Время на миг замедлилось, и всё вокруг замерло. Я осознала, что не чувствую ни собственного дыхания, ни сердцебиения. Запахи тоже пропали насовсем. От всего этого стало жутко не по себе.
– Прежде всего ты должна понять и принять тот факт, что ты мертва, – произнёс мужчина тоном, не оставляющим мне никакой надежды. А после продолжил: – В силу обстоятельств, которые нам ещё предстоит выяснить, твоя душа не покинула мёртвое тело, а осталась существовать в нём. Ты стала Немёртвой.
– Нежитью что ли? – переспросила я осторожно, припомнив мистические фильмы и книги.
Мужчину перекосило.
– Постарайся не употреблять это слово, – с натянутой улыбкой ответил он. – Хоть оно и верно отображает суть, но является в междумирье вульгарным и неуважительным. Почти как ругательство.
Я, задумчиво закусив губу, присела на кушетке. В теле всё ещё ощущалась тяжесть. Оно плохо подчинялось мне. Я вновь взглянула на руки. Меж тонких синюшных пальцев проскочила зелёная искра.
«Привиделось? Или эти самые «Немёртвые» так и воспринимают окружающий мир. Кстати, где те двое, что принесли меня сюда? Да и где я вообще?» – подумала я, но вслух спросила:
– Что это за место? – только сейчас я обратила внимание на покрытые мрамором стены и своды.
– Мы с тобой сейчас в мавзолее при академии, – ответил мужчина, очертив взглядом пространство вокруг. – Это своеобразный госпиталь для Немёртвых. Тут мы оказываем помощь тем, кто пострадал во время рейдов.
– Те двое тоже говорили про академию и про ректора, – припомнила я и с надеждой взглянула на мужчину. – И про то, что мне помогут здесь.
Тот кротко кивнул.
– Ты, вероятно, говоришь о Каине и Винсе. Они всё верно сказали. В академии ле Морт-вивант мы помогаем и обучаем Немёртвых. Кстати, ректор- это я. Наверное, нужно было представиться сразу. Моё имя Хейд Бёртон.
– Ханна Уолтерс, – произнесла я на автомате, размышляя над словами мистера Бёртона. – Простите, я не совсем поняла, чему именно вы здесь обучаете?
– Некромантии, Ханна, – снисходительно улыбнулся тот. – Владению той силой, что не дала твоей душе отправиться в Тёмный мир после того, как тело погибло. Ты уже чувствуешь её в себе и используешь для того, чтобы говорить и двигаться. Пока что довольно неумело, но у тебя явно большой потенциал. Ты ведь видишь его – зеленоватое пламя?
Мистер Бёртон поднял руку вверх и на кончиках его пальцев появились изумрудные всполохи. Я моргнула от неожиданности. Он вновь улыбнулся и кивнул на мои ладони. Я опустила взгляд на них и различила всё те же мелкие искорки между пальцев.
«Значит, не показалось. Что ж, хотя бы со зрением всё в порядке».
Ректор поднялся и протянул мне сухую руку с узловатыми пальцами. Я вложила в неё свою, и он любезно помог мне подняться.
– Я покажу тебе академию, – сообщил он, выводя меня в тускло освещённый фосфорными светильниками коридор. – Параллельно, если ты не возражаешь, я хотел бы, чтобы ты ответила на несколько вопросов.
Я кивнула. Выбора по большому счёту у меня не было. Мы шли в полутьме к огромной деревянной двери с кольцом. Стены по обе стороны были выложены из натурального камня. И что-то мне подсказывало, что это не элементы декора. Вероятно, академию строили в те времена, когда современные технологии в строительстве ещё не были открыты. Раньше это показалось бы мне невероятным, но на фоне всего случившегося, сейчас я почти не удивлялась тому, что видела.
– Итак, что ты помнишь о напавшем на тебя вампире? – спросил мистер Бёртон.
Я кратко рассказала ему о том, что произошло со мной накануне.
– Так это был вампир? – удивлённо произнесла я под конец. Ректор кивнул.
– Хотя массовая человеческая культура и исказила образ вампиров в последние годы, многие их черты передают довольно верно. Они Немёртвые, быстрые и сильные. А ещё они одни из немногих, кто представляет реальную угрозу для живых, ведь, чтобы выжить, им нужна кровь.
Я поёжилась. Моё тело теперь не способно было чувствовать холод, но от неприятных воспоминаний о кроваво-красных глазах, когтях и трубчатом языке по спине пробежали мурашки.
– Но вампиры очень редко охотятся – пару раз в сотню лет им бывает достаточно, продолжил мистер Бёртон, открывая передо мной дверь. – Ещё реже их жертвы умирают при нападении. В основном всё заканчивается потерей воспоминаний и малокровием.
Мы вышли на широкую площадку, мощённую булыжником. Я невольно задрала голову кверху. Над нами нависала скала из тёмно-серого камня с вкраплениями белесой светящейся слюды. От этого блеска создавалось впечатление, что находились под звёздным небом. Я обернулась по сторонам, и не увидела ни одного просвета – камень окружал нас повсюду.
– Мы под землёй? – спросила я мистера Бёртона. Тот покачал головой.
– Это как посмотреть, – уклончиво ответил он. – Значит, говоришь, ты и твоя мачеха видели его ещё до нападения?
– С уверенностью я могу сказать только за себя. Зои говорила, что видела странных людей у нашего дома. Были ли это вампиры или просто какие-то проходимцы, я не знаю.
Мистер Бёртон удовлетворённо кивнул. Мы проследовали вдоль правого свода прочь от входа в мавзолей. Я крутила головой по сторонам, пытаясь ухватить и запомнить как можно больше из того, что попадалось на глаза. Я видела множество дверей разного размера и формы, ведущих неизвестно куда. Спросить о них у меня не хватило духу. С площади мы свернули в ещё один коридор, который больше напоминал расщелину в скале. По нему мы вышли на балкон, объединяющий весь ярус. С него открывался вид на пропасть, уходящую вниз на невообразимую глубину. Там внизу, если судить по обилию зелёных огней, были ещё этажи, равно как и сверху. Это место напоминало улей – полое внутри, со множеством комнат-ячеек и проходов в толстой монолитной оболочке. Высоко наверху, даря пространству умиротворяющий матовый свет, виднелся гигантский сталактит необычного изумрудного цвета.
– Невероятно, – выдохнула я, засмотревшись на него.
– Рад, что ты пребываешь в таком расположении духа, что способна впечатляться подобным, – с улыбкой сказал ректор, проследив за моим взглядом. – Это значит, что адаптация твоя пройдёт проще, чем у многих. На сегодня я вынужден проститься с тобой. Каин проводит тебя в кампус.
Я заозиралась по сторонам в поисках уже знакомого мне неопрятного парня, одного из тех, что нашли меня в том переулке. Мне не сразу удалось заприметить его в тени – он полностью сливался с серой местностью, и только глаза его, когда он не щурился, светились зелёным. В отличие от остального окружающего зелёного света, этот был тёплым и невольно притягивал. Я засмотрелась, а когда опомнилась, поняла, что мистер Бёртон исчез.
– Ну что, идёшь? – угрюмо спросил Каин, подходя ближе. Я смущённо отвела взгляд. Совершенно некстати вспомнилось, как он назвал меня хорошенькой в переулке. И хотя покраснеть я не могла чисто физически, неловкость в присутствии парней никуда не делась.
– Иду! – ответила я как-то чересчур громко, сделала шаг и оступилась. Он тяжело вздохнул и покачал головой.
– Всё ещё тяжело двигать конечностями? – предположил он снисходительно. Стало даже немного обидно от подобного тона. И куда делась та забота, которую он проявил ранее?
Я кивнула в ответ на вопрос. Тогда он не спрашивая подхватил меня на руки.
– Эй! Ты чего?! – возмутилась я, невольно цепляясь за его шею.
– Не воображай много, – ответил он, быстро зашагав вдоль балконного заграждения. – На своих ногах ты до кампуса в лучшем случае через час доберёшься. Я просто хочу побыстрее закончить с тобой.
– Я и не воображаю, – ответила я, стараясь не смотреть в сторону пропасти. – С чего бы мне вообще делать это?
Каин не ответил. Он дошёл до двери на противоположной стороне, за которой скрывалась лестница. Мы спустились на два яруса вниз и снова вышли на балкон. Опять дошли до противоположного края и снова спустились. Местное устройство оказалось куда более запутанным, чем я могла предположить. Я старалась запомнить путь до мавзолея на всякий случай, но спустя время поняла, что это бесполезно. Видимо, на то, чтобы привыкнуть и запомнить, у меня уйдёт уйма времени.
«Время. Интересно, сколько у меня его теперь? Как долго существуют Немёртвые? И если «умирают», то когда и от чего? И вообще, как так вышло, что я стала такой? Может и отец бы смог, если бы знал, что так бывает?»
Небьющееся в груди сердце потяжелело. Удивительно, но даже будучи Немёртвой, я продолжала чувствовать утрату. Захотелось заплакать, но слёз не было.
– Не реви, – вдруг сказал Каин и остановился. Я подняла на него глаза. Он смотрел вперёд прямо перед собой. – Слезами ты себе не поможешь. Чем раньше забудешь о прежней жизни, тем приятнее и счастливее окажется существование после смерти.
Он аккуратно поставил меня на ноги. Мы стояли возле двери подсвеченной фосфорным светильником.
– Всё не так, – ответила я. – Свою смерть я даже осознать ещё не успела. Мне грустно оттого, что несколько дней назад я потеряла отца.
– Он был хорошим? – спросил Каин каким-то странным тоном.
– Очень, – только и смогла выдохнуть я, вспоминая папину ласковую добрую улыбку.
– Тогда просто радуйся тому, что он был у тебя. Это лучшее, что мы можем сделать для тех, кто ушёл в Тёмный мир.
Каин отвёл взгляд. Я не очень поняла, что он имеет в виду, но спорить не стала.
– Вот здесь ты будешь жить. Твой чемодан уже внутри, – он кивнул на дверь. – Тут не бывает дня или ночи, но есть личное и общественное время. Прямо сейчас идут личные часы. Постарайся никого не тревожить. Завтра я зайду за тобой.
– Спасибо, – ответила я, задумавшись, что он, видимо, потратил на меня своё личное время. Отчего-то стало немного приятно. Я еле сдержала улыбку. – До завтра, Каин.
Может мне показалось, но его уши, торчащие из копны волос дёрнулись.
– До завтра, Ханна.