– Нет! Не надо! – хрипло прошептала Юлия. Сил кричать уже не было, лишь одно отчаянное желание: оттолкнуть прочь мерзкое существо, навалившееся сверху, словно неумолимая катастрофа. Эта тварь, не слыша гневных воплей графини и не способная воспринять человеческую речь, грубо терзала её тело. Юлия рыдала, умоляла, проклинала мужика, взывала к его совести, но тщетно.
«Вспомни, чему учил отец пять лет назад! На что ты потратила всё своё детство? Неужели его уроки были напрасны?» – стучал в голове голос Вани, но Юлия его не слышала. Её разум сковал ужас перед отвратительным монстром, навалившимся сверху. Лишь скользкое от крови нагое тело пока спасало девушку от распущенных похотливых рук, уже скользящих по её животу и ляжкам.
– Хватит дёргаться, тварь! – взревел озверевший от нетерпения солдат и ударил Юлию в лицо кулаком.
«Да ударь ты его уже в ответ!» – нетерпеливо воскликнул в голове Ваня.
И Юлия ударила. Снова и снова. Но слабые девичьи удары не могли остановить обезумевшего солдата. Цепкие и сильные руки всё настойчивее приближались к запретной цели.
«Сильнее! Ещё! Да что же ты бьёшься, как баба?! Бей, как учил отец! По уязвимым местам тоже бей! Он же мужик, он – сила! С ним любые средства хороши! Давай!»
И, получив очередной удар по лицу, Юлия, собрав всю свою ярость, со всей силы ударила солдата в рёбра. Ещё раз, и ещё! Сначала он согнулся, пытаясь сжать руки графини, но не преуспел. Вторая рука тоже выскользнула из его стальной хватки, и Юлия усилила атаку, нанося удары по рёбрам и животу со всех сторон. Королевский солдат взвыл от боли и ярости, пытаясь ответить, но шквал ударов не давал ему ни шанса. Тогда он всем телом навалился на Юлию, придавил её руки своими и сжал запястья железной хваткой, упёршись коленями в грязную каменную мостовую. И это стало его роковой ошибкой.
Чресла поднялись над женщиной, а её ноги освободились от захвата. И пока мужлан держал запястья Юлии, графиня нанесла удар коленкой со всей силы вояке между ног.
«Беги! Спасайся!» – пронзительно крикнула Ваня, когда солдат, взвыв от агонии, с вытаращенными, полными ужаса глазами, схватился за пах и, роняя проклятия, скатился с окровавленного тела девушки.
Юлия, охваченная животным страхом, несколько раз наугад пнула извивающегося солдата, попав ему прямо в лицо, и, еле волоча ноги, заставила тело перекатиться по холодным камням. Мысли путались, в голове царила пустота. Она не знала, что делать дальше. Сначала, на четвереньках, обдирая живот и бедра о шероховатую мостовую, она поползла к воротам, тонущим во мраке. Поднявшись на дрожащие колени, едва успела встать, как грубая рука солдата, пришедшего в себя, сжалась на её лодыжке. Юлия рухнула на камни, ударившись лицом и грудью.
«Ах ты, тварь неблагодарная!» – прошипел мужик, волоча девушку к себе. Ноги онемели, отказывались подчиняться. Разъярённый солдат, вцепившись в её кожу окровавленными ногтями, тащил и отталкивал, яростно бил по ногам, и от нестерпимой боли они перестали повиноваться. Пара ударов по животу – и Юлия, чтобы не хрипеть от боли, еле успела подставить руки, защищая лицо от сокрушительного удара кулака.
«Ну что, ведьма, нравится?!» – взревел мужчина, и девушка, сжавшись в комок, ждала неминуемого. Но солдат, внезапно отпустив её, поднялся над ней во весь рост. Тяжёлый ботинок обрушился на рёбра и живот. Не обращая внимания на корчащуюся от боли и стонущую девушку, он окончательно стянул штаны, очевидно, чтобы не мешали. Сжав мёртвой хваткой лодыжку Юлии, он поволок её за собой по грязной мостовой.
«Дай же мне волю! Позволь его уничтожить! Быстрее! Это чудовище уже не заслуживает пощады!» – молила Ваня, но Юлия, скованная ужасом, не могла даже мысленно ответить. Она лишь извивалась пока солдат волок её по мостовой, тщетно пытаясь уберечь окровавленную кожу от терзаний острых камней.
– Проклятие всех знатных! – хрипел солдат, волоча свою жертву к пылающему костру, где недавно истлела Глория. – Не умеете вовремя остановиться и подчиниться! Не хотите усмирить свою проклятую гордость! Не желаете вытащить из задницы золотую ложку, с рождения в ней застрявшую, хоть на миг! Ваше высокомерие одним лишь фактом своего существования унижает всех вокруг! Тварь…
– Не надо! – снова взмолилась Юлия, ничего не видя сквозь залитые слезами глаза. Ей казалось, что солдат тащит её к месту казни младшей сестры. И в ужасе она уже рисовала в своём воображении, как он сожжёт её там же, где погибла пятилетняя Глория. Но реальность оказалась ещё кошмарнее.
– Как это «не надо»?! – взревел солдат. – Я тебя спас! Понимаешь, дура ты знатная? Я тебя спас! Я помог тебе не сдохнуть, как это сделали твои сестры, мать и отец! А ты брыкаешься! Даже отплатить за мой «подарок» – жизнь – не хочешь! Как это похоже на вас… Только брать умеете, но отдавать – никогда… Ничего! Боги всегда мнят себя выше других. Думают, что неприкасаемые, но и они падают в Мрачную Бездну. А ты к богам не относишься, и поэтому я тебе покажу твоё место! Ты не цветок, а сушёный мусор! Сорняк, притворяющийся цветком! Но так не бывает, дорогая! Пора бы тебе спуститься с небес и понять, что ты за фрукт такой…
– Отпусти, пожалуйста! – захлёбывалась рыданиями девушка, содрогаясь от боли и ужаса.
– Забудь! – мотнул головой мужчина и грубо кинул Юлию на белье, принадлежавшее её сёстрам и матери. – Я лишь возьму то, что мне положено. И ты свободна. Только вот что ты будешь делать со своей «свободой», ума не приложу! Ведь как горько узнать, что ты вовсе не лебедь, а обычная… впрочем, ладно. Ты всё равно красивая и желанная. Оставайся графиней, пока я буду брать тебя! Разве это не очевидно? Любить графиню, а не какую-то простолюдинку – разве не верный выбор? Сладкая, разве не так? Ответ слишком явен!
Грубой рукой солдат прижал Юлию к сваленной куче белья и, дважды ударив по лицу, принялся терзать своё притихшее естество. Слова лились из его рта ядовитым потоком, омрачая сознание девушки и лишая воли. Он был уверен, что знание о происхождении и былой славе отца не только причинит ей невыносимую боль, но и окончательно сломит.
– Если тебя, голую, увидят остальные солдаты, пирующие сейчас в замке, они не просто по очереди надругаются над тобой. – прохрипел он, продолжая возбуждать себя. – Тебя посадят в клетку, которую будут таскать за собой в будущих походах, и все это время насиловать! Зачем же оставлять такой прекрасный цветок без опыления?
Он заржал, не прекращая пытаться, а Юлия, скованная страхом, лишь жалобно скулила, слушая ужасные пророчества, льющиеся из уст этого монстра.
– Но если ты выйдешь за ворота, то и там не найдёшь ни покоя, ни достойной жизни, – продолжал он, указывая за ворота. – Там теперь правит Мрак. Он давно с нами, и с каждым шагом нашей армии на восток его владения расширяются. И скоро там, – солдат указал за ворота, – не останется ни одной деревни, где царят мир и разум, и ни одного человека, не затронутого тлетворным влиянием Мрака. Понимаешь?
– Так что, по-моему, для тебя есть только один выход – это жизнь в клетке солдат короля! – Заявил он. – Будешь не только жива, но и всегда удовлетворена в женском смысле. Как тебе, а? – Спросил он и заржал, довольный своей «шуткой». – Правда, есть один неприятный нюанс. Солдаты в походах нечасто моются, да и привыкли искать себе утех в тех местах, где воюют. А это значит, что вместе с ними в твою клетку проникнут многие ужасные болезни… Отвратительно, правда? Но если тебе не нравится такой расклад, то ничего лучше, чем остаться в выгребной яме с сёстрами, я не вижу! Естественно, в том же состоянии, что и они – в мёртвом…
– Пожалуйста! Не надо! – Прошептала Юлия, но солдат в очередной раз ударил её по лицу.
– Молчать! – Яростно рявкнул он и навалился на графиню всем телом. Его пылающий огнём орган вновь обжёг девичью ляжку, и Юлия зажмурилась. – Я не хочу слышать ни слова, пока моё семя не изольётся! Поняла? Только пискни, сука! Тогда отправлю тебя в яму к родне. Поняла?!
И солдат с силой надавил, пытаясь проникнуть в девушку, причинив ей невыносимую боль. Открыв глаза, она вновь увидела перед собой прозрачное лицо Вани. Сестра лишь едва заметно подняла брови и тихо спросила:
«Хочешь, я уничтожу его? Ты только скажи…»
– Да! Да! Да! – в исступлении взревела Юлия, заставив опешившего солдата отпрянуть и расплыться в широкой улыбке.
– Уже понравилось? Правда?! Ты не поверишь, на что я способен… ах, я могу, у-у-у…
Он не договорил. Позади него внезапно материализовалась Ваня, её лицо исказила ярость, а руки вцепились в голову солдата. Одним стремительным движением призрак свернул ему шею. Ваня подняла оторванную голову за волосы, демонстрируя Юлии, и промолвила:
«По-моему, так будет лучше…»