Маттео четырнадцать лет. В этой истории он особой роли не играет – до поры до времени. Он из тех, кто мелькает на заднем плане, один из тысяч жителей городка. Его никто не замечал, когда он ездил по Бьорнстаду в самом начале бури, – все спешили по домам, и кроме того, Маттео был не из тех, на кого обращают внимание. Если быть невидимкой – это суперспособность, то он никогда о такой не мечтал. Ему бы больше хотелось обладать нечеловеческой силой, чтобы защищать свою семью. Или влиять на события прошлого, чтобы вернуться туда и спасти старшую сестру. Но он не супергерой, он так же бессилен перед своей жизнью, как город перед лицом стихии.
Маттео был дома один, когда ветер начал хлестать деревья и в маленьком домике на границе с лесом, который снимала его семья, вырубилось электричество. Они поехали за границу, чтобы забрать домой его сестру. Вообще Маттео спокойно остается один, но без света ему неуютно, поэтому он взял велосипед и поехал кататься по улицам. Упрямый подросток внутри его не хотел просить о помощи, а испуганный ребенок надеялся, что кто-то о нем позаботится. Но ни у кого не было времени.
Навстречу ему пронесся высокий толстый мужчина в костюме. Имени его Маттео не знал, все звали его Фраком, ему принадлежал большой продуктовый магазин; Фрак был одним из самых богатых людей во всем городе. Мужчина не заметил мальчика, он спешил к флагштокам у входа в ледовый дворец, чтобы поскорее снять зеленые флаги с медведем, пока ветер не разорвал их в клочья. Это его инстинкт в случае опасности: спасать флаги, а не людей.
Маттео ехал по Бьорнстаду, глядя, как соседи помогают друг другу убрать со двора лишние вещи, заносят в дом клюшки и ворота, расставленные на всех разворотных площадках, – в это время года местная молодежь гоняет по асфальту теннисные мячи, но как только выпадет снег, каждый отец семейства заливает у себя во дворе хоккейный каток. Маттео слышал, как соседи посмеивались, что у них в Бьорнстаде «хорошие друзья, но плохие сады», – возможно, те, кто живет южнее, хвастаются идеальными газонами и ухоженными клумбами, а здесь гордятся овалами из гравия и оттаявшими по весне шайбами в цветниках. Сразу ясно, кто не терял времени зря.
Маттео часто думал о том, был бы ли он таким же странным и одиноким, живи они в другом месте. Может, он начал бы болтать с другими, завел друзей, стал бы видимым. Где ты родился и каким вырос – настоящая лотерея: что ценят в одном месте, терпеть не могут в другом. Почти во всем мире одержимость хоккеем делает тебя аутсайдером и чудаком, но только не здесь. А здесь хоккей – как погода, все разговоры при встрече непременно касаются или того, или другого, темы бури и спорта неизбежны.
Быстро стемнело и похолодало, снег пока не выпал, но ветер вгрызался в мясо до костей, мальчик был без перчаток, пальцы онемели от холода. Он ехал вперед, не разбирая дороги, и на секунду отпустил одну руку, чтобы растереть другую, поэтому слишком поздно заметил машину. Яркий свет фар ослепил его. Маттео так резко затормозил, что велосипед вильнул вбок. Он ничего не видел и ждал удара, а не дождавшись, решил, что уже умер, но в последний момент каким-то образом перенес вес и вместе с велосипедом свалился на обочину. Он покатился по земле, оцарапал руки и закричал, но из-за ветра его никто не слышал.
Ни девушка, которая была за рулем, ни акушерка, сидевшая рядом, не заметили его в темноте. Все длилось не дольше мгновения, но, если бы бампер хоть немного коснулся мальчика, его бы с бешеной силой отбросило на деревья. Упади он там без сознания во время бури, его бездыханное тело нашли бы только через несколько дней, и невидимые нити, связывающие его и будущее, оборвались бы. Но мальчик все же выполз на дорогу, весь в синяках, но живой.
Всего миллиметр отделял нас от того, чтобы никогда не узнать о Маттео, но вскоре случится такое, что мы уже никогда не забудем его имя.