Мой первый день в лаборатории принес с собой не только новый опыт, но и некоторые трудности. На новом месте всегда найдется человек, который испаршивет тебе все. Одним своим видом и парой тупых словечек. Наташа лаборантка. Крашеная платиновая блондинка с красивой фигурой, пышным бюстом и стоячей челкой. Я ей явно не понравилась. Возможно, она не любила новых людей, особенно тех, кто врывается в её привычное пространство. А мне было насрать кого она любит. Я любила себя… а еще я очень хотела облегчить жизнь Евгении Александровне и принести хотя бы мизерную зарплату.
– Ты, наверное, думаешь, что можешь делать здесь что угодно? – насмешливо проговорила Наташа, глядя как я старательно протираю полки и переставляю колбы и пробирки в другое место.
– Я, наверное, думаю, что здесь можно делать то, что нужно и то, что тебе говорит начальство.
– Привыкла лизать задницу?
– Судишь по себе?
– Знаем мы что тебя с улицы подобрали…ни образования, ни хрена.
– То есть ты с образованием здесь намываешь приборы?
– Не твоего ума дело!
Но я старалась не реагировать, зная, что это всего лишь начало. На работе всегда найдутся те, кто будет противостоять. Шопен и этому меня учил. «Ты не сто долларов, чтоб всем нравится!». Работа с Раисой Михайловной, заведующей лаборатории, мне понравилась больше всего. Она расспрашивала меня о музыке, о моей прошлой жизни, но не навязчиво, а скорее с сочувствующим любопытством. Думаю, Евгения Александровна кое-что ей уже рассказала. Ближе к вечеру заведующая
заглянула в лабораторную и спросила, готова ли я взять на себя ночную смену за нее мне оплатят сверхурочные. Я согласилась, понимая, что это может быть шансом проявить себя. Взяв на себя эту ответственность, я надеялась, что смогу заслужить уважение как минимум тех, кто так открыто со мной не конфликтовал.
Работники разошлись ближе к восьми вечера.
Помещение лаборатории наполнилось тишиной, прерываемой лишь мягким жужжанием приборов. Ночные часы, казалось, придали этому пространству особенную атмосферу.
Наташа крашеная сучка оставила для меня нечто вроде испытания. Невымытые колбы и пробирки грозились превратить мою ночь в настоящий кошмар. Полная раковина стекла и железа и чего здесь только не было. Все их надо вымыть в специальном растворе, а потом продезинфицировать. Но, прежде чем приступить, я обнаружила, что перчаток, так необходимых в этой работе, нет. Я знала, что они были в шкафчике. До ухода смены мне девочки показали где все лежит и там была целая упаковка одноразовых медицинских перчаток… и я кажется знала кто их взял.
«Работай в перчатках, деточка. У нас тут бытовой сифилис ходит»…Прекрасно! Главное ничего не разбить.
Тяжело вздохнув, я принялась намывать колбы. Холодная вода обжигала мои руки, и я медленно, но тщательно выполаскивала стеклянные предметы. Несмотря на трудности, я решила не жаловаться, ведь здесь я не просто устраивалась на работу – я строила свое будущее.
Ночь становилась все более тихой, и я осталась одна среди лабораторных столов, микроскопов, разных приборов. Очередное испытание – мытье всего без перчаток – закончилось, и я принялась убирать в лаборатории. Никогда в своей жизни этого не делала…но думаю я справилась. Руки не из задницы. А вообще любая работа хороша. Деньги не пахнут. Сегодня мою пробирки, а завтра кто знает, что будет. На кусок хлеба заработаю все ж не на шее Евгении висеть.
В пересменке между мытьем приборов я прилегла на топчан, чтобы отдохнуть. Прикрыла глаза, чувствуя, как устала и как печет спину с непривычки. Лежа в темной пустоте, я обняла свой живот. Погладила ладонью. За пару месяцев появилась небольшая выпуклость над лобком довольно твердая, как мячик. Там живет мое сокровище.
– Ты знаешь, малыш, мы здесь вместе. Мы двигаемся вперед, несмотря на трудности, – прошептала я, разговаривая с будущим человечком. Впервые в жизни меня наполняло нежностью, теплом. При мысли о ребёнке становилось не так тоскливо, появлялось желание жить. Ради него.
С каждым словом я казалось, что мой маленький пузожитель откликается на звуки моего голоса.
Я наверное задремала, мне даже начало что-то сниться. Но вдруг меня встревожил какой-то шорох. Я медленно приоткрыла глаза, пытаясь проснуться, и в темной комнате что-то привлекло мое внимание. Как будто силуэт, стоящий возле двери.
Едва я привстала во мраке мелькнул облик мужчины. Сердце моё замерло, а потом начало бешено биться, словно хотело вырваться из груди. Я села на тапчан, трясясь от волнения, и мой взгляд терялся в темноте.
Вдруг мне показалось, что это Шопен. Он стоял у двери, и его образ казался реальным, как будто он вернулся из прошлого. Я вскочила с кровати и, не думая, бросилась за ним.
– Виктор! – всхлипнула я, но тень пронеслась мимо двери, словно призрак, мне показалось, что он прихрамывает. Я бежала по коридору, стремясь догнать его, но темнота поглощала контуры и лишала меня возможности понять, кто это был на самом деле.
Сердце колотилось в груди как бешеное, я задыхалась, мою грудную клетку раздирало словно когтями надежды и предвкушения, и вдруг, тень исчезла, оставив меня одну в темноте. Я стояла в коридоре, не в силах отдышаться, словно преследуемая кошмарам, а потом что есть силы бросилась к черному ходу, распахнула дверь…и там никого не оказалось. Только снежинки кружились в воздухе.
Сидя на ступеньках перед открытой дверью, я чувствовала, как по щекам катятся слезы. Темнота окружала меня со всех сторон, она пробиралась ко мне в душу, сжимала ее щупальцами адского одиночества и боль возвращалась, заставляя кусать губы до крови и рыдать навзрыд, вспоминая ЕГО лицо.
"Виктор", шептала я, словно обращаясь к призраку, который исчез в темных коридорах больницы. "Мне так тебя не хватает. Это так больно жить каждый день без тебя. Ты был моей опорой, только сейчас я понимаю. Что я дышала тобой, что я жила твоим именем, что я засыпала с мыслями о тебе и просыпалась в предвкушении нашей встречи. Ты ушел и я осталась одна…мне страшно жить без тебя, Чудовище! Я так сильно люблю тебя…так люблю тебя!".
Слезы катились по моим щекам, попадали в рот, стекали по подбородку. Я пыталась взять себя в руки, но не могла…ни хрена я не могла.
«Ты сильная, маленькая!»
«Ни хрена я не сильная без тебя! Вернись ко мне!»
Боль внутри меня казалась необъятной.
"Ты был моим всем, и теперь, без тебя, я теряюсь в этой темноте. Неужели это всё был сон? Или мне показалось?".
Я долго сидела в темноте, глядя на кружащиеся снежинки пока не почувствовала, как сильно замерзла. Закрыла дверь и вернулась в лабораторию. Прасковья Сергеевна из первого отделения патологии принесла снова грязные пробирки и я пошла их мыть.
Утром я прошла в раздевалку и мне на глаза попался халат с биркой «Лазнева Наталья Романовна»…Мысль была мгновенной и меня пронизало предвкушением мести. Я схватила ее халат, скомкала его и отнесла в мусорный бак с отходами из столовой. Там как раз вчера подавали рыбу и кашу с маслом. Хорошенько утрамбовав его в мусорные отходы, я оставила край халата висеть из-под закрытой крышки.