Одни рождаются великими, другие достигают величия…
Манхэттен
Наши дни. 9 декабря
В это утро, впрочем как и во все остальные, Натана Дель Амико разбудили два звонка. Он всегда заводил два будильника: один механический, другой на батарейках. Мэлори это ужасно веселило. Натан съел на завтрак кукурузные хлопья, надел тренировочный костюм и старые кроссовки «Рибок» и отправился на ежедневную утреннюю пробежку.
В лифте он посмотрел на себя в зеркало: молодой спортивный мужчина, только лицо усталое. «Отдых тебе нужен, вот что я тебе скажу», – подумал он, пристально разглядывая синие круги у себя под глазами. Потом до самого верха застегнул куртку, надел теплые перчатки, шерстяную шапку с эмблемой команды «Янки» и вышел на улицу.
Натан жил на двадцать третьем этаже небоскреба «Сан-Ремо», одного из самых шикарных зданий Верхнего Вестсайда; окна выходили прямо на Сентрал-Парк-Уэст.
Было еще темно, очертания небоскребов по обе стороны улицы только начинали выступать из темноты. Обещали снег, но прогноз пока не подтвердился. Натан побежал трусцой.
Город выглядел празднично: повсюду гирлянды, двери домов украшены рождественскими венками. Пробежав не останавливаясь мимо Музея естествознания, Натан углубился в парк. В этот ранний час здесь не было ни души, холод не располагал к прогулкам. С Гудзона дул ледяной ветер, сметая мусор с беговой дорожки, которая огибала искусственное озеро посреди парка.
Считалось, что до рассвета бегать вокруг озера опасно, но Натан не обращал внимания на эти разговоры: он бегал здесь уже много лет, и с ним до сих пор ничего не случилось. Ни за что на свете он не отказался бы от ежедневной пробежки!
Через сорок пять минут он остановился около Траверс-роуд, выпил воды и сел на лужайку, чтобы передохнуть. Подумал о мягких зимах Калифорнии, вспомнил побережье Сан-Диего с пляжами, растянувшимися на десятки километров и будто специально придуманными для пробежек. В мгновение ока воспоминания захватили его целиком. Он словно наяву услышал звонкий смех своей дочери Бонни. Как он по ней соскучился! В воображении перед ним предстало лицо его жены Мэлори, ее огромные глаза цвета морской волны…
Натану пришлось сделать над собой усилие, чтобы прогнать наваждение. «Хватит бередить раны!» – подумал он, но продолжал сидеть на траве. После того как несколько месяцев назад жена ушла от него, на душе у него было тоскливо и пусто. Он и не подозревал, каким одиноким и несчастным можно себя чувствовать… На глазах у него выступили слезы, но ледяной ветер тут же высушил их.
Натан глотнул воды. С самого утра он чувствовал в груди какую-то тяжесть, ноющую боль, которая мешала как следует вдохнуть. В воздухе закружились первые хлопья снега. Натан встал и поспешил домой, нужно было успеть принять душ перед работой.
Безукоризненно выбритый, в темном костюме, Натан вышел из такси на углу Парк-авеню и 52-й улицы и направился к стеклянной башне, где находились офисы компании «Марбл и Марч». «Марбл» была самой успешной адвокатской фирмой в Нью-Йорке: более девятисот служащих на территории Соединенных Штатов, и почти половина из них – здесь.
Натан начал карьеру в представительстве в Сан-Диего и сразу завоевал всеобщее расположение – сам директор фирмы Эшли Джордан предложил перевести его в Нью-Йорк. Так в тридцать один год Натан вернулся в город своего детства, где его ждал пост заместителя начальника отдела слияний и поглощений. Удивительный взлет в таком возрасте.
Натан осуществил свою мечту – стал одним из самых молодых и знаменитых адвокатов. Он преуспел в жизни. Для этого он не играл на бирже и никогда не пользовался связями, чтобы чего-то добиться. Он зарабатывал деньги собственным трудом – заставлял уважать закон и защищал права граждан и компаний. Блестящий юрист, богатый и гордый собой – таким выглядел Натан Дель Амико со сто роны.
Первую половину дня он занимался текущими делами и встречался с подчиненными. В полдень Эбби принесла ему кофе и соленые крендели с тмином и сливочным сыром. Вот уже много лет Эбби была его помощницей. Она родилась в Калифорнии, но настолько привязалась к Натану, что последовала за ним в Нью-Йорк. Средних лет, не замужем, она всю себя отдавала работе. Натан полностью ей доверял и поручал самые ответственные дела. Эбби обладала незаурядными способностями, что позволяло ей выдерживать бешеный темп, который задавал Натан.
На ближайший час не было запланировано никаких встреч. Натан решил воспользоваться паузой и отдохнуть. Боль в груди не проходила. Он ослабил узел галстука, потер виски и брызнул в лицо холодной водой. «Перестань думать о Мэлори!» – приказал он себе.
– Натан? – Эбби вошла без стука, как всегда, когда они оставались одни, и, напомнив расписание на вторую половину дня, добавила: – Утром звонил некто Гаррет Гудрич, он попросил о срочной встрече.
– Гудрич? Никогда не слышал.
– Это известный врач. Как я поняла, он от Эшли Джордана, его друг детства.
– Что ему нужно? – удивился Натан.
– Не знаю, он не сказал. Сказал только, что Джордан считает вас лучшим.
Это правда, я еще не проиграл ни одного процесса. Ни одного.
– Пожалуйста, свяжите меня с Эшли.
– Час назад он уехал в Балтимор, по делу Кайла.
– Ах, да! В котором часу придет этот Гудрич?
– Я назначила ему на семь.
Эбби уже вышла из кабинета, но вернулась, просунула голову в дверь и добавила:
– Наверное, пациент подал иск против какого-нибудь врача. Или еще что-нибудь в этом роде.
– Да, возможно, – согласился Натан, снова погружаясь в чтение бумаг. – Если так, отправим его в отдел на четвертом этаже.
Гудрич пришел чуть раньше семи, и Эбби сразу же проводила его к Натану. Это был высокий мужчина лет шестидесяти с мощными, как у борца, плечами. В кабинет он вошел уверенным шагом, остановился в самом центре. Он снял пальто и отдал его Эбби. Запустил пальцы в седые волосы, пригладил густую шевелюру. Задумчиво поглаживая короткую бороду, пристально посмотрел на Натана. Когда их глаза встретились, Натан внезапно почувствовал себя плохо – он стал задыхаться, в глазах потемнело…