Ближе к вечеру «Сокол» бросил якорь у небольшого голландского поселения. Прежде чем войти в порт, капитан приказал сменить имя корабля. Теперь его корму украшала привычная для жителей Кендала надпись «Иорис Ханне».
– Какие могут быть разговоры! – воскликнул Андрю, узнав о цели прибытия друзей. – Вы, капитан, совершаете беспримерный поступок, вызволив это милое дитя и взяв на себя труд доставить ее родителям. Какой ужас быть проданной свирепым даякам! Все колонисты острова возносят благодарственные молитвы за то, что вы освободили их от постоянного страха перед этой английской скотиной Шутером. Будем надеяться, что губернатор Маврикия вздернет его на виселице. Что касается лошадей, то, бесспорно, я их дам и за кораблем присмотрю. Когда вы намерены отправиться в путь?
– Думаю, с рассветом, – ответил Сюркуф, спокойно выслушав восторженную тираду голландца.
– Тогда прошу всех на веранду, обед стынет!
На следующий день, едва лучи светила окрасили небосвод, Беатрис, Семен и Робер были уже на ногах. Из кухни доносился запах свежеиспеченных лепешек. На веранде слуга накрывал на стол, а Андрю самолично руководил сервировкой.
После завтрака Сюркуф и Воронцов отправились проверить упряжь. К седлу лошадей были приторочены объемные холщовые сумки, из которых выглядывали рукояти пистолетов. В сумках находился провиант, изрядный запас пороха, пуль и все, что может понадобиться в дороге.
– Приношу свои извинения, мадмуазель, за любопытство, но что даяки хотели сделать с вами? – спросил голландец у Беатрис, когда они остались одни.
– Принести в жертву своим богам, – спокойно ответила та.
– Oh, mein Gott! – с неподдельным ужасом воскликнул Андрю. – И как вам удалось избежать такой участи?
– Когда шаман занес надо мной нож, русский друг нашего капитана первым же выстрелом поразил его! В это время капитан с рыком льва ворвался в толпу даяков, и они в ужасе разбежались. Потом был ночной переход по джунглям…
– О чем это вы? – спросил Робер, появившись на веранде.
– Да так, былое вспоминали, – улыбнулась Беатрис. – Когда отправляемся?
– Прямо сейчас! Советую переодеться. Мы с Семеном ждем у привязи.
– Я скоро!
Действительно, не прошло и десяти минут, как Беатрис предстала перед взорами мужчин, облаченная в брючной дорожный костюм. Ее русые волосы были собраны в пучок.
– Я готова, – произнесла она.
– А вам идет, – сказал Робер, устраиваясь в седле.
– Даже очень! – поддержал друга Воронцов.
Увидев, что Беатрис намеревается сесть на лошадь, он предложил свою помощь.
– Спасибо, но я сама, – произнесла девушка и поставила ногу в стремя.
Одним рывком поднялась на нем, по-мужски перекинула правую ногу и вскочила в седло.
– Кто вас так научил садиться? – спросил Сюркуф, трогая поводья.
– Были учителя, – улыбнулась Беатрис.
– Может, вы еще и стрелять умеете? – поинтересовался Семен.
– Если хотите, могу продемонстрировать, как только отъедем подальше от поселка.
– Не надо, верю на слово, – отозвался Робер. – Если что случится, пистолеты в сумке впереди справа.
– Поняла, капитан!
От виллы отъехали шагом. Вокруг было тихо, мирно. На западе по еще темному небосклону метались зарницы. В воздухе стояла та упоительная свежесть, которая обычно бывает ранним утром до восхода солнца. Пользуясь этим блаженным временем, лошадей пустили в галоп.
Быстро проскочили равнинную часть побережья. Миновав еще не отошедший от сна исламский городок Берготу и примыкающую к нему колонию голландцев Семаранг, повернули на юг.
Дорога шла мимо табачных плантаций, на которых уже с рассвета трудились яванцы, спешащие наломать липкий табачный лист, пока на нем не высохла роса. Завидев всадников, рабочие разгибали спины и смотрели им вслед.
Плантации закончились внезапно, вместе с ними исчезла и дорога, лишь наезженная тропа указывала путь. Равнина постепенно перешла в холмистую долину, справа и слева от нее поднимались вершины вулканов.
– Нам туда! – указала Беатрис на окутанную дымкой гору. – Это Мерапи. У южного подножия находится древний комплекс храмов Прамбанан, который считают индусским, но это не так. Этот комплекс был построен задолго до того, как индуизм пришел на Индийский полуостров.
– Откуда у вас такие познания? – спросил Воронцов.
– Хорошие учителя были, – ответила девушка.
На отдых остановились у реки в тени прибрежной рощи. Напоили лошадей. На траве под пальмами расстелили плед, из сумки достали лепешки, копченое мясо, завернутое в листья тропического дерева, наполнили кружки водой из фляги. Воронцов плеснул туда на всякий случай вина из бутылки.
– Лей-лей, не жалей, – подначивал его Робер.
После привала дорога стала веселей. Отдохнувшие лошади время от времени порывались перейти в галоп, их никто не удерживал. После полудня переправились через речку, оставили позади вулкан Мурбабу и оказались в полосе джунглей, что расположились между вулканами Мерапи и Сламет.
Тропа нырнула под крону леса и запетляла между вековыми деревьями. Всадники вытянулись гуськом. Лошадей, чтобы не переломали ноги о встречающиеся корневища, перевели на шаг. Время от времени заросли расступались, образуя покрытые высокой травой проплешины.
На одной из таких полянок отряд неожиданно был остановлен грозным окриком:
– Стоять!
Впереди словно из-под земли выросли два оборванца и направили стволы ружей на Беатрис.
– Че остолбенели? – раздался хриплый голос сзади. – Слезай, приехали!
Сюркуф оглянулся: на тропинку вышли еще семеро разбойников, одетые кто во что горазд. Их вооружение составляли топоры да сабли. У одного из них, должно быть главаря, в руках был кавалерийский палаш.
– А я оказался прав, – со вздохом произнес Робер, слезая с лошади. – Бандитов здесь действительно кишмя кишит!
– Проредить не мешало бы, – отозвался Семен.
– Ты справа, я – слева, – обозначил диспозицию капитан и крикнул: – На абордаж! Каналья!
Сюркуф выхватил из-за пояса пистолет и разрядил его в бежавшую к нему толпу. Выдернул из-под седла абордажную саблю и шагнул навстречу разбойникам. Следом за первым выстрелом раздался второй – это вступил в схватку Воронцов. Не обращая внимания на потери, бандиты разделились. Трое напали на капитана, двое достались Воронцову.
Ловко орудуя короткой саблей, Робер теснил бандитов к лесу. Воронцов вел бой как на тренировке: укол, отскок. Заметив, что один из противников открылся, молниеносно совершил выпад и проткнул его. Другой предпочел отступить сам. Он в нерешительности замер шагах в десяти от Семена, не зная, как поступить.
Конец его сомнениям положили два выстрела, слившихся в единый звук. Бандиту хорошо было видно, как бросившиеся на помощь подельники с ружьями вдруг споткнулись и упали в траву. Поэтому он принял единственно верное решение – ретироваться и как можно скорее. Этому способствовало и то, что главарь шайки мешком осел на землю с перерезанным горлом после удачного нырка капитана.
Оставшиеся бандиты тоже не стали дожидаться особых приглашений, а достойно отступили в тень джунглей – долго еще было слышно, как потрескивали, постепенно затихая, сухие ветки в чаще.
– Итак, каков расклад? – спросил Робер, считая поверженных противников. – По два на брата. Та-а-ак, а этих красавцев кто порешил? Неужели вы, мадмуазель?!
Беатрис неопределенно пожала плечами.
– Наверно, учителя были хорошие?
– А вы как считаете, капитан? – улыбнулась девушка.
– Я считаю, что с вами не соскучишься, – серьезным голосом произнес Сюркуф. – Сначала Шутер, теперь эти бандиты. Думаю, они здесь поджидали нас. И кому вы так сильно насолили?
– Уже жалеете, что поехали с нами? – попыталась уйти от ответа Беатрис.
– Нет. Но мне хотелось бы знать…
– А вы, Робер, правы, – перебил Семен. – Эти бандиты действительно поджидали нас. Я тут допросил одного раненого. У них в Кендале есть свой человек.
– С этим понятно. Припоминаю, на днях видел у пристани одного из мошенников. Ну, того, что с палашом. Только ума не приложу, каким образом они так быстро получили сообщение?
– Вы забыли, капитан, о голубиной почте, – подсказала девушка.
– Ну да, – пробормотал Робер, взбираясь на лошадь, – голубиная почта.
На всякий случай Сюркуф и Воронцов зарядили пистолеты. Вскоре небольшой отряд вновь петлял между деревьями.
К концу дня джунгли кончились, и взору предстала равнина с редкими перелесками. Вскоре путники увидели величественные постройки храмового комплекса.
– Прамбанан, – сказала Беатрис. – Не правда ли он прекрасен? Вон то самое высокое строение – Лоро Джонгранг, храм, получивший название в честь супруги бога Шивы Дурги. В переводе означает "стройная дева". Ее скульптура установлена в главном святилище.
– Нам туда? – спросил Воронцов.
– Не совсем. Тут в получасе езды есть действующий чанди.
Седина камня говорила о древности храма. Вековые деревья окружали его. В глубине рощицы угадывались деревянные постройки.
Друзья спешились у входа. Из притвора вышел настоятель в оранжевом одеянии, за ним следовали послушники.
Окинув взглядом прибывших, настоятель подошел к Беатрис:
– Слушаю вас.
Девушка сняла с пальца перстень, протянула его настоятелю. Тот жестом остановил ее.
– Никогда не расставайтесь со знаком Благословенного, – с улыбкой произнес он и дал команду послушникам заняться лошадьми.
– Добрались без происшествий? – продолжил он.
– Да, если не считать разбойного нападения.
– Каковы времена – таковы нравы, – покачал головой настоятель и добавил: – Проводник скоро будет. У вас есть время перекусить перед дорогой. Прошу за мной.