Лагерь распределения
Мы добрались до одного из лагерей военных только к вечеру. Это был сложный путь, нам пришлось бросить машину и добираться пешком. Мы с Иришкой стоптали себе ноги.
Хотелось пить и есть. Но мы из последних сил шагали, ожидая долгожданного пристанища.
также нам нужны были лекарства, которые были только у наших военных врачей. Не знаю, через какое время Иришка снова начнет “фонить”, но с учетом того, что с нами Леша, мне бы меньше всего хотелось рисковать.
Если в ближайшее время мы не найдем лекарство, то надо доставать респиратор и снова вынуждать ее ходить в этой мерзкой маске. В лагере военных нас знают и проблем не будет.
Нас с сестрой определили в отдельную палатку, а Леша сразу же ушел по своим служебным делам. Бедолага… Столько не спал и сейчас его снова запрягут какими-нибудь делами.
А мы, как только голова падает на подушку, сразу же засыпаем безмятежным сном. Мы дошли! Теперь остается дело за малым, ждать, когда дядя пришлет за нами вертолет и нас заберут отсюда.
Утро встречает нас своей прохладой. Не припомню, чтобы летом было так холодно! Даже природа враждебна к нам! Это плата за то, что своей войной за землю, заволокли небо тьмой…
Жду Лешу. Надеюсь, как у него появится минутка, он зайдет и прояснит ситуацию, когда нас заберут отсюда.
Но он не приходит…
– Милая, сиди тут! Я на разведку! – бросаю Иришке и выползаю из палатки. Сразу же понимаю, что на улице любый дубак! Наверное, теперь так будет всегда…
Несмотря на моросящий дождь, все суетятся, жизнь в поселке кипит. Так непривычно видеть столько женщин! В наше время принадлежать к представительницам прекрасного пола – опасно для жизни!
Осматриваю лагерь, и у меня перехватывает дыхание. Ничего себе поселение!!!
Сколько же тут людей? Как им удалось выжить и сплотиться? Почему на них до сих пор не напали? Я не заметила, что тут слишком много военных. Это вообще не похоже на военный лагерь…
– Проснулись уже? Сидите в палатке, я вам завтрак принесу, – говорит с улыбкой женщина, не дав мне толком ничего спросить.
Возвращаюсь в палатку и жду. Иришку заставила надеть респиратор. По идее, блокираторы еще должны действовать, но мало ли… Нельзя допустить угрозу заражения.
Женщина ставит поднос прямо перед палаткой и зовет меня. Я выползаю и забираю еду. Передаю Иришке и сразу же выбираюсь снова на улицу. Мне необходимо поговорить хоть с кем-то!
Что это за поселение? Здесь нет ни одного человека, которого я знаю из нашего городка! Куда делись все мои знакомые и кто все эти люди? Как долго они тут находятся? И самое главное, где я могу найти Алексея?
– Пожалуйста, поговорите со мной! Мне нужно знать, что происходит! – умоляюще смотрю на нее.
– Хорошо, посуду мыть умеешь? – спрашивает она.
– Конечно!
– Поможешь мне, и заодно поговорим.
Мыть посуду оказалось не так легко, как я думала. Из-за нехватки воды, здесь организована целая посудомоечная система! Несколько тазиков, наполненных разным уровнем загрязнения воды. В первую надо было окунать тарелку или кастрюлю и если честно, меня сразу же тошнило от одного только вида! В общей жиже плавали остатки еды и если честно, я бы на их месте вообще лучше не мыла посуду!
Этот бульон уже давно надо было менять! Отмечаю про себя, что больше никогда не соглашусь на эту гнусную работу! Дождь все также моросит и заставляет время от времени ежиться. Но дождь – это хорошо. Жителям меньше работы! Не приходится таскать воду из ручья.
Рядом с каждой палаткой выставлены всевозможные тазики, ведра и все, что способно собирать воду.
Продолжаю мыть и думать, как же эпидемия отбросила нас назад в развитии! Вместо посудомоечной машины, я вынуждена сидеть и опускать свои руки в эту мерзкую жижу! В эти же тазики одновременно набирается дождевая вода, хоть как-то обновляя застоявшуюся жидкость. Мелочь, а приятно…
– Сколько вы уже тут живете? – начинаю допрос. У меня столько вопросов, что я даже не знаю, с чего начать!
– Я тут почти полгода. Поселение насколько я знаю, организовано с самого начала. – улыбнувшись, начинает рассказывать женщина. – Меня кстати Тамарой зовут, а тебя как?
– Кира… А сестру Ирина. – улыбаюсь я в ответ и смотрю, как ловко она справляется с посудой.
Пока я мою одну тарелку, через ее умелые руки проходит уже десять.
– Тамара, а как вы тут оказались? Как пережили эпидемию? – наверное это сейчас самый популярный вопрос среди выживших, но я не могу не задать его. Почему-то мне сейчас очень интересно, кто и как выживал. Тем более, что любая полезная информация может пригодится для выживания.
Собеседница не сразу отвечает, а продолжает работать руками, словно я ничего и не спросила.
– Наш мир изменился, это факт. Мы тут ничего не можем уже сделать, – начинает она говорить, остановившись и смотря в сторону поля, вытирая с лица капли дождя, которые словно капельки пота стекают с ее головы.
– Теперь все, что нам остается делать – это доживать отмеренные нам богом крохи.
Она права, вздыхаю полной грудью воздух и задумываюсь. Реально, последние остатки человечества собрались сейчас в один сплоченный кулак, и как крысы боятся показываться на просторах родной Москвы.
Сильные убивают слабого, этот закон никогда не был столь ясен, как сейчас. Я помню свою прошлую жизнь, но она словно никогда не существовала! Сложно объяснить эту странную раздвоенность в моем сознании.