Глава 7 Прибытие
Корабль медленно продвигается по бурлящим водам Атлантики, приближая меня к месту, где из вчерашних подростков куют настоящих бойцов. Я сижу у иллюминатора, рассматривая непривычный холодный пейзаж за окном. Тропические теплые воды, омывающие Улей с его высокими зеркальными небоскребами, не идут ни в какое сравнение с тем, что я наблюдаю сейчас. Даже цвет океана совсем другой – иссиня-черный вблизи и серебристо-серый на горизонте. Небо хмурое и низкое, затянутое плотными тяжелыми тучами. Ни единого проблеска солнца в окружающей меня новой реальности.
На борту ещё сотня инициаров. Я чувствую исходящую от них враждебность, слышу тихие перешёптывания. Для каждого я – привилегированная, та, кто якобы не должна быть здесь. Но это неважно. Здесь, на Полигоне, не будет поблажек. Ни для меня, ни для остальных новобранцев.
Намеренно блокирую тоскливые мысли о родителях, чтобы преждевременно не впадать в уныние и панику. Это чертовски сложно, потому что я никогда не покидала Улей, кроме того, единственного раза, закончившегося чудовищной трагедией. Отец… он сильный и несокрушимый, а мама… Мама не переживет, если я не справлюсь. Мне нужно выстоять. Необходимо. Ради нее, потому что безумно боюсь причинить матери новую боль. Ради отца, уверенного в том, что его дочь гораздо сильнее, чем кажется. Ради Эрика, для которого война с шершнями была главной целью в жизни. И ради себя, эгоистично желающей выжить любой ценой.
Ледяной озноб бежит по рукам, и я зябко ежусь, изредка поглядывая на других инициаров. Все они держатся в стороне, демонстративно игнорируя мое присутствие. Вполне ожидаемая реакция. Вряд ли среди них есть хоть кто-то, не знающий дочь президента в лицо. Да и мою речь наверняка смотрел каждый потенциальный инициар. А если нет, то я все равно отличаюсь. Хотя бы бледностью кожи, ухоженными волосами и ногтями и рюкзаком из добротной ткани с эмблемой Улья. Мне не обидно и не одиноко. Как раз в этом для меня нет ничего нового. К тому же со мной плывет Дрейк, притягивающий любопытные взоры будущих солдат Полигона.
Я бросаю взгляд на андроида, сидящего рядом. Мой биоробот совершенно неподвижен. Его глаза – холодные голубые огоньки – сканируют информацию, анализируя данные. Несмотря на то, что его физические параметры не отличаются от человеческих, и одет он в такую же униформу, как на мне и остальных инициарах, распознать в нем биоробота может даже ребенок. Неестественная плавность движений, механическая мимика и взгляд, в котором нет ни капли эмпатии, но тем не менее я привязана к нему больше, чем к кому-либо из сверстников. Однако сейчас я бы не отказалась от живого участия… К сожалению, Дрейк на это не способен.
– Ариадна, уровень тревожности повышен. Рекомендуется контролировать дыхание, – нарушает тишину его безэмоциональный голос.
– Я знаю, Дрейк, – отвечаю, с трудом сдерживая раздражение. – Все в порядке.
Вряд ли можно назвать это правдой. Внутри всё горит и трясётся от страха. Полигон – это не просто тренировочный лагерь. Это место, где малейшая слабость может стоить жизни. По кораблю проходит тихий гул голосов. Я слышу, как несколько инициаров переговариваются на соседнем ряду. Пара нервных шуток, обрывки разговоров о том, кто что слышал или видел до прибытия на корабль. Атмосфера напряжённая, как будто в воздухе висит нечто ужасающее и неотвратимое, что никто не осмеливается сказать вслух.
– Эй, ты точно первый раз плывешь на Полигон? – голос за спиной выводит меня из раздумий. Я оборачиваюсь и вижу парня с каштановыми волосами и проницательными серыми глазами. Он наклоняется ко мне, ухмыляясь и стараясь показаться уверенным. – Выглядишь так, будто знаешь, что там нас ждёт.
– Не думаю, что кто-то из нас готов к тому, что будет, – холодно отвечаю я, не особо желая вдаваться в разговоры.
Парень усмехается и кивает, как будто мой неприветливый тон его совершенно не задевает.
– Шон, – представляется он, протягивая руку. – Шон Ховард.
Я нехотя пожимаю его руку, чувствуя её сильный хват. Рядом с ним сидит девушка с короткими светлыми волосами и хмурым взглядом.
– Теона Фокс. – тихо произносит она свое имя. Её голос ровный, почти холодный. Она явно не из тех, кто легко заводит дружбу в незнакомой компании. Либо, что скорее всего, именно моя компания кажется ей сомнительной и малоприятной.
– Полигон – это место, где проверяют не только твоё тело, но и разум, – напряженно продолжает Теона. – Моя подруга погибла через две недели после призыва.
Я молча киваю, ощущая напряжение, исходящее от неё. Здесь все пришли с чем-то своим. У каждого из нас есть свои страхи и потери, но это место объединяет нас всех одной целью – выжить. Или умереть.
Остров становится всё более различимым – серые высокие скалы с шапками ледников, наблюдательные башни, напоминающие сторожевые вышки, прожекторы и мерцающие красными огоньками дроны, патрулирующие воздух. Высокие укрепленные бетонные стены выглядят так, будто сквозь них невозможно пробиться. Надежно, мощно, но до жути пугающе. Возможно, для кого-то эти неприступные виды станут последним воспоминанием…
– Ариадна, твои показатели всё ещё нестабильны, – снова подаёт голос Дрейк. – Рекомендую сосредоточиться на дыхании и подготовке к высадке.
– Со мной все в порядке, – отрезаю я, чувствуя, как нервное напряжение начинает меня раздражать. Сколько раз он ещё будет это повторять?
– Твой приятель? – со смешком интересуется Шон, изучающе уставившись на андроида. Я замечаю на его выбритом виске татуировку в форме змеи, сползающей по шее вниз и теряющейся за высоким воротников униформы. Мои сверстники в Улье не позволяют себе ничего подобного. Единственный, почти полностью татуированный мужчина – президент Корпорации, Глава Верховного Совета. Мой отец.
– Дрейк – не человек, – отрицательно качаю головой.
– Я понял, – насмешливо отзывается Ховард. – Что он умеет?
– Всё, – пожимаю плечами. – Убираться, готовить, отслеживать состояние моего здоровья. Во время учебы Дрейк помогал мне с домашним заданием, – перечисляю я.
– А как насчет других функций? – парень выразительно приподнимает светлые брови.
– Шон, перестань, – шипит Теона, толкая приятеля локтем в бок.
– А что такого? Тебя чем-то смущают секс-игрушки? – возмущается он. Почему-то я почти уверена, что за его наигранной веселостью скрывается нервозность. Это вполне естественная реакция на стресс.
– Дрейк не запрограммирован на сексуальные контакты с людьми, – утоляю неуемное любопытство Ховарда.
– Скукота какая, – выдыхает Шон.
– Речь, что транслировали на всех островах, тоже робот для тебя написал? – проницательно замечает Теона.
– Конечно. Зачем ломать голову над какой-то пафосной фигней, если есть Дрейк, – Шон перебивает свою подругу, расплываясь в обаятельной улыбке. Симпатичный парень, отмечаю про себя. Даже очень. Но судя по недовольным ревнивым взглядам, что бросает на меня Теона, парень уже занят. Забавно… словно мне есть дело до кого-то вроде Шона Ховарда. – Ариадна, скажи, а зачем тебе понадобился андроид на Полигоне?
Как назло, именно в этот момент мимо нас проходит генерал. Звук его тяжёлых шагов заставляет меня напрячься и расправить плечи. Высокий, седовласый, с острыми чертами лица и военной выправкой, Одинцов держит всех под контролем одним лишь своим присутствием. Его форма с генеральскими погонами и эмблемами Полигона и Улья идеально сидит на крепкой могучей фигуре. Даже удивительно, что самый старый человек в Корпорации так хорошо сохранился. Суровый, невозмутимый, покрытый боевыми шрамами и такой же опасный, как сам остров, показавшийся вдали.
– Дерби? – пристальный взгляд бесцветных глаз останавливается на мне. – Андроид будет изъят, как только мы высадимся на берег. Ты сможешь его забрать, когда закончишь обучение.
– Но отец… – пытаюсь я возразить.
– На Полигоне ни у кого из вас нет ни отцов, ни матерей, – суровым тоном отрезает генерал. – Здесь – вы равные члены команды и беспрекословно подчиняетесь моим приказам. Никаких привилегий. Не для кого. Все услышали? – он медленно обводит взглядом притихших инициаров.
Закусив губу, я опускаю голову, чтобы Одинцов не заметил моего недовольства. Контроль над эмоциями пока мне дается очень и очень непросто.
– Подготовиться к высадке, – разносится по кораблю механический голос.
Сразу начинается суета, рекруты испуганно переговариваются, вскакивая со своих мест. Взглянув в иллюминатор, я замечаю, что судно приближается к причалу огромного военного порта, где рядами пришвартованы массивные авианосцы, боевые крейсеры и более легкая плавательная техника.
С ума сойти. Не думала, что у Полигона такой большой флот.
Наш корабль медленно пристаёт к причалу, и уже через несколько минут тяжёлый металлический трап опускается на бетонную платформу. Я чувствую, как ледяной ветер с острова ударяет в лицо и холод проникает под униформу. Мороз по коже. Меня накрывает ощущением, что остров хочет нас всех проглотить.
Вооруженные военные стоят по обе стороны трапа, их лица закрыты шлемами с визорами, защитные костюмы одинакового темно-зеленого цвета, что делает солдат абсолютно идентичными. Я чувствую себя как на экзекуции, когда мы начинаем спускаться с корабля. Один из военных жестом приказывает нам выстроиться в шеренгу. Все подчиняются, понимая, что сопротивление бесполезно.
– Добро пожаловать на Полигон, – громко произносит высокий мужчина в форме с отличительной нашивкой острова и одной звездой рядом с эмблемой Улья. Генерал Одинцов стоит рядом с ним, наблюдая за происходящим с невозмутимым выражением лица, внушая трепет своим суровым внушительным видом.
Отмечаю про себя, что на голове незнакомца отсутствует шлем, и его темные волосы беспокойно треплет пронизывающий ветер. Никому из инициаров не выдали головных уборов, хотя температура тут такая, что уши от холода сворачиваются в трубочку и щеки немеют от мороза. Жалею, что не оставила свои роскошные густые локоны распущенными, чтобы хоть немного согреться, но приказ генерала прозвучал однозначно – волосы убрать. Никто из девчонок не рискнул ослушаться.
Продолжая рассматривать командира, ловлю себя на мысли, что, возможно, он намеренно снял свой шлем, чтобы выделяться на фоне остальных солдат, потому как не все инициары разбираются в воинских чинах и иерархических символах. Но мгновенье спустя я понимаю, что глубоко заблуждаюсь…
Он находится достаточно близко, чтобы я могла понять, чем вызвано внезапное оживление среди девушек. Для грубого вояки не представившийся командир непозволительно, вызывающе красив. Широкоплечий, мускулистый с мужественными чертами лица и пронзительным взглядом, наполненным холодной уверенностью. Что еще нужно, чтобы совсем юные девчонки поплыли и потеряли голову?
– Полигон покажет, на что вы способны, – резким тоном продолжает он. – Здесь нет привилегий. Забудьте, кем вы были до этого момента. Единственное, что имеет значение – выживание.
Его слова погружают собравшихся в транс. Командир осматривает нас всех – от первого до последнего. Когда его прищуренные глаза встречаются с моими, я замираю на мгновение, но быстро беру себя в руки. Хлесткие слова скупой приветственной речи отдаются эхом в моей голове. Он прав. На Полигоне никто не будет заботиться о том, что я – дочь главы корпорации. Здесь всё решают мои навыки и выносливость. Чувствую, как внутреннее напряжение выбивает весь кислород из легких. Виски сдавливает словно тисками.
– Это майор Кайлер Харпер, – проанализировав говорящего, сообщает Дрейк. К счастью, он все еще рядом. Повинуясь безотчетному импульсу, сжимаю неживую холодную руку. – Уровень стресса повышен до критических показателей, – фиксирует андроид. – Майор Кайлер Харпер не представляет угрозы для Ариадны Дерби.
В этот момент рядом со мной кто-то тихо шепчет:
– Думаю, он точно не даст никому из нас шанса на ошибку.
Я поворачиваюсь и с удивлением встречаю взгляд Шона. Он выглядит слегка напряжённым, но старается держать лицо.
– Ну что, теперь всё взаправду, да? – парень криво усмехается. – Полигон явно не место для слабаков.
– Это точно, – киваю я.
Теона ничего не говорит, просто молча стоит рядом с Шоном. Взгляд девушки сосредоточен на массивных стенах со стальными воротами за широкими плечами майора Кайлера Харпера, будто она видит нечто большее, чем просто место для тренировок. В памяти всплывают её слова о подруге, которая здесь погибла, и я зябко ежусь от неприятного предчувствия.
Когда снова поворачиваю голову к майору, генерала рядом с ним уже нет. Промерзшая почва под ногами теряет твердость, живот стягивает страхом. Как бы я не относилась к Одинцову, его присутствие хоть немного, но успокаивало. Он не самый приятный человек, но я хотя бы знаю его. Мой отец просил меня не перечить генералу. Значит… доверял?
– Я – майор Харпер, главный инструктор вашей группы. С этой минуты от того, как быстро и четко вы будете исполнять мои приказы, зависит проснетесь ли вы завтра. А теперь все на сбор, – раздаётся команда майора.
Мы снова выстраиваемся ровными рядами, и я чувствую, как в груди нарастает тревога. Впереди нас ждут неизвестные испытания, которые определят, кто из нас сможет пережить этот чертов день и не сломаться. Краем глаза замечаю, как девчонки продолжают перешёптываться о темноволосом командире, пожирая его крепкую фигуру заинтересованными взглядами. Черт, это так глупо и неуместно. Мы же не в школе, чтобы так открыто пялиться, да и майор Харпер совершенно не тянет на знойного старшеклассника.
Огромные ворота открываются, и нас ведут к тренировочной зоне. Впереди возвышаются высокие металлические конструкции и полосы препятствий. Я испуганно вздрагиваю, заметив резкое движение сбоку. С трудом сдерживаю слезы, наблюдая, как двое военных подхватывают моего Дрейка под руки и уносят прочь, словно сломанный реквизит.
– Моя задача повсюду сопровождать Ариадну Дерби, – без остановки повторяет андроид, пока волокущие его солдаты не скрываются из вида.
– Выше нос, Дерби. Бытовым гаджетам на войне не место, – приободряет меня Шон. – Я еще мог бы понять, если бы он был запрограммирован на что-то неприличное, а так… Невелика потеря.
– Он был моим другом, – подавленно хлюпаю носом, не оценив шутки.
– Значит, пришло время обзавестись настоящими живыми друзьями, – жизнеутверждающе заявляет Ховард.
Мы двигаемся через узкий коридор между высокими стенами. Ворота, которые только что распахнулись, закрываются с тяжёлым металлическим грохотом. Этот зловещий скрежет заставляет меня задрожать от жуткого предчувствия. Теперь мы внутри Полигона, и обратной дороги больше нет.
Перед нами маячит майор Харпер, ведущий нас вперёд. Он кажется расслабленным и движется вместе с ветром – ловко и уверенно. Это спокойствие многих вводит в заблуждение, но я уверена – он опасен, безжалостен и не прощает слабостей.
Рядом со мной идут Шон и Теона. Девушка хмуро молчит, погружённая в свои мысли. Шон же, наоборот, оглядывается по сторонам, явно нервничая, но пытается это скрыть за насмешливой улыбкой.
– Как думаешь, что нас ждёт дальше? – спрашивает он, взглянув на меня, но я только пожимаю плечами.
– Никто не знает. И, думаю, это хуже всего.
Шон хмыкает и снова бросает взгляд на Харпера.
– Интересный тип, этот майор, – говорит он полушёпотом. – Устроил настоящий переполох среди девчонок.
– Естественная реакция на красивого парня с высоким званием. Ореол власти, опасности и все такое…, – пожав плечами, отвечаю я. Глупо отрицать очевидное, если даже Теона время от времени тайком поглядывает на Харпера, но она хотя бы старается не демонстрировать свой интерес слишком явно. Я и сама ощущаю его притягательную силу – есть в нем что-то завораживающее и в то же время парализующее волю. Но сейчас точно не время для таких мыслей.
Впереди, перед нами раскидывается тренировочная площадка. Зрелище, мягко говоря, впечатляющее и ужасающее. Я замираю и почти не дышу, пока изучаю взглядом высокие конструкции, полосы препятствий, металлические перекладины и платформы. Всё вокруг выкрашено в угрюмые серые тона, и кажется, кричит о боли и страхе. Вдоль края площадки установлены механизмы с вращающимися лезвиями, турели, следящие за каждым движением. Здесь явно проверяют не только физическую силу и скорость реакций, но и психическую выносливость.
Харпер останавливается, повернувшись к нам лицом. Его холодный взгляд пробегает по собравшимся.
– Это ваш первый день на Полигоне, – его раскатистый голос заставляет всех резко умолкнуть. – Каждый из вас начнёт с нуля. Все ваши предыдущие заслуги – не имеют значения. Здесь всё решают ваши действия и выносливость. На Полигоне слабые погибают, а сильные продолжают борьбу. И только сильнейшие выходят отсюда живыми, – чеканит он рублеными фразами, больше напоминающие слоганы для промывки мозгов.
Если честно, я ожидала более мотивирующей приветственной речи. Похоже, красавчик-майор не любитель потрепать языком. Либо не считает нужным тратить свое красноречие на новичков. Тем не менее по моей спине пробегает холодная дрожь. Майор не сделал акцента на страхе, но его слова передали все оттенки этого разрушительного чувства без прикрас.
– Сегодня начнётся первая фаза испытаний, – продолжает он. – Вы пройдёте полосу препятствий, чтобы мы могли оценить вашу физическую подготовку и скорость реакций. Вопрос не в том, сможете ли вы пройти. Вопрос в том, сколько из вас смогут дойти до конца.
Толпа инициаров за моей спиной зашумела. Кто-то переминается с ноги на ногу, кто-то бросает нервные взгляды на устрашающие конструкции, кажущиеся неприступными и смертельно-опасными. Все понимают – будет сложно. Но никто не знает – насколько.
Харпер жестом показывает на массивные ворота, ведущие к началу полосы препятствий.
– Готовьтесь, – произносит он без намёка на сочувствие. – У вас есть три минуты, чтобы настроиться. После этого – начинаем.
Шон тяжело вздыхает, повернувшись ко мне.
– Ну что, готова, Ариадна? Думаю, это будет весело.
Я растерянно киваю, с трудом сдерживая нервное волнение. Всё, что я сейчас могу сделать – это не поддаваться панике и анализировать происходящее холодной головой. Но вместо этого внутри растет яростный протест и несогласие. Все происходит не так… Слишком быстро и стремительно, чтобы осознать – это не гребаный сон, а жестокая реальность.
Мы только что сошли с корабля, а уже стоим в окружении массивных серых стен Полигона, которые, кажется, смотрят на нас сверху вниз, как равнодушные гиганты. Нам не дали времени заселиться в бараки, не дали разобрать вещи, не дали отдохнуть после долгой качки. Я чувствую, как последствия морской качки всё ещё отзываются в теле, словно земля под ногами всё ещё шатается. В воздухе витает напряжение. Многие из инициаров выглядят так, будто их вот-вот стошнит.
Кто-то сзади негромко, но настойчиво ворчит:
– Это просто издевательство! Мы даже не успели отдохнуть, а они нас уже кидают на тренировку!
Я оглядываюсь и вижу, как парень, находящийся во второй шеренге, сердито качает головой. В его глазах злость и усталость. Другой новобранец рядом с ним поддерживает его возмущение, но подавляющее большинство молчит – инициары слишком напуганы, чтобы высказаться.
– Наверное, это стандартная проверка, – тихо замечаю я, стараясь скрыть внутреннюю дрожь.
Пока мы ждём команды, ко мне подходит девушка. Её лицо сразу бросается в глаза из-за длинного шрама, пересекающего кожу от виска до подбородка. Темные волосы собраны на затылке в аккуратный пучок, а карие глаза смотрят на меня с какой-то тяжестью, но без враждебности. На ней такой же черный защитный костюм с желто-оранжевыми акцентами, как на всех инициарах. Утепленный комбинезон плотно облегает тело, на ногах массивные ботинки на толстой подошве, на плече горит отражающий элемент в форме пустого гексагона. Когда мы пройдем трехмесячное обучение, внутри шестигранника появится пчела, но пока мы такие же пустышки, как наши отличительные знаки.
– Ариадна Дерби, верно? – произносит брюнетка низким хриплым голосом.
Несмотря на шрам, она кажется вполне симпатичной, но жутко замкнутой, что вполне объяснимо. Не трудно представить, сколько раз ей приходилось сталкиваться с издевками и насмешками относительно своей внешности. Люди всегда были жестоки и нетерпимы к чужим недостаткам. Откуда я это знаю, если всю жизнь провела на окруженном стеной благополучном острове, где царит культ совершенства, вечной молодости и красоты? Ответ прост – у меня был отличный учитель. Мой отец.
– Да, – настороженно отвечаю на вопрос. – А ты?
– Касандра Грейсон, – говорит она, не моргнув глазом. – Из Маринории. Шрам интересует? – в её голосе звучит легкая насмешка.
– Не особо, – равнодушно пожимаю плечами.
Она кивает с одобрением, видимо, довольная моим ответом. А, может, ей просто плевать на мнение остальных. Как мне, например.
В этот момент к нам подходит ещё один человек. Симпатичный парень с растрёпанными пшеничными волосами и медовыми глазами, которые мерцают, словно в них всегда играет свет. Он высокий, немного худощавый, но не выглядит слабым или болезненным. Наверное, это хорошо. Значит, у него есть шанс…Только вот на что? Пройти обучение или пережить этот день?
– Дилан Пирс, – коротко представляется новый знакомый, не дожидаясь встречных вопросов. – Тоже из Маринории.
Я киваю в ответ, и мы быстро находим общий язык. Эти двое явно прошли через многое и не будут ныть по поводу недосыпа или тряски на корабле.
– Это невозможно, мы даже отдохнуть не успели! – снова возмущенно выкрикивает кто-то из толпы.
Харпер делает шаг вперед, и его ледяной голос резко пресекает недовольный гул:
– Всем заткнуться! – Два слова ударной волной проходятся по толпе и внезапно наступает тишина. – На Полигоне жаловаться бесполезно. Или вы проходите испытание, или вам здесь не место. Слабые выбывают, сильнейшие продолжают путь. Надеюсь, мне не нужно пояснять, что означает «выбыть»? – Харпер окидывает нас убийственно-холодным взглядом, не оставляющим ни малейших сомнений – он не шутит, не сгущает краски, и даже не пытается нас запугать. – Есть желающие на выбывание? – низким глубоким голосом спрашивает майор.
Становится так тихо, что я слышу, как свистит ветер и скрепит песок под подошвами ботинок из грубой кожи. Покрутив головой, убеждаюсь, что никто из инициаров не осмелился выйти вперед или подать какой-то знак. Другой реакции и быть не могло. Мы окружены вооруженными до зубов военными. Со сторожевых башен на нас наведены прицелы турелей, в небе жужжат боевые дроны. Любое неверное движение, и все это оружие может быть приведено в действие. Потом командование Полигона объяснит потери нарушением приказа или чем-то еще. Ведь действующие здесь правила нам никто так и не объяснил.
– Отлично. Желающих нет, – удовлетворенно заключает Харпер.