум извлекал информацию в тот момент, когда нуждался в этом. Но до поры до времени все эти знания были упрятаны в самых потаённых уголках памяти, и сам ученик не ведал, каким богатством обладает.
О том, что Тэсис лично занимается обучением Эйвена, в общине знали многие, но чем именно – никто. Даже сам юноша не мог сказать ничего определённого о том, что происходило в доме «Хранителя знаний», кроме обычных бесед на вполне доступные темы из различных областей естествознания. Он просто не помнил коротких сеансов синтеза сознаний, которые проводил Тэсис, не посвящая предварительно ученика в суть предстоящего действа. Под воздействие магии Тэсиса Эйвен просто погружался в состояние транса, а когда приходил в себя, даже не подозревал о происшедшем.
Чтобы выйти в море, друзьям пришлось получить разрешение у Страйгена и Тэсиса. Старейшины позволили им испытать судёнышко и немного поохотиться в прибрежных водах. Пополнить запасы общины свежим мясом было всегда не лишним.
Охота получилась удачной. При хорошем ветре отремонтированный флип резво скользил по волнам, и оба юноши остались довольны результатом своего труда. В нескольких лу от бухты они неожиданно обнаружили стаю крупных морских черепах и забили трёх особей. Добыть этих массивных и не очень поворотливых увальней было несложно, несмотря на внушительную броню их панцирей, куда труднее оказалось втащить тяжёлые туши на борт. Друзья изрядно устали, поднимая из воды тяжёлую добычу, но управились довольно быстро. Разделав туши и спрятав мясо в трюм, Эйвен и Айрис зажарили по большому куску мяса, сдобрив их пряными травами и кореньями, и принялись за еду, расположившись на палубе у рубки. Впервые за два месяца они могли позволить себе вволю расслабиться и насладиться отдыхом.
– Эйвен, я давно хотел тебя спросить… – неуверенно сказал Айрис, глядя на друга с неуместной почтительностью и даже плохо скрываемой настороженностью.
– Спрашивай, – ответил тот, скрывая усмешку, догадавшись о причинах столь странного поведения приятеля.
– А как это, ощущать себя "Избранным"?
Эйвен удивленно хмыкнул и широко улыбнулся.
– Не знаю, – честно признался он, – я не чувствую в себе никаких изменений.
– А твой дар?.. Ты же можешь предугадывать будущее.
– Я?! С чего ты взял?
– Но в поселке все об этом знают. Ты же видел…
– Что я видел? – перебил друга Эйвен. – Катастрофу? Да, действительно, мне было видение огромной волны. Но ведь где и когда это произойдет, остается загадкой. Так какой же я провидец?
– Такие видения просто так не приходят ко всякому. Ты – "Избранный", – продолжал настаивать Айрис.
– Не говори ерунды.
– Но ведь и в легендах говорится, что иногда среди людей появляются те, которых боги избирают для особых миссий в нашем мире.
– Легенды… – задумчиво произнёс Эйвен. – В легендах очень много иносказательного, возможно, преувеличенного… Даже если "Избранные" реально существовали, то это было так давно… И потом, особые способности – не такая уж диковина. Все старейшины, да и не только они, могут то, чего многие другие в посёлке не могут. Но ведь нам всем известно, что необычные способности – результат генетических мутаций и особых тренировок. Боги здесь ни при чём.
– Это спорный вопрос. Природа сверхспособностей человека полностью не изучена. Учителя говорят об этом довольно туманно. А что ты скажешь о магии? – не унимался Айрис.
– Ну, зачем ты спрашиваешь об этом? Тебе прекрасно известно, что она реально существует, но всё, что связано с ней, табу.
– Существует! А разве магия – не «дар богов»?
– Ладно, согласен. Только я – не маг и даже не провидец.
– Но можешь им стать, если тебя избрали…
– Прекрати! Никакой я не "Избранный". Тэсис сказал, что это, возможно, новая генетическая доминанта. А, может, просто случайный контакт с этим… полем вероятностей, кажется.
– Случайный? Разве такое возможно?
Эйвен пожал плечами и ответил:
– Кто знает?.. Давай сменим тему. Всё равно нам не подвластно знать замыслы богов.
– Ладно, давай, – наконец, унялся Айрис. – Скоро испытание. Ты решил, чем займёшься после инициации?
– Испытание ещё нужно пройти, – напомнил другу Эйвен.
– Ты – пройдёшь, – без тени сомнения сказал Айрис. – С тобой занимается твой отец и сам Тэсис.
– Они же не будут со мной в Пути. На то и испытание, чтобы каждый из нас доказал, на что способен, – ответил Эйвен и тихо добавил: – Не все возвращаются назад в посёлок.
– Да, верно… А вот я, если вернусь, подамся к "Мастерам".
– Ну да, ты же об этом давно мечтаешь. Только попасть к ним нелегко.
– Это так. Говорят, что никто точно не знает, где находятся их города. Но я всё равно отыщу и стану "Мастером". Они где-то на севере. Возможно, не только там..
– Не сомневаюсь, – с улыбкой ответил Эйвен и вдруг насторожился, уловив слабый шум, похожий на свист, доносящийся со стороны открытого моря. Обернувшись, он указал рукой направление и сказал: – Смотри, какой-то корабль.
Айрис тоже вгляделся в горизонт, отыскал светлую точку и потянулся за уху-лингом. Мощный оптический прибор позволил рассмотреть корабль даже на таком большом расстоянии. Крупное необычное судно, в контурах которого юноша не смог опознать ни один известный ему тип судов, двигалось с невероятной скоростью. Оно скорее летело над волнами, чем плыло, и его окутывало странное слабо светящееся мерцающее облако, скрадывающее подробности и детали конструкции. Айрис догадался, что видит транспортный корабль "Мастеров".
– Это они, – с восхищённым вздохом сообщил он другу.
– Кто, «они»? – переспросил тот, силясь рассмотреть невооружённым взглядом неизвестный корабль, движущийся слишком быстро, чтобы быть судном, принадлежащим какой-нибудь общине с побережья. – Неужели, транспорт от "Мастеров"?
– Угу, – подтвердил Айрис и протянул ему прибор. – Взгляни-ка. Чудо, а не корабль! Я таких ещё не видел.
Эйвен поднес к глазам прибор и сказал:
– Я тоже. Раньше к нам приходили транспорты от посредников. Но они совсем другие. Этот же, похоже, прямиком от твоих кудесников. У тебя есть шанс… Пора возвращаться, а то самое интересное пропустим.
Выбросив за борт остатки нехитрой трапезы, они занялись привычной работой. Вскоре лёгкое суденышко развернулось и легло на обратный курс.
4.
Под сводами невероятно огромного и роскошного кабинета Владыки Вселенной и Империи айянгов шла напряжённая и увлекательная игра в "пирамиду". Император играл "сам за себя", а его особый советник – менинт Троммерес – за остальные четыре Дома Империи.
"Пирамида" стояла на массивном столе из полированного чёрного дерева и была, пожалуй, самым роскошным и крупным воплощением в настоящей реальности этой древней, крайне сложной интеллектуальной игры. Император, как обычно, играл золотыми фигурами на вершине "пирамиды", олицетворяющими его реальную силу и власть, саму Империю и столицу. Четыре других "Дома" олицетворяли четыре вассальных государства вокруг доминанты и занимали четыре угла низших уровней согласно их реальной силы в военном и экономическом плане. Рубиновые, сапфировые (тёмно-пурпурные), изумрудные и алмазные с ярко выраженным жёлтым оттенком фигуры в этой игре заполняли пространство "пирамиды", которая символически олицетворяла ко всему прочему и цитадель каждой из столиц Империи. "Пирамида" представляла из себя довольно крупную конструкцию высотой в два луми из довольно тонких, но прочных проволок из золота, платины и серебра в сотню ярусов, на которых и располагались искусно вырезанные из кристаллов фигурки. Играть в эту игру могли лишь самые сильные умы Империи, поскольку игра предоставляла колоссальное количество комбинаций ходов с непредсказуемым финалом ( почти как в реальной жизни).
Император, сидя в левитирующими вари-кресле, долго раздумывал нал своим следующим ходом, после того, как его "противник" сделал свой очередной ход. Положение "золотых" выглядело не завидно. Сразу два сильных Дома глубоко врезались в оборону "золотых", два других предпочитали пока оставаться относительно пассивными, но при этом активно интриговали, грозя переметнуться то на одну, то на другую сторону.
– Ладно, давай пока оставим игру, – сказал Император несколько раздосадовано, не находя приемлемых альтернативных решений, способных поправить положение.
– Да, мой Повелитель, как прикажешь, – поспешно согласился с
– Ах, да! Мы увлеклись игрой…
– Пригласи его.
Менинт поспешил исполнить распоряжение своего хозяина, и через минуту перед Императором стоял на вытяжку один из самых могущественных и таинственных чинов в Империи – начальник Тайных Стражей Умин-Дэй.
– Мой Повелитель, разрешите доложить? – спросил он и покорно поклонился.
– Докладывай, – разрешил Джанг-Ярл.
– Мой Повелитель, по информации, полученной из достоверных источников, Владыка Тирии готовит разведывательную экспедицию на материк Рем. Подготовка идёт в режиме строжайшей секретности. Цель экспедиции, предположительно, состоит в том, чтобы отыскать районы с наиболее значимыми месторождениями полезных ископаемых и других ресурсов, а также изучение местных племён аборигенов, их потенциал в плане общего развития, вооружения, промышленного или кустарного производства и ремёсел, экономические связи и тому подобное. Но это лишь то, что лежит на виду. Думаю, что истинная цель – подготовка к широкомасштабной колонизации диких земель.
– Я этот его шаг давно предполагал и ждал, – сказал Император. – Ваймонг-Дрод думает, что он самый умный. Что ж, мы ему подыграем. Пусть считает, что его первый шаг в новой крупной игре ему удалось сделать незаметно. Ты что-то предпринял, чтобы контролировать изнутри эту экспедицию?
– Да, мой Повелитель! – ответил Умин-Дэй. – Я всё уже предусмотрел и задействовал своего лучшего агента. Он зачислен в состав экспедиции. Так что, у нас будет полная информация обо всём…
– Это хорошо. Думаю, твой агент сможет кое-что сделать, чтобы наш уважаемый Дрод немножко поскользнулся на этом своём первом шаге. Нам нужно его притормозить и, по возможности, осложнить выполнение самой его миссии. Надеюсь, это ты сможешь организовать?
– Не сомневайтесь, мой Повелитель, я всё устрою.
– Что ж, займись этим немедля. Я тебе скажу, когда нужно будет исполнить то, что должно. А теперь иди.
Умин-Дэй поклонился, развернулся и быстро удалился за двери.
– Ну вот, начинается большая игра, – с ухмылкой произнёс Джанг-Ярл.– Ставки в ней очень высоки, Троммерс. Любая ошибка может стать роковой. Поэтому мы торопиться не будем, а отдадим инициативу в руки Ваймонг-Дрода. Пока пусть думает, что ему удалось успешно начать свою хитроумную комбинацию, а я проглочу его наживку.
– Да, так будет лучше, чем бросаться вслед за ним в авантюру. Он ведь именно этого и добивается, – сказал Троммерес.
– Что-то мне подсказывает, что это для него не самое важное. Что-то за этим кроется ещё… Но что? Экспансия – слишком очевидный ход. О ней все думают и исподволь готовятся. Есть соображения на этот счёт?
– Я работаю над этим, но для точного анализа и заключения не хватает информации. Известны следующие важные факты: в Тирии строятся сразу три мощные электростанции, на юге, неподалёку от побережья, а также в центральных областях ведутся крупные подземные работы, они закупают огромное количество разных металлов у всех, в том числе у нас, не считаясь с ценой, за последние годы построены десятки новых заводов…
– Это происходит везде, – прервал его Император. – Каждый стремится к техническому прогрессу, чтобы опередить соперника в экономической и военной мощи.
Поклонившись в знак согласия, Троммерес продолжил:
– Да, это так, Повелитель. Вот только есть одна особенность в программе развития Тирии… Подземные работы, о которых я упомянул, имеют гигантские масштабы. Об этом можно судить по размерам терракот возле шахтных выработок. Что они там добывают – неизвестно. Районы шахт обнесены защитными рубежами и очень хорошо охраняются. К чему такая секретность, если это обычные шахты по добыче руд или минералов? Причём, отмечается очень высокая активность возле шахт и ночью. Наши агенты отмечают также большой грузопоток, который идёт с новых заводов в сторону этих шахт и обратно, что указывает на интенсивность производимых подземных работ. Но вот только особого прироста извлечённой на поверхность породы не наблюдается.
– Хм… В самом деле? – спросил Император и задумался. Поразмыслив с минуту, он предположил: – Возможно, они добрались до богатого пласта руды, поэтому и пустой породы меньше…
– Возможно, конечно, но только транспортные машины идут гружёными к шахтам, а назад возвращаются в основном пустыми. Значит, они не добывают что-то, а, вероятнее всего, что-то строят.
– Вот как?! Да, это интересно. Очень интересно. Надо поручить нашим агентам разузнать, что там происходит. Вполне возможно, что Дрод решил отвлечь моё внимание своей экспедицией именно от этих объектов. Значит, там происходит нечто очень важное, и я должен знать, что именно. Вот что, Троммерес, у тебя есть свои агенты среди каштров Тирии. Нужно сконцентрировать все их усилия и агентуры Тайных Стражей прежде всего именно на это направление.
5.
Когда друзья вернулись в родную гавань, их восторженным взглядам открылся во всей красе тот самый необычный корабль, стоящий теперь у причала. Назвать этот огромный аппарат кораблём можно было лишь условно, поскольку он мирно покоился на водной глади. По форме же, напоминающей двояковыпуклый диск, он не походил ни на один известный тип судов. Да и принцип движения оставался для них загадкой, поскольку не было видно ни сопел, ни винтов, ни органов управления. Друзьям было совершенно не понятно, как такая махина смогла протиснуться в узкую горловину бухты.
Пришвартовав парусник у соседнего пирса, юноши поспешили сойти на берег.
Возле корабля уже кипела работа. Люди посёлка принимали из распахнутого чрева аппарата, предназначенные для общины, товары и доставляли их к складам, перенося их на себе или перевозя на повозках по главной мощёной дороге, ведущей вверх по склону к посёлку.
– Смотри, Айрис, вон тот человек, что стоит рядом с Страйгеном, похоже, главный у них, – сказал Эйвен другу, взглядом указав на высокого мужчину в необычной одежде, чем-то отдалённо напоминающей грабар.
– Почему ты так считаешь? – недоверчиво спросил тот.
– А ты не видишь разве, что именно он отдаёт распоряжения на пирсе? Страйген только контролирует разгрузку.
– Ну, да, похоже… Думаешь, мне нужно обратиться к нему?
Айрис с сомнением и надеждой взглянул на Эйвена, но тот покачал головой.
– Нет, ничего не выйдет. Он не станет объяснять тебе, как их найти.
– Знаю, что не скажет, – угрюмо согласился Айрис и потупил взгляд, разглядывая каменные плиты пирса. – Местонахождения их городов – абсолютная тайна для всех.
– Не грусти. Пойдём, посмотрим.
Они молча перешли на соседний пирс и направились к старейшине, чтобы доложить о своем прибытии, а заодно попытаться хоть что-то узнать о месте нахождения таинственного города "Мастеров".
Страйген, хотя и был занят важной беседой с гостем, всё же заметил появление юношей и подал им знак рукой ожидать. Оба послушно отошли в сторонку на край пирса, чтобы не мешать работающим соплеменникам. Разгрузка уже завершалась, и в их помощи никто не нуждался. Стоять же без дела, когда все работают, им было неудобно. Они принялись поправлять грузы, укладываемые на тележки, и привязывать их верёвками, пытаясь при этом удовлетворить любопытство и рассмотреть привезённые товары. Некоторые вещи были им знакомы, назначение других лишь смутно угадывалось, а некоторые они и вовсе видели впервые.
Наконец, Страйген окликнул их.
Когда оба подошли к старейшине, странного гостя уже не было видно поблизости. Видимо, он поднялся на корабль. Не менее странным им показалось и то, что никто из членов команды корабля не сошёл на пирс и даже не появился в большом проеме трюма, к которому грузы подавались неведомым образом, а забирались людьми из посёлка.
Почтительно поклонившись, юноши ожидали, когда Страйген первым заговорит с ними.
– Ну, как прошло испытание? – спросил он.
– Хорошо, Мудрейший, – ответил Эйвен. – Флип, как новенький. А ещё мы добыли черепах.
– Похвально, юноши. Мясо сейчас очень кстати, – сказал Страйген и с хитрым прищуром внимательно посмотрел на обоих. – Что, любопытно?
– Да. Этот корабль… Он построен "Мастерами"? – спросил Айрис смущённо.
– Ты ведь не об этом хотел спросить, верно? – вопросом на вопрос ответил Страйген.
– Я… Я хотел…
– Знаю, знаю, – с улыбкой прервал невнятное объяснение Айриса мудрый Страйген, – я и сам когда-то очень давно мечтал попасть на учение к "Мастерам". Придёт время, и твоя мечта сбудется. Не ищи их. Судьба сама приведёт тебя туда, где тебе предназначено быть.
– Так это они, Учитель? – спросил Айрис, взглянув на корабль.
– Нет. Не обольщайся, юноша. "Мастера" никогда сами не доставляют свои товары по назначению. А корабль… Ты и сам понимаешь, чья это работа.
– Значит, это – посредники? – разочарованно спросил тот, прекрасно понимая, каков будет ответ.
– Айрис, ты разучился правильно задавать вопросы? – строго спросил Страйген.
– Нет, Учитель, – стушевался юноша. – Простите.
– Тогда не трать времени впустую. Идите и займитесь разгрузкой, парни.
6.
В просторной ходовой рубке было свежо и тихо. Сюда не проникал ни один посторонний звук, даже завывание усиливающегося с каждой минутой ветра за окнами и шум двигателей. Пока ещё спокойная обстановка и уединение располагала к сосредоточенным размышлениям, а поразмыслить Шахлуду было над чем.
Первый этап экспедиции начался очень удачно. Воздушный корабль отправился в свой секретный полёт сутки назад, стартовав из порта Тирии, и взяв курс на юг, вдоль побережья материка. Для всех, кто, так или иначе, имел отношение к воздушным грузоперевозкам, это был обычный торговый рейс в соседнюю Кронду с грузом разнообразных товаров. Дюжие парни из Портовой Стражи провели обычный в таких случаях осмотр корабля и дали капитану добро на вылет, что удостоверили оттиском имперской печати на корабельном патенте.
Всё прошло совершенно обычно, даже слишком тривиально. Стражники не заглянули и в половину всех помещений и трюмов, ограничившись поверхностным осмотром лишь главного грузового отсека и кают пассажиров, сопровождающих груз. Ни у кого из них не вызвала подозрение довольно большая группа «торговцев», чьи манеры и внешность для наблюдательного опытного глаза показались бы несколько наигранными и неестественными. Но такую оплошность можно было оправдать тем, что служители Закона крайне редко сталкивались с фактами каких-либо нарушений. В Империи любые злоумышленники, посягнувшие на её устои, карались очень сурово. Мало кто отваживался преступить Закон. Хотя во все времена существовали отщепенцы, стоящие вне общества и рискующие поплатиться головой за свои деяния, только сумасшедший харви вздумал бы попытаться проникнуть в порт и угнать один из кораблей. Это было равносильно самоубийству. Контрабандисты же использовали совсем иные каналы для осуществления своих операций. Именно рутинная и спокойная служба притупила бдительность стражников.
Вновь и вновь анализируя всё, что происходило в порту и на борту корабля перед отбытием, Шахлуд не смог припомнить ни одной подозрительной детали. Ни он сам, ни его люди, не заметили болтающихся поблизости посторонних зевак или иного проявления повышенного интереса к кораблю. Средства технической разведки, просканировавшие весь корабль вдоль и поперёк, а также пространство вокруг него на целую лу, тоже не выявили наличия никаких механических и электронных шпионов, даже вездесущую «пыль» – последнее достижение имперских жрецов, стремящихся к установлению тотальной слежки и контроля. На площадке работали только те, чьё присутствие было обязательно по регламенту, а оборудование использовалось только стандартное, необходимое для подготовки корабля к полёту. Однако что-то всё же беспокоило его, ускользая от ясного понимания. Интуиция опытного разведчика, прошедшего суровую школу выживания в самых сложных ситуациях, подсказывала, что, если всё идёт хорошо, то что-то упущено из вида.
От размышлений Шахлуда отвлёк осторожный стук в дверь. Он знал, кто осмелился побеспокоить его.
– Войди, Сэйдер! – не оборачиваясь, резко ответил Шахлуд.
За спиной послышалось тихое покашливание. Шахлуд криво усмехнулся. «Проклятье! Я опять не услышал, как он вошёл. Когда-нибудь мне придётся избавиться от него, иначе – жди ножа в спину. Впрочем, у Владыки есть тысячи способов расправиться с любым, кто ему неугоден», – подумал он, а
– На сей раз, прогноз оказался точен. Ты только посмотри, какая мощь в этом вихре!
Сэйдер бросил короткий опасливый взгляд сквозь толстое стекло окна на тёмную клубящуюся стену облаков, то и дело озаряемую вспышками молний, и осторожно ответил:
– Не уверен, что нам стоит так рисковать.
– Страшно?
– Нет.
– Врёшь! Не боятся только дураки. Страх – нормальная защитная реакция любого человека.
Сэйдер промолчал. Спорить, а тем более перечить, сейчас было бессмысленно и небезопасно. Он знал, что Шахлуд не отдаст приказа отвернуть корабль от центра мощного урагана, даже если шансов уцелеть было бы 1:1000.
Успех начала их авантюрной экспедиции зависел именно от этого воздушного вихря, который должен был укрыть корабль от всевидящего ока космической платформы, висящей на высоте почти в 24000 лу над землёй. Таких платформ существовало несколько, и все они принадлежали Императору, хотя располагались не только над доминантой, но и над всей территорией Империи. Зона, контролируемая этой космической системой, простиралась далеко за границы цивилизованных земель, вплоть до соседних континентов, но разрешающая способность оптических приборов и сканеров не позволяла распознать объекты небольших размеров из-за огромного расстояния и атмосферных искажений. Теоретически существовала опасность, что их корабль могли засечь с одного из зондов, чьи орбиты опоясывали почти всю планету, но их было не так много, чтобы осуществить постоянный контроль над всей поверхностью. На этом и строился план Шахлуда, который терпеливо ждал появления у границ империи подходящего циклона именно в то время, когда появится обширная «слепая зона» над маршрутом их экспедиции.
– Ты с чем пришёл? – спросил Шахлуд, неотрывно следя за надвигающимся ураганом. – Ведь не за тем, чтобы попытаться убедить меня изменить курс?
– Нет. Кажется, у нас на борту агент Императора, – ответил Сэйдер.
– Что?! Кто же это?
Шахлуд обернулся, сверля колючим взглядом своего помощника.
– Пока не знаю. Несколько минут назад я засёк короткий импульс, – бесстрастно доложил тот, выдержав этот тяжёлый злой взгляд командира.
– Вот как?.. – задумчиво произнёс Шахлуд. – Интуиция меня не подвела. Я чувствовал, что Император узнает о нашей экспедиции раньше, чем мы отправимся в путь. Нужно выяснить, кто эта крыса.
– Я найду его.
– Не сомневаюсь. И срок тебе – не больше недели. Пока никто из наших людей не знает об истинной цели экспедиции. Они считают, что мы летим на юг континента в дикие территории за Крондой. Но очень скоро они поймут, куда и зачем мы отправились.
– Думаю, это кто-то из… жрецов.
– Почему?
– Наши парни абсолютно преданы Владыке. Они прошли специальную психологическую обработку. Завербовать их невозможно ни угрозами, ни подкупом. Жрецы же давно знают, чем им предстоит заниматься и где. Каждый из них достаточно амбициозен и вполне может переметнуться на другую сторону даже без особого давления.
– Ничего невозможного нет, – угрюмо возразил Шахлуд. – Что касается жрецов, то их отбирал сам прокаштр. Уж не считаешь ли ты, что он мог не распознать предателя?
Сэйдер пожал плечами и растерянно ответил:
– Тогда подозревать можно каждого.
– Вот именно! Пока не найдём агента – все под подозрением, включая нас обоих.
– Не слишком ли?..
– Не слишком! – гневно рявкнул Шахлуд. – Чем ты или я лучше прочих? Человек слаб, к каждому можно подобрать ключик. Так что, не обольщайся относительно своей неприкосновенности, хотя я знаю тебя много лет…
– Я не обольщаюсь. Наша жизнь принадлежит Владыке. Мы – всего лишь пыль у его ног. Он только дунет, и нас не станет. Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы приближать свой конец, став агентом зурокаштра?
– Нет, ты не глуп. Отказ императору тоже означает смерть. Выбора нет.
– Верность Владыке всё же предпочтительнее. Пока мы полезны ему, его покровительство защищает нас даже от гнева императора. Владыка мудр и бережлив. На подготовку таких, как мы, уходит слишком много времени и средств.
– Довольно об этом. Ты знаешь, что надо делать, так делай, – прервал разговор Шахлуд, почувствовав, как качнуло корабль от резкого порыва ветра. – Пусть все приготовятся к хорошей трёпке.
Сэйдер молча кивнул и тихо вышел из командирской рубки.
Корабль снова сильно тряхнуло. Совсем близко сверкнула ослепительная вспышка молнии, залившая рубку голубым сиянием, небо с оглушительным треском разорвалось перед кораблём, разверзнув перед ним тёмную пасть гигантского вихря.
Шахлуд поспешил усесться в кресло и надеть на голову шлем с поляризованным забралом. Корабль засосало в плотную серую клубящуюся стену облаков, и его сразу же закрутило и закидало из стороны в сторону, словно пушинку. Шахлуд ухватился обеими руками за рычаг управления и попытался выровнять корабль, однако его продолжало крутить и кидать так, что даже ему, побывавшему в десятках смертельно опасных переделках, стало по-настоящему страшно. Спорить с мощью стихии было бессмысленно. Всё, что он мог попытаться сделать – направить корабль попутно потокам ветра и удержать его в стремнине вихря в относительно управляемом состоянии, иначе урагану ничего не стоит разрушить даже прочнейшую обшивку и каркас. От напряжения лоб Шахлуда покрылся холодной испариной. В кромешной темноте светилась только панель приборов с большим окном курсоуказателя с картой. На нём вихрь урагана был виден почти целиком. Он покрывал огромную акваторию океана, почти от континента до континента, и двигался на юг. По расчётам, ещё несколько часов полёта, и корабль окажется на границе зоны досягаемости «небесного ока», но даже сам Шахлуд не мог дать ответ на вопрос, как далеко и куда занесёт его ураган. Впрочем, сейчас это было вторично.
Действуя скорее интуитивно, чем, доверяя показаниям приборов, он упорно разворачивал корабль носом по ветру, пока тот не подчинился его воле и усилиям. Болтанка немного уменьшилась, хотя огромный корпус корабля продолжало трясти, словно в лихорадке. Вспышки молний озаряли рубку непрерывно, но благодаря забралу уже не столь сильно слепили глаза. Впрочем, за окнами всё равно ничего не было видно, кроме серой липкой влажной массы.
Шахлуд словно слился с машиной. Он чувствовал собственной кожей каждый болезненный удар стихии по обшивке, от которых трещал и стонал каркас. Двигатели работали на пределе. Их надрывный вой не перекрывала даже канонада грома и давящий со всех сторон свист ветра за окнами. Только предельная концентрация внимания и мгновенная реакция позволяли ему удерживать корабль в периферийном потоке вихря, уносящем его всё дальше от границ империи.
Так продолжалось час за часом. Шахлуд потерял счёт времени. Управление кораблём отнимало все силы, но он не мог передоверить это никому из своей команды, несмотря на отличную подготовку каждого члена экспедиции. Любая малейшая оплошность или ошибка могла сейчас стоить слишком дорого.
7.
– Пора, – устало выдохнул Шахлуд, словно о чём-то напоминая самому себе.
Ветер заметно ослаб. Ураган явно терял свои силы, и за окном стали появляться разрывы меж плотных слоёв грозовых туч. Корабль отнесло далеко на юг, и теперь он находился в каких-то трёхстах лу от побережья материка Сур. Примерно такое же расстояние отделяло их и от цели экспедиции – материка Рем, вернее, от его южной оконечности, однако до намеченного района начала исследований было очень далеко. Это обстоятельство не смущало Шахлуда.
«Чем дальше от глаз императора, тем лучше, – подумал он и криво ухмыльнулся, но тут же его лицо приобрело озабоченное выражение. – Но, плохо то, что навигационная система здесь не работает. Придётся ориентироваться по-старинке…»
– Сэйдер! – громко, перекрывая шум, вызвал он своего помощника по внутренней связи. – Зайди ко мне!
Тот явился без промедления, войдя в рубку в своей обычной манере «призрака».
– Садись.
Сэйдер молча уселся в соседнее кресло, не выказывая никаких эмоций. Однако Шахлуд мысленно отметил напряжённость в его фигуре и некоторую бледность лица. Ткнув пальцем в точку на карте и очертив им довольно большой круг, он угрюмо сказал:
– Мы где-то здесь. Точно сказать не могу, нет сигнала с платформы.
– Неужели, нас так далеко унесло? – удивлённо спросил помощник, озабоченно разглядывая карту на курсоуказателе, нижняя часть которой была «слепой», без подсветки, что означало недосягаемость до корабля сигналов навигационной системы.
– Да. Я рассчитывал выскочить из циклона гораздо раньше, но его сила превзошла все прогнозы. Нам пора выбираться из этой мясорубки, иначе нас снесёт ещё южнее.
– Мы не успеем добраться до побережья прежде появления в этой зоне зонда. Нас засекут.
– Непременно засекут, если мы отправимся к базовому району. Времени слишком мало.
– Ты что-то задумал, Шахлуд? – осторожно спросил Сэйдер.
– У нас только один путь – к континенту Сур. Там укроемся, дождёмся очередного «окна» и быстро рванём на Рем. Вот сюда, – уточнил Шахлуд, указав пальцем на южную оконечность материка. – Дальше будем пробираться к базовому району короткими бросками на челноке. Среди лесов его не обнаружит даже «небесное око».
– А корабль?..
– Корабль придётся бросить. Никому и в голову не придёт искать его так далеко на юге.
– А если обнаружат?
– Что ж, катастрофы иногда случаются. Спишут всё на ураган, и искать нас не станут, – ответил Шахлуд и криво усмехнулся.
Глава 8.
1.
Высоко над землей, на верхушке огромного дерева, чутко, словно зверь, спал в гамаке человек. Его сон то и дело прерывался при каждом подозрительном шуме, при каждом тревожном близком фырканье или крике животных, бродящих внизу по лесу. Но, лишь только он убеждался, что опасности нет, тут же снова проваливался в полузабытье. Рука крепко сжимала рукоять клинка – единственного защитника при внезапном нападении какой-нибудь хищной твари, которыми кишели джунгли. Впрочем, его охранял верный друг и страж, расположившийся на толстой ветви неподалеку, чьё чутьё и зрение намного превосходили человеческие.
Но вот, над туманной дымкой, накрывшей зелёное море девственного леса, появилось слабое сияние. Тёмная синева неба начала светлеть. Затем показался край сияющего алого диска восходящего светила, брызнувшего ослепительно ярким животворным светом, и всё вокруг ожило.
Эйвен проснулся с первыми лучами солнца. Открыв глаза, он сначала прислушался к звукам леса, затем осторожно приподнялся в гамаке и осмотрелся. Хугг, почуяв его пробуждение, тихонько проклекотал и принялся чистить перья. Он был спокоен, значит, поблизости ничего опасного не чувствовал. Юноша улыбнулся. Без такого помощника любая ночёвка могла стоить жизни, а он вот уже три недели находился в автономном походе, всё дальше и дальше удаляясь от родного посёлка вглубь континента.
Прежде всего, он достал из мешка, висящего рядом у изголовья, завёрнутый в листья большой кусок мяса и флягу с водой. Разрезав мясо ножом, он протянул половину орлу. Хугг перелетел на ветку ближе, взял свою долю и принялся рвать мясо на мелкие части острым и мощным клювом, жадно заглатывая их.
Эйвен решил последовать его примеру и съесть свой завтрак сырым, не тратя время на жарку. Листья хоку прекрасно сохранили мясо, добытое ещё прошлым утром, когда он случайно наткнулся на пару крупных неизвестных ему грызунов, мирно пасущихся в зарослях подлеска. Благодаря мгновенной реакции, одну особь он подстрелил метким выстрелом из скрэмба. Мясо этого зверя оказалось на удивление нежным и вкусным даже в натуральном виде. Хотя и с трудом, Эйвен съел всё без остатка. Закон выживания гласил, что лучшее место пище – в желудке. В лесу было полно живности, но это вовсе не означало, что здесь можно с лёгкостью добыть пропитание. К тому же, охота требовала немало времени и отвлекала внимание. Порой охотник сам становился добычей, и это юноше тоже было известно. Насытившись, Эйвен принялся за сборы. Всё его снаряжение находилось при нём. Прежде чем начать спуск с места ночёвки, он снял гамак, затем сноровисто скатал его и связал с заплечным мешком и оружием верёвкой. Внимательно посмотрев с головокружительной высоты вниз и убедившись, что ничто не мешает, он осторожно спустил свой нехитрый скарб на землю. Теперь предстояло самое сложное – спуститься самому. Он находился на высоте в двадцать человеческих ростов, а ветви заканчивались едва ли не на половине пути. Дальше был лишь голый толстый ствол. Если бы не более низкие деревья, растущие рядом, чьи кроны занимали почти всё свободное пространство между гигантами, забраться сюда, и слезть обратно, было бы задачей почти невозможной. Осторожно перебираясь с ветви на ветвь, Эйвен достиг нижней части кроны, затем перебрался на соседнее дерево и, наконец, мягко спрыгнул на землю.
Он сразу же прижался спиной к стволу дерева и выхватил из ножен керм. В лесу везде поджидали опасности, и, чтобы выжить, нужно быть постоянно настороже, не расслабляясь ни на секунду. Обострённые чувства юноши «просканировали» пространство вокруг. Где-то в нижнем ярусе леса негромко повизгивали мелкие зверьки, выше, в кронах деревьев, сновали птицы в поисках плодов и семян. Ещё выше, среди огромных зелёных шапок лесных гигантов, летали небольшие ящеры, преследующие стрекоз и других насекомых. Там же, высоко над лесом, парил Хугг, зорко высматривающий крупных животных. Пока орёл не подавал сигнала опасности, и Эйвен, собрав снаряжение, двинулся вперёд, держа курс по компасу на северо-восток.
Конкретной цели его маршрута не было. Да и сам маршрут он мог выбирать на своё усмотрение, значительно отклоняясь от направления, заданного «просветлёнными». Однако Эйвен интуитивно чувствовал, что для каждого, кто ступил на Путь, старейшины избрали особые испытания, ожидающие юношей где-то там, куда их послали. Возможно даже, что «просветлённые» хотели столкнуть испытуемых именно с тем, что должно сыграть решающую роль в их осознании своего места в мире и выборе своего собственного жизненного пути. Это были лишь его догадки. В одном Эйвен не сомневался: Тэсис наверняка знал, что ожидает его ученика впереди. В напутственных словах Учителя угадывался намёк на грядущие открытия, которые сыграют важную роль в судьбе каждого. И, хотя они были адресованы каждому, Эйвен постоянно ощущал на себе особенно внимательный испытующий взгляд Тэсиса, будто тот обращался в основном к нему. Он очень старался оправдать надежды Учителя и был предельно внимателен, чтобы не пропустить те знаки, которые непременно должны были повстречаться на его пути. Что это будет, Эйвен даже не мог представить. Он полагался на собственную интуицию и судьбу.
Юноша упорно пробирался вперёд, выбирая более лёгкий путь, но стараясь не слишком отклоняться от генерального направления. Однако идти напрямик через лес было просто невозможно. Порой путь ему преграждали сплошные заросли кустарников и молодых деревьев, отчаянно борющихся между собой за жизненное пространство и животворный свет, с трудом проникающий сюда сквозь небольшие прогалы меж крон гигантов, которые приходилось обходить. Мешали и огромные корни, словно контрфорсы, подпирающие со всех сторон толстенные стволы и образующие замысловатую паутину на поверхности почвы. Нередко юноше приходилось прорубать себе дорогу сквозь густые переплетения лиан и перебираться через поваленные стволы. Даже хорошо тренированное молодое тело постепенно начинало уставать от постоянного напряжения сил. Эйвен сделал два коротких привала, выпив лишь по глотку воды. Воду приходилось экономить, ведь в лесу отыскать чистый источник не так-то просто.
К полудню лес начал заметно редеть, и идти стало легче. Но это обстоятельство не очень радовало Эйвена. Он знал, что теперь вероятность встречи с крупными хищниками значительно выше, чем в чаще джунглей.
Вскоре его предчувствия оправдались. Впереди, среди деревьев, он заметил стадо травоядных ящеров. Такие же встречались и в окрестностях посёлка за пределами долины. Эти толстые увальни не были опасны, но они всегда привлекали внимание тираннозавров – опаснейших хищников, равных которым по мощи, пожалуй, не было во всём известном мире. Повадки этого монстра Эйвен знал лишь по рассказам отца и других учителей. Ящер предпочитал охотиться из-за засады, устраиваемой обычно на звериных тропах или у водопоя, либо осторожно подкрадывался к стаду и внезапно нападал, в коротком рывке настигая жертву. На долгое преследование тираннозавр не был способен.
Юноша благоразумно рассудил, что скрэмб вряд ли сможет надёжно защитить его от такого огромного ящера, и потому предпочёл внимательно изучить обстановку вокруг, чтобы самому не попасть на обед ужасному монстру. Он, тихо ступая, подкрался и спрятался за одним из ближайших деревьев и стал осматриваться по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху. Кажется, ничего подозрительного. Звуки и шорохи леса, доносящиеся до его слуха, не несли в себе информации об угрозе. Воздух, напоённый пьянящими ароматами бесчисленных ярких цветов невообразимых форм и окрасок, не имел ни малейшей примеси специфичных резких запахов крупного зверя. Свет, проникающий сквозь переплетения ветвей, словно забавлялся игрой с тенями, скрадывая очертания реальности и создавая обманчивые иллюзии. Но эти иллюзии не могли обмануть юношу. Долгие и упорные тренировки под руководством опытных учителей развили все его чувства и научили вычленять самое важное из моря информации, пронизывающего всё сущее в мире.
Было тихо, безветренно. Игуанодоны тоже ничего не чувствовали и продолжали спокойно пастись, поедая листья невысоких коренастых деревьев. Эйвен взглянул ввысь, отыскал тёмную точку своего пернатого друга, кружившего над лесом, и уже хотел двинуться дальше, в обход стада, как вдруг резкий тревожный крик птицы разорвал тишину.
Юноша сразу же насторожился и стал озираться по сторонам, стараясь уловить признаки опасности. И вот где-то рядом послышалось дыхание зверя. Шипящий звук был похож на шум раздуваемых мехов. Затем раздался приглушённый рык и тяжёлая поступь монстра. Но двигался ящер не к стаду. Эйвен понял это, когда из-за зарослей кустов появилась голова тираннозавра. Ужасные челюсти его были приоткрыты в угрожающей ухмылке, обнажив частокол огромных зубов. Отступать и прятаться было поздно. Ящер заметил жертву и уже рванулся вперёд, подминая под себя высокий кустарник, как траву. Эйвен мгновенно вскинул скрэмб и выпустил в голову хищника сразу три стрелы. По яростному рёву тираннозавра он понял, что, по крайней мере, одна из них достигла цели, но времени на осмысление ситуации не было. Сработал почти инстинктивный, отработанный до автоматизма, алгоритм действий, и юноша метнулся в сторону, уходя с линии атаки ящера.
Огромная тяжёлая туша монстра пронеслась мимо, впритирку со стволом дерева, за которым прятался Эйвен. Оно же спасло его от мощного удара хвоста, от которого на голову юноши посыпались листья и сухие ветки. В схватке с таким монстром лишь ловкость и быстрота могли спасти человека, да ещё хладнокровие и точный расчёт. Если бы нападение произошло на открытой местности, шансов на спасение у Эйвена практически не было, но тут, в редколесье, его союзниками были деревья. Даже тираннозавр не мог повалить их коренастые, но достаточно толстые стволы, а огромная масса тела ящера обладала и немалой инерцией. Выигранные секунды помогли юноше сориентироваться и вспомнить всё, чему его учили опытные охотники. Шок быстро прошёл, и теперь он был полностью готов встретить смертельную угрозу во всеоружии.
Динозавр, проскочив мимо цели, не отказался от своих намерений растерзать человека. Неправильно выбрав жертву и потерпев неудачу при первой атаке, его маленький мозг не мог сообразить, что продолжение охоты бесперспективно. Теперь он весь был во власти ярости и жаждал мести. Стрела, вонзившаяся в челюсть и пригвоздившая к ней язык, причиняла ему страшную боль, но ящер не мог сопоставить причинно-следственные связи. Он развернулся и попытался отыскать человека. Но теперь обоняние не могло вывести его на жертву, поскольку юноша находился с наветренной стороны.
Эйвен замер, спрятавшись за деревом. Он уже скинул заплечный мешок, оставив при себе только скудный арсенал оружия. В его распоряжении было несколько стрел, несущих на острие сильнейший яд, способный парализовать и убить любое теплокровное животное, но на гигантских ящеров даже это эффективное средство действовало не сразу, а то и вовсе оказывалось бесполезным. Действовать нужно было только наверняка. Эйвен уже потерял три стрелы, и теперь нельзя было попусту растрачивать их, ведь впереди его ждал долгий и опасный путь. Быстро зарядив скрэмб, он осторожно выглянул из-за своего укрытия.
Ящер стоял неподалёку и водил огромной головой из стороны в сторону, пытаясь отыскать упущенную жертву. Пока он не видел Эйвена, и тот решил воспользоваться случаем. Тщательно прицелившись, юноша выстрелил. Стрела с тонким свистом вылетела из скрэмба и глубоко вонзилась у самого глаза чудовища. Взревев, ящер бросился вперёд, видимо, всё же заметив человека. Эйвен отскочил за дерево в самый последний момент, когда ужасные челюсти уже смыкались в том самом месте, где он стоял. Вторую стрелу он выпустил в упор, точно в глаз. Такой выстрел уложил бы на месте даже гигантского ленивца, но крохотный мозг динозавра находился слишком глубоко внутри толстой черепной коробки, а своеобразный метаболизм замедлял воздействие яда на нервную систему. Чудовище впало в буйство и принялось крушить всё, что попадалось на его пути. Несколько молодых деревьев он сломал играючи. Не устояло перед его натиском и то самое, за которым прятался Эйвен, чей ствол был толщиной в два человеческих обхвата. Увернувшись от падающего дерева, юноша со всех ног бросился прочь от монстра, но тираннозавр преследовал его по пятам. Он уже ощущал зловонное дыхание за своей спиной и резко изменил направление бега, уклоняясь от челюстей ящера. В пылу отчаянного бегства, юноша не терял самообладания. Паника означала верную смерть. Он выбирал такой путь, чтобы затруднить чудовищу манёвренность и лишить его преимущества в скорости бега.
Стремительно пробежав пару сотен луми, Эйвен заметил впереди лежащий толстый ствол давно упавшего дерева, а за ним – широкий песчаный пляж мелководной реки. Противоположный берег круто обрывался у самой кромки воды. Корни растущих наверху деревьев свисали с высокого обрыва канатами, и это давало ему шанс на спасение. Мгновенно приняв решение, юноша бросился к поваленному лесному гиганту, продолжая петлять, чтобы сбить с толку хищника. Тот, кажется, начинал терять подвижность, но всё ещё упорно преследовал жертву, отставая всего лишь на несколько шагов.
Эйвен приближался к останкам колосса под острым углом, рассчитывая, что его уловка оправдает себя. Вот и огромный, сплошь поросший мхом и грибами, ствол. Он лежал здесь очень давно и успел полуистлеть, но всё же представлял собой серьёзную преграду. Бросив возле бревна бесполезный теперь скрэмб, юноша ловко перепрыгнул его в броске и, кубарем перекатившись через голову, тут же вскочил на ноги. Тираннозавр импульсивно устремился за ним, но даже его огромные задние лапы не могли перешагнуть преграду высотой почти в человеческий рост. Эйвен услышал позади себя громкий треск и обернулся на бегу. Динозавр всё же наступил одной лапой на гнилой ствол, и она провалилась в трухлявую сердцевину. Запнувшись и потеряв равновесие, ящер едва не завалился совсем, но каким-то чудом удержался на лапах, навалившись боком на ствол и вцепившись в него когтями несоизмеримо маленьких передних лап. Происшествие не остановило чудовище, но позволило Эйвену выиграть время. Он успел пересечь речушку и ухватиться руками за свисающий корень, когда за спиной вновь раздался леденящий сердце рёв монстра. Упираясь ногами в осыпающуюся стену обрыва, юноша изо всех сил рванулся наверх, быстро перехватывая руками корневище. Оглядываться назад, не было времени. Он и так слышал приближающиеся тяжёлые всплески, а, значит, ящер оказался довольно проворным и смог выбраться из ловушки.
До края обрыва оставалось совсем немного, когда Эйвен почувствовал смрад из пасти тираннозавра. Тот уже стоял прямо под ним и в ярости щёлкал челюстями, пытаясь ухватить ускользающую добычу. Но юноша уже был вне досягаемости хищника. Поняв это, Эйвен на секунду остановился, чтобы перевести дух, и вдруг почувствовал сильный рывок за корневище. Толстый крепкий корень не выдержал этого рывка чудовища, случайно ухватившего его зубами, и треснул, но пока ещё не оборвался окончательно. Положение юноши сразу же стало критическим. Он быстро выхватил из ножен крис и с силой вогнал клинок по самую рукоять в стену обрыва, чтобы перенести хотя бы часть своего веса с ненадёжной опоры. Но рыхлый грунт тоже мог обрушиться в любой момент. Чтобы перераспределить вес, нужна была ещё одна точка опоры. Эйвен зажал корень между ступней и, освободив руку, потянулся за прикреплённым за спиной ризом. Клинок короткого меча всё же был вдвое длиннее и шире ножа и мог удержать его на стене обрыва. Но, едва он выхватил риз, как новый рывок оборвал корень. Чувствуя, что нож выскальзывает из грунта, юноша успел сгруппироваться и, с силой оттолкнувшись ногами от стены, прыгнул вниз.
2.
Солнце стояло в зените, и палило немилосердно. Чудак-Грайбер утёр ладонью пот со лба и с трудом разогнул онемевшую от усталости спину. Годы брали своё, и он уже не был столь силён и вынослив, как тридцать лет назад. Впрочем, в те давние времена физические тренировки были для него скорее забавой, чем жизненной необходимостью.
Оглядевшись вокруг, он удовлетворённо вздохнул. Последняя грядка была прополота от сорняков, и теперь он мог отдохнуть. Грайбер устало зашагал к хижине. Оставив мотыгу возле ограды загона с полусотней ланни, укрывшимися от солнца под навесом, он подошёл к колодцу, крутанул ворот и подставил под жёлоб горловину кувшина. Чистая холодная вода наполнила кувшин, и он с жадностью выпил половину. Оставшейся водой умылся, ощутив приятную свежесть.
Ещё раз, оглядевшись вокруг и не заметив ничего подозрительного, он направился к двери, но у порога остановился. Что-то он упустил из вида, и тревожное предчувствие заставило повременить с безмятежным полуденным отдыхом на топчане. Вглядываясь вдаль, Грайбер пытался отыскать причину своего беспокойства. Вокруг, насколько видели глаза, простиралась безлесная равнина с редкими маленькими рощами и невысокими холмами, поросшая разнотравьем и кустарником. В полутора-двух лу от него виднелись такие же убогие фермы соседей и древняя полуразрушенная Стена, уходящая очень далеко к Великому Внутреннему Морю. Где-то у самого горизонта, за Стеной, едва виднелась в дымке тёмная зубчатая цепь Предельных гор.
Здесь, на задворках цивилизации, встреча с посторонними людьми не сулила ничего хорошего, и потому здешним фермерам приходилось быть всегда начеку. Даже ещё не видя чужаков, Грайбер уже инстинктивно чувствовал их близкое присутствие. Он быстро вошёл в дом, взял ружьё и зарядил его дюжиной маленьких снарядов. Ещё пригоршню блестящих острых стержней он засунул в карман безрукавки и, сняв со стены висящий на ремешке оптический прибор, вышел на крыльцо. Глядя через линзы, он снова осмотрел окрестности, и его взгляд зацепился на соседней ферме. Там явно что-то происходило. Какое-то движение возле хижины Хромого Барта. Он даже разглядел кривобокую фигуру соседа возле угла хижины, но кто-то скрывался за неказистым домом, не желая показываться ему на глаза. Сосед разговаривал с незнакомцем несколько минут, потом повернулся и указал рукой в направлении его фермы. Судя по тому, что он не был вооружён и держался спокойно, незнакомец не представлял реальной угрозы, но всё равно Грайберу не понравилось, что кто-то им интересуется.
Вскоре появилась тёмная фигура человека, сидящего верхом на ланни. Он неспешно приближался к нему, и теперь Грайбер мог хорошо рассмотреть незнакомца. По внешнему облику, одежде и экипировке трудно было понять, кто он такой. Вряд ли неизвестный принадлежал к банде контрабандистов или разбойников. Те поодиночке никогда не отваживаются путешествовать по этим полудиким местам, где жизнь подчинена другим, более простым и жёстким законам, нежели в городах Империи. Не был он похож и на торговца, которые изредка посещали фермы, чтобы продать самые необходимые в хозяйстве товары и купить у фермеров копчёно-вяленое мясо, сыр, шерсть и шкуры ланни. Обычно торговцы прибывали большим караваном из десятка повозок или машин с нанятой охраной.
Пока Грайбер с недоумением гадал, что за гость едет к нему, тот преодолел половину пути. Это был молодой мужчина, почти юноша, но крепкого телосложения и высокого роста. Внезапный приступ страха обдал Грайбера холодом. «А вдруг это ищейка прокаштра? – подумал он. – Неужели Владыка снова ищет меня? Не может быть! Столько лет прошло…»
На всякий случай он поднял ружьё, взяв его наизготовку. Это не осталось незамеченным всадником.
Остановившись, он прокричал:
– Грайбер! Я привёз тебе послание! Опусти ружьё!
– Ты лжёшь! – ответил фермер. – Я одинок, и писать мне некому! Убирайся, иначе буду стрелять!
– Успокойся! Твоя жизнь и твоё добро мне не нужны. Меня послал человек, которого ты знаешь.
– Кто такой?!
– Так и будем кричать?! Или поговорим спокойно?! Не думаю, что твоим соседям следует знать содержание нашего разговора.
Грайбер некоторое время колебался, но всё же опустил ружьё. Незнакомец подъехал к хижине, спешился и, привязав животное, подошёл к хозяину.
– Что, часто хаши беспокоят? – спросил он, взглядом указав на оружие.
– Случается, – сухо ответил Грайбер, настороженно рассматривая чужака. – Ты кто?
– Моё имя тебе неизвестно и знать ни к чему. Меня послал к тебе тот, кто когда-то называл тебя своим Учителем. Он просил напомнить тебе при встрече о подмене…
– Достаточно, – прервал его Грайбер, – я понял. Идём в дом.
Оба вошли в хижину и расположились на скамьях за деревянным грубо сколоченным столом.
– Ну, где же послание? – с нетерпением спросил Грайбер.
– Сейчас достану, – ответил гость и засунул пальцы себе в рот. Затем он извлёк оттуда маленькую капсулу, привязанную нитью к зубу, и положил её на стол перед хозяином. – Вот, здесь всё. В случае опасности я должен был проглотить капсулу. Она растворяется в желудке без остатка очень быстро.
– Ты знаешь, что здесь?
– Нет. Пославший меня, сказал, что знание содержания смертельно опасно для гонца. В случае провала у Тайных Стражей есть методы узнать всё, что хранится в памяти. Если придётся как-то выкручиваться, лучше уничтожить капсулу, и никаких улик не останется. Тогда есть шанс выкрутиться.
– Разумно… Отдыхай пока. Я тебя ненадолго оставлю.
– Да, конечно.
Грайбер удалился в соседнюю комнату. Здесь он достал с полки мощную линзу, осторожно вскрыл капсулу и извлёк из неё тонкую узкую ленту, свёрнутую в плотную спираль. Развернув её, он поднёс ленту к линзе и принялся читать сообщение. Спустя некоторое время он вернулся к гостю и спросил:
– Когда он передал тебе это послание?
– Две недели назад. Добраться до тебя было нелегко. Я не мог воспользоваться никаким средством транспорта, чтобы прибыть на место. Это вызвало бы подозрение у многих, да и выследить легко.
Грайбер понимающе кивнул головой и спросил:
– Наверное, ты голоден? Переночуешь у меня?
– Благодарю, но мне нужно спешить назад. Вечером уйду.
– Скажи, почему ты взялся исполнить это опасное поручение?
– У меня были веские причины, – уклончиво ответил гость.
– Что ж, у каждого могут быть свои секреты и тайны, – сказал Грайбер и стал собирать на стол скромную трапезу.
3.
В прыжке Эйвен перевернулся, как кошка, и на мгновение увидел раскрытую пасть хищника и его широкую спину. Он всё рассчитал верно. Перелетев через голову тираннозавра, юноша вонзил оба клинка в основание шеи ящера и распластался на его спине, держась за рукояти.
Взревев, чудовище завертело массивной головой и попыталось достать его, но он находился в недоступной для челюстей зоне. Покрутив головой, тираннозавр бросился прочь, пытаясь стряхнуть со своей спины Эйвена. Его пальцы побелели от напряжения, кровь монстра заливала руки и лицо, затекала под него, и он с трудом удерживался на ставшей скользкой широкой спине динозавра, отчаянно балансируя верхом на взбесившемся чудовище. Казалось, ещё немного, и это кошмарное родео закончится трагически для всадника. Однако Эйвен боролся за свою жизнь до конца и чувствовал, что ящер слабеет. Его движения уже не были резкими и амплитудными, да и вёл он себя странно: вяло топтался на одном месте посреди речушки, словно недоумевал, что ещё предпринять, чтобы добраться до ненавистной жертвы. Близилась развязка. Эйвен чувствовал это, что придавало сил. Ему приходилось только ждать, когда раны и яд сделают своё дело, и ящер ослабеет окончательно.
Солнце клонилось к закату, а тираннозавр всё ещё стоял на ногах. Теперь он медленно брёл вверх по руслу, не предпринимая больше попыток сбросить человека со своей спины. Видимо, он тоже почувствовал свою обречённость, но инстинкт заставлял цепляться за каждый миг жизни. Эйвену стало немного жаль этого мощного огромного зверя, настоящего хозяина здешнего края, потерпевшего поражение в схватке с ничтожным человеком, который годился ему разве что на лёгкую закуску. Он решил прекратить его страдания. Выдернув риз из раны, юноша нанёс точный сильный удар в шею, вогнав клинок почти по рукоять в грубую плоть ящера между шейных позвонков. Тот издал какой-то хриплый жалобный звук, и лапы монстра подкосились. Огромная туша стала заваливаться набок. Эйвен соскочил со спины падающего зверя, его обдало с ног до головы брызгами, динозавр конвульсивно дёрнулся и затих.
Стоя, по пояс в воде, и тяжело дыша, Эйвен всё смотрел на тушу мёртвого тираннозавра и никак не мог прийти в себя. Сильнейший шок долго и цепко держал его в своих объятьях. Наконец, он почувствовал, как дрожат руки и ноги, как ноет тело от смертельной усталости, и принялся смывать с себя пот и кровь. Затем он напился прямо из речки, утолив мучительную жажду. Находиться возле туши было не безопасно. Эта мысль-предупреждение вернула его к реальности. Сейчас он был совершенно безоружен, а вокруг бродило ещё немало опасных тварей. Эйвен подошёл к туше динозавра, выдернул из неё клинки и стрелы и поспешил прочь от неё. И вовремя: ниже по течению двигались какие-то подозрительные тени. Пристально вглядевшись, юноша распознал в них сухопутных крокодилов. Эти твари были не менее опасны, чем тираннозавр, и их было несколько. Они, наверняка, почуяли запах крови и спешили на дармовое пиршество.
Алый диск солнца уже опустился на самое дно речной ложбины. На лес опускались сумерки.
«Нужно спешить, – мысленно отметил Эйвен. – Прежде всего, надо отыскать потерянное снаряжение и устроить ночёвку, иначе можно не дожить до рассвета».
Превозмогая усталость и тупую ноющую боль в мышцах, он поспешил к тому самому месту, где ему пришлось вступить в смертельную схватку с тираннозавром. Но теперь он шёл не берегом реки, а в стороне, по лесу, чтобы не привлечь к себе внимание крокодилов. В прогалках между деревьями показался тот самый огромный трухлявый ствол, возле которого он бросил скрэмб. Пригибаясь, юноша скрытно приблизился к нему и быстро отыскал оружие. К своему ужасу он обнаружил, что оно испорчено. Ящер случайно наступил на него своей огромной лапой, вернее, одним лишь её пальцем, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы нанести непоправимые дефекты в механизме. Но Эйвен не выбросил скрэмб, надеясь, что из его останков еще можно смастерить что-то полезное. Крокодилы, хотя и почувствовали его присутствие поблизости, не проявили к нему никакого интереса, сразу же набросившись на тушу мёртвого ящера. Лязг челюстей, треск разрываемой плоти, и чавканье возвестили о начале пиршества. Эйвен не стал смотреть на эту кровавую сцену. Он отыскал взглядом в небе кружившего над рекой Хугга и подал ему сигнал. Птица тут же ответила резким криком, снизилась и осторожно полетела среди деревьев, указывая направление. Эйвен последовал за пернатым другом.
Сумерки сгущались. Когда юноша вышел к тому месту, где произошло нападение тираннозавра, почти совсем стемнело. Натренированная зрительная память помогла ему быстро отыскать брошенный мешок со снаряжением, но времени, устраивать ночёвку на дереве, уже не было. Почти на ощупь он набрал поблизости охапку сухих веток, снял ножом кусок толстого ковра мха на прогалине и развёл костёр. Языки пламени с весёлым потрескиванием принялись лизать сучья и швырять в тёмное небо пригоршни светлячков-искр, отгоняя подальше от человека лесных обитателей. Огонь – надёжный защитник, но прожорливый, и требовал всё новых и новых порций пищи. Превозмогая усталость, Эйвен принялся собирать ветки, держась в пределах светового пятна. Когда рядом с костром появилась изрядная куча хвороста и толстых обломков ветвей, он, наконец, устроился на ночлег, подложив под спину и плечи мешок. Хугг расположился на соседнем дереве, выбрав толстый и голый длинный сук в нижнем ярусе, но достаточно высоко, чтобы быть вне досягаемости наземных хищников. Эйвен слабо улыбнулся, оценив предусмотрительность своего пернатого товарища. Поворочавшись, он взглянул на звёздное небо, не предвещавшее непогоды, и дал мышцам расслабиться. Очень скоро веки его налились свинцом и сомкнулись.
Эйвен заснул.
Ему привиделось, что он идёт сквозь лес, но под ногами, вместо мягкой подстилки изо мхов и опавших листьев – гладкие каменные плиты…
Дорога в лесу?.. Так далеко от заселённого побережья?..
Почему-то это не показалось ему странным. Что-то такое он предчувствовал раньше. Возможно, это и есть тот самый знак?..
Дорога прямой стрелой вела точно на восток, упираясь в солнце, и он шёл и шёл по ней…
4.
Проводив гостя, Грайбер уселся на тёплый плоский камень возле хижины и задумался. Сообщение, безусловно, имело большое значение, но не столько лично для него, сколько для будущих судеб цивилизации. Он мог бы проигнорировать эту важную информацию, и никто не осудил бы его за это, но человек, написавший ему письмо и тот парень, который доставил его, рисковали своей жизнью, а Грайбер многим был обязан своему старому другу. Он долго колебался, но всё же решился отправиться в путь и стал собираться.
Солнце ещё не скрылось за холмом, когда он выехал на лёгкой повозке, запряжённой парой самых крепких ланни. С собой он взял запас воды и продуктов, ружьё и кое-что из походного снаряжения.
Хромой Барт встретил его у порога своей хижины.
– Куда собрался на ночь глядя, сосед? – спросил он с удивлением.
– Срочные дела, Барт, – ответил тот.
– Какие могут быть срочные дела у нас с тобой? Видать, тот парень тебя взбаламутил?
– Неважно. Мне нужно съездить кое-куда. Думаю, дней за пять или шесть обернусь. Присмотришь за моей скотиной?
– Конечно, сосед. Мы же всегда помогали друг другу. Завтра перегоню твоё стадо к себе. И всё же, что за спешка?
– Барт, мы знаем друг друга лет тридцать. Верно?
– Да, что-то вроде того…
– У нас не было секретов, вся наша жизнь на виду.
– Да, всё так. К чему это ты?
– Я не могу рассказать тебе всего, потому что это не мой секрет. Понимаешь?
– Чего уж не понять?.. Езжай и не беспокойся, всё будет в порядке. О твоём деле никто не узнает. Оно мне ни к чему.
– И впрямь – Чудак, – сказал ему вслед Хромой Барт, когда повозка отъехала подальше. – Странный какой-то… То месяцами сиднем сидит, то вдруг сорвётся и едет невесть куда…
Глава 9.
1.
Резкий крик птицы разорвал тонкое полотно сна. Эйвен судорожно встрепенулся, почуяв что-то неладное, и открыл глаза. Так и есть – костёр догорал. Голубые огоньки пламени завершали свой танец над красными углями и почти не освещали место ночёвки. Где-то в кромешной тьме леса на мгновение вспыхнули и исчезли два зелёных огонька чьих-то алчных глаз. Послышался хруст сломанной ветки и тихие крадущиеся шаги. Схватив риз, юноша тут же вскочил на ноги и поспешно бросил в кострище охапку хвороста. Огонь разгорелся с новой силой, извергнув клубы едкого дыма. Неведомый ночной охотник издал глухой рык и, ломая ветки и кусты, в испуге бросился прочь, а Эйвен ещё долго прислушивался к звукам леса, не решаясь вернуться на своё ложе изо мха и листьев.
Остаток ночи он провёл на грани сна и бодрствования, то, проваливаясь в оцепенение, то, вновь просыпаясь, чтобы подбросить веток в костёр. Из сознания всё никак не исчезало приснившееся видение. Он был уверен, что вскоре отыщет эту странную дорогу в лесу и пойдёт по ней, куда бы та ни вела.
Лишь только стало светать, Эйвен отправился в путь. Он перешёл через реку и несколько часов двигался по лесу всё в том же направлении на северо-восток. К полудню неподалёку среди редколесья показалась каменистая гряда с цепочкой невысоких скал. Это место привлекло его внимание. Туда не мог забраться ни один крупный хищник, и там можно было хорошенько отдохнуть после тяжёлой почти бессонной ночи. До скал оставалось пройти около пятисот шагов, но у их подножья виднелись густые заросли бамбука, продираться через которые ему не хотелось. Рубить твёрдые прочные стебли – тяжёлый труд, а силы нужно было экономить. Он решил поискать более лёгкий путь подхода к скалам и пошёл вдоль края бамбуковой чащи, срубив ризом подходящий стебель и крепко привязав к его концу одну из отравленных стрел. Копьё не могло заменить сломанного скрэмба, но пополнило небогатый арсенал.
Пройдя вдоль зарослей половину лу, Эйвен услышал шум падающей воды, а вскоре стена бамбука внезапно оборвалась, и он вышел к небольшому водопаду. Ручей скакал по каменным ступеням – выступам скалы и падал в крошечную чашу, выдолбленную им в гранитной плите, откуда, змеясь, бежал куда-то дальше, возможно, впадая в ту самую реку, где произошла схватка с тираннозавром.
Это была двойная удача. Утолив жажду чистейшей холодной водой, Эйвен осмотрел скалу и понял, что взобраться по ней наверх вполне возможно даже без специального снаряжения. Без промедления, юноша начал восхождение, ловко перебираясь от уступа к уступу, цепляясь за неровности скальной стены. Вскоре он уже был на вершине. Встав с колен и отдышавшись, юноша огляделся. Перед ним лежало обширное плато, а не каменистая гряда из скал, как ему казалось со стороны. Местность, вокруг, поросшая редколесьем и кустарником, ровным столом простиралась до самого горизонта, а там, на востоке, едва угадывалась в туманной сизой дымке цепь курящихся вулканов. Расположившись на берегу ручья, Эйвен стянул с себя грабар и искупался, смыв с тела пот и грязь. Купание взбодрило его и сняло усталость, но голод всё сильнее напоминал о том, что он не ел более суток.
«Нужно раздобыть какую-нибудь дичь,– подумал Эйвен. – Впереди ещё долгий путь, а запаса пищи нет. Жаль, что скрэмб сломан. Может, его можно починить?»
Осмотрев оружие, он сокрушённо покачал головой. Вернуть ему первоначальную функциональность можно было только в посёлке, в мастерской Страйгена. В распоряжении юноши не было необходимых инструментов и запасных частей, но смекалка выручила его и на этот раз. С трудом, сняв механизм автоматического заряжания и натяжения тетивы, раздавленный монстром, юноша после кропотливой работы смог приспособить скрэмб для стрельбы. Правда, теперь заряжать и натягивать тетиву приходилось вручную, да и убойная сила уменьшилась вдвое, но всё же для охоты на некрупную дичь этого было достаточно. Опробовав оружие, Эйвен быстро собрался и подозвал своего верного друга.
Орёл словно ждал этого и радостно проклекотал в ответ на сигнал человека, тут же взмыв ввысь. Он поднимался всё выше и выше, а затем стал кружить, распластав крылья на восходящих потоках тёплого воздуха.
Эйвен двинулся вперёд, следя за чёрной точкой в синеве безоблачного неба, но, не забывая при этом внимательно осматривать лес. Поначалу ничего необычного вокруг не наблюдалось, но, чем дальше он уходил вглубь плато, тем сильнее чувствовал внутри себя нарастающее нервное напряжение. Причину беспокойства он никак не мог понять. В пределах видимости не наблюдалось никаких крупных животных, да и мелких тоже. Такая безжизненность леса настораживала своей необычностью. Везде, где бывал Эйвен, ему на каждом шагу встречались самые разнообразные животные. Он не заметил никаких признаков возможного голода и мора. На плато имелись и вода, и растительность, деревья в изобилии плодоносили, значит, могли прокормить многих лесных обитателей. Однако вот уже час, как ему не попадалось даже мелкого зверья или птицы.
«Что-то здесь не так, – с беспокойством подумал Эйвен, хмуря брови. – Даже следов нет. Всё зверьё ушло отсюда. Почему?..»
Вдруг он почувствовал, что начался пологий спуск – ещё одна неожиданность. Чтобы осмотреться и сориентироваться на местности, он стал высматривать точку повыше и заметил невдалеке небольшой утёс, выступающий на краю котловины треугольным гранитным зубом.
Поднявшись на его вершину, Эйвен с изумлением обнаружил, что плато отнюдь не простиралось от горизонта до горизонта равниной. Прямо перед ним огромной вогнутой дугой простирался край плато, круто нисходящий в гигантскую котловину, поросшую лесами. Кое-где виднелись проблески воды – то ли реки, то ли озёр. Солнце стояло высоко, а над зелёным волнистым морем крон величественных деревьев клубилось рваное ватное одеяло тумана. Значит, котловина пресыщена влагой, и там должно быть много живности. Однако низина находилась в стороне от генерального направления маршрута, что заставляло юношу задуматься над выбором. Спуститься в котловину в надежде на удачную охоту означало потерять сутки, а то и больше, но двигаться дальше без пищи и воды было безрассудной глупостью, ведь неизвестно, что ждало его впереди. Эйвен колебался недолго и принял решение спуститься в котловину. Оставалось только выбрать наиболее удобный путь, чтобы выйти к открытой воде, где шансы отыскать подходящую добычу значительно выше.
Осматривая спуск, он неожиданно увидел нечто странное и чужеродное девственному лесу и всему окружающему пейзажу. Прямой тёмно-бурый пунктир виднелся в прогалках меж деревьев на краю леса и терялся где-то в его глубине, протянувшись с востока на запад.
– Что это? – изумлённо прошептал Эйвен.
Он интуитивно догадался, что увиденное не есть творение природы. Столь правильная геометрия объекта ясно указывала на его человеческое происхождение.
– Откуда здесь люди? – снова озадаченно пробормотал юноша. – Я прошёл почти пятьсот лу и ни разу не встретил, ни одного человека. Тэсис рассказывал, что внутренние области континента практически безлюдны. Выходит, не совсем…
Заинтригованный открытием, он даже забыл подать сигнал Хуггу и поспешил прямиком по направлению к «пунктиру».
Вскоре Эйвен наткнулся на то, что издали, казалось ему прерывистой прямой линией. Прямо у его ног среди трав и мхов лежала огромная гранитная плита. Она была тщательно отшлифована, хотя на поверхности виднелись явные следы непонятного происхождения. Приглядевшись внимательнее, юноша обнаружил четыре довольно широких борозды. Эти едва заметные углубления напоминали ему следы от повозок. Но какие же должны были быть сами повозки, оставившие такие колеи в прочнейшем камне? Обследование находки показало, что дорога, а это, как он уже понял, была именно дорога, построена очень давно. Сквозь тщательно пригнанные стыки плит пробивалась трава, края имели выщерблины и следы зубов времени, а сами блоки местами треснули до основания. Однако на плитах он не увидел сколько-нибудь значительного слоя опавшей листвы, которая должна была давно перепреть и стать плодородной землёй, скрыв дорогу. Конечно, почву могли смыть дожди, а листву сдуть ветра, но всё равно чистая поверхность дороги казалась ему неестественной.
Эйвен затруднялся определить даже приблизительно, когда была построена дорога, но ещё большую загадку представляло для него её назначение и то, куда она вела. Одно лишь юноша знал точно: именно эту дорогу он увидел в своем сновидении.
– Куда же?.. – вымолвил он в растерянности, выбирая направление для продолжения путешествия.
Дорога терялась где-то в глубине леса и пролегала с востока на запад. Ни то, ни другое направление не совпадало с его маршрутом.
– Тэсис не мог не знать, что я выйду на эту дорогу, – вновь пробормотал юноша, размышляя над непростой задачей. – Или всё же не знал?..
Его выбор ускорил неожиданный случай. Едва уловимое слухом шуршание заставило Эйвена насторожиться и внимательно оглядеться по сторонам. С запада по дороге двигалось нечто странное: словно живое буро-рыжее одеяло с неровными краями. Оно приближалось к нему с устрашающей непреклонностью. Шорох становился всё отчётливее. Миллионы крошечных лапок маршировали по дороге, тысячи колонн сливались в сплошную реку, грозящую затопить всё, что попадалось на её пути.
– Муравьи! – воскликнул Эйвен, разглядев авангард колоссальной армии.
Он знал, что этим крошечным созданиям уступают дорогу любые лесные гиганты, и неспроста. Никто не мог устоять перед натиском миллионов и миллионов воинов, вооружённых крепкими челюстями и кислотой.
Эйвен поспешил прочь от дороги. Но живая река оказалась намного шире, чем он мог представить. Казалось, муравьиная река превратилась в море, затопившее весь лес. Убедившись, что ему не удастся обойти её с фланга, юноша бегом бросился назад к дороге, стараясь опередить орду крошечных, но опасных, кочевников. Бежать по ровной широкой дороге было легче, чем по лесу, но это обстоятельство вовсе не радовало юношу. Вынужденное отступление могло продолжаться долго и завести его далеко в сторону от маршрута. Он предпринял ещё две попытки обойти муравьиное море, и каждый раз натыкался на их походные колонны. Впрочем, построения этой армии не были похожи на походные порядки. Муравьи двигались теперь, развернувшись в огромную дугу, охватывая его с флангов. Только преимущество в скорости спасало человека от окружения. Вскоре к его бегству присоединилось и множество других животных, мелькающих то тут, то там среди деревьев и оглашающих лесную тишину испуганным рёвом.
Эйвен бежал не быстро и размеренно, экономя силы, и думал о том, как выйти из создавшегося нелепого и опасного положения. Он никогда прежде не встречал такого колоссального скопления муравьёв, хотя и слышал рассказы бывалых охотников о миграциях их колоний, достигающих просто невероятных размеров. Но обычно они передвигались именно колоннами, но никак не развёрнутыми боевыми цепями. Было в этом поведении муравьёв что-то необъяснимое и необычное, выходящее за рамки запрограммированных инстинктов.
Остановить эту муравьиную армаду могла только широкая водная преграда. Однако река таила в себе не меньшие опасности. Вспомнив об этом, Эйвен помрачнел. Окажись на его пути река, кажущееся спасение обернулось бы для него смертельной ловушкой. Впрочем, пока он бежал по дороге впереди живого рыжего моря, ему ничего не угрожало, разве что встреча с каким-нибудь крупным хищником, тоже гонимым страхом быть заживо съеденным крошечными убийцами. Но даже тираннозавр не стал бы охотиться, когда его жизни угрожает смертельная опасность.
Вдруг Эйвен интуитивно почувствовал смутную догадку. "Поведение муравьёв очень необычное, словно ими кто-то управляет. Они словно загонщики. Но откуда их столько?" – подумал он.
Это предположение казалось настолько невероятным, что юноша попытался отвергнуть его. Однако иных, более правдоподобных, версий происходящего найти не мог. Не мог он, и свернуть в сторону – всюду были муравьи. Оставалось только ждать развязки.
Эйвен не паниковал. В его душе не было ни страха, ни ужаса, хотя собственное положение он оценивал трезво как угрожающее. Что-то подсказывало ему, что с ним ничего трагического не случится. После часа неторопливого бега и размышлений, он решил до конца следовать этой странной дороге, ведь куда-то она должна вывести его. Куда? Гадать об этом было совершенно бессмысленно.